начали свой поединок за доступ к Седьмому Завету.
В течение двух дней Высокий Лорд Елена прикладывала все усилия,
чтобы вырвать у Амока необходимое название. На второй день сильная бу-
ря нависла на горизонте к юго-востоку, но она не стала приближаться к
Расколотой Скале, и они почти не обращали на нее внимание. Пока Кави-
нант сидел, крутя кольцо на пальце, или без отдыха вышагивал возле
противников, или блуждал, время от времени начиная что-то бормотать,
пытаясь снять напряжение, она каждым вопросом, который могла приду-
мать, испытывала Амока. Иногда она действовала методично, иногда инту-
итивно. Она разрабатывала серии детальных вопросов, на которые ему на-
до было отвечать только "да" или "нет". Затем заставляла его отвечать
все подробней и подробней. Она вела его через многократное повторение
известного чтобы вывести прямо к требуемому неизвестному. Она расстав-
ляла ему логические ловушки, пыталась запутать его в противоречиях.
Пыталась проникнуть в его мысли.
Это был словно бы поединок с лужей воды. Каждый удар и отражение
встречного удара в ее вопросах встречалось им так, будто она хлопала
по воде плоскостью клинка. Его ответы рассыпались брызгами после каж-
дого вопроса. Но когда она прикладывала все усилия, чтобы попасть в
точное определенное место, она проходила насквозь, не оставляя следа.
Изредка он позволял себе насмешливый ответный удар, но как правило он
просто парировал ее вопросы со своей веселой уклончивостью. Ее тяжкий
труд оставался безрезультатным. К заходу солнца она вся дрожала от
расстройства, подавляя ярость и чувство голода. Чрезмерная прочность
Расколотой Скалы, казалось, издевалась над ней.
Вечером Кавинант утешал ее, сообразно условиям своей сделки. Он
ничего не говорил о собственных страхах и сомнениях, своей беспомощно-
сти, своей растущей уверенности в непроницаемости Амока; он вообще ни-
чего не говорил о себе. Вместо этого он уделял как можно больше внима-
ния ей, сконцентрировавшись на ней изо всех своих сил.
Но все его усилия не могли коснуться сути ее страдания. Она ощу-
щала бессилие помочь бедам своей страны, и это было несчастьем, для
которого не было утешения. Поздно ночью она приглушенно скрежетала зу-
бами, будто стискивала их, сдерживая рыдания. А утром третьего дня -
тридцать второго с тех пор, как они оставили Ревлстон - она потеряла
всякое терпение. Ее взгляд был голодным и пустым и выражал нежелание
дальнейших усилий.
Кавинант приглушенно спросил, что теперь она собирается делать.
- Я буду взывать.
Ее голос был грубым, бичующим. Она выглядела хрупкой, словно ске-
лет - лишь смелые ломкие кости, противостоящие тому, кто под прикрыти-
ем своей мальчишеской веселости был непокорен, как лавина. Предчувст-
вие, похожее на страх, говорило Кавинанту, что она была близка к нерв-
ному срыву. Если Амок не уступит ее мольбам, она может прибегнуть, как
к последнему средству, к своей странной внутренней силе.
Насильственность силы этой способности пугала его. Он поймал себя
на желании просить ее остановиться, оставить всякие попытки. Но,
вспомнив о сделке, его мозг устремился за другими вариантами.
Он был согласен с ее убежденностью, что выполнение условия Амока
должно быть доступно для них. Но полагал, что она все же не найдет
его, она подходила к проблеме не с той стороны. Хотя, казалось, суще-
ствует всего одна сторона. Пробираясь через вздор, засорявший его мыс-
ли, он пытался вообразить другие подходы.
Пока он пытался нащупать в своих мыслях какую-нибудь спасительную
интуитивную догадку, Высокий Лорд Елена снова стала собранной, обратив
все внимание на стоящую перед ней задачу, и вызвала Амока. Юноша поя-
вился в тот же момент. Он поприветствовал ее изысканным поклоном и
сказал:
- Высокий Лорд, какова на сегодня ваша воля? Отложим ли мы наше
противоборство и будем петь вместе радостные песни?
