укрепить подозрения, остается еще сказать, что после она собирается
ненадолго посетить Арафел, а потом - и Шайнар. Кадсуане неприятно
улыбнулась.
- Ты уедешь, дитя мое, когда я разрешу. И помалкивай, пока тебя не
спросят. Вон там в кувшине вино с пряностями. Налей-ка нам.
Морейн задрожала. "Дитя мое"! Она давно не послушница. Кадсуане не вправе
приказывать ей уходить-приходить. Как и помалкивать. Но Морейн не стала
протестовать. Она подошла к камину - впрочем, несколько деревянной
походкой, - и взяла длинногорлый серебряный кувшин.
- Кажется, Кадсуане, тебя заинтересовала эта молодая женщина, - промолвила
Мериан, чуть повернувшись и глядя, как Морейн разливает вино. - Нам о ней
ничего знать не нужно?
Ларелле улыбнулась с еле заметной издевкой - или скорее всего лишь с
намеком на насмешку, ведь рядом стояла Кадсуане, - и заметила:
- Неужели у кого-то было Предсказание, будто в один прекрасный день она
станет Амерлин? Лично я ничего такого не замечаю, но вообще-то у меня нет
таланта к Предсказанию.
- Я могу прожить еще лет тридцать, - сказала Кадсуане, протянув руку за
предложенным Морейн кубком. - Или же три года. Кто возьмется сказать?
Глаза Морейн округлились, и она пролила горячее вино себе на запястье.
Мериан тихо охнула, а у Ларелле был такой вид, точно ей в лоб заехали
булыжником. Всякая Айз Седай скорей плюнет на стол, чем упомянет о своем
возрасте или о возрасте кого-либо из сестер. Но Кадсуане - это не всякая
Айз Седай.
- В следующий раз, дитя мое, будь чуточку поосторожнее, когда наливаешь
вино, - невозмутимо, как ни в чем не бывало, промолвила Кадсуане. Морейн
отошла к камину, не сводя с нее глаз, а Кадсуане продолжила: - Мейлин куда
старше. Когда меня и ее не станет, тогда самой сильной останется Кирене. -
Ларелле вздрогнула. - Тебя что-то беспокоит? - Заботливый тон Кадсуане
вряд ли кого-нибудь ввел в заблуждение, и она продолжала, не дожидаясь
ответа: - Если мы умалчиваем о возрасте, это еще не значит, что людям
неведомо, что мы живем дольше них. Ха! А после Кирене - резкое падение к
следующим пяти. Пять - если это дитя и та девочка Санчей разовьют свой
потенциал. К тому же одной из пятерых столько же лет, сколько и мне, и она
уже подумывает, не пора ли ей на покой.
- Какой в этом смысл? - спросила Мериан слабым, точно от дурноты, голосом.
Ларелле прижимала ладони к животу, лицо у нее посерело. Они едва взглянули
на предложенное Морейн вино и знаком отказались, и она так и держала кубок
в руке, хотя вряд ли сумела бы сделать хоть глоток.
Кадсуане нахмурилась - зрелище не из тех, что радуют сердце.
- За тысячу лет в Башню не пришла ни одна, кто сравнился бы со мною. За
почти шестьсот лет - никого, сравнимого с Мейлин или Керене. Тысячу лет
назад нашлось бы по меньшей мере пятьдесят сестер, кто по силе стоял бы
выше этой девочки. А глядишь, через сотню лет она сама будет в числе
первых. Возможно, конечно, что к тому времени отыщется кто-то посильнее,
но вовсе не пятьдесят. Скорей всего вообще никого. Мы вырождаемся.
- Ничего не понимаю, - отрывисто сказала Ларелле. Судя по всему, она взяла
себя в руки и злилась на себя за выказанную слабость. - Нам всем об этом
известно, но при чем тут Морейн? По-твоему, ей суждено привести в Башню
много девушек, и вдобавок с большим потенциалом? - Громким хмыканьем она
ясно дала понять, что думает о подобной перспективе.
- Будет жаль, если впустую пропадет такой талант, причем раньше, чем сама
она поймет, что к чему. Башня не имеет права потерять ее из-за ее
собственного неведения. Взгляните на нее. Хорошенькая куколка, благородная
малышка-кайриэнка. - Кадсуане указательным пальцем приподняла подбородок
Морейн. - Если хочешь подыскать себе Стража, то скорей найдешь разбойника,
которому захочется пошарить в твоем кошеле. Вот он и пустит стрелу тебе в
сердце. Или громила, который при одном только виде спящей сестры млеет,
проломит тебе черепушку, и очнешься ты в каком-нибудь закоулке, лишившись
золота и, возможно, еще кое-чего. Сдается мне, Стража ты будешь выбирать с
той же придирчивостью, как и своего первого мужчину.
