трехтомника сумели наилучшим образом обрисовать русский характер.
- Чем же знаменателен этот характер?
- Прежде всего, русские - дикари. Внешне приобщившись в западной
цивилизации, в какой-то мере овладев современной техникой, в глубине души
они остались дикарями, способными...
Улыбнувшись, Фред взял справочник, быстро нашел нужную страничку и
вслух прочитал:
- "Если русского разозлишь, он хватается не за современное оружие, даже
не за охотничье ружье, которое, возможно, у него есть под рукой, а за
обычную палку и, мастерски ею орудуя, дерется с врагом..." Вы это имели в
виду?
- И это... Я был на Восточном фронте, работал на захваченной нами
территории, стало быть, сталкивался с партизанами - только что прочитанное
вами лучше всего характеризует русских.
- Как по-вашему, чем нас гнали из России - палками или "катюшами"? А
Берлин русские брали оглоблями или танками и артиллерией?
Шрам на лице Шлитсена из бледно-розового стал фиолетово-красным.
- Не преувеличивайте мощь врага. Военные поражения очень часто зависят
не от силы победителей, а от ошибок, допущенных другой стороной... иногда
просто из-за фатального стечения обстоятельств... Прожив столько лет среди
русских, вы подсознательно идеализируете их. Своеобразный гипноз среды, -
съязвил Шлитсен.
"Ага, и он знает биографию Голъдринга, - отметил про себя Фред. - Что
же, тогда надо держаться с присущей барону независимостью".
- Разведчик, герр Шлитсен, руководствуется не подсознательными
ощущениями, а разумом, сознанием возложенных на него обязанностей, - резко
бросил он. - Что же касается гипноза среды...
- Гершафтен! Гершафтен! К чему такие страсти! вмешался Нунке. - Зачем
ворошить давно прошедшее, когда у нас так много дел сегодня.
- Разрешите не согласиться с вами, герр Нунке! возразил Фред. - Корни
современного уходят в прошлое, так же как из современного прорастают корни
будущего. Неверная оценка минувших событий сейчас может привести к ошибочным
выводам. Боюсь, что герр Шлитсен находится под гипнозом... ошибочных идей. Я
разведчик, разведчик по образованию, по профессии. Думаю, что уважаемый герр
Шлигсен тоже. А, как разведчики, мы не вправе недооценивать силы врага.
Лучше уже переоценить, нежели недооценить...
- Абсолютно согласен с вами, герр Шульц, абсолютно! - Нунке поглядел
сначала на Фреда, потом на своего заместителя, взглядом приказывая
прекратить спор. - Ведь мы пришли сюда не ради дискуссий, сколь интересны бы
они ни были...
- Охотно вас выслушаю.
- Прежде чем приступить к делу, один вопрос: как вы себя чувствуете,
герр Шульц?
- Физически совершенно здоров, но морально...
- Понимаю, отлично понимаю. Вы засиделись в четырех стенах, и это вас
угнетает. Тогда, может, согласитесь немного размяться?
- Еще бы! С удовольствием поброжу по саду.
Шлитсен улыбнулся.
- Речь идет о несколько иной прогулке, чем парк, - многозначительно
начал он, но, заметив нетерпеливое движение шефа, оборвал фразу.
- Да, о несколько иной, - подтвердил Нунке. Не хотелось вас торопить,
но бывают обстоятельства, когда можно положиться лишь на людей проверенных и
абсолютно преданных. К сожалению, я не могу объяснить ситуацию во всем
объеме, ибо сам руководствуюсь лишь указаниями сверху. Вы тоже человек
военный и понимаете: приказы надо выполнять, а не обсуждать
- Речь идет о каком-либо задании?
- И очень серьезном.
- Вы меня удивляете: как можно новичку, человеку ни во что не
посвященному...
- Я знаю вас не первый день и учитываю ваши способности: быстрая
ориентировка в сложной обстановке, решительность, смелость. Назначая вас
комендантом Кастель ла Фонте, я собрал все необходимые сведения и никогда не
раскаивался, что остановил выбор именно на вас.