- Амок, слушай меня.- Ее голос звучал угрожающе. Кавинанту слыша-
лись в нем нотки самобичевания.- Я не буду больше играть с тобой в эту
игру в вопросы и ответы.- Тон выражал и достоинство, и отчаяние одно-
временно.- Несчастья Страны не допускают более отсрочки. Сейчас уже
идет война - смерти и кровопролитие. Презирающий идет против всего то-
го, что Высокий Лорд Кевин пытался сохранить, когда создавал свои За-
веты. В такой ситуации требование выполнения его условий будет лишь
ложной приверженностью к его намерениям. Амок, я прошу. Во имя Страны,
проводи нас к Седьмому Завету.
Ее просьба, казалось, тронула его, и ответ был необычно серьезен.
- Высокий Лорд, я не могу. Я именно тот, кем создан быть. И если
бы я предпринял попытку действовать как-то иначе, то просто перестал
бы существовать.
- Тогда опиши нам дорогу так, чтобы мы могли пойти туда сами.
Амок покачал головой.
- И тогда я тоже перестал бы существовать.
На секунду она замерла, словно испытывая горечь поражения. Но в
наступившем молчании ее плечи распрямились. Внезапно она взяла Посох
Закона обеими руками и вытянула руки перед собой, удерживая его гори-
зонтально.
- Амок,- приказала она,- положи руки на посох.
Юноша без дрожи смотрел в ее властное лицо. Но все же повиновал-
ся. Его руки спокойно легли между ее рук на изрезанное рунами дерево.
Она издала высокий резкий вскрик. И тут же вдоль Посоха пробежало
пламя, огонь охватил все дерево. Пламя окутало их руки, усилилось,
словно сами пальцы загорелись в нем. Оно глухо гудело и источало не-
приятный аромат, подобный запаху насилия.
- Кевином порожденный Амок! - воскликнула она сквозь гул.- Дорога
и дверь к Седьмому Завету! Силой Посоха Закона - во имя Высокого Лорда
Кевина, сына Лорика, создавшего тебя,- я заклинаю тебя. Скажи мне на-
звание могущества Седьмого Завета!
Кавинант почувствовал мощь ее приказания. Хотя оно адресовалось
не ему - хотя он не касался Посоха - он с усилием заставил себя сжать
губы, чтобы не пытаться произнести названия, которого он не знал.
Но Амок не моргнул и глазом, его голос ясно прорезался сквозь гул
пламени Посоха.
- Нет, Высокий Лорд. Я не поддаюсь принуждению. Вы не можете за-
ставить меня.
- Клянусь Семью! - закричала она.- Я не потерплю, чтобы мне отка-
зывали! - Она злилась, словно пыталась яростью подавить крик.- ~Мелен-
курион абафа!~ Скажи мне название!
- Нет,- спокойно повторил Амок.
Она взбешенно вырвала Посох у него из рук. Пламя собралось в ком,
поднялось, затем шумно исчезло в небе подобно грохоту грома.
Амок пожал плечами и исчез.
Долгое время Высокий Лорд стояла в шоке, не двигаясь, удивленно
взирая на исчезновение Амока. Затем дрожь всколыхнула ее и она повер-
нулась к Кавинанту, словно гора давила ей на плечи. Ее лицо было как
пустыня. Она сделала два неуверенных шага и остановилась, чтобы опе-
реться на Посох. Взгляд был пустым, вся ее сила была направлена
внутрь, против самой себя.
- Не получилось,- с трудом выдохнула она.- Обрекла.- Страдание
перекосило ее рот.- Я обрекла Страну.
Кавинанту было невыносимо видеть ее такой. Забывая о безрезуль-
татности всех своих размышлений, он поспешил сказать:
- Все же должно быть еще что-то, что мы можем сделать.
Она ответила с ужасающим спокойствием. Деликатно, почти ласково,
она сказала:
- Веришь ли ты в Белое Золото? Ты сможешь использовать его, чтобы
выполнить условие Амока?
Голос ее был полон безумия. Но в следующее мгновение ее страсть
вырвалась наружу. Изо всей силы она ударила Посохом по Расколотой Ска-
ле и закричала:
- Так сделай это!
Могущество, которое она пробудила этим, всколыхнуло широкое плато
словно ударившийся о внезапное препятствие плот. Скала как бы встала
на дыбы и резко опустилась, силовые волны прокатились через нее от По-
соха.
Мощный рывок сбил Кавинанта с ног. Он оступился, стал падать по
направлению к трещине.
