Ни одного русского не было в составе делегации СССР в Лиге Наций.. Делегация
состояла из 8 членов: Финкельштейн-Литвинов, Розенберг, Штейн, Маркус,
Бреннер, Гиршфельд, Гальфанд, Сванидзе. Кроме одного - грузина Сванидзе - все
остальные были евреи. А во главе Комиссариата Иностранных Дел стоял
Финкельштейн-Литвинов.
Если же в каком-либо государстве полпредом СССР был не-еврей. то весь
остальной персонал полпредства (советники, секретари, атташе) были евреи,
как это видно из списка, помещенного ниже.
Примерно в такой же пропорции были представлены евреи в многочисленных
Торговых Представительствах (Торгпредствах) СССР за границей.
Весь личный состав Отдела Дипломатических Курьеров Комисс. Иностр. Дел
состоял почти исключительно из евреев.
Так обстоял вопрос с представительством СССР за границей. Так же обстоял
он и во всех остальных отраслях жизни СССР во второй половине 30-х годов,
т. е. в годы перед 2-й мировой войной.
Чтобы дать возможно полную картину участия евреев в жизни СССР ниже
приводится список служащих СССР в разных отраслях госуд. аппарата. (См.
Приложение 2 в конце 1-й части, стр. 260-272.)
Приведенный ниже список, в основном, не претерпел изменений до самого
начала 2-й мировой войны. Правящий класс в СССР состоял преимущественно
из евреев, занимавших ключевые позиции во всех отраслях жизни страны.
Процессы и чистки в 30-х годах, в результате которых немало евреев не
только были сняты с занимаемых должностей, но и расстреляны или сосланы
(Апфельбаум-Зиновьев, Собельсон-Радек и др.), соотношения евреев и не-евреев
& государственном аппарате СССР не изменили - они по-прежнему сохранили
за собой и своими родственниками-соплеменниками те позиции, которые были
заняты в первые годы после октября 1917 года.
Конечно, в новом правящем классе были и не-евреи, хотя бы тот же Ленин,
положивший начало этому правящему классу. Но все они были духовно едины в
своем отрицательном отношении к России, как национальному государству.
Все они были "связаны с Германией Маркса, как своей духовной родиной". А
свою будущую деятельность они не ограничивали пределами какого-либо
государства, а представляли себе в масштабах интернациональных.
О том, как сложились взгляды той группы людей, к которым попала власть
над Россией в 1917 году проф. Федотов в своей книге "И есть и будет. -
Размышления о России и революции" пишет следующее:
"В десятилетие реакции (1907-1917) за границей происходило сближение
большевистского штаба с верхушкой левого Интернационала. Затишье в
России, вынужденная праздность эмиграции обращала их внимание к
европейским делам. Здесь завязались прочные связи у Ленина, Зиновьева,
меньшевика Троцкого с Розой Люксембург, Радеком, Раковским, с польско-
еврейско-немецкими радикалами, кочующими из страны в страну и
связанными с Германией Маркса, как своей духовной родиной.
Во время войны и измены социалистов делу революции совершилось в
Циммервальде-Кинтале рождение Третьего интернационала, связавшего с
мировой войной чаяния всемирной революции. В эту эпоху Ленин, а особенно
Троцкий, менее всего чувствовали себя русскими революционерами. Подобно
Радекам и Раковским, это были бесплотные духи, жаждущие воплотиться в
любой стране. Они могли бы спуститься в тело Австрии или Германии, если
бы Россия не развалилась первой. Единственно русское в Ленине того времени -
оборотная сторона патриотизма - его особая ненависть к России, как злейшей
из так называемых "империалистических стран". Но в центре политических
интересов его, и вообще большевиков до 1918 года, была, конечно, Германия,
духовно импонировавшая им в обоих своих полюсах: Маркса и Людендорфа.
Францию и романские страны они презирали. Российская революция всегда
рисовалась им прелюдией, провинциальным бунтом. Только в Германии могло
начаться строительство социализма".
Вернувшись в Россию, Ленин увлек за собой и головку Третьего
интернационала. Состояла же эта головка, как известно, почти
исключительно из евреев - как русских, так и евреев немецко-польских.