- Очень вам признателен...
- Таким образом, ваши опасения ..
- Простите, но я хотел бы знать такой пустяк, как, например: чьим
приказам я подчиняюсь?
- Вспомните наш первый разговор уже в школе.
- Догадка далеко не достоверность. А вслепую я действовать не намерен.
Что собой представляет школа "рыцарей благородного духа"? Так, кажется,
называется это богоугодное заведение?
- Всего-навсего вывеска! Дань склонным к романтике испанцам. Ширма, за
которой чувствуешь себя удобно и безопасно. Таким, как мы с вами, кого
волнует судьба не только Германии, но и всего западного мира, надо тайно
копить силы. Пока тайно. Под какой угодно вывеской! - с пафосом воскликнул
Шлитсен. - Осознав свою историческую миссию, мы объединим разрозненные силы
и тогда...
- Прекрасно сказано, герр Шлитсен, но я хотел бы поговорить о деле, -
поморщился Нунке, зная склонность своего помощника к длинным и пышным речам.
- А дело заключается...
Начальник школы замолчал, словно паузой хотел подчеркнуть значимость
того, о чем собирался сообщить. Фред, понимая важность минуты, выпрямился на
стуле. Шлитсен положил на край пепельницы нераскуренную сигару.
- В прошлый раз мы с вами беседовали о положении, в котором оказалась
Германия. Она расчленена, в ней хозяйничают победители. Мы не в силах скрыть
от них наши фабрики, заводы, словом, материальные ценности, являющиеся
неотъемлемой собственностью нации. Но мы можем скрыть другое наши
государственные тайны, сделать так, чтобы глаз победителя сюда не проник.
Речь в данном случае идет о секретных государственных документах. О
переписке, которая велась, минуя обычные дипломатические каналы, о списках
людей, нужных для восстановления фатерланда... Вы не новичок в таких делах,
Фред, и я не стану давать излишние пояснения. Скажу одно: значительная часть
этих документов спрятана, и спрятана надежно. Но есть документы, необходимые
уже сегодня, как говорится, для текущих дел... Например, для такой школы,
как наша. Понятно?
- Понемногу начинаю понимать.
- Почему именно с вами я затеял этот разговор? Тоже понятно?
- В основном. Очевидно, мне поручается достать ценные документы и
препроводить их в надежное убежище. Так, герр Нунке?
- Вывод логичен. Не правда ли, герр Шлитсен?
- Если это вывод, а не интуитивная догадка, - поправил педантичный
Шлитсен. - Прежде чем согласиться с вами, я хотел бы проследить за ходом
мыслей нашего молодого коллеги.
- Вы считаете, что это имеет столь принципиальное значение? -
нетерпеливо бросил начальник школы.
- Я только ответил на ваш вопрос, герр Нунке, обиделся Шлитсен. -
Точность в выражениях, помоему...
- Хорошо, выражаюсь максимально точно: времени у нас в обрез, уважаемый
коллега! - в голосе Нунке теперь звучало не только нетерпение, но и
раздражение.
Заметный антагонизм между начальником школы и его заместителем в
дальнейшем мог сослужить службу Шульцу, но сейчас же Фред не хотел обострять
отношения ни с первым, ни со вторым.
- О, мой ответ не отнимет много времени, герр Нунке. В "Логике" одного
известного автора есть такое утверждение: чем интеллигентнее человек, тем с
меньшими подробностями он излагает виденное, прочитанное или услышанное...
Мне не хотелось бы, чтобы герр Шлитсен почел меня за человека
малоинтеллигентного, и поэтому я отвечу коротко: меня предупреждают о
серьезном поручении, сообщают о секретных документах и о необходимости часть
из них иметь сейчас в распоряжении школы, так что не трудно догадаться...
- Вы удовлетворены, герр Шлитсен? - едко спросил Нунке.
- Вполне.
- Тогда конкретно о том, что касается Фреда. На днях наш человек
привезет в условленное место секретные документы, а возможно, и ценности.