Почти тотчас же Елена вернула контроль над собой. Она утихомирила
могущество Посоха, крикнула Стражам Крови. Но рефлексы Баннора срабо-
тали быстрее. Пока скала еще вздрагивала, он уверенным прыжком преодо-
лел отделявшее его от Кавинанта расстояние и поймал его за руку.
Через секунду Кавинант, настолько ошеломленный происшедшим, что
был бессилен сделать хоть что-нибудь, безвольно висел в хватке Банно-
ра. Насилие Высокого Лорда протекало сквозь него, выметая все из его
сознания. Но потом он ощутил боль в руке, за которую держал его Бан-
нор. Он почувствовал что-то пророческое в той древней силе, с которой
Баннор схватил его, сохранил ему жизнь. Страж Крови имел железную
хватку, более прочную, чем камень Расколотой Скалы. Затем он услышал
стон Елены:
- Любимый! Я причинила тебе вред? - но уже бормотал в полголо-
са: - Подожди. Сдерживай себя. Все в порядке.
Его глаза были закрыты. Он открыл их и обнаружил, что Баннор все
еще держит его. Елена была уже рядом, она обняла его и спрятала свое
лицо в его плечо. Он сказал: "Я получил по заслугам". Она не обратила
на это внимания, бормотала извинения в его плечо. Чтобы остановить ее,
он сказал более резко:
- Забудь об этом. Я, должно быть, лишаюсь способности разумно
мыслить. Мне следовало понять это еще несколько дней назад.
Наконец его слова дошли до ее сознания. Она высвободила его из
объятий и отшатнулась. Ее опустошенное лицо застыло. Затаив дыхание,
она медленно провела рукой по волосам, постепенно снова превращаясь в
Лорда. Ее голос был робким, нетвердым, но ясно различимым, когда она
произнесла:
- Что ты понял?
Баннор тоже отпустил Кавинанта, и Неверящий, слегка покачиваясь,
оперся на собственные ноги. Они не давали ему теперь чувства незыбле-
мости опоры, но он сжал колени и попытался не обращать внимания на это
ощущение. Эта проблема была у него в голове, все его восприятия слегка
сдвинулись. Он хотел быстро рассказать все, облегчить неотступное
страдание Елены. Но для этого не хватало еще очень многих нитей. Ему
было нужно спокойно сосредоточиться на своей интуиции, чтобы он мог бы
соединить все концы воедино.
Он попытался прояснить мысли, слегка потряхивая головой. Елена
вздрогнула, словно этим он напоминал ей об ее вспышке. Он сделал в ее
сторону успокаивающий жест и повернулся к Стражам Крови. Какое-то вре-
мя он пристально рассматривал безжизненный металл их лиц, искал в них
какой-то проблеск или оттенок двуличности, скрытой цели, которые под-
твердили бы его интуицию. Но их древние, не смыкаемые для сна глаза,
казалось, ничего не скрывали и ничего не раскрывали. Он почувствовал
на мгновение страх от мысли, что он, возможно, ошибается, но отогнал
его и спросил как можно спокойнее:
- Баннор, сколько тебе лет?
- Я - Страж Крови,- ответил Баннор.- Наша Клятва была принята в
начале правления Высокого Лорда Кевина.
- До Осквернения?
- Да, Юр-Лорд.
- До того, как Кевин обнаружил, что Фаул был на самом деле вра-
гом?
- Да.
- А ты лично, Баннор? Сколько тебе лет?
- Я был среди первых харучаев, отправившихся в Страну. Я принимал
участие в первом принятии Клятвы.
- Это было много сотен лет назад.- Кавинант сделал паузу, прежде
чем спросил: - А хорошо ли ты помнишь Кевина?
- Не надо так жестоко,- предостерегла Елена.- Не смейся над Стра-
жами Крови.
Но Баннор не оценил ее заботливость. Он твердо ответил Неверяще-
му:
- Мы не забываем.
- Я так и предполагал,- вздохнул Кавинант.- Как это чертовски му-
чительно - жить долго! - На секунду он отвернулся к горам, набираясь
смелости. Затем с неожиданной жестокостью продолжил:
- Вы уже знали Кевина, когда он создавал свои Заветы. Вы знали
его, и вы помните. Вы были с ним, когда он отдавал Первый Завет вели-
канам. Вы были с ним, когда он спрятал Второй в те проклятые пещеры
