не сомневаюсь, что это кое-кто из моих друзей, которых я ждал вчера.
- Ваши друзья! - вскричал Сменгль, схватив мистера Пиквика за руку.
Больше ни слова! Будь я проклят, но с этой минуты они - мои друзья, а также
друзья Майвинса. Чертовски симпатичный джентльмен эта скотина Майвинс, не
правда ли? - добавил Сменгль с большим чувством.
- Я так мало знаю этого джентльмена, - нерешительно начал мистер
Пиквик, - что я...
- Понимаю, понимаю! - перебил Сменгль, схватив мистера Пиквика за
плечо. - Вы познакомитесь с ним ближе. Вы будете в восторге от него. Этот
человек, сэр, - с торжественной миной присовокупил Сменгль, - наделен
комическим талантом, который сделал бы честь Друрилейнскому театру *.
- В самом деле? - сказал мистер Пиквик.
- Ей-богу правда! - воскликнул Сменгль. - Вы бы послушали, как он
изображает четырех котов в тачке - четырех котов, сэр, клянусь честью! Вы
понимаете, как это чертовски остроумно? Будь я проклят, если вы не полюбите
этого человека, когда узнаете его качества! У него один только недостаток,
маленькая слабость, о которой я, знаете ли, уже упоминал.
Так как мистер Сменгль покачал при этом головой конфиденциально и
сочувственно, мистер Пиквик понял, что должен что-то сказать, и посему
сказал: "А!" - и с нетерпением взглянул на дверь.
- А! - подхватил мистер Сменгль, с важным видом вздохнув. - Это
чудесный товарищ, вот кто он такой, сэр. Лучшего товарища не найти. Но есть
у него один недостаток. Если бы явилась ему сию минуту тень его деда, сэр,
он взял бы у нее деньги под вексель.
- Неужели? - воскликнул мистер Пиквик.
- Да, - подтвердил мистер Сменгль. - И будь в его власти вызвать ее еще
раз, он бы это сделал через два месяца и три дня, чтобы переписать вексель.
- Это весьма замечательные черты, - сказал мистер Пиквик, - но боюсь,
что, пока мы тут беседуем, мои друзья разыскивают меня и не знают, что
делать.
- Я их провожу, - предложил Сменгль, направляясь к двери. - Всего
хорошего. Я, знаете ли, не потревожу вас, пока они будут здесь. До
свиданья...
Произнеся последние два слова, Сменгль вдруг остановился, снова закрыл
дверь, которую успел открыть, и, потихоньку приближаясь к мистеру Пиквику,
на цыпочках подошел к нему вплотную и спросил чуть слышным шепотом:
- Не могли бы вы мне ссудить полкроны до конца будущей недели?
Мистер Пиквик, едва удерживаясь от улыбки, но тем не менее храня
серьезный вид, достал монету и положил ее в руку мистеру Сменглю, после чего
этот джентльмен с многочисленными кивками и подмигиваниями, намекающими на
великую тайну, отправился на поиски трех посетителей, которых вскоре и
привел. Кашлянув трижды и столько же раз кивнув, чтобы заверить мистера
Пиквика в том, что не забудет заплатить, он очень любезно пожал всем руки и,
наконец, удалился.
- Дорогие мои друзья! - сказал мистер Пиквик, пожимая по очереди руку
мистеру Танмену, мистеру Уинклю и мистеру Снодграссу, ибо это были именно
они. Как я рад вас видеть!
Триумвират был очень растроган. Мистер Тапмен скорбно покачал головой,
мистер Снодграсс с нескрываемым волнением извлек носовой платок, а мистер
Уинкль отошел к окну и громко засопел.
- С добрым утром, джентльмены! - провозгласил Сэм, появляясь в этот
момент с башмаками и гетрами. Долой меланхолию, как сказал малыш, когда его
учительница умерла. Добро пожаловать в колледж, джентльмены!
- Этот безумный человек, - сообщил мистер Пиквик, похлопывая Сэма по
голове, когда тот опустился на колени, чтобы застегнуть своему хозяину
гетры, - этот безумный человек, чтобы остаться со мной, заставил арестовать
себя.
- Что такое? - воскликнули трое друзей.
- Да, джентльмены, - подтвердил Сэм, - я... пожалуйста, стойте смирно,
сэр... я - арестант, джентльмены. Схватило, как сказала леди, собираясь
рожать.
