Букама ни ждал от нее объяснений. Эдейн могла подослать женщину с
поручением следить за Ланом, решив, что с ней он будет более беспечен.
Поэтому Лан не спускал глаз с Элис. Но ничего подозрительного Лан за ней
не замечал, разве что одно, да и то с натяжкой: когда их отряд проезжал
через деревни, Элис принималась о чем-то расспрашивать местных жителей,
причем держалась подальше от Лана и его товарищей и умолкала, когда они
оказывались поблизости. Впрочем, в двух днях пути от Чачина она прекратила
расспросы. Возможно, узнала, что хотела, на рынке в деревне под названием
Равинда, но даже если и так, то радости Элис не испытывала. Вечером того
дня она обнаружила возле лагеря куст волдырника, и Лан, к своему стыду,
едва не потерял терпение.
Если Канлуум именовали порой городом в холмах, то Чачин можно было назвать
городом в горах. Три самых высоких, пусть и со срезанными вершинами, пика
возносились почти на милю, и в лучах солнца сверкали многоцветные
черепичные крыши и выложенные изразцами стены дворцов. А на самом высоком
пике выше всех зданий красовался Дворец Айздайшар, и над самым большим
куполом над ало-зелеными стенами гордо реял стяг со вставшим на дыбы
Красным Конем. Город окружали три кольцевых вала, перед каждым - ров
шириной в сотню шагов, переброшенную через рвы дюжину мостов сторожили
массивные башни. Движение по мостам было не в пример Канлууму оживленнее,
в ворота и из ворот текли людские потоки и тянулись вереницы повозок, и
поскольку Запустение отстояло от города гораздо дальше, то стражники в
плащах с Красным Конем оказались куда менее придирчивыми, чем в Канлуу-ме.
Однако прошло еще немало времени, пока четверо путников пересекли Мост
Восхода.
Едва миновав городские ворота, Лан сразу же потянул поводья.
- Вот мы и в стенах Чачина, - сказал он спутнице. - Обещание исполнено.
Деньги оставьте себе, - прибавил Лан, когда она потянулась за кошелем.
Рин тут же напустился на него, мол, негоже так разговаривать с Айз Седай,
начал с виноватой улыбкой извиняться перед ней, а Букама глухо заворчал,
что у некоторых людей манеры просто-таки свинские. Женщина воззрилась на
Лана с ничего не выражающим лицом; может, она и в самом деле та, за кого
себя выдает? Если такое заявление - неправда, то она многим рискует. А
если правда, то...
Развернув Дикого Кота, Лан галопом поскакал по улице, взбирающейся на
гору; испуганные прохожие, как и кое-кто из верховых, шарахались в
стороны. Букама и Рин нагнали Лана, когда он одолел уже полпути к
Айздайшарскому дворцу. Если Эдейн в Чачине, то она там. Букама и Рин
хранили молчание - весьма мудро с их стороны.
На плоской вершине, полностью заняв площадь гайдов в пятьдесят,
раскинулась сверкающая громада куполов, галерей и переходов, напоминая
небольшой городок. Украшенные эмблемой Красного Коня огромные бронзовые
ворота под красной аркой были распахнуты, и когда Лан назвал себя - Лан
Мандрагоран, а не ал'Лан, - стоявшие в суровой неподвижности стражники с
улыбками поклонились. Прибежали слуги в красно-зеленых ливреях, приняли
поводья лошадей и проводили каждого гостя в подобающие его положению
апартаменты. Букаме и Рину предоставили по небольшой комнате на верхнем
этаже одной из казарм. Лану же отвели три комнаты, стены которых были
обиты шелком и украшены гобеленами; окна спальни выходили во внутренний
дворцовый садик. В распоряжении Лана также оказались две широколицых
горничных и долговязый паренек на посылках.
Несколько ненавязчивых вопросов слугам, и ситуация прояснилась. Королева
Этениелле совершала поездку в глубь страны, но Брис, Принц-Консорт,
находился в резиденции. Как и леди Эдейн Аррел. Упомянув о последней,
женщины улыбнулись: они знали, каким будет его первое желание.
Умылся Лан сам, но одели его горничные. Незачем обижать их из-за того, что
они слуги. У Лана была с собой одна белая шелковая рубашка, с виду не
очень ношеная, и вполне приличная черная шелковая куртка; на ее рукавах
золотилась вышивка - розы-кровавки, окруженные крючковатыми шипами.
