И она не была слепа к этому. После первых нескольких дней их путешест-
вия по горам она снова стала чувствовать себя свободно в его обществе,
а улыбки ее выражали откровенность приязни, которую она раньше себе не
позволяла. Он чувствовал, что теперь он в согласии с ней, и с радостью
составлял ей компанию в путешествии. Временами он нашептывал что-то на
ухо своей лошади, как будто наслаждался ездой на ней.
Но в последующие дни в ней медленно произошла перемена - переме-
на, которая была с ним никак не связана. По мере того как шло время,
по мере того как они становились все ближе к секретному месту хранения
Седьмого Завета - она все более становилась поглощенной целью их поез-
дки. Она все чаще задавала Амоку вопросы, все более напряженно рас-
спрашивала его. Временами Кавинант мог видеть в отсутствующем взгляде
ее глаз, что она думает о войне - о долге, от которого ей пришлось от-
вернуться,- и в ее голосе были отдельные всплески безотлагательной на-
стойчивости, когда она прилагала усилия и задавала Амоку вопросы, ко-
торые могли бы открыть его загадочное знание.
Это было бремя, которое Кавинант облегчить ей не мог. У него не
было для этого достаточно знаний. Дни проходили, луна уже дошла до
полнолуния, затем стала уменьшаться к последней четверти, а успеха у
нее все не было. Наконец желание помочь ей хоть каким-то образом при-
вело его к разговору с Баннором.
Странно, но он не чувствовал себя в безопасности со Стражами Кро-
ви - не физически, а эмоционально. Между ним и Баннором было напряжен-
ное неравенство. Холодный каменный взгляд харучая придавал тому пове-
лительный вид человека, который не снисходит до выражения своих сужде-
ний о спутниках. А у Кавинанта были свои причины чувствовать себя неу-
ютно с Баннором. Не раз он заставлял Баннора выносить атаки своей бес-
сильной ярости. Но ему было больше не к кому обратиться. Он был совер-
шенно бесполезен для Елены.
После замеченной им в Ревлстоне необычности он был настороже к
тонкой тени противоречивости в отношении Стражей Крови к Амоку - про-
тиворечивости, которая и в Ревлвуде была проявлена, но не объяснена.
Однако он не знал, как подойти к этому предмету. Извлечь из Баннора
информацию было трудно: обычная сдержанность Стража Крови делала рас-
спросы бесполезными. К тому же, Кавинант решил не говорить больше ни-
чего, что могло бы восприниматься как оскорбление преданности Баннора.
Баннор уже доказал свою верность в пещернятнике под горой Грома.
Первым делом Кавинант попытался выяснить, почему Стражи Крови со-
чли достаточным послать для защиты Высокого Лорда в этом поиске только
Баннора и Морина. Он остро осознавал свою неловкость, когда заметил: -
Я полагаю, вы не думаете, что мы в этой поездке подвергаемся сколько-
нибудь значительной опасности.
- Опасности, Юр-Лорд? - сдержанная веселость произнесенного Бан-
нором, казалось, подразумевала, что любому, находящемуся под защитой
Стража Крови, не нужно думать об опасности.
- Да, опасности,- повторил Кавинант с оттенком своей прежней рез-
кости,- в эти дни это самое обычное слово.
Баннор размышлял какой-то момент, затем сказал:
- Это горы. Здесь всегда опасно.
- Например?
- Могут падать камни. Могут прийти бури. На этих малых высотах
бродят тигры. Здесь охотятся огромные орлы. Горы,- Кавинант, казалось,
слышал в тоне Баннора намек на удовлетворенность,- полны опасности.
- Тогда почему - Баннор, я действительно хотел бы это знать,- по-
чему здесь только двое Стражей Крови?
- А есть необходимость в большем числе?
- Если на нас нападут - тигры или еще что-то? Или если пойдет ла-
вина? Вас двоих достаточно?
- Мы знаем горы,- бесстрастно ответил Баннор.- Нас достаточно.
Это было не то утверждение, которое Кавинант мог опротестовать.
Он попытался приблизиться к тому, что хотел узнать, по-другому, хотя
этот путь приводил его на почву чувствительности - территорию, которой
он хотел бы избежать.
