в покой, где была девушка, и вошел туда, и вдруг вижу: владелец дома
возвратился к свое жилище с молитвы и вошел в дом и запер ворот . И я
взглянул из окна вниз и увидел, что этот цирюльник - проклятье Аллаха
над ним! - сидит у ворот. "Откуда этот черт узнал про меня?" - подумал
я; и в эту минуту, из-за того что Аллах хотел сорвать с меня покров сво-
ей защиты, случилось, что одна из невольниц хозяина дома совершила ка-
кое-то упущение, и он стал ее бить, и она закричала, и его раб вошел,
чтобы выручить ее, но хозяин побил его, и он тоже закричал. И проклятый
цирюльник решил, что хозяин дома бьет меня, и закричал, и разорвал на
себе одежду, и посыпал себе голову землею, и стал вопить и взывать о по-
мощи. А люди стояли вокруг него, и он говорил: "Убили моего господина в
доме кади!"
Потом он пошел, крича, к моему дому, а люди шли за ним следом и опо-
вестили моих родных и слуг; и не успел я опомниться, как они уже подошли
в разорванной одежде, распустив волосы и крича: "Увы, наш господин!" А
этот цирюльник идет впереди них, в разорванной одежде, и кричит, а народ
следует за ним. И мои родные все кричали, а он кричал среди шедших пер-
выми, и они вопили: "Увы, убитый! Увы, убитый!" - и направлялись к тому
дому, в котором был я.
И хозяин дома услышал шум и крик у ворот и сказал кому-то из слуг:
"Посмотри, что случилось". И слуга вышел и вернулся к своему господину и
сказал: "Господин, у ворот больше десяти тысяч человек, и мужчин и жен-
щин, и они кричат: "Увы, убитый!" - и показывают на наш дом". И когда
кади услышал это, дело показалось ему значительным, и он разгневался и,
поднявшись, вышел и открыл ворота. И он увидел большею толпу и оторопел
и спросил: "О люди, в чем дело?" И мои слуги закричали ему: "О прокля-
тый, о собака, о кабан, ты убил нашего господина!" И кади спросил: "О
люди, а что сделал ваш господин, чтобы мне убить его?.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Тридцать первая ночь
Когда же настала тридцать первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что кади спросил: "Что сделал ваш господин, чтобы мне
убить его? Вот мой дом перед вами".
И цирюльник сказал ему: "Ты сейчас бил его плетьми, и я слышал его
вопли". - "Но что же он сделал, чтобы мне убить его, и кто его ввел в
мой дом, и куда, и откуда?" - спросил кади. И цирюльник воскликнул: "Не
будь скверным старцем! Я знаю эту историю и все обстоятельства. Твоя
дочь любит его, и он любит ее, и когда ты узнал, что он вошел в твой
дом, ты приказал твоим слугам, - и они его побили. Клянусь Аллахом, или
нас с тобою рассудит только халиф, или выведи к нам нашего господина,
чтобы его родные взяли его раньше, чем я войду и выведу его от вас и ты
будешь пристыжен".
И кади ответил (а он говорил словно взнузданный, и его окутал стыд
перед людьми): "Если ты говоришь правду, входи сам и выведи его".
И цирюльник одним прыжком вошел в дом; и, увидев, что он вошел, я
стал искать пути к выходу и бегству, но не нашел его раньше, чем увидел
в той комнате, где я находился, большой сундук. И я влез туда и закрыл
над собой крышку и задержал дыхание. А цирюльник вошел в комнату и, едва
войдя туда, снова стал меня искать и принялся соображать, в каком я мес-
те, и, повернувшись направо и налево, подошел к сундуку, где я был, и
понес его на голове, - и все мое мужество исчезло. Цирюльник торопливо
пошел; и поняв, что он не оставит меня, я открыл сундук и выбросился на
землю и сломал себе ногу. И ворога распахнулись, и я увидел у ворот тол-
пу.
