другие верхами, всей компанией; кроме того, были еще приглашенные из
знакомых. Кроме генерала, Полины с детьми, их нянюшки, находились в
кабинете: Де-Грие, m-lle Blanche, опять в амазонке, ее мать madame veuve
Cominges, маленький князь и еще какой-то ученый путешественник, немец,
которого я видел у них еще в первый раз. Кресла с бабушкой прямо опустили
посредине кабинета, в трех шагах от генерала. Боже, никогда не забуду этого
впечатления! Пред нашим входом генерал что-то рассказывал, а Де-Грие его
поправлял. Надо заметить, что m-lle Blanche и Де-Грие вот уже два-три дня
почему-то очень ухаживали за маленьким князем - a la barbe du pauvre
general29, и компания хоть, может быть, и искусственно, но была настроена
на самый веселый и радушно-семейный тон. При виде бабушки генерал вдруг
остолбенел, разинул рот и остановился на полслове. Он смотрел на нее,
выпучив глаза, как будто околдованный взглядом василиска. Бабушка смотрела
на него тоже молча, неподвижно, - но что это был за торжествующий,
вызывающий и насмешливый взгляд! Они просмотрели так друг на друга секунд
десять битых, при глубоком молчании всех окружающих. Де-Грие сначала
оцепенел, но скоро необыкновенное беспокойство замелькало в его лице. M-lle
Blanche подняла брови, раскрыла рот и дико разглядывала бабушку. Князь и
ученый в глубоком недоумении созерцали всю эту картину. Во взгляде Полины
выразилось чрезвычайное удивление и недоумение, но вдруг она побледнела,
как платок; чрез минуту кровь быстро ударила ей в лицо и залила ей щеки.
Да, это была катастрофа для всех! Я только и делал, что переводил мои
взгляды от бабушки на всех окружающих и обратно. Мистер Астлей стоял в
стороне, по своему обыкновению, спокойно и чинно.
--------
29 - под носом у бедного генерала (франц.).
- Ну, вот и я! Вместо телеграммы-то! - разразилась наконец бабушка,
прерывая молчание. - Что, не ожидали?
- Антонида Васильевна... тетушка... но каким же образом... -
пробормотал несчастный генерал. Если бы бабушка не заговорила еще несколько
секунд, то, может быть, с ним был бы удар.
- Как каким образом? Села да поехала. А железная-то дорога на что? А
вы все думали: я уж ноги протянула и вам наследство оставила? Я ведь знаю,
как ты отсюда телеграммы-то посылал. Денег-то что за них переплатил, я
думаю. Отсюда не дешево. А я ноги на плечи, да и сюда. Это тот француз?
Monsieur Де-Грие, кажется?
- Oui, madame, - подхватил Де-Грие, - et croyez, je suis si
enchante... votre sante... c'est un miracle... vous voir ici, une surprise
charmante...30
--------
30 - Да, сударыня... И поверьте, я в таком восторге... ваше
здоровье... это чудо... видеть вас здесь... прелестный сюрприз... (франц.).
- То-то charmante; знаю я тебя, фигляр ты эдакой, да я-то тебе вот на
столечко не верю! - и она указала ему свой мизинец. - Это кто такая, -
обратилась она, указывая на m-lle Blanche. Эффектная француженка, в
амазонке, с хлыстом в руке, видимо, ее поразила. - Здешняя, что ли?
- Это mademoiselle Blanche de Cominges, а вот и маменька ее madame de
Cominges; они квартируют в здешнем отеле. - доложил я.
- Замужем дочь-то? - не церемонясь, расспрашивала бабушка.
- Mademoiselle de Cominges девица, - отвечал я как можно почтительнее
и нарочно вполголоса.
- Веселая?
Я было не понял вопроса.
- Не скучно с нею? По-русски понимает? Вот Де-Грие у нас в Москве
намастачился по-нашему-то, с пятого на десятое.
Я объяснил ей, что mademoiselle de Cominges никогда не была в России.
- Bonjour! - сказала бабушка, вдруг резко обращаясь к m-lle Blanche.
- Bonjour, madame, - церемонно и изящно присела m-lle Blanche,
поспешив, под покровом необыкновенной скромности и вежливости, выказать
всем выражением лица и фигуры чрезвычайное удивление к такому странному
вопросу и обращению.
- О, глаза опустила, манерничает и церемонничает; сейчас видна птица;
актриса какая-нибудь. Я здесь в отеле внизу остановилась, - обратилась она
вдруг к генералу, - соседка тебе буду; рад или не рад?
