той самодисциплины, которую он растерял, он завел речь о Высоком Лорде
Кевине.
- Я восхищаюсь им,- сказала она, и спокойствие в голосе было
странным, словно спокойствие в глазе шторма.- Он был высшим из великой
династии Берека Полурукого - Лорд, который имел самую большую власть
во всей известной или легендарной истории. Его верность Стране и Зем-
ной Силе была всегда непоколебимой и незапятнанной. Его дружба с вели-
канами была делом, заслуживающим доброй песни. Ранихины обожали его, а
Стражи Крови были воодушевлены им на их Клятву. Если он в чем и оши-
бался - так это в чрезмерном доверии - однако может ли доверие быть
поставлено в вину? В первую очередь, это к его чести, что сам Презира-
ющий смог стать при нем Лордом - стать Лордом и получить доступ к его
сердцу. Разве не был Ядовитый Клык освидетельствован и одобрен тестами
на правду Оркреста и ~ломильялора~? Невинность славится уязвимостью.
Но он не был слеп. Терзаемый сомнениями, он отказывался от вызо-
вов, которые привели бы к его смерти в Ущелье Предателя. В сжимавшем
его сердце предвидении или пророчестве он принял решения, которые сбе-
регли будущее Страны. Он приготовил свои Заветы. Он обеспечил выжива-
ние великанов и ранихинов и Стражей Крови. Он предупредил людей. А за-
тем своими же руками все разрушил...
Томас Кавинант, некоторые полагают, что причиной Ритуала Осквер-
нения была потеря Высоким Лордом Кевином благоразумия. Таких мало, но
они - красноречивы. Обычное понимание заключается в том, что Кевин пы-
тался достичь парадокса чистоты через полное разрушение - но потерпел
в этом поражение, из-за чего все труды Старых Лордов были уничтожены,
в то время как Презирающий уцелел. Эти немногие уверяют, что именно
предельное отчаяние было тем безумием, которое воодушевило Кевина на
этот Ритуал как на необходимую жертву, цену, чтобы сделать окончатель-
ную победу возможной. Они уверяют, что все его предварительные дейст-
вия, а затем и Ритуал - усиление одновременно как здоровья, так и бо-
лезни, чтобы начать затем все работы с начала - были совершены, чтобы
сохранить нас от завоевания Ядовитым Клыком. В таком случае, получает-
ся, что Кевин предвидел ту нужду, которая воодушевит Презирающего вы-
звать в Страну Белое Золото.
- Он, должно быть, был болен даже сильнее, чем я думал,- пробор-
мотал Кавинант.- Или ему просто было по душе осквернение.
- Ни то ни другое, полагаю,- сказала она резко и сурово.- Он был
мужественным и сильным человеком, доведенным до крайности. Любое смер-
тное и беззащитное сердце может быть доведено до отчаяния - поэтому мы
так и цепляемся за клятву Мира. И еще именно поэтому Высокий Лорд Ке-
вин очаровывает меня. Он был влюблен в Страну и осквернил ее - одним и
тем же вздохом и возвеличиваемый, и осуждаемый.- Ее голос поднялся от
шторма ее внутренних эмоций.- Как велика должна была быть его печаль?
И какова же была его сила, чтобы, сумев пережить это последнее всепо-
жирающее мгновение - если, после совершения Осквернения, услышав лико-
вание Презирающего, он все же жил, чтобы нанести еще один удар!
Томас Кавинант, я верю, что есть несоизмеримая сила во всепогло-
щающем отчаянии - сила, превышающая все, что только может представить
себе живая душа. Я верю, что, если бы Высокий Лорд Кевин мог бы гово-
рить из могилы, он произнес бы слово, которое потрясло бы саму суть
Презрения Лорда Фаула.
- Это - безумие! - сказал Кавинант, тяжело дыша. Взгляд Елены ко-
лебался где-то на грани расфокусированности, и он не мог выдерживать
смотреть на нее.- Ты думаешь, что чье-то существование после смерти
может оправдывать твои действия после того, как ты просто искоренишь
всю жизнь на Земле? Именно в этом и ошибался Кевин. Уверяю тебя, он
жарится в аду.