А у меня в рукаве было много золота, которое я приготовил для дня,
подобного этому, и для такого дела, как это, - и я стал сыпать это золо-
то людям, чтобы они отвлеклись им. И люди стали хватать золото и заня-
лись ими, а я побежал по переулкам Багдада направо и налево, и этот
проклятый цирюльник бежал за мной, и куда бы я ни входил, цирюльник вхо-
дил за мною следом и говорил: "Они хотели огорчить меня, сделав зло мое-
му господину! Слава Аллаху, который помог мне и освободил моего госпо-
дин? из их рук! Твоя неосмотрительность все время огорчала меня; если бы
Аллах не послал меня тебе, ты бы не спасся от беды, в какую попал, и те-
бя бы ввергли в бедствие, от которого ты никогда бы не спасся. Сколько
же ты хочешь, чтобы я для тебя жил и выручал тебя? Клянусь Аллахом, ты
погубил меня своею неосмотрительностью, а ты еще хотел идти один! Но мы
не взыщем с тебя за твою глупость, ибо ты малоумен и тороплив".
"Мало тебе того, что случилось, - ты еще бегаешь за мною и говоришь
мне такие слова на рынках!" - воскликнул я, и душа едва не покинула меня
из-за сильного гнева на цирюльника. И я вошел в хан, находившиеся посре-
ди рынка, и попросил защиты у хозяина, и он не пустил ко мне цирюльника.
Я сел в одной из комнат и говорил себе: "Я уже не могу расстаться с этим
проклятым цирюльником, и он будет со мною и днем и ночью, а у меня нет
духу видеть его лицо!"
И я тотчас же послал за свидетелями и написал завещание своим родным,
и разделил свои деньги, и назначил за этим наблюдающего, и приказал ему
продать дом и земли, и дал ему указания о больших и о малых родичах, и
выехал, и с того времени я странствую, чтобы освободиться от этого свод-
ника. Я приехал и поселился в вашем городе и прожил здесь некоторое вре-
мя, и вы пригласили меня, и вот я пришел к вам и увидел у вас этого
проклятого сводника на почетном месте. Как же может быть хорошо моему
сердцу пребывать с вами, когда он сделал со мною такие дела и моя нога
из-за него сломана?"
И после этого юноша отказался есть; и, услышав его историю, мы спро-
сили цирюльника: "Правда ли то, что говорит про тебя этот юноша?" И он
отвечал: "Клянусь Аллахом, я сделал это с ним вследствие моего знания,
разума и мужества, и если бы не я, он бы, наверно, погиб. Причина его
спасения - только во мне, и хорошо еще, что пострадала его нога, но не
пострадала его душа. Будь я многоречив, я бы не сделал ему добра, но вот
я расскажу вам историю, случившуюся со мною, и вы поверите, что я мало
говорю и нет во мне болтливости в отличие от моих шести братьев.
РАССКАЗ ЦИРЮЛЬНИКА О САМОМ СЕБЕ
Я был в Багдаде во времена аль-Мустапсира биллаха, сына аль-Мустади
биллаха, и он, халиф, был в то время в Багдаде. А он любил бедняков и
нуждающихся и сиживал с учеными и праведниками. И однажды ему случилось
разгневаться на десятерых преступников, и он велел правителю Багдада
привести их к себе в день праздника (а это были воры, грабящие на доро-
гах). И правитель города выехал и схватил их и сел с ними в лодку; и я
увидел их и подумал: "Люди собрались не иначе как для пира, и они, я ду-
маю, проводят день в этой лодке за едой и питьем. Никто не разделит их
трапезы, если не я!" И я поднялся, о собрание, по великому мужеству и
степенности моего ума и, сойдя в лодку, присоединился к ним, и они пере-
ехали и высадились на другой стороне. И явились стражники и солдаты пра-
вителя с цепями и накинули их на шеи воров, и мне на шею тоже набросили
цепь, - и не от мужества ли моего это случилось, о собрание, и моей ма-
лой разговорчивости, из-за которой я промолчал и не пожелал говорить? И
нас взяли за цепи и поставили перед аль-Мустансиром биллахом, повелите-
лем правоверных, и он велел снести головы десяти человекам. И палач по-
дошел к нам, посадив нас сначала перед собою на ковре крови, и обнажил
меч и начал сбивать голову одному за другим, пока не скинул голову деся-
терым, а я остался. И халиф посмотрел и спросил палача: "Почему ты снес
голову девяти?" И палач воскликнул: "Аллах спаси! Что бы ты велел сбить
голову десяти, а я обезглавил бы девять!" Но халиф сказал: "Я думаю, ты
снес голову только девяти, а вот этот, что перед тобой, - это десятый".
- "Клянусь твоей милостью, - ответил палач, - их десять!"
