Надо рассеяться, изменить условия жизни. В таких случаях лучший врач -
поездка за границу, - объяснял он тетке, которая страшно перепугалась,
поверив в болезнь племянника.
- Я уверена, что такой отдых пойдет тебе на пользу, - согласилась она.
- Свежие впечатления, новые интересные знакомства...
Донья Иренэ оборвала фразу, боясь сказать что-либо лишнее. В глубине
души она лелеяла надежду, что Карлос, разлучившись с Марией, навсегда
вылечится не только от всех болезней, но и от этого нелепого увлечения;
возможно, даже найдет достойную пару и снова женится.
Через месяц, уладив все свои дела в Испании, дон Карлос Менендос выехал
за границу. Собираясь в дорогу, он приказал и Марии быть готовой.
- Отвезу ее обратно в табор, - коротко объяснил он.
Донья Иренэ облегченно вздохнула.
С этого времени в Сан-Рафаэль монотонное течение времени нарушалось
лишь получением писем и открыток с незнакомыми марками и штемпелями чужих
стран. В своих корреспонденциях Карлос коротко сообщал, что чувствует себя
лучше, но не настолько хорошо, чтобы можно было надеяться на быстрое
воэнрашение домой; туманно намекал на какие-то личные причины столь
длительного отсутствия.
Старая тетка не знала, что и думать. Через несколько месяцев пришло
письмо, которое все объяснило. Племянник писал, что неделю назад он женился
на дочери турецкого негоцианта, что новая жена ради него приняла
христианскую веру и назвали ее Агнессой, - теперь она добрая католичка. А
еще через год телеграмма-молния принесла новую радостную весть: у супругов
Менендос родилась наследница и назвали ее в честь старой доньи Иренэ.
Вернулся Менендос в Мадрид только в конце 1935 года. Приехал вначале
один и надолго заперся с теткой в своем кабинете. О беседе, состоявшейся
наедине, Иренэ никому ничего не рассказывала. О том,что разговор был бурный,
догадывались лишь слуги, до слуха которых доносились рыдания доньи и гневные
выкрики хозяина дома. Но постепенно голоса за дверью стихли, и тетка с
племянником расстались совсем мирно.
- Итак, я всецело полагаюсь на вас, - сказал дон Карлос, нежно целуя
тетке руку. - Уверяю вас, никто даже не догадается... Если вы подготовите
все, как мы условились.
В тот же вечер дон Карлос выехал в Сарагоссу, где остановилась Агнесса
с маленькой дочкой - та немного прихворнула в дороге. А донья Иренэ стала
лихорадочно готовиться к приезду новоявленной племянницы и внучки.
Сославшись на то, что молодожены везут с собой полный штат прислуги, она
уволила всех старых служанок и лакеев, щедро наградив их и пролив не одну
слезу, заключила с подрядчиком договор на ремонт виллы, вызвала декораторов,
которые должны бьыи привести в порядок обстановку.
С утра до поздней ночи хлопотала донья Иренэ, стараясь забыться и
рассеяться. Днем и в самом деле было легче. А ночью печальные мысли
обступали ее со всех сторон.
Как обманул, как усыпил ее бдительность Карлос! Она отдала ему жизнь,
спускала ему все, только бы он был весел и счастлив. Верно, за это и
покарала ее мадонна. За слезы, пролитые первой женой Карлоса, за
надругательства над теми женщинами и девушками, которых она, тетка, скрывала
под этой крышей. Вот одна из них и стала хозяйкой этого дома. Да еще худшая
из худших. Цыганка! Та самая Мария, от которой Иренэ так хотелось
избавиться. Что из того, что Карлос обратил ее в католичество? Для доньи
Иренэ она навсегда останется басурманкой, злой колдуньей... А может, это
воля мадонны - спасти грешную языческую душу, а через нее и душу бедняги
Карлоса? Ведь благословила же пречистая дева их союз ребенком Карлос сказал,
что назвать девочку Иренэ предложила цыганка. Верно, лжет, чтобы примирить
ее с Марией, или, как ее теперь зовут, Агнессой. Надо привыкнуть так ее
величать. Имя, данное святой церковью при крещении, священно.