Розы-кровавки - в напоминание об утрате. Потом Лан выпроводил женщин в
коридор сторожить его дверь, а сам уселся и стал ждать. С Эдейн он должен
встретиться на людях, причем чем больше их будет рядом, тем лучше.
Она посылала за ним, звала к себе в апартаменты. На приглашение Лан не
ответил. Учтивое обхождение с гостем требовало дать ему время отдохнуть с
дороги, но, как показалось Лану, прошло немало времени, прежде чем его
позвал Брис. С приглашением явилась шатайян, седая, величественная, словно
королева, женщина - она распоряжалась всеми дворцовыми слугами, и Лану
оказывали честь, поручив ей лично проводить его. К тому же без провожатого
любой гость мог запросто заблудиться во дворце. Меч Лан оставил на
лакированной стойке возле двери. От оружия не будет никакого толку, кроме
того, он нанесет оскорбление Брису, появившись перед ним с мечом.
Лан предполагал, что предстоящая встреча с Брисом будет носить частный
характер, однако шатайян ввела гостя в колонный зал, полный людей. В толпе
неслышно сновали слуги, разносившие вино с пряностями. Они предлагали
кубки кандорским лордам и леди, красовавшимся в шелковых одеждах с
вышитыми эмблемами Домов, и выборным от наиболее влиятельных гильдий -
судя по цеховым эмблемам на их одеждах из тонко выделанной шерсти.
Впрочем, были тут и другие. Лан заметил нескольких мужчин с хадори,
которые они не надевали по меньшей мере лет десять - это Лан знал
наверняка. У женщин с коротко - до плеч и выше - подрезанными волосами Лан
разглядел нанесенные на лоб круглые пятнышки ки'сайн. Завидев Лана, они
склонялись в поклонах и глубоких реверансах - все эти мужчины и женщины,
которые решили вспомнить о Малкир.
Взглянув на принца Бриса, коренастого, словно вытесанного из скалы мужчину
средних лет, можно было сказать, что доспехи смотрелись бы на нем
естественней, чем шелковые зеленые одежды, однако принц был привычен и к
тому, и к другому. Брис носил титул Носящего Меч при королеве Этениелле,
командовал ее армией и был ее консортом. Принц приобнял Лана за плечи, не
дав ему поклониться.
- Нет-нет, Лан! Человек, дважды спасавший мне жизнь в Запустении, не
должен кланяться, - засмеялся Брис. - Кроме того, ты, по-видимому,
поделился своим везением с Дайриком. Этим утром он свалился с балкона, а
это добрых пятьдесят футов, и ухитрился ничего не сломать. - Принц коротко
взмахнул рукой, и вперед выступил его второй сын, красивый темноглазый
мальчик лет восьми, в такой же куртке, как у отца. Сбоку на голове
мальчика виднелся крупный кровоподтек, и двигался Дайрик немного скованно
- явно сказывались и другие ушибы, - но он учтиво поклонился, чуточку
подпортив церемонность широкой ухмылкой.
- Ему бы сейчас уроки учить, - сообщил Брис, - но он так хотел с тобой
встретиться, что совсем позабыл о своих занятиях. Даже о собственный меч
порезался.
Насупившись, Дайрик стал возражать, что такого с ним никогда не бывало.
На приветствие мальчика Лан ответил с не меньшей учтивостью, а затем ему
пришлось выстоять под целым водопадом вопросов. Да, он сражался с
айильцами, на юге и на шайнарских рубежах, но они такие же люди, хоть и
смертельно опасны, и никак не десяти футов росту. И вуалями они лица
закрывают, перед тем как устремиться на врага, но своих мертвых они не
едят. Нет, Белая Башня высотой вовсе не с гору, хотя и выше любого здания,
возведенного людьми, какие доводилось видеть Лану, выше даже Тирской
Твердыни. Дай пареньку волю, он не отстал бы от Лана, пока не выспросил бы
все и об Айил, и о чудесах и диковинах огромных городов на юге, таких как
Тар Валон и Фар Мэддинг. Судя по всему, ему не верилось, что по размерам
Чачин им обоим ничуть не уступает.
- Попозже Лорд Мандрагоран расскажет тебе обо всем, что пожелаешь, -
сказал Брис сыну. - Ему здесь еще кое с кем нужно встретиться. Ступай к
госпоже Тувал и садись за книги.
