ричали: "О неверный, о нечестивый!" И самый дорогой для него человек ко-
лотил его и бил по лицу и говорил: "Ты кормишь нас мясом сынов Адама!",
а старец ударил его по глазу и выбил его.
И люди понесли этого зарезанного к начальнику охраны, и старец сказал
ему: "О эмир, этот человек режет людей, продает их мясо как мясо бара-
нов, и мы привели его к тебе. Встань же и соверши правосудие Аллаха, ве-
ликого, славного!" И мой брат защищался, но начальник не стал его слу-
шать и велел дать ему пятьсот ударов палками, и у него взяли все деньги,
- а если бы не деньги, его бы, наверное, убили.
И мой брат поднялся и пошел наобум и вошел в большой город; он поду-
мал: "Хорошо бы сделаться башмачником", - и он открыл лавку и сидел, ра-
ботая, чтобы прокормиться. И в один из дней он вышел по делу и услышал
топот коней и спросил об этом, и ему сказали: "Это царь выезжает на охо-
ту и ловлю". И мой брат стал смотреть на красоту царя, а взор царя
встретился со взором моего брата, - и царь опустил голову и сказал: "К
Аллаху прибегаю от зла этого дня!" - и повернул поводья своей лошади и
воротился; и все слуги тоже воротились. А потом царь приказал слугам, и
они догнали моего брата и больно побили его, так что он едва не умер. И
мой брат не знал, в чем причина этого, и вернулся в свое жилище в невме-
няемом состоянии. И после этого он пошел к одному человеку из слуг царя
и рассказал ему, что с ним случилось, и тот так засмеялся, что упал
навзничь, и сказал ему: "О брат мой, знай, что царь не в состоянии смот-
реть на кривого, в особенности если он крив на правый глаз; он его не
отпустит раньше, чем убьет".
Услышав такие слова, мой брат решил бежать из этого города, и поднял-
ся и вышел из него, и переправился в другую местность, где никого не бы-
ло, кто бы знал его, И провел там долгое время. А после этого мой брат
стал размышлять о своем деле. И однажды он вышел прогуляться и услышал
за собою топот коней и сказал: "Пришло веление Аллаха!" И он стал искать
места, где бы скрыться, но не нашел, и посмотрел - и вдруг видит: закры-
тая дверь. И он толкнул эту дверь, и она упала, и мой брат вошел и уви-
дел длинный проход и вошел туда. И не успел он опомниться, как двое лю-
дей вцепились в него, и они сказали моему брату: "Слава Аллаху, который
отдал тебя нам во власть! О враг Аллаха, вот уже три ночи, как ты не да-
ешь нам спать и нам нет покоя, и ты заставил нас вкусить смерть!" - "О
люди, в чем ваше дело?" - спросил мой брат; и они сказали: "Ты обманыва-
ешь нас и хочешь нас опозорить! Ты придумываешь хитрости и хочешь заре-
зать хозяина дома! Мало было тебе и твоим пособникам разорить его! Но
вынь нож, которым ты каждую ночь грозишь нам!) И они обыскали его и наш-
ли у него за поясом нож; и мои брат сказал им: "О люди, побойтесь Алла-
ха! Знайте. что моя история удивительна". - "А какова твоя история?" -
спросили они. И он рассказал свою историю, желая, чтобы его отпустили. И
они не стали слушать моего брата и не обратили внимания на его слова, и
разорвали его одежду, и нашли на нем следы ударов плетьми, и сказали: "О
проклятый, вот следы ударов!" И потом моего брата привели к вали, и мой
брат сказал про себя: "Я попался за мои грехи, и никто не освободит ме-
ня, если не Аллах великий". И вали спросил моего брага: "О несчастный,
что побудило тебя на это дело? Ты вошел в дом для убийства!" И мой брат
воскликнул: "Ради Аллаха прошу тебя, о эмир, выслушай мои слова и не то-
ропись со мною!" Но вали сказал: "Станем мы слушать слова вора, у кото-
рого на спине следы побоев! С тобой сделали такое дело не иначе как за
большой грех", - прибавил вали и велел дать моему брату сто ударов; и
моего брата побили сотнею ударов и посадили на верблюда и кричали о нем:
"Вот воздаяние, и наименьшее воздаяние, тому, кто врывается в чужие до-
ма!"