- Возможно,- сказала она мягко. Его удивило, что буря волнения в
ее голосе пропала.- Мы никогда не будем обладать такими знаниями - нам
и не надо знать этого, чтобы жить своей жизнью. Но мне кажется опасной
вера Лорда Морэма, что Создатель избрал тебя, чтобы защитить Страну.
Сердце мое говорит мне, что бремя это не соответствует тебе.
Однако иногда мне кажется, что умершие в нашем мире переселяются
в мир твой. Быть может, Высокий Лорд Кевин прогуливается сейчас, отды-
хая, по вашей Земле, выбирая тот голос, которым мог бы произнести
здесь его слово.
Кавинант простонал; предположение Елены ужаснуло его. Он заметил
связь, которую она заподозрила между Кевином Расточителем Страны и
ним. И подтекст этого сходства взволновал его сердце, будто оно было
затоплено мощными волнами предчувствия. Какое-то время, пока они ска-
кали дальше, тишина между ними мелькала подобно белым глазам страха.
Такое настроение становилось все напряженнее весь этот день и
следующий. Значимость и значительность этого разногласия погрузили Ка-
винанта в оцепенение: у него не было сил противостоять этому. Он оку-
нулся в тишину, будто спрятался, как куколка, защищенная из-за чрез-
мерной уязвимости или для превращения. Мрачные размышления, подобно
воспоминаниям о днях, проведенных с Этиаран, укрепляли его стремление
держаться в стороне от Елены, скакать сзади нее. Так, следуя за спи-
ной, он продвигался за Амоком к верхним районам Тротгарда.
Затем, на шестой день - тринадцатый с тех пор, как он покинул Ре-
влстон,- он пришел в себя после почти полного изменения окружающей ме-
стности. Грозно хмурясь, он поднял голову и увидел простиравшиеся над
ним вершины. Компания Высокого Лорда Елены приближалась к юго-западно-
му краю Тротгарда, где русло реки Рилл взбиралось в горы, и скалы и
снега этой гряды заполнили все западное небо. За спиной лежал Трот-
гард, раскрывшийся как на ладони, словно выставленные на обозрение ре-
зультаты работы Лордов; он сиял в лучах солнца, как если бы был уверен
в одобрении. Кавинант еще сильнее нахмурился и обратил внимание на
другое.
Всадники двигались вдоль края ущелья Рилла. Низкий, не прекращаю-
щийся рокот воды, невидимой в глубине ущелья, как бы придавал Тротгар-
ду звуковое сопровождение, словно гудение издавали сами горы и холмы.
Пейзажи вокруг них усиленно навевали мысли, навязывали причастность к
ним. К тому же, вспомнил Кавинант, они взбирались на одно из самых вы-
соких мест Страны - а он не любил высоких мест. Но он сдержался, чтобы
не хмуриться, усиливая недобровольность выражения своего лица, и по-
вернулся к Елене. Она улыбнулась ему, но он не смог улыбнуться в от-
вет, и они продолжили скакать вместе выше в горы.
Под вечер они остановились, разбили маленький лагерь у небольшого
прудика возле края ущелья. Вода сливалась с горного обрыва, возвышав-
шегося перед ними, и собиралась в горном бассейне перед тем как пере-
литься через край в Рилл. Этот прудик мог бы служить угловой отметкой
Тротгарда. На юг от него было ущелье Рилла, к западу горы, казалось,
резко вырастали из-под земли, словно застывшая атака из засады; а Ку-
раш Пленетор раскинулся в северо-восточном направлении, на спускающей-
ся местности. Агрессивная близость гор резко контрастировала с окутан-
ным в спокойствие Тротгардом, и этот контраст, усиленный журчанием не-
видимого Рилла, придавал всей этой картине ощущение удивления, впечат-
ления неожиданности. Атмосфера вокруг пруда была полна ощущения грани-
цы.
Это не нравилось Кавинанту. Воздух был слишком пропитан ощущением
засады. От этого он чувствовал себя подверженным опасности. И Стражи
Крови не настаивали остановиться здесь, дневного света еще вполне хва-
тало, чтобы продолжать путь. Но Высокий Лорд решила разбить у пруда
лагерь. Она отпустила Амока, отослала обоих Стражей Крови с ранихинами
и лошадью Кавинанта, затем установила чашу со светящимся гравием на
плоский камень у пруда и попросила Кавинанта оставить ее одну, чтобы
она могла поплавать.