Головка эта быстро разрослась за счет русских евреев, пополнивших ее ряды и
создавших тот правящий класс, который все национально-русское, даже самое
слово "Россия" или "Русь", в течение почти 30 лет охаивал и оплевывал,
вызвавши в народе чувства и настроения обратные. И когда в конце 40-х годов
было произнесено слово "безродный космополит", широкие народные массы
почувствовали, что это начало конца власти нового правящего класса, а евреи,
не только в СССР, но и во всем мире, усмотрели в этом начало
"правительственного антисемитизма".
В свое время, как известно, Ленин сказал: "а на Россию мне наплевать"!... А,
привезенная им в Россию головка Третьего интернационала, взявшая в свои
руки дело воспитания русского народа, в правительственных органах печати
писала следующее: "У нас нет национальной власти - у нас власть
интернациональная. Мы защищаем не национальные интересы России, а
интернациональные интересы трудящихся и обездоленных всех стран"
("Известия", 8 февраля 1921 года) "Русь!... Сгнила?... Умерла?... Подохла?..
Что же!.. Вечная память тебе." ("Правда", 13 августа 1925 года)...
"Писатели должны выкинуть за борт литературы мистику, похабщину,
национальную точку зрения" ("Правда", 1 января 1925 года). Между
национальной точкой зрения и похабщиной поставлен знак равенства...
Так, в таком духе, тридцать лет велась политика России, переименованной в
СССР, и воспитывались народные массы, попавшие под власть той "головки
III Интернационала", что привез с собой Ленин. Причем головка эта разбухла
и разрослась, вписавши в себя не только интернационально себя ощущавших
жителей СССР, но и немало родственных по духу и племени уроженцев разных
стран Запада, которые во вне выступали уже как представители СССР -
"родины всех пролетариев".
В связи с этим небезынтересно привести выдержку из газеты "Новое Русское
Слово (25 февр. 1965 года) с описанием персонажей, подвизавшихся в Испании
во время гражданской войны 1936-39 годов.
Интернациональными бригадами командовал Лазарь Штерн из Буковины (по
паспорту "Эмиль Клебер" из Канады, но в Канаде никогда не бывший). Другой
Штерн - Григорий, комдив Красной Армии, назывался в Испании "Григорович".
Яков Смушкевич, комкор Красной Армии, в Испании был "Дуглас". Генерал Кр.
Арм. Баткин был "Фриц", Венгерский еврей - коммунист М. Залка работал в
Испании под псевдонимом "генерал Лукач". Абрам Слуцкий, заведующий
иностранным отделом НКВД, приезжал в Мадрид под именем
"Черниговский". Главный резидент НКВД в Испании, имевший даже
"собственную тюрьму" в городе Алкаладе, был некий "генерал Александр
Орлов", а на самом деле на Лубянке он значился как "Никольский" или
"Кацнельзон".
Послом СССР в Испании был Марсель Розенберг. Помощником военного
атташе при посольстве - Львович, выступавший также под псевдонимом
"Лоти". Все поименованные представители СССР были евреи. Единственным
не-евреем был латыш Ян Берзин, в течение 15 лет возглавлявший Главное
разведывательное управление Красной армии. В Испании он работал под
псевдонимом "генерал Гришин". На короткие сроки за три года гражданской
войны побывали в Испании и русские - маршалы (нынешние) Советского Союза
Малиновский, Конев, Рокоссовский, Мерецков и Родимцев. Все они приезжали
на короткие сроки и не под своими именами, а под псевдонимами. В Испании
тогда производились чисто военные опыты в предвидении скорой большой
войны.
Все иностранные разведки, конечно, отлично знали, кто такие по народности
все эти "русские", представлявшие СССР в Испании, но об этом в мировой
печати нигде не писалось. Страх быть заподозренными в "антисемитизме"
был сильнее желания сообщить своим читателям биографические данные об
этих "русских".
Примерно в такой же пропорции были представлены евреи и во всех других
странах и государствах в полпредствах и торгпредствах СССР.