Вам, Фред, поручается получить их и доставить сюда. Доставить любой ценой в
целости и сохранности.
- Куда ехать?
- В Мадрид.
- Самолетом, машиной, поездом?
- Самолетом.
- Меня будет кто-то сопровождать?
- Да. Вы ведь не знаете испанского языка, и мы даем вам в помощь
проворного и проверенного сотрудника школы. Да и выполнить задание вам будет
легче вдвоем.
- Что я должен делать в Мадриде?
- Ждать.
- Весело, черт побери! Мне бы хотелось действовать, а не сидеть сиднем.
- Не так долго, как вы думаете: только от шести до семи часов вечера по
местному времени. Весь день и после семи вы свободны. Конечно, Мадрид не
Париж, но и в нем есть на что поглядеть.
- Значит, моя поездка в столицу Испании будет носить и
общеобразовательный характер?
- Надеюсь, это шутка, а не легкомысленное отношение к заданию? - голос
Нунке звучал сухо официально. - Миссия, возложенная на вас, исключительно
важна для нашей школы, для нашего дела в целом. Повторяю: каждый день от
шести до семи вечера вы должны быть в номере гостиницы, ни на секунду никуда
не отлучаясь. Когда груз прибудет, вам позвонят и сообщат, как его получить.
Все, что вам скажут, считайте приказом, выполнить который надо абсолютно
точно. Не исключена и такая возможность: агенты вражеских разведок каким-то
образом пронюхали о документах. Поэтому, получив их, вы, сохраняя
максимальную осторожность, в тот же день грузите багаж на самолет, который
вам предоставят, и вылетаете сюда.
- Значит, обратно я вернусь другим самолетом?
- Об этом вас поставят в известность. Все будет зависеть от
обстоятельств.
- Когда я должен вылететь?
- Повторяю: все зависит от обстоятельств. Завтра, послезавтра, через
три дня... Приказ о присылке своего человека мы можем получить в любую
минуту. Учитывая это, вы уже сегодня должны начать готовиться в путь.
- Вместе с моим спутником?
- Он бывал в Мадриде, и это нецелесообразно. Познакомитесь в самолете.
- Хочу обратиться с просьбой.
- Пожалуйста!
- Разрешите выходить за пределы этих апартаментов. Мне хотелось бы...
- Знаю, знаю... Можете свободно гулять в парке. Герр Шлитсен оформит
необходимый для этого пропуск!
Твердый картонный четырехугольничек с таинственными пометками, дававший
право на выход из бокса, полученное задание, перспектива повидать Мадрид
пробудили воспоминания о давно пережитом, но ярком, незабываемом...
Впервые Григорий будет шагать по испанской земле, по улицам Мадрида!
Как жаждал он попасть сюда девять лет назад, как мечтал об этом во сне
и наяву!
Григорию Гончаренко шел пятнадцатый год, когда Франко поднял мятеж
против революционного правительства Испании. Мальчик в это время закончил
семилетку и готовился поступать в техникум. Но разве можно спокойно сидеть
над учебниками, конспектами, когда гибнет его детская вера в справедливость,
которая непременно должна торжествовать на земле! Григория охватило горячее
стремление самому принять участие в великой битве за счастливую судьбу
трудящихся всего мира.
Так называемая "будка" - маленький домишко железнодорожного
сторожа-обходчика, где жил старый Гончаренко с сыном, находилась в трех
километрах от станции. Пассажирские поезда останавливались здесь на одну-две
минуты, чтобы высадить немногочисленных пассажиров, сбросить почту и
газеты... И каждый день, а то и дважды в день Гриша бегал на станцию, чтобы
встретить поезд и как можно скорее получить выписанную отцом газету
"Коммунист". Хотелось поскорее узнать о новостях в Испании.
Испания! Тогда слово это не сходило с уст советских людей, карты этой
страны висели в каждом доме. Прочитав последние сообщения о боях с
фашистами, люди маленькими флажками отмечали места, где решалась судьба
испанских патриотов. Была такая карта и в домике обходчика. Извивалась и по