И их пересчитали, - говорил цирюльник, - и вдруг их оказалось десять.
И халиф посмотрел на меня и спросил: "Что побудило тебя молчать в подоб-
ное время? Как ты оказался с приговоренными и какова причина этого? Ты
старец великий, но ума у тебя мало". И, услышав речи повелителя право-
верных, я сказал ему: "Знай, о повелитель правоверных, что я - ста-
рец-молчальник, и у меня мудрости много, а что до степенности моего ума,
моего хорошего разумения и малой разговорчивости, то им нет предела; а
по ремеслу я цирюльник. И вчерашний день, ранним утром, я увидел этих
десятерых, которые направлялись к лодке, и смешался с ними и сошел с ни-
ми в лодку, думая, что они устроили пир; и не прошло минуты, как появи-
лись стражники и наложили им на шею цепи, и мне на шею тоже наложили
цепь, и от большого мужества я промолчал и не заговорил, - и это не что
иное, гак мужество. И нас повели и поставили перед тобой, и ты приказал
сбить голову десяти; и я остался перед палачом, но не осведомил вас о
себе, - и это не что иное, как великое мужество, из-за которого я хотел
разделить с ними смерть. Но со мной всю жизнь так бывает: я делаю людям
хорошее, а они платят мне самой ужасной отплатой".
И когда халиф услыхал мои слова и понял, что я очень мужествен и не-
разговорчив, а не болтлив, как утверждает этот юноша, которого я спас от
ужасов, - он так рассмеялся, что упал навзничь, и потом сказал мне: "О
Молчальник, а твои шесть братьев так же, как и ты, мудры, учены и не
болтливы?" - "Пусть бы они не жили и не существовали, если они подобны
мне! - отвечал я. - Ты обидел меня, о повелитель правоверных, и не долж-
но тебе сравнивать моих братьев со мною, так как из-за своей болтливости
и малого мужества каждый из них ста! калекой: один кривой, другой сле-
пой, третий расслабленный, у четвертого отрезаны уши и ноздри, у пятого
отрезаны губы, а шестой - горбун. Не думай, повелитель правоверных, что
я болтлив; мне необходимо все изложить тебе, и у меня больше, чем у них
всех, мужества. И с каждым из них случилась история, из-за которой он
сделался калекой, и я расскажу их все тебе.
РАССКАЗ О ПЕРВОМ БРАТЕ ЦИРЮЛЬНИКА
Знай, о повелитель правоверных, что первый из них (а это горбун) был
по ремеслу портным в Багдаде, и он шил в лавке, которую нанял у одного
богатого человека. А этот человек жил над лавкой, и внизу ею дома была
мельница. И однажды мой горбатый брат сидел в лавке и пил, и он поднял
голову и увидал в окне дома женщину, подобную восходящей луне, которая
смотрела на людей. И когда мой брат увидел ее, любовь к ней привязалась
к его сердцу, и весь этот день он все смотрел на нее и прекратил шитье
до вечерней поры. Когда же настал следующий день, он открыл свою лавку в
утреннюю пору и сел шить, и, вдевая иголку, он всякий раз смотрел в ок-
но. И он опять увидел ту женщину, и его любовь к ней и увлечение ею уве-
личились. Когда же наступил третий день, он сел на свое место и смотрел
на нее, и женщина увидела его и поняла, что он стал пленником любви к
ней. Она засмеялась ему в лицо, и он засмеялся ей в лицо, а затем она
скрылась от него и послала к нему свою невольницу и с нею узел с красной
шелковой материей.
И невольница пришла к нему и сказала: "Моя госпожа велит передать те-
бе привет и говорит: "Скрои нам рукою милости рубашку из этой материи и
сшей ее хорошо!"
И он отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" Потом он скроил ей одежду и кон-
чил шить ее в тот же день, а когда настал следующий день, невольница
спозаранку пришла к нему и сказала: "Моя госпожа приветствует тебя и
спрашивает, как ты провел вчерашнюю ночь? Она не вкусила сна, так ее
сердце было занято тобою". И затем она положила перед ним кусок желтого
атласа и сказала:
"Моя госпожа говорит тебе, чтобы ты скроил ей из этого куска две пары
шальвар и сшил их в сегодняшний день".
И мой брат отвечал: "Слушаю и повинуюсь! Передай ей много приветов и
