удовлетворение? - осведомился мистер Уинкль, обретая смелость по мере того,
как он видел, что Потт ее теряет.
- О Гудуин! - пролепетала миссис Потт. - Он собирается отхлестать
редактора "Независимого"... собирается, Гудуин?
- Тише, тише, сударыня, прошу вас, успокойтесь. - ответила
телохранительница. - Конечно, отхлещет, раз вы этого хотите, сударыня.
- Обязательно! - сказал Потт, уловив в поведении супруги симптомы
нового обморока. - Конечно, я его отхлещу!
- Когда, Гудуин? - осведомилась миссис Потт, еще не решив, как ей быть
с обмороком.
- Разумеется, немедленно, - сказал мистер Потт. - Сегодня!
- О Гудуин, - продолжала миссис Потт, - это единственный способ
ответить на клевету и восстановить .мою честь в глазах общества.
- Ну, конечно, сударыня, - отвечала Гудуин. - Ни один мужчина, если
только он мужчина, сударыня, не может отказаться.
Так как истерика все еще носилась в воздухе, мистер Потт подтвердил,
что не откажется, но миссис Потт была так потрясена при одной мысли о павшем
на нее подозрении, что еще с полдюжины раз собиралась устроить припадок и,
вне всякого сомнения, лишилась бы чувств, если бы не беспрерывная поддержка
со стороны неутомимой Гудуин и не повторные мольбы о прощении побежденного
Потта. Когда, наконец, несчастный был запуган вконец и унижен до подобающего
ему уровня, миссис Потт пришла в себя, и они приступили к завтраку.
- Вы, конечно, не допустите, мистер Уинкль, чтобы эта презренная
газетная клевета сократила время вашего пребывания у нас? - спросила миссис
Потт, улыбаясь сквозь слезы.
- Надеюсь, что нет, - сказал мистер Потт, одержимый при этих словах
горячим желанием, чтобы его гость подавился гренком, который тот подносил в
этот момент ко рту, и тем самым основательно сократил свое пребывание у них.
- Надеюсь, что нет.
- Вы очень добры, - ответил мистер Уинкль, - но от мистера Пиквика
получено письмо - об этом я узнал из записки мистера Тапмена, которая была
доставлена мни сегодня утром, когда я еще спал, - в нем мистер Пиквик просит
нас встретиться с ним сегодня в Бери. Мы отправляемся с каретой в полдень.
- Но вы вернетесь? - спросила миссис Потт.
- О, конечно! - ответил мистер Уинкль.
- Вы уверены? - сказала миссис Потт, украдкой посылая нежный взгляд
гостю.
- Совершенно, - отозвался мистер Уинкль.
Завтрак прошел в молчании, ибо каждый был погружен в мысли о личных
неприятностях. Миссис Потт сожалела о потере своего кавалера; мистер Потт о
своем опрометчивом обещании отхлестать "Независимого"; мистер Уинкль - о
том, что невольно поставил себя в такое щекотливое положение. Наступил
полдень, и после многочисленных "до свиданья" и обещаний вернуться он
вырвался от гостеприимных супругов.
"Если он вернется, я его отравлю", - думал мистер Потт, направляясь в
свой маленький кабинет, где он фабриковал громовые стрелы.
"Если я когда-нибудь еще вернусь сюда и снова буду водиться с этими
людьми, - думал мистер Уинкль, держа путь к "Павлину", - я заслуживаю того,
чтобы меня самого отхлестали... вот и все!"
Друзья его уже собрались к отъезду, карета была наготове, и через
полчаса они пустились в путешествие той самой дорогой, какой ехали недавно
мистер Пиквик и Сэм и поэтическое описание которой, сделанное мистером
Снодграссом, мы не намерены приводить, так как кое-что о ней уже было
сказано нами.
Мистер Уэллер встретил их у дверей "Ангела", и когда этот джентльмен
провел их в комнату мистера Пиквика, они, к немалому удивлению мистера
Уинкля и мистера Снодграсса и к немалому замешательству мистера Тапмена,
застали там старого Уордля и Трандля.