Впрочем, не эти раздумья, а само появление Марии-Агнессы окончательно
примирило старую донью с молодой женой племянника. Трудно было узнать в этой
женщине когда-то дикую, гордую и горячую девушку. Даже внешне Мария
изменилась. Изящно, по-европейски одетая, сдержанная в движениях, она могла
стать теперь украшением лучшей мадридской гостиной.
При встрече обе женщины ни словечком не обмолиились о прошлом.
- Приветствую тебя в твоем новом доме, Агнесса! - просто сказала донья
Иренэ. - Надеюсь, ты будешь в нем счастлива.
- Вот мое счастье! - смеясь, Агнесса протянула старой женщине пышный,
расшитый кружевами сверток - Беспокойное счастье, так что нам его хватит на
двоих!
Словно в подтверждение этих слов, из конверта донесся громкий
заливистый плач.
- Она больна? - всполошилась донья Иренэ.
- Просто надоело лежать спеленутой. Сейчас я ее разверну.
Обе женщины склонились над младенцем. Освобожденная от пеленок,
девчушка сразу же успокоилась. Двигая розовыми ручками и ножками, она
заагукала, словно тоже хотела поздороваться. Сердце доньи Иренэ сжалось от
нежности
- Да она же беленькая! - взволнованно воскликнула старая женщина. -
Точнехонько, как бабушка Карлоса, Тереза Менендос! Боже, какие волосики!
Словно святые ангелы соткали их из солнечных лучей!
И действительно, солнечным лучом стала Иренэ Менендос для всех
обитателей виллы Сан-Рафаэль.
Крутые перемены в судьбе и школа, которую прошла Мария у духовников в
Италии, казалось, совсем пригасили страстность ее натуры. Тем ярче вспыхнула
в ней безумная любовь к рожденному ею маленькому существу. Девочкой
измерялось все: возникшее чувство приязни и благодарности к Карлосу,
примирение с его теткой, которая так заботилась о маленькой, пробуждение
настоящей глубокой религиозности. Ибо кто же, как не Иисус и Пресвятая
мадонна, может защитить ее крошку от всяческих бед? Ни одной мессы не
пропускала Агнесса (отныне и мы будем называть ее так), умоляя небо даровать
ее любимой Иренэ счастливую судьбу. Падре Антонио, постоянный духовник
Агнессы, не мог нахвалиться своей новой прихожанкой, ее щедрыми дарами, ее
преданностью святой католической церкви.
- Поверьте мне, - говорил он Иренэ Менендос, эта новообращенная
христианка стоит десяти старых. Как у каждого неофита, в душе ее пылает
пламень веры, способный зажечь других. Вы только поглядите, как изменился
дон Карлос...
С последним утверждением нельзя было не согласиться. О бывших
увлечениях дона Карлоса напоминала лишь преждевременно облысевшая голова.
Отдав дань светским обычаям, сделав все необходимые визиты, он прочно осел
возле жены и дочки, даже отказался от личного руководства банковской
конторой, которой управляли теперь доверенные лица. Отныне его время
принадлежало только Агнессе и Иренэ. Ведь жена сбивается с ног, хлопоча
возле малютки, такой прелестной, но такой слабенькой.
Здоровье девочки волновало и отца и мать. Не то, чтобы малютка часто
болела, но росла она худенькой, часто плакала без причины, плохо ела. Любой
врач, осмотри он Иренэ, порекомендовал бы обычные средства: не кутать
ребенка, больше держать на свежем воздухе, кормить не тогда, когда этого
захочется чересчур заботливым маме, папе и тетке, а строго по часам, и
девочка наверняка окрепла бы. Но дон Карлос пригласил к дочери самого
модного мадридского педиатра-педолога, а тот придерживался правила, чем
богаче пациент, тем сложнее надо ставить диагноз.
С тех пор супруги Менендос жили в постоянной тревоге за Иренэ.