- Баннор, я чувствую, что постепенно начинаю понимать вас, Стра-
жей Крови. Я не могу утверждать, что уже понимаю - но я, по меньшей
мере, могу признать вашу преданность. Я знаю, на что она похожа. Одна-
ко сейчас у меня такое ощущение, что здесь происходит что-то... что-то
несообразное. Но что - я понять не могу.
Мы здесь карабкаемся по горам, в которых все может случиться. Мы
следуем за Амоком неизвестно куда, несмотря даже на то, что почти не
имеем представления ни о том, что он делает, ни о том, почему он это
делает. И при этом вы удовлетворены тем, что Высокий Лорд в безопасно-
сти, хотя у нее только два Стража Крови для защиты. Разве вы ничему не
научились от Кевина?
- Мы - Стража Крови,- бесстрастно ответил Баннор.- Она в безопас-
ности, насколько это возможно.
- В безопасности? - запротестовал Кавинант.
- Десяток или сотня Стражей Крови не даст ей большей безопасно-
сти.
- Я восхищаюсь вашей уверенностью.
Кавинант поморщился от собственного сарказма, сделал паузу, чтобы
обдумать свои дальнейшие вопросы. Затем опустил голову так, будто со-
бирался сломить сопротивление Баннора своим лбом, и спросил прямо:
- Значит, вы доверяете Амоку?
- Доверяем ему, Юр-Лорд? - тон Баннора намекал, что вопрос был в
чем-то бессмысленным.- Он не ведет нас опасной дорогой. Он выбирает
хороший путь через горы. Высокий Лорд решила следовать за ним. А ос-
тальное для нас не важно.
Кавинант ощущал все еще затаившееся присутствие чего-то необъяс-
ненного: - Но послушай, этого же недостаточно,- раздраженно проскреже-
тал он.- Послушай. Хотя сейчас и немного поздно для этих несообразно-
стей. Я в общем-то и не настаиваю на этом - это все равно не сулит мне
никакой пользы. Но все же от тебя я предпочел выслушать что-то, что
имело бы больше смысла.
Баннор, ты... Ты не честен со мной. Не нужно быть очень внима-
тельным, чтобы заметить это. Сначала было что-то, чего я не мог по-
нять, что-то... неуловимое... Относительно того, как вы, Стражи Крови,
отнеслись к Амоку, когда он впервые прибыл в Ревлстон. И вы... Я не
знаю, что это было. Однако в Ревлвуде вы не стали помогать Трою, когда
он поймал Амока. А затем - только два Стража Крови! Баннор, это все
выглядит бессмысленным.
Баннор был невозмутим.
- Она - Высокий Лорд. У нее Посох Закона. Ей легко защититься.
Этот ответ озадачил Кавинанта. Он его не удовлетворил, но он не
мог найти способ обойти его. Он и сам не знал, чего же хотел нащупать.
Интуиция говорила ему, что вертящиеся в уме вопросы имели значительный
смысл, но он не мог четко их сформулировать или придать им удобный
вид. И он отнесся к резкому безразличию Баннора так, будто это был
своего рода пробный камень, парадоксально чистый и неизбежимый крите-
рий честности. Баннор дал ему понять, что в его сопровождении Высокого
Лорда есть что-то не вполне честное.
Поэтому он оставил Баннора в покое, снова перенес внимание на
Елену. Ей по-прежнему не везло с Амоком, и когда она повернулась к Ка-
винанту, ее отрешенный вид был под стать его виду. Они продолжали
ехать дальше, скрыв свои многочисленные тревоги за легкой беседой,
полной взаимного сочувствия.
Потом, на одиннадцатый вечер их пребывания в горах, она выразила
ему свое предчувствие. Она сказала, будто это была опасная догадка:
"Амок ведет нас к Меленкурион Скайвейр. Там спрятан Седьмой Завет". А
на следующий день - восемнадцатый после их отправления из Ревлвуда и
двадцать пятый после Военного Совета Лордов - спокойность течения их
поездки была нарушена.
День занялся холодный и тусклый, будто солнце было окутано пеле-
ной. Воздух был пропитан беспокоящим запахом. Отдельные порывы ветра
завывали со всех сторон, пока Елена и Кавинант завтракали, а вдали они
могли слышать ровный, детонирующий звук, подобный хлопкам упругой па-
русины на натянутых снастях. Кавинант предсказал, что будет буря. Но
Первый Знак покачал головой в безразличном отрицании, и Елена сказа-
ла: - Это не та погода, которая бывает перед бурей.- Она устало взгля-
нула на вершины и проговорила: - Это боль, разлитая в воздухе. Земля
страдает.