- Как поживаете? - спросил пожилой джентльмен. пожимая руку мистеру
Тапмену. - Не удручайтесь и не принимайте этого близко к сердцу, ничего не
поделать, дружище. В ее интересах я бы хотел, чтобы она стала вашей, в ваших
собственных - я очень рад, что этого не случилось. Такой молодой человек,
как вы, не упустит своего... а?
Высказав это утешительное соображение, Уордль хлопнул мистера Тапмена
по спине и добродушно рассмеялся.
- А вы как поживаете, любезные друзья? - спросил пожилой джентльмен,
пожимая руки одновременно мистеру Уинклю и мистеру Снодграссу. - Сию минуту
я говорил Пиквику, что нам нужно было бы всем собраться на рождество. У нас
будет свадьба... на этот раз настоящая свадьба.
- Свадьба? - воскликнул мистер Снодграсс бледнея.
- Да, свадьба. Но не пугайтесь. - сказал добродушный пожилой
джентльмен. - это только Трандль и Белла.
- О, вот как! - воскликнул мистер Снодграсс, освобождаясь от
мучительных сомнений, теснивших его грудь. - Поздравляю вас, сэр. А как
поживает Джо?
- О, прекрасно! - ответил пожилой джентльмен. - Пребывает по сне, по
обыкновению.
- А ваша матушка, а священник и все остальные?
- Великолепно.
- Где... - произнес с усилием мистер Тапмеп, - где... она, сэр? - Он
отвернулся и закрыл лицо рукой.
- Она? - переспросил пожилой джентльмен, лукаво кивая головою. - Вы
имеете в виду мою незамужнюю родственницу... а?
Мистер Тапмен кивком головы дал понять, что его вопрос относился к
обманутой Рейчел.
- О, она уехала, - сказал пожилой джентльмен. - Она живет довольно
далеко у родственников. Она не могла ужиться с девочками, и я отправил ее.
Но вот и обед! Вы, должно быть, проголодались с дороги. А я и без дороги
голоден, а потому - к делу!
Обеду было оказано должное внимание, и когда после трапезы они сидели
за столом, мистер Пиквик к вящему возмущению и ужасу своих последователей
рассказал о пережитом им приключении и об успехе, увенчавшем гнусные
ухищрения дьявольского Джингля.
- А приступ ревматизма, схваченного мною в этом саду, заставляет меня
хромать до сих пор, - сказал в заключение мистер Пиквик.
- У меня также было приключение, - сказал, улыбаясь, мистер Уинкль, и
на вопрос мистера Пиквика он ответил рассказом о злостной клевете
"Итенсуиллского независимого" и последовавшем возмущении их друга,
редактора.
Чело мистера Пиквика омрачалось по мере того, как рассказывал мистер
Уинкль. Друзья заметили это, и когда мистер Уинкль кончил, наступило
глубокое молчание. Мистер Пиквик выразительно ударил по столу кулаком и
произнес следующее.
- Не удивительно ли, - сказал мистер Пиквик, - что мы не можем,
по-видимому, войти ни в один дом, чтобы не навлечь на него какие-нибудь
неприятности? Не свидетельствует ли, спрашиваю я, о нескромности или, что
еще хуже, о порочности - да, я должен это сказать! - моих последователей то
обстоятельство, что, под чьим бы кровом они ни поселились, они нарушают
покой и благополучие какой-нибудь доверчивой женской души? Но явствует ли
это, говорю я...
По всей вероятности, мистер Пиквик продолжал бы в таком тоне еще долго,
если бы появление Сэма с письмом в руках не заставило его прервать поток
красноречия. Он вытер лоб носовым платком, снял очки, протер их и снова
надел; его голос вновь обрел обычную мягкость, когда он спросил:
- Что это у вас, Сэм?
- Только что был на почте и нашел это-вот письмо, оно лежит там уж два
дня, - ответил мистер Уэллер. - Запечатано облаткой, и адрес написан крупным
почерком.
- Не знаю этого почерка, - сказал мистер Пиквик, распечатывая письмо.
Боже милосердный! Что это? Должно быть, шутка, это... это... не может этого
быть?
- Что случилось? - воскликнули все в один голос.
- Никто не умер? - спросил Уордль, встревоженный испуганным лицом
мистера Пиквика.