Проявлялось это по-разноу. Агнесса еще усерднее постилась, давала еще больше
денег на всевозможные приюты, еще горячее молилась. Карлос с головой
погрузился в различные медицинские справочники, журналы, учебники. Газет он
теперь не читал, ибо ничто его больше не интересовало. Даже победа Народного
фронта на выборах 16 февраля 1936 года, а затем установление в стране
революционной власти скорее удивили дона Менендоса, нежели заинтересовали.
Ведь его имений, разбросанных в различных уголках Испании, пока никто не
трогал, законную жену ни одна власть отобрать у него не может, дочка хотя и
болела, но подрастала. Приказав своим доверенным лицам в случае чего
перевести часть капитала в заграничные банки, Менендос совсем успокоился.
- Этот сброд, всплывший на поверхность, не способен управлять страной,
- успокаивал он жену и тетку. - Даже полезно, если испанцы в этом убедятся!
Поверьте, пройдет месяц, другой - и все станет на свои места.
Вопреки этому прогнозу, разбушевавшаяся Испания клокотала. Даже такой
недалекий политик, как дон Карлос, стал понимать, что дело гораздо
серьезнее, чем он предполагал. Менендос нервничал, все чаще говорил о
бегстве за границу. Возле раньше молчавшего радиоприемника теперь во время
утренних и вечерних передач собиралась вся семья.
Включили приемник и утром 19 июля. Первым передали сообщение, очень
взволновавшее Карлоса: революционное правительство Испании издало приказ об
изъятии частных машин для нужд рабочих организаций. Вся семья восприняла это
как подлинную катастрофу. Лишить их машины? Да это же неслыханный произвол!
Ведь дело совсем не в материальном ущербе. Забирая машину, семью ставят в
совершенно безвыходное положение. А что, если понадобится срочно вызвать
врача к Иренэ? Как добраться из Сан-Рафаэля до Мадрида? Ведь они из-за
болезни дочери живут на два дома, а машина - это не прихоть, а
необходимость. Не станет же Агнесса с маленькой Иренэ два часа трястись
поездом, если на машине можно домчаться за полчаса. Бывает, что каждый час,
даже несколько минут становятся выигрышем в борьбе за жизнь.
- Нет, я буду протестовать! Я уплачу любой штраф, налог, а машину не
отдам. Немедленно едем в Мадрид! Должны же там понять наше особое положение,
- заявил хозяин дома так решительно, что никто не решился с ним спорить.
Сразу же после завтрака выехали в Мадрид. Дон Карлос сам вел машину. И
не прямым путем, как обычно, а через Гвадарраму. Это удлиняло дорогу, но
давало и серьезные преимущества: меньше шансов попасть на глаза патрулю,
который безусловно уже охотится на автомобилистов на шоссе. Да и местность,
по которой придется ехать, не так надоела. А им всем надо рассеяться,
отвлечься от тревожных мыслей.
Новые пейзажи действительно немного развлекли Агнессу. Маленькая Иренэ
заснула, и ничто не мешало молодой женщине любоваться дорогой, бездонной
синевой неба, наслаждаться тем ощущением движения, которое всегда рождает
быстрая езда. Карлос и донья Иренэ, которая сидела рядом с ним на переднем
сиденье, о чем-то тихо разговаривали, и муж не докучал Агнессе чрезмерными
заботами. Как хорошо, что можно отдаться потоку собственных мыслей или
просто закрыть глаза, подставив лицо встречному ветру, и ни о чем не думать.
Лишь чувствовать на коленях тепло нежного детского тельца...
- Еще несколько километров - и Гвадаррама, бросил дон Карлос,
повернувшись к жене. Агнесса молча улыбнулась и, откинув голову на спинку
сиденья, закрыла глаза.
Молодая женщина, видно, задремала, потому что никогда потом не могла
вспомнить, с чего все началось. Вдруг она услышала выстрелы, увидела голову
мужа, упавшую на руль, глубокий кювет, к которому мчалась машина, огромную
скалу... Дальше все провалилось и было окутано черным туманом...
Придя в себя, Агнесса увидала, то лежит в нескольких метрах от разбитой
машины. Отчаянно вскрикнув, молодая женщина стала искать глазами дочку и
только позже поняла, что Иренэ с ней: это ее тельце она так крепко сжимает