И вали приказал выгнать его из города, и мой брат пошел наобум, и,
услышав об этом, я пошел к нему и расспросил его, и он рассказал мне
свою историю и то, что с ним случилось, и я все время ходил с ним кругом
города, пока о нем кричали, а когда его выпустили, я пришел к нему и
взял его тайно и привел в город и стал выдавать ему что есть и что пить.
РАССКАЗ О ПЯТОМ БРАТЕ ЦИРЮЛЬНИКА
А что касается моего пятого брата, то у него были отрезаны уши, о по-
велитель правоверных, и был он человек бедный и просил у людей по вече-
рам, а днем тратил выпрошенное. А отец наш был дряхлый старик, далеко
зашедший в годах, и он умер и оставил нам семьсот дирхемов; и каждый из
нас взял по сто дирхемов. И мой пятый брат, взяв свою долю, растерялся и
не знал, что с нею делать; и когда он так раздумывал, вдруг пришло ему
купить на эти деньги всякого рода стеклянной посуды и извлечь из нее
пользу. И он купил на сто дирхемов стекла, поставил его на большой под-
нос и сел в одном месте продавать его. А рядом с ним была стена, и он
прислонился к ней спиной и сидел, размышляя о самом себе.
И он думал: "Моих основных денег в этом стекле - ею дирхемов, а я
продам его за двести дирхемов и затем куплю на двести дирхемов стекла и
продам его за четыреста дирхемов, и не перестану продавать и покупать,
пока у меня не окажется много денег. И я куплю на них всяких товаров,
драгоценностей и благовоний и получу большую прибыль, а после этого я
куплю красивый дом, и куплю невольников и коней и золотые седла, и стану
есть и пить, и не оставлю в городе ни одного певца или певицы, которых
бы я не привел к себе. И если захочет Аллах великий, я накоплю капитал в
сто тысяч дирхемов..." И все это он прикидывал в уме, а поднос со стек-
лом стоял перед ним; и он думал дальше: "А когда денег станет его тысяч
дирхемов, я пошлю посредниц, чтобы посвататься к дочерям царей и вези-
рей, и посватаюсь к дочери везиря, - до меня дошло, что она совершенна
по красоте и редкой прелести, - и дам за нее в приданое тысячу динаров;
и если ее отец согласится - так и будет, а если не согласится - я возьму
ее силой, наперекор его носу. И когда она окажется в моем доме, я куплю
десять маленьких евнухов, и куплю себе одежду из одежд царей и султанов,
и сделаю себе золотое седло, которое выложу дорогими самоцветами, а по-
том я выеду, и со мною будут рабы - пойдут вокруг меня и впереди меня, и
я поеду по городу, и люди будут меня приветствовать и благословлять ме-
ня. А потом я войду к везирю, отцу девушки (а рабы будут сзади меня, и
впереди меня, и справа от меня, и слева от меня), и когда везирь меня
увидит, он поднимется мне навстречу и посадит меня на свое место, а сам
сядет ниже меня, так как он мой тесть. А со мной будут два евнуха с дву-
мя кошельками, в каждом кошельке по тысяче динаров, и я дам ему тысячу
динаров в приданое за его дочь и подарю ему другую тысячу динаров, чтобы
он знал мое благородство, и щедрость, и величие моей души, и ничтожность
всего мирского в моих глазах. И если он обратится ко мне с десятью сло-
вами, я отвечу ему парой слов и уеду к себе домой. А когда придет
кто-нибудь из родных моей жены, я подарю ему денег и награжу его одеж-
дой; а если он явится ко мне с подарком, я его верну ему и не приму, -
чтобы знали, что я горд душой и ставлю свою душу лишь на ее место. А по-
том я велю им привести меня в порядок, и когда они это сделают, я прика-
жу привести невесту и как следует все уберу в моем доме, а когда придет
время открывания, я надену самую роскошную одежду и буду сидеть в платье
из парчи, облокотясь и не поворачиваясь ни вправо, ни влево, - из-за мо-
его большого ума и степенности моего разума. И моя жена будет стоять
предо мною, как луна, в своих одеждах и драгоценностях, и я не буду
смотреть на нее из чванства и высокомерия, пока все, кто будет тут, не
скажут: "О господин мой, твоя жена и служанка стоит перед тобой, соиз-