В связи с этим накануне последней войны в Европе был распространен
характерный анекдот. В Женеве было назначено совещание полпредов и
торгпредов СССР в крупнейших государствах Европы. Понятно, английская
разведка хотела знать о чем будет вестись разговор на этом совещании.
Инсталлировали микрофон и нашли двух русских эмигрантов и одного
англичанина для стенографирования всего совещания. Но... получился большой
конфуз. Все трое ничего не смогли записать, ибо "русские дипломаты" все
совещание вели на еврейском языке...
Но дальше анекдотов, да и то передаваемых только устно, дело не шло. Ни
печать эмигрантская, ни мировая этого "щекотливого" вопроса не касалась,
Молчали и чисто еврейские органы печати вне СССР, так много и часто
писавшие раньше о процентной норме и всевозможных видах дискриминации
евреев в России.
То же самое явление, в смысле переполнения евреями разных учреждений,
наблюдалось не только в ведомстве Иностранных Дел, но и во всех других
наркоматах (министерствах) СССР.
Вот впечатления иностранцев, посетивших Москву в 1935 году и имевших
возможность убедиться в этой обратной "пропорциональности" между
евреями и не-евреями в ответственных государственных учреждениях в СССР.
Впечатления эти и наблюдения изложены в книге "Ярмарка Безумия",
которую написал англичанин Дуглас Рид, английский журналист, который
совместно с Антони Иденом провел несколько дней в Москве. На страницах
194, 199, 200 этой книги он пишет следующее:
"Два больших британских учреждения, представленных Антони Иденом и
мною, никогда до сих пор не посылали своих представителей в Советскую
Россию... Ни один государственный деятель не посетил Москву... Моя газета
никогда не посылала корреспондентов в Москву из-за советской цензуры. Таким
образом, эти два визита были большим событием, каждый в своей области.
Советское правительство неоднократно жаловалось, что русские новости
(корреспонденции из Москвы) передавались из Риги и спрашивало, почему
газета не пошлет своего представителя в Москву. Ответ всегда был -
цензура...
Таким образом, мой визит имел характер долго ожидаемого и желаемого
посещения.
Не пробыл я там и пяти минут, как представители правительства начали
споры со мной из-за ничтожных вещей: я написал (в своей корреспонденции),
что Иден проходил по улице, где "молчаливая толпа в затасканной одежде
стояла в очередях". Немедленно появился мелкий цензор-еврей и потребовал,
чтобы я вычеркнул это выражение (из посылаемой корреспонденции). На это
требование я ответил: "Не хотите ли Вы, чтобы я написал, что улицы
наполнены буржуями в цилиндрах?"... Он остался непреклонен. Таков
культурный уровень цензоров...
Министерство Цензуры, а это значит - вся машина контроля (намордников)
для представителей иностранной прессы, было набито евреями и это меня
удивило больше, чем что бы то ни было в Москве. Там не было ни одного не-
еврея, а они были те же самые евреи, что и в Нью-Йорке, в Берлине, Вене или
Праге - хорошо упитанные, наманикюренные, с налетом дендизма в одежде.
Мне раньше говорили, что процент евреев в Правительстве небольшой. Но в
этом министерстве, которое я узнал очень близко, они были
монополистами"... Дальше, в той же книге Дуглас Рид пишет так: "А где же
русские?.. Надо полагать, это те молчаливые, плохо одетые толпы, что
стоят в очередях"...
Другое свидетельство о евреях в государственном аппарате СССР мы находим
в книге "От свободы к Брест-Литовску", изданной в 1919 г. в Лондоне, автор
которой
А. Тыркова-Вильямс, жена долголетнего корреспондента английской газеты
"Манчестер Гардиен", Харольда Вильямса, сама журналистка по профессии,
принимавшая активное участие в политике в рядах "Конституционно-
Демократической партии", состоя членом ЦК этой партии. Вот что читаем
мы в этой книге:
"Среди большевистских заправил было очень мало русских, т. е. мало людей
пропитанных русской культурой и интересом к русскому народу. Никто из них
никогда ни в какой области не занимал видных позиций в русской жизни до
революции...