Фыркнув, будто сам воздух раздражал его, он ушел по другую сторо-
ну большого валуна, так, чтобы не было видно прудика. Оперевшись спи-
ной на камень, поджал колени и уставился вниз на Тротгард. Покрытые
лесами холмы показались ему особенно привлекательными, когда на них
легла тень от гор. Вершины гор, казалось, источали туманную мглу, ко-
торая сползала и медленно затопляла блистание Тротгарда. Несмотря на
сопоставимый размер и величие, горы, казалось, все же превосходили по
старшинству лежащую перед ними местность. Но Кавинанту более по душе
был Тротгард. Он был ниже и человечнее.
Затем Высокий Лорд прервала его созерцание. Она оставила свою
мантию и Посох Закона на траве возле светящегося гравия. Завернутая
только в одеяло и высушивая свои волосы одним концом этого одеяла, она
подошла и присоединилась к нему. Хотя одеяло сильно укрывало ее, скры-
вая даже больше от ее гибкой фигуры, чем мантия, ее присутствие было
ощутимо более, чем когда-либо. Даже просто движение ее рук, когда она
садилась рядом с ним, вызывало у него ощущение неуютности. Она требо-
вала внимания к себе. Он почувствовал, что ему опять больно в груди,
как это было в Мерцающем озере.
Стараясь защититься от непереносимой двойственности положения, он
соскочил с валуна, быстро пошел к пруду. Зуд в бороде напомнил ему,
что ему также нужно вымыться. Высокий Лорд осталась за пределами зре-
ния, Баннора и Морина поблизости не было. Он сбросил одежду у чаши с
гравием и подошел к воде.
Вода была холодной как снег, но он бросился в нее словно человек,
отбывающий епитимью, и начал скрести свое тело, словно оно было в пят-
нах. Он тер голову и щеки пока у него не защипало в кончиках пальцев,
затем погрузился в воду пока не стало жечь в легких. Но когда он вылез
из воды и подошел чтобы согреться к светящимся камням, он ощутил, что
только усугубил свои трудности. Он чувствовал себя возбужденным, более
голодным, но ничуть не более чистым.
Он не мог понять власти Елены над собой, не мог управлять своими
ответными чувствами. Она была иллюзией, фикцией; ему не следовало бы
быть так к ней привязанным. А ей не следовало бы так желать привлечь
его внимание. Он уже почти ощущал себя ответственным за нее, ибо имен-
но его собственный бесконтрольный поступок в Стране обрек его на это.
Как могла она не винить его?
Движимый острым нетерпением, он обсушился одним из одеял, а затем
разложил его возле чаши с гравием просушиться и начал одеваться. В
одежду он облачался с неистовством, как если бы готовился к битве -
зашнуровывал, затягивал, застегивал, завязывал себя в свои крепкие бо-
тинки, тенниску, плотные защитные джинсы. Он проверил и убедился, что
все еще носит перочинный нож и в кармане у него Оркрест хатфрола Тор-
ма.
Оказавшись упакованным должным образом, он через сумерки вернулся
к Высокому Лорду, специально топая, чтобы предупредить ее о своем по-
явлении, но трава поглощала его мрачную горячность, и он производил
беспокойства не больше, чем негодующий призрак.
Он нашел ее стоящей чуть ниже валуна. Она пристально смотрела на
Тротгард, скрестив руки на груди, и не повернулась к нему, когда он
подошел. Какое-то время он стоял в двух шагах от нее. Небо было еще
слишком светлым от лучей заходящего солнца, чтобы появились звезды, но
тени гор накладывали на Тротгард преждевременные сумерки. Накрытое по-
лутьмой, лицо обещания Лордов Стране было скрытым и темным.
Кавинант покрутил кольцо и насадил его крепче на палец, стискивая
его с таким напряжением, будто оно должно было сейчас взорваться. Вода
с мокрых волос стекала ему на глаза. Когда он заговорил, голос его был
хриплым от волнения, которое он не хотел ни подавить, ни ослабить.
- Адский огонь, Елена! Ведь я же твой отец!
Она не подала виду, что слышит его, но через мгновение сказала
задумчиво: - Триок, сын Тулера, мог бы сказать, что тебе была оказана
такая честь. Он не стал бы любезно выражать это словами - но сердце