- О тетушка! Поверьте искренним чувствам... моего удовольствия, -
подхватил генерал. Он уже отчасти опомнился, а так как при случае он умел
говорить удачно, важно и с претензиею на некоторый эффект, то принялся
распространяться и теперь. - Мы были так встревожены и поражены известиями
о вашем нездоровье... Мы получали такие безнадежные телеграммы, и вдруг...
- Ну, врешь, врешь! - перебила тотчас бабушка.
- Но каким образом, - тоже поскорей перебил и возвысил голос генерал,
постаравшись не заметить этого "врешь", - каким образом вы, однако,
решились на такую поездку? Согласитесь сами, что в ваших летах и при вашем
здоровье... по крайней мере все это так неожиданно, что понятно наше
удивление. Но я так рад... и мы все (он начал умильно и восторженно
улыбаться) постараемся изо всех сил сделать вам здешний сезон
наиприятнейшим препровождением...
- Ну, довольно; болтовня пустая; нагородил по обыкновению; я и сама
сумею прожить. Впрочем, и от вас не прочь; зла не помню. Каким образом, ты
спрашиваешь. Да что тут удивительного? Самым простейшим образом. И чего они
все удивляются. Здравствуй, Прасковья. Ты здесь что делаешь?
- Здравствуйте, бабушка, - сказала Полина, приближаясь к ней, - давно
ли в дороге?
- Ну, вот эта умнее всех спросила, а то: ах да ах! Вот видишь ты:
лежала-лежала, лечили-лечили, я докторов прогнала и позвала пономаря от
Николы. Он от такой же болезни сенной трухой одну бабу вылечил. Ну, и мне
помог; на третий день вся вспотела и поднялась. Потом опять собрались мои
немцы, надели очки и стали рядить: "Если бы теперь, говорят, за границу на
воды и курс взять, так совсем бы завалы прошли". А почему же нет, думаю?
Дурь-Зажигины разахались:"Куда вам, говорят, доехать!". Ну, вот-те на! В
один день собралась и на прошлой неделе в пятницу взяла девушку, да
Потапыча, да Федора лакея, да этого Федора из Берлина и прогнала, потому:
вижу, совсем его не надо, и одна-одинешенька доехала бы... Вагон беру
особенный, а носильщики на всех станциях есть, за двугривенный куда хочешь
донесут. Ишь вы квартиру нанимаете какую! - заключила она осматриваясь. -
Из каких это ты денег, батюшка? Ведь все у тебя в залоге. Одному этому
французишке что должен деньжищ-то! Я ведь все знаю, все знаю!
- Я, тетушка... - начал генерал, весь сконфузившись, - я удивляюсь,
тетушка... я, кажется, могу и без чьего-либо контроля... притом же мои
расходы не превышают моих средств, и мы здесь...
- У тебя-то не превышают? сказал! У детей-то, должно быть, последнее
уж заграбил, опекун!
- После этого, после таких слов... - начал генерал в негодовании, - я
уже и не знаю...
- То-то не знаешь! небось здесь от рулетки не отходишь? Весь
просвистался?
Генерал был так поражен, что чуть не захлебнулся от прилива
взволнованных чувств своих.
- На рулетке! Я? При моем значении... Я? Опомнитесь, матушка, вы еще,
должно быть, нездоровы...
- Ну, врешь, врешь; небось оттащить не могут; все врешь! Я вот
посмотрю, что это за рулетка такая, сегодня же. Ты, Прасковья, мне
расскажи, где что здесь осматривают, да вот и Алексей Иванович покажет, а
ты, Потапыч, записывай все места, куда ехать. Что здесь осматривают? -
обратилась вдруг она опять к Полине.
- Здесь есть близко развалины замка, потом Шлангенберг.
- Что это Шлангенберг? Роща, что ли?
- Нет, не роща, это гора; там пуант...
- Какой такой пуант?
- Самая высшая точка на горе, огороженное место. Оттуда вид
бесподобный.
- Это на гору-то кресла тащить? Встащат аль нет?
- О, носильщиков сыскать можно, - отвечал я.
В это время подошла здороваться к бабушке Федосья, нянюшка, и подвела
генеральских детей.
- Ну, нечего лобызаться! Не люблю целоваться с детьми: все дети
сопливые. Ну, ты как здесь, Федосья?