Морейн отшатнулась, кипя от возмущения и сбивчиво что-то бормоча. Сначала
говорили о ней и Суан, а теперь еще об этом! Есть же вещи, о которых
говорить можно и о которых говорить совершенно не стоит!
На ее вспышку Кадсуане не обратила ровным счетом никакого внимания.
Спокойно прихлебывая вино, она вновь повернулась к Ларелле и Мериан:
- Пока она не найдет себе Стража, который будет оберегать ее спину, лучше
будет оберечь ее от собственной восторженности. Если не ошибаюсь, вы
вдвоем собирались в Чачин. Вот с вами она и поедет. Надеюсь, из виду ее вы
не упустите.
Морейн наконец обрела дар речи, но толку ее заявления возымели не больше,
чем ее негодование. Ларелле с Мериан тоже принялись шумно возражать. За
Айз Седай, пусть даже вчера получившей звание полноправной сестры, ни к
чему "присматривать". У них и своих дел по горло. Что это за дела, Ларелле
с Мериан не распространялись - да и мало какая сестра о том вслух станет
говорить, - но ясно было, что попутчиц им и даром не надо. Кадсуане же не
слышала того, чего слышать не желала, и настаивала, что Мериан с Ларелле
должны поступать так, как угодно ей, а стоило им дать слабину, сразу же
этим воспользовалась. Очень скоро парочка ерзала на сиденьях и
отговаривалась, что повстречались они лишь вчера и вряд ли им по дороге.
Так или иначе, но обе намеревались пробыть в Канлууме дня два-три, а
Морейн собиралась уехать сегодня же.
- Девочка останется тут до вашего отъезда, - решительно заявила Кадсуане.
- Ладно, тогда с этим все. Уверена, вы обе хотите заняться тем делом, что
привело вас в Канлуум. Не буду вас задерживать.
Кадсуане столь бесцеремонно указала Айз Седай на дверь, что Ларелле
недовольно поддернула шаль, потом направилась к выходу, ворча, что Морейн
горько пожалеет, если будет путаться под ногами или хоть на час задержит
ее на пути в Чачин. Мериан восприняла все куда проще даже сказала, что
присмотрит за Морейн как за родной дочерью. Правда, приятного ее улыбка не
обещала.
Когда Ларелле с Мериан ушли, Морейн, не веря своим глазам, смотрела на
Кадсуане. Ничего подобного она раньше не видывала. За исключением лавины.
Теперь Морейн оставалось одно - держаться тише воды ниже травы, пока не
подвернется случай улизнуть незаметно для Кадсуане и остальных. Разумней
не придумаешь.
- Я ни с чем не согласна, - холодно промолвила Морейн. Очень холодно. -
Что, если у меня есть в Чачине неотложные дела? Что, если я не стану ждать
здесь два или три дня? - Пожалуй, Морейн и в самом деле стоит подучиться
держать свой язык на привязи.
Кадсуане задумчиво рассматривала дверь, закрывшуюся за Ларелле и Мериан,
но сразу повернулась и устремила пронзительный взор на Морейн.
- Ты носишь шаль всего пять месяцев, и у тебя уже есть неотложные дела?
Ха! Ты до сих пор не усвоила первого урока: получение шали означает, что
ты готова по-настоящему учиться. Второй урок - осторожность. Я слишком
хорошо знаю, каково оно, когда ты молода, саидар наготове, а весь мир у
твоих ног. Как тебе кажется. - Морейн пыталась вставить хоть слово, но это
было все равно что оказаться на пути лавины. - В жизни тебе еще не раз
придется многим рисковать - если проживешь достаточно долго. Ты и так уже
очень рискуешь, не подозревая о том. Слушай меня внимательно. И делай так,
как я скажу. Вечером я проверю твою кровать, и если она окажется пуста, я
тебя отыщу и ты горько пожалеешь о тех мышах. А потом сможешь утереть
слезы шалью, которая, по-твоему, делает тебя непобедимой. В этом ты
заблуждаешься.