Эдейн была такой же, какой ее помнил Лан. Пусть старше на десять лет, с
поседевшими прядями на висках и новыми морщинками у глаз, но эти большие
темные глаза захватили его. Ее ки'сайн по-прежнему был белого вдовьего
цвета, и ее волосы черными волнами ниспадали ниже талии. Эдейн облачилась
в красное шелковое платье в доманийском стиле, облегающее и почти
прозрачное. Она была прекрасна - и даже не пыталась этого скрывать.
Какое-то мгновение Эдейн просто смотрела на кланяющегося ей Лана, холодно
и оценивающе.
- Было бы... проще, если бы ты пришел ко мне, - тихо произнесла она. Ее
будто не волновало, что эти слова слышал Брис. А потом Эдейн грациозно
опустилась на колени перед потрясенным Ланом и взяла его ладони в свои. -
Именем Света, - громким чистым голосом заговорила она, - я, Эдейн ти
Гемаллен Аррел, клянусь в верности ал'Лану Мандрагорану. Лорду Семи Башен,
Лорду Озерному, истинному Клинку Малкир. Да рассечет он Тень!
Даже Брис выглядел ошеломленным. В оглушительной тишине Эдейн поцеловала
пальцы Лана, затем со всех сторон раздались приветственные кличи. Кричали
"Золотой Журавль!" и даже "Кандор вместе с Малкир!".
От криков Лан очнулся, высвободил руки и поднял Эдейн на ноги.
- Миледи... - начал он срывающимся голосом.
- Пусть свершится то, что должно, - промолвила она, приложив ладонь ему к
губам. А затем растворилась среди тех, кто радостно кинулся к Лану с
поздравлениями - тех, кто, позволь им Лан, готов был немедленно принести
ему клятву верности.
Лана выручил Брис. Взяв его за локоть, принц увлек Лана на длинную,
обрамленную каменными перилами галерею. Внизу, сотнях в двух футов,
виднелись городские крыши. На эту галерею Брис удалялся, когда хотел
уединиться или побеседовать с кем-то с глазу на глаз, всем это было
известно, и поэтому никто не осмелился идти следом. На галерею вела
одна-единственная дверь, окна сюда не выходили, и из дворца не доносилось
ни звука.
- Что ты будешь делать? - без околичностей спросил Брис.
- Не знаю, - ответил Лан. Она выиграла поединок, но легкость одержанной ею
победы оглушила его. Грозный противник - женщина, которая носит в прическе
частицу твоей души.
Потом Брис с Ланом негромко поговорили об охоте, о разбойниках, о том,
скоро ли сменится затишьем прошлогодняя вспышка активности Запустения.
Брис высказал сожаление, что вынужден был отвести свою армию и потому не
принял участие в войне с Айил, но другого выхода не было. Они обсудили
также расплодившиеся слухи о том, что появился некий мужчина, способный
направлять Силу, причем, где именно он находится, рассказывали разное.
Брис считал, что все это - досужие басни, еще один болотный огонек, и Лан
с ним согласился. Еще молва твердила, что ныне повсюду встречаются Айз
Седай, а что тому причиной, никто не знает. В своем письме Брису Этениелле
сообщила, что в одной деревне, которую она миновала на своем пути, две
сестры поймали женщину, выдававшую себя за Айз Седай. Она могла
направлять, но ничего это ей не дало. Две настоящие Айз Седай плетками
прогнали ее через всю деревню, заставив признаться в своем преступлении
всем жившим там мужчинам и женщинам. Потом одна из сестер увезла обманщицу
в Тар Валон, где ее и ждет настоящее наказание - что бы последнее ни
значило. Если Элис соврала, назвавшись Айз Седай, то ей придется несладко.
Лан еще тешил себя надеждой, что до конца дня ему удастся избегать встречи
с леди Эдейн, но, когда гостя проводили в его апартаменты, она уже была
там - сидела на позолоченном стуле, устало откинувшись на спинку. Слуг Лан
не заметил.
- Боюсь, сладкий мой, красавцем тебя уже не назовешь, - сказала она
вошедшему Лану. - Думаю, с годами ты станешь даже уродливей. Но больше,
чем твое лицо, мне всегда нравились твои глаза. И твои руки.
Лан стоял у порога, так и не отпустив дверную ручку.
- Миледи, и двух часов не прошло, как вы клялись...
Она перебила его.
- И я послушна моему королю. Но и король - не король, оставшись наедине со
своей карнейрой. Я принесла твой даори. Подай его мне.