- Здесь очинно, очинно хорошо, матушка Антонида Васильевна, - ответила
Федосья. - Как вам-то было, матушка? Уж мы так про вас изболезновались.
- Знаю, ты-то простая душа. Это что у вас, все гости, что ли? -
обратилась она опять к Полине. - Это кто плюгавенький-то, в очках?
- Князь Нильский, бабушка, - прошептала ей Полина.
- А русский? А я думала, не поймет! Не слыхал, может быть! Мистера
Астлея я уже видела. Да вот он опять, - увидала его бабушка, -
здравствуйте! - обратилась она вдруг к нему.
Мистер Астлей молча ей поклонился.
- Ну, что вы мне скажете хорошего? Скажите что-нибудь! Переведи ему
это, Полина.
Полина перевела.
- То, что я гляжу на вас с большим удовольствием и радуюсь, что вы в
добром здоровье, - серьезно, но с чрезвычайною готовностью ответил мистер
Астлей. Бабушке перевели, и ей, видимо, это понравилось.
- Как англичане всегда хорошо отвечают, - заметила она. - Я почему-то
всегда любила англичан, сравнения нет с французишками! Заходите ко мне, -
обратилась она опять к мистеру Астлею. - Постараюсь вас не очень
обеспокоить. Переведи это ему, да скажи ему, что я здесь внизу, здесь
внизу, - слышите, внизу, внизу, - повторяла она мистеру Астлею, указывая
пальцем вниз,
Мистер Астлей был чрезвычайно доволен приглашением.
Бабушка внимательным и довольным взглядом оглядела с ног до головы
Полину.
- Я бы тебя, Прасковья, любила, - вдруг сказала она, - девка ты
славная, лучше их всех, да характеришко у тебя - ух! Ну да и у меня
характер; повернись-ка; это у тебя не накладка в волосах-то?
- Нет, бабушка, свои.
- То-то, не люблю теперешней глупой моды. Хороша ты очень. Я бы в тебя
влюбилась, если б была кавалером. Чего замуж-то не выходишь? Но, однако,
пора мне. И погулять хочется, а то все вагон да вагон... Ну что ты, все еще
сердишься? - обратилась она к генералу.
- Помилуйте, тетушка, полноте! - спохватился обрадованный генерал, - я
понимаю, в ваши лета...
- Cette vieille est tombee en enfance31, - шепнул мне Де-Грие.
- Я вот все хочу здесь рассмотреть. Ты мне Алексея Ивановича-то
уступишь? - продолжала бабушка генералу.
- О, сколько угодно, но я и сам... и Полина и monsieur Де-Грие... мы
все, все сочтем за удовольствие вам сопутствовать...
- Mais, madame, cela sera un plaisir32, - подвернулся Де-Грие с
обворожительной улыбкой.
--------
31 - Эта старуха впала в детство (франц.).
32 - Но, сударыня, это будет удовольствие (франц.).
- То-то, plaisir. Смешон ты мне, батюшка. Денег-то я тебе, впрочем, не
дам, - прибавила она вдруг генералу. - Ну, теперь в мой номер: осмотреть
надо, а потом и отправимся по всем местам. Ну, подымайте.
Бабушку опять подняли, и все отправились гурьбой, вслед за креслами,
вниз по лестнице. Генерал шел, как будто ошеломленный ударом дубины по
голове. Де-Грие что-то соображал. M-lle Blanche хотела было остаться, но
почему-то рассудила тоже пойти со всеми. За нею тотчас же отправился и
князь, и наверху, в. квартире генерала, остались только немец и madame
veuve Cominges.
Глава X
На водах - да, кажется, и во всей Европе - управляющие отелями и
обер-кельнеры при отведении квартир посетителям руководствуются не столько
требованиями и желаниями их, сколько собственным личным своим на них
взглядом; и, надо заметить, редко ошибаются. Но бабушке, уж неизвестно
почему, отвели такое богатое помещение, что даже пересолили: четыре
великолепно убранные комнаты, с ванной, помещениями для прислуги, особой
комнатой для камеристки и прочее, и прочее. Действительно, в этих комнатах
неделю тому назад останавливалась какая-то grande duchesse, о чем, конечно,
тотчас же и объявлялось новым посетителям, для придания еще большей цены
квартире. Бабушку пронесли, или лучше сказать, прокатили по всем комнатам,
и она внимательно и строго оглядывала их. Обер-кельнер, уже пожилой