Уставясь на закрывшуюся за Кадсуане дверь, Морейн вдруг сообразила, что в
руке у нее кубок с вином, и залпом выпила его до дна. Нет, эта женщина
просто... устрашающая! Обычаями не позволено применять физическое насилие
к другой сестре, но Кадсуане ни на волос не отступала от своих угроз. Она
сказала об этом напрямую, значит, согласно Трем Клятвам, именно это и
имела в виду. Невероятно. Совпадение ли, что она упомянула Мейлин Арганья
и Керене Нагаши? Они были среди тех, кому поручила розыски Тамра. А может,
Кадсуане тоже из их числа? Так или иначе, она приостановила поиски Морейн
не меньше чем на неделю. Если и в самом деле придется отправиться вместе с
Ларелле и Мериан. Но почему всего лишь на неделю? Если Кадсуане сама
участвует в поисках... Если Кадсуане узнала о ней и Суан... Если... Что
толку стоять тут и вертеть в руках пустой кубок! Морейн подхватила свой
плащ.
Несколько человек оглянулись на нее, когда она спустилась в общий зал, -
кое-кто с сочувствием. Несомненно, пытались представить себе, на что это
похоже - оказаться в центре внимания трех Айз Седай, и не сомневались, что
ничего приятного подобное не сулит. Ни у одной из сестер сострадания на
лицах и в помине не было. Фелана довольно улыбалась - верно, предвкушала,
как имя леди Элис вписывают в книгу послушниц. Ни Кадсуане, ни двух других
Айз Седай нигде видно не было.
Потрясенная, Морейн пробиралась между столиками. Столько вопросов - и ни
единого ответа! Ей захотелось, чтобы рядом была Суан: та головоломки
щелкала точно орешки и не растерялась бы ни перед какой загадкой.
В дверь с улицы заглянула молодая женщина, сразу исчезнув из виду, и
Морейн чуть не споткнулась. Если чего-то очень хочется, того и жди, что
оно тебе почудится. Женщина заглянула вновь, капюшон плаща откинут на
узелок за спиной, и это в самом деле была Суан, решительная и красивая, в
простом синем платье со следами долгого пути. На этот раз она заметила
Морейн, но не кинулась радостно навстречу, а кивком указала на улицу и
снова исчезла.
С сердцем, стучавшим у самого горла, Морейн запахнулась в плащ и выскочила
из гостиницы. Суан уже шла в уличной толчее, оборачиваясь через каждые два
шага. Морейн заторопилась следом, тревога ее росла.
Суан должна была находиться за сотню миль отсюда, в Тар Валоне. Ее
оставила при себе помощницей Сеталия Деларме, возглавлявшая сеть
соглядатаев Голубой Айя. Об этой тайне Суан, сетуя на свою судьбу, как-то
ненароком обмолвилась. Когда подруги были послушницами и Принятыми, Суан
не переставала делиться мечтами о том, как отправится в мир, поглядит на
него, но в тот день, когда девушкам вручили шали, Сеталия отвела Суан в
сторонку, и с того вечера новоиспеченная Айз Седай стала разбирать
приходящие изо всех стран послания мужчин и женщин. Там, где другие не
замечали ничего, Суан благодаря складу своего ума видела связь событий и
нащупывала скрытые пружины. По Силе Сеталия не уступала Мериан, и должно
пройти еще года три-четыре, прежде чем Суан посмеет сказать Сеталии, что
оставляет свой пост. Скорей в День Солнца снег пойдет, чем Сеталия
отпустит Суан на год раньше. И в Канлууме Суан могла оказаться только по
одной причине... Морейн глухо застонала, и лопоухий парень, продававший
вразнос булавки, окинул ее озабоченным взглядом; Морейн ответила ему таким
яростным взором, что бедняга аж попятился.
Похоже, что Сайрин послала Суан вернуть Морейн и что на долгом пути
тревога ни на минуту не оставляла Суан. Сайрин отличалась суровостью, и
жалости у нее не было ни на унцию. В день избрания от новой Амерлин
ожидают, что она дарует прощения и смягчит наказания; Сайрин же приказала
выпороть двух сестер, а еще трех - на год изгнать из Башни. И с нее
станется сказать Суан, какому наказанию она решила подвергнуть виновницу.
Морейн содрогнулась. Весьма вероятно, Сайрин сумеет придумать сочетание
Труда, Бедности, Умерщвления Плоти и вдобавок - Смирения Духа.
В сотне шагов от гостиницы Суан опять обернулась, обождала немного, чтобы
подруга наверняка ее увидела, а потом юркнула в переулок. Морейн ускорила
шаг и последовала за ней.
Рослая Суан расхаживала между незажженными масляными фонарями, что
цепочкой протянулись вдоль всего узкого пыльного закоулка. Ничто не могло
испугать Суан Санчей, дочь рыбака из самых опасных кварталов Тира, но