- Что происходит? - Порыв ветра развеял слова Кавинанта и ему
пришлось прокричать свой вопрос повторно, чтобы быть услышанным: - Фа-
ул собирается нанести нам здесь удар?
Ветер унесся и ослаб, она смогла ответить ему спокойно.- Зло час-
тично уже совершилось. Земля подверглась насилию. Мы ощущаем изменение
ее состояния. Но расстояние очень велико, да и прошло заметное время.
Не чувствую, чтобы опасность была направлена на нас. Возможно, Прези-
рающий не знает, куда именно мы направляемся.- При следующем вдохе ее
голос стал жестче.- Но он воспользовался Камнем Иллеарт. Принюхайся,
как пахнет воздух! Где-то в Стране поработала Злоба.
Кавинант тоже почувствовал, что она имела в виду. Что бы ни сгру-
дило эти облака и породило этот ветер, это не было беззлобным естест-
венным натиском бури. Казалось, воздух нес беззвучные крики и намеки
на гниение, будто он дул с места, где произошло зверское побоище. И
почти неразличимо, на уровне подсознания, казалось, что обрывистые
скалы вздрагивают.
Эта атмосфера вызывала у него чувство необходимости поторопиться.
Но хотя лицо ее было прочерчено мрачными складками, Высокий Лорд не
торопилась. Она закончила есть, затем аккуратно упаковала еду и светя-
щийся гравий, прежде чем позвать Мирху. Уже будучи верхом на ранихине,
она позвала Амока.
Он почти сразу же появился перед ней, отвесил ей бодрый поклон.
Кивком признав его, она спросила, может ли он объяснить боль в возду-
хе.
Он покачал головой и сказал: - Высокий Лорд, я не всезнающий.- Но
глаза демонстрировали его восприимчивость к тому, что творилось в ат-
мосфере; они были ясные, и острые проблески, затаившиеся в них, в пер-
вый раз показывали, что он способен на гнев. Мгновение спустя, однако,
он отвернулся, словно не желая выставлять напоказ ничего личного. Ши-
роким жестом он пригласил Высокого Лорда следовать за ним.
Кавинант забрался в седло из клинго своей упряжи, стараясь не об-
ращать внимание на тягостное окружение. Но он не мог сопротивляться
впечатлению, что земля под ним вздрагивает. Несмотря на весь уже обре-
тенный опыт, он был еще не очень уверенным наездником - он не мог из-
бавиться от ворчливого недоверия к лошадям и беспокоился, что может
осуществиться предсказание его боязни высоты и он все же упадет с ло-
шади.
К счастью, он поблизости обрывов не было и путь был относительно
безопасен. Какое-то время тропа Амока шла вдоль хребта, в изломанной
расщелине между неясно вырисовывающимися стенами из гор. В долине,
стиснутой горами, невысокое искусство Кавинанта в верховой езде не
подвергалось испытанию. Но сдавленный гул в воздухе продолжал усили-
ваться. Когда утро миновало, звук стал отчетливее, эхом отражаясь,
словно хрупкие вздохи, от отвесных скал.
Вскоре после полудня Амок привел всадников к очередному повороту,
и за ним они обнаружили громадный оползень. Огромные зубчатые расколы
зияли друг напротив друга с обеих сторон расщелины высоко на отвесных
горных стенах, а беспорядочная масса камней и щебня громоздилась на
дне долины на высоту в несколько сот футов.
Обвал полностью заблокировал расщелину.
Он и был источником детонирующих звуков. Огромный оползень лежал
неподвижно и выглядел уже давнишним, как будто и горы уже давно забы-
ли, когда он образовался. Но из его глубины доносились какие-то изму-
ченные трески и скрипы, словно обвалу ломали кости.
Амок прошел дальше вперед, а всадники остановились. Морин какое-
то время изучал преграду, затем сказал: - Это непроходимо. Он все еще
опадает. Возможно, пешком мы и могли бы попытаться пробраться вдоль