- Арестант! - с непонятным волнением воскликнул мистер Уинкль.
- Что такое, сэр! - отозвался Сэм, поднимая голову. - В чем дело, сэр?
- Я надеялся, Сэм, что... ничего, ничего, - стремительно сорвалось с
языка у мистера Уинкля.
Было нечто столь резкое и беспокойное в манерах мистера Уинкля, что
мистер Пиквик невольно взглянул на своих двух друзей, ожидая объяснения.
- Мы не знаем, - ответил вслух мистер Тапмен на этот немой вопрос.
Последние два дня он был очень возбужден и сам на себя не похож. Мы
опасались, не случилось ли чего-нибудь, но он категорически это отрицает.
- Нет, нет, - вмешался мистер Уинкль, краснея под взглядом мистера
Пиквика, - право же, ничего не случилось. Уверяю вас, ничего не случилось,
дорогой сэр. Мне придется уехать ненадолго из города по личному делу, и я
надеялся упросить вас, чтобы вы разрешили Сэму меня сопровождать.
Физиономия мистера Пиквика выразила еще большее удивление.
- Я... я... думаю, - запинаясь, продолжал мистер Уинкль, - что Сэм не
стал бы возражать, по теперь, конечно, это невозможно, раз он арестован.
Придется ехать мне одному.
Когда мистер Уинкль произнес эти слова, мистер Пиквик с некоторым
изумлением почувствовал, что пальцы Сэма, застегивавшего гетры, задрожали,
словно он был удивлен или испуган. Сэм посмотрел на мистера Уинкля, когда
тот умолк, и хотя они обменялись только мимолетным взглядом, но,
по-видимому, поняли друг друга.
- Сэм, вы что-нибудь об этом знаете? - быстро спросил мистер Пиквик.
- Нет, не знаю, сэр, - отозвался мистер Уэллер, начиная с большим
усердием застегивать гетры.
- Вы уверены, Сэм? - настаивал мистер Пиквик.
- Видите ли, сэр, - отвечал мистер Уэллер, - я уверен в том, что раньше
ни разу об этом не слышал. Если у меня есть какие-то догадки, - добавил Сэм,
взглянув на мистера Уинкля, - я не имею никакого права о них говорить,
потому что боюсь, знаете ли, ошибиться.
- А я не имею никакого права вмешиваться в личные дела друга, как бы он
ни был мне близок, - помолчав, сказал мистер Пиквик. - Разрешите только
сказать, что я ровно ничего во всем этом не понимаю. Довольно! Больше мы к
этому возвращаться не будем.
Выразив таким образом свою мысль, мистер Пиквик перевел разговор на
другие темы, а мистер Уинкль начал постепенно приходить в себя, хотя все еще
был очень далек от полного спокойствия. Столько вопросов нужно было им
обсудить, что утро пролетело быстро. В три часа, когда Сэм водрузил на
маленький обеденный стол жареную баранью ногу и огромный паштет, а блюдо с
овощами и кувшины с портером разместил на стульях, на диване и где придется,
все почувствовали, что могут отдать должное обеду, хотя мясо было куплено и
зажарено, а паштет приготовлен и испечен по соседству, в тюремной кухне.
После этого выпили одну-две бутылки очень хорошего вина, за которым
мистер Пиквик послал в кофейню "Кубок" близ Докторс-Коммонс. Пожалуй, вместо
"одну-две" правильнее было бы сказать "полдюжины", ибо к тому времени, когда
вино было выпито, а чай убран, зазвонил колокол, возвещавший, что настало
время расходиться по домам.
Если днем поведение мистера Уинкля казалось необъяснимым, то сейчас,
когда под наплывом чувств и своей доли вина - одной из шести бутылок - он
начал прощаться с другом, оно стало романтическим и торжественным. Он
выждал, пока удалились мистер Тапмен и мистер Снодграсс, схватил руку
мистера Пиквика и горячо пожал, выражая всей своей физиономией твердую и
непреложную решимость, зловеще сочетавшуюся с глубоким унынием.
- Спокойной ночи, дорогой сэр, - сквозь стиснутые зубы проговорил
мистер Уинкль.
- Да благословит вас бог, дорогой мой! - промолвил мягкосердечный
мистер Пиквик, отвечая на рукопожатие молодого друга.
- Пора! - крикнул мистер Тапмен из галереи.