Мистер Пиквик ничего не ответил: бросив письмо через стол и предложив
мистеру Тапмену прочесть вслух, он откинулся на спинку кресла, - лицо его
выражало такое бессмысленное удивление, что жутко было смотреть.
Мистер Тапмен дрожащим голосом прочел письмо следующего содержания:
"Фрименс-Корт. Корнхилл, августа 28 1830 г.
Бардл против Пиквика
Сэр.
Уполномоченные миссис Мартой Бардл начать против вас дело о нарушении
брачного обещания, убытки от какового нарушения истица определяет в полторы
тысячи фунтов, доводим до вашего сведения, что приказ о возбуждении дела
против вас в Суде Общих Тяжб * выдан; просим поставить нас с обратной почтой
в известность об имени вашего поверенного в Лондоне, коему будет поручено
ведение этого дели с вашей стороны.
Пребываем, сэр, Вашими покорными слугами
Додсон и Фогг.
Мистеру Сэмюелу Пиквику".
Немое изумление, с каким каждый взирал па соседа и на мистера Пиквика,
было столь выразительно, что, казалось, все боялись заговорить. В конце
концов молчание было нарушено мистером Тапменом.
_ Додсон и Фогг, - повторил он машинально.
- Бардл и Пиквик, - сказал мистер Снодграсс раздумчиво.
- Покой и благополучие доверчивой женской души, - пробормотал мистер
Уинкль с рассеянным видом.
- Это заговор! - сказал мистер Пиквик, когда к нему возвратился,
наконец, дар речи. - Гнусный заговор этих двух жадных поверенных - Додсона и
Фогга! Миссис Бардл никогда бы на это не пошла, это не в ее характере... И
повода у нее нет. Какая нелепость!.. Какая нелепость!
- О ее характере, - сказал Уордль с улыбкой, - вы, конечно, судить
можете. Я не хочу вас обескураживать, но должен сказать, что об ее
притязаниях Додсон и Фогг судить могут лучше, чем любой из нас.
- Это подлая попытка вымогательства! - сказал мистер Пиквик.
- Надеюсь, что так, - отозвался Уордль, сухо покашливая.
- Слышал ли кто когда-нибудь, чтобы я говорил с ней иначе, чем
полагается говорить жильцу с квартирной хозяйкой? - продолжал мистер Пиквик
с подъемом. - Видел ли кто когда-нибудь меня с нею? Даже друзья мои,
присутствующие здесь, никогда...
- Если не считать одного раза, - сказал мистер Тапмен.
Мистер Пиквик изменился в лице.
- Ну? - сказал Уордль. - Это важно. Надеюсь, ничего подозрительного не
было?
Мистер Тапмен с опаской посмотрел на своего вождя.
- Ну, конечно, - сказал он, - ничего подозрительного. Но... заметьте, я
не знаю, как это вышло... она несомненно была в его объятиях.
- Боже милосердный! - воскликнул мистер Пиквик, когда в уме его
воскресло яркое воспоминание об этой сцене. - Какое ужасное стечение
обстоятельств! Так и есть... так и есть.
- И наш друг ее утешал, - прибавил мистер Уинкль не без ехидства.
- Это правда, - сказал мистер Пиквик. - Не буду отрицать. Это правда.
- Вот те на! - воскликнул Уордль. - Для дела, в котором нет ничего
подозрительного, это кажется довольно странным, не правда ли, Пиквик? Ах,
хитрец... хитрец! - И он захохотал так, что посуда в шкафу зазвенела.
- Какое ужасное недоразумение! - воскликнул мистер Пиквик, хватаясь за
голову. - Уинкль... Тапмен... Я прошу простить мне замечания, которые я
только что сделал. Все мы жертвы обстоятельств, а я в особенности.
После этого извинения мистер Пиквик закрыл лицо руками и предался
размышлениям. Уордль подмигивал и кивал остальным членам компании, описав
полный круг.
- Так или иначе, я хочу, чтобы все разъяснилось, - сказал мистер
Пиквик, поднимая голову и колотя кулаками по столу. - Я должен видеть
Додсона и Фогга! Завтра же я еду в Лондон.
- Только не завтра, - сказал Уордль, - вы еще сильно хромаете.
- Хорошо, послезавтра.
- Послезавтра - первое сентября, и вы обещали непременно поехать с нами