воль посмотреть на нее, ей тягостно так стоять". И они много раз поцелу-
ют предо мною землю, и тогда я подниму голову и взгляну на нее одним
взглядом, а потом опущу голову к земле. И ее уведут в комнату сна, а я
переменю свою одежду и надену что-нибудь лучшее, чем то, что на мне бы-
ло; и когда невесту приведут ко мне, я не взгляну на нее, пока меня те
попросят много раз, а потом я посмотрю на нее и опущу голову к земле, -
и я все время буду так делать, пока ее открывание не окончатся..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Тридцать третья ночь
Когда же настала тридцать третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что брат цирюльника думал: "А потом я опущу голову к
земле и все буду так делать, пока ее открывание не кончится. А после я
прикажу кому-нибудь из слуг подать кошель с пятью сотнями динаров, и
когда невеста будет тут, я отдам его прислужницам и велю им ввести меня
к невесте. И когда меня введут, я не стану смотреть на нее и не Заговорю
с ней из презрения, чтобы говорили, что я горд душой. И ее мать придет и
поцелует мне голову и руку и скажет: "О господин, взгляни на твою слу-
жанку, она хочет твоей близости, залечи же ее сердце". А я не дам ей от-
вета; когда она это увидит, она встанет и поцелует мне ноги несколько
раз и скажет: "О господин мой, моя дочь красивая девушка, которая еще не
видала мужчины, и когда она увидит в тебе такую сдержанность, ее сердце
разобьется. Склонись же к ней и поговори с нею". И она поднимется и при-
несет мне кубок с вином, и ее дочь возьмет кубок, и когда она подойдет
ко мне, я оставлю ее стоять перед собой, а сам облокочусь на вышитую по-
душку, не глядя на нее, - из-за величия своей души, - пока она мне не
скажет, что я султан, высокий саном, и не попросит меня: "О господин
мой, заклинаю тебя Аллахом, не отвергай кубка из рук твоей служанки, ибо
я твоя невольница". Но я ничего ей не отвечу; и она будет ко мне приста-
вать и скажет: "Его обязательно надо выпить", - и поднесет его к моему
рту; и я махну рукой ей в лицо и отпихну ногой и сделаю вот так!" - и он
взмахнул ногой, и поднос со стеклом упал (а он был на высоком месте) и
свалился на землю, и все, что было на нем, разбилось.
И мой брат закричал и сказал: "Все это от величия моей души!" И тог-
да, о повелитель правоверных, он стал бить себя по лицу, и разорвал свою
одежду, и начал плакать и бить себя; и люди смотрели на него, идя на
пятничную молитву, и некоторые смотрели и жалели его, а другие о нем не
думали. И мой брат был в таком состоянии: ушли от него и деньги и при-
быль. И он просидел некоторое время плача; и вдруг видит - красивая жен-
щина едет на муле с золотым седлом, и с нею несколько слуг, к от нее ве-
ет мускусом, а едет она на пятничную молитву. И когда она увидела стекло
и состояние моего брата и его плач, ее взяла печаль, и сердце ее сжали-
лось над ним, и она спросила о его положении; и ей сказали: "С ним был
поднос стеклянной посуды, благодаря которой он кое-как жил, и посуда
разбилась, и его постигло то, что ты видишь". И тогда она позвала одного
из слуг и сказала ему: "Дай то, что есть с тобой, этому бедняге"; и слу-
га дал моему брату кошелек, где он нашел пятьсот динаров, и когда они
попали в его руки, он едва не умер от сильной радости.
И мой брат принялся благословлять ту женщину и вернулся в свое жилище
богатым и сидел размышляя; и вдруг - стучат в дверь. И он встал и открыл
и видит - незнакомая старуха. И она сказала ему: "О дитя мое, Знай, что
время молитвы уже близко, а я не совершила омовения, и мне бы хотелось,
чтобы ты меня пустил к себе в дом омыться". - "Слушаю и повинуюсь!" -
сказал мой брат и вошел и велел ей входить, и когда она вошла, он дал ей
кувшин для омовения.
И мой брат сел, и сердце его трепетало от радости изза динаров, и по-
том он завязал их в кошель; и когда он покончил с этим, старуха заверши-
ла омовение и, подойдя туда, где сидел мой брат, сотворила молитву в два