- Да, да, сию минуту, - отозвался мистер Уинкль. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - сказал мистер Пиквик.
Затем последовала еще одна "спокойная ночь", и еще одна, и еще с
полдюжины, а мистер Уинкль продолжал пожимать руку своему другу и с тем же
странным выражением смотреть ему в лицо.
- Что случилось? -спросил, наконец, мистер Пиквик, когда рука у него
заныла от рукопожатий.
- Ничего, - отвечал мистер Уинкль.
- Ну, спокойной ночи, - сказал мистер Пиквик, пытаясь выдернуть руку.
- Мой друг, мой благодетель, мой высокоуважаемый спутник! - пробормотал
мистер Уинкль, уцепившись за его руку. - Не судите меня строго, не судите,
когда узнаете, что я, доведенный до крайности непреодолимыми
препятствиями...
- Ну, что же вы! - воскликнул мистер Тапмен, появляясь в дверях. -
Идите, а не то нас тут запрут!
- Да, да, иду! - ответил мистер Уинкль.
И, собравшись с силами, он выбежал из камеры.
В то время как мистер Пиквик с немым удивлением смотрел им вслед, пока
они шли по коридору, на площадке лестницы появился Сэм и шепнул что-то на
ухо мистеру Уинклю.
- О, разумеется, положитесь на меня! - громко ответил этот джентльмен.
- Благодарю вас! Вы не забудете, сэр? - осведомился Сэм.
- Конечно, не забуду, - отозвался мистер Уинкль.
- Желаю вам удачи, сэр, - сказал Сэм, притронувшись к шляпе. - Мне бы
очень хотелось отправиться с вами, сэр, но, конечно, хозяин - прежде всего.
- Вы остаетесь, и этот поступок делает вам честь, - сказал мистер
Уинкль.
С этими словами они расстались внизу лестницы.
- Чрезвычайно странно, - заметил мистер Пиквик, возвращаясь в камеру и
задумчиво присаживаясь к столу. - Что мог затеять этот молодой человек?
Он сидел, обдумывая этот вопрос, как вдруг раздался голос тюремщика
Рокера, осведомлявшегося, можно ли войти.
- Войдите, - отвечал мистер Пиквик.
- Я вам принес подушку помягче, сэр, - сообщил Рокер, - вместо той
временной, какая была у вас прошлой ночью.
- Благодарю вас, - сказал мистер Пиквик. - Не хотите ли стаканчик вина?
- Вы очень добры, сэр, - отвечал мистер Рокер, принимая предложенный
стакан. - За ваше здоровье, сэр.
- Благодарю вас, - отозвался мистер Пиквик.
- С сожаленьем должен вам сообщить, сэр, что вашему квартирохозяину
сделалось очень худо этой ночью, - сказал Рокер, поставил стакан и стал
разглядывать подкладку своей шляпы, приготовляясь вновь ее надеть.
- Как? Арестант Канцлерского суда? - воскликнул мистер Пиквик.
- Ему недолго оставаться арестантом Канцлерского суда, сэр, - отвечал
Рокер, поворачивая свою шляпу так, чтобы можно было прочесть имя мастера.
- Вы меня пугаете! - промолвил мистер Пиквик. Что вы хотите сказать?
- У него уже давно чахотка, - пояснил мистер Рокер, - а с ночи он стал
задыхаться. Доктор уже полгода назад сказал, что спасти его может только
перемена климата.
- Ах, боже мой! - воскликнул мистер Пиквик. Неужели закон в течение
полугода медленно убивал этого человека?
- Насчет этого я ничего не знаю, - отвечал Рокер, обеими руками
приподнимая шляпу за поля. - Вероятно, с ним случилось бы то же самое, где
бы он ни был. Сегодня утром его перевели в больницу; доктор говорит, что
нужно во что бы то ни стало поддерживать его силы, и начальник прислал ему
со своего стола вина, бульону и всякой всячины. Начальник в этом не виноват,
сэр.
- Да, конечно, - поспешил согласиться мистер Пиквик.
- А все-таки боюсь, что его песенка спета, - продолжал Рокер, покачивая
годовой. - Я только что предлагал Недди держать пари на два шестипенсовика
против одного, но он не согласился и был прав. Покорнейше благодарю, сэр.
Спокойной ночи, сэр.
- Постойте, - с волнением сказал мистер Пиквик. Где больница?
