гона Голубой Стрелы.
Пока мы все смотрели на Генерала и мысли наши были заняты его самопо-
жертвованием, страшная хищница тихонько подобралась по снегу, осмотрела
всех своими зелеными глазищами и выбрала добычу.
Вы еще не забыли о Канарейке в клетке, которая прыгала на своей пру-
жине и все время напевала "чик-чик"? Ну вот, добавлю только, что клетка
с Канарейкой была подвешена снаружи к окошку Голубой Стрелы. Вообще-то
клетка должна была висеть в вагоне, но Канарейка своим несмолкаемым пе-
нием так всем надоела, что клетку подвесили снаружи.
Кошка приметила неосторожную Канарейку и решила полакомиться ею.
"Я сломаю клетку одним ударом лапы", - подумала она.
Так и вышло.
"Еще одним ударом я заставлю Канарейку замолчать", - подумала Кошка.
Но так не вышло.
Канарейка почувствовала, как острые когти скользнули по ее крыльям, и
испустила отчаянное "чик-чик".
Затем что-то треснуло, щелкнуло - и распрямившаяся пружина больно
ударила агрессора по носу.
Полуослепшая от боли и напуганная неожиданным ударом - кто мог ожи-
дать такую энергичную защиту от Канарейки? - Кошка убралась прочь. Ков-
бои некоторое время пытались преследовать ее, но их кони проваливались в
снег и не могли бежать быстро.
Да, на этот раз Кошка вместо добычи получила удар по носу. Но и бед-
ная Канарейка лежала в снегу вся изуродованная.
Из-под крыльев у нее торчала стальная пружинка. Раскрытый клюв замолк
навсегда.
В течение нескольких минут Голубая Стрела потеряла двух своих пасса-
жиров.
Третий - Сидящий Пилот - в этот момент летел неведомо где на своем
самолете. А может быть, уже порыв ветра ударил его о печную трубу? Или
он рухнул на землю под тяжестью снега, облепившего слабые крылья его са-
молета? Кто знает?
Канарейку с воинскими почестями похоронили под снегом. Стрелки выт-
ряхнули из своих труб снег и сыграли похоронный марш. Сказать по правде,
звук труб был какой-то простуженный: казалось, что музыка доносилась из-
далека, с соседней улицы. Но все же это было лучше, чем ничего.
Впрочем, история Канарейки на этом не кончается. Ее друзья из Голубой
Стрелы не знают продолжения этой истории, потому что, похоронив Канарей-
ку, они возобновили свой ночной марш. Но я на некоторое время задержался
здесь и видел, как ночной сторож слез со своего велосипеда, колесо кото-
рого наткнулось на клетку Канарейки.
Ночной сторож подобрал ее, подвесил к велосипеду и тут же, прямо пос-
реди улицы, попробовал вправить пружину. Чего только не сделают две ис-
кусные руки! Через несколько минут прозвучало "чик-чик" Канарейки, нем-
ного приглушенное, но от этого еще более веселое и беспечное.
"Она понравится моему сыну, - подумал ночной сторож. - Я скажу ему,
что Канарейку мне дала Фея. Скажу, что встретил ее ночью на улице и она
передала ему привет и пожелания веселой, счастливой жизни".
Так подумал ночной сторож. Может быть, он думал еще о чемнибудь, но у
меня нет времени сообщить вам об этом, потому что я должен продолжить
рассказ о приключениях Голубой Стрелы.
А ночной сторож поехал дальше и на поворотах, вместо того чтобы зво-
нить в велосипедный звонок, толкал клетку, и тогда раздавалось веселое
"чик-чик" Канарейки. Мне кажется, что он неплохо придумал.
Глава XI
ПОЛЕТ СИДЯЩЕГО ПИЛОТА
- Все мы в сборе? Нет, не хватает Сидящего Пилота, который отправился
на своем аэроплане на поиски следов Франческо. Это был опасный полет:
ведь погода была совсем нелетная.
Стараясь держаться середины улицы, чтобы не запутаться в электричес-
ких проводах или не натолкнуться на какое-нибудь здание. Сидящий Пилот с
завистью думал о Фее:
"Интересно, каким образом эта старая синьора летает на своей метле,
если я на самолете новейшей конструкции и то ежеминутно рискую рухнуть
на землю?.. Хотел бы я знать, - продолжал про себя доблестный авиатор, -
в какую сторону мне сейчас направиться? Ничего не видно ни вверху, ни
внизу, ни слева, ни справа, да я и не верю, чтобы Франческо оставил ка-
кие-нибудь следы в облаках. По-моему, нужно спуститься ниже".
Он пошел на снижение, но ему моментально снова пришлось набрать высо-
ту, чтобы не приземлиться на голову ночного сторожа, который быстро ехал
по улице на своем велосипеде. Возможно, это был тот самый сторож, кото-
рый нашел Канарейку.
Спустя некоторое время Пилоту показалось, что ночь стала чуть посвет-
лее.
"Может быть, я вылетел на площадь? - проговорил он про себя. - Попро-
бую спуститься еще раз".
Он снова пошел на снижение, но вдруг перед ним выросла огромная мрач-
ная тень, из глубины которой прозвучал громкий голос:
- Эй, синьор Пилот, приземляйтесь, пожалуйста, сюда!
Сидящий Пилот моментально принял решение: "Сделаю вид, что не расслы-
шал. Я никого не знаю в этих краях и не хотел бы нарваться на какую-ни-
будь неприятную встречу".
Но только он это подумал, как чья-то гигантская рука осторожно взяла
аэроплан и потащила его к себе.
- Я пропал, - громко воскликнул Сидящий Пилот.
- Почему пропал? Я никогда не был ни бандитом, ни разбойником, - от-
ветил хозяин руки. А теперь я всегонавсего мирный бронзовый Памятник,
стоящий в центре площади, и у меня даже в мыслях нет сделать вам чтони-
будь плохое.
Сидящий Пилот облегченно вздохнул и осмелился наконец посмотреть, от-
куда исходил голос. Он увидел огромное добродушное лицо, на котором меж-
ду усами и бородой скользнула приветливая улыбка.
- Кто вы такой?
- Я же сказал вам. Я Памятник. Раньше я был патриотом и с высоты мое-
го коня призывал воинов к освобождению родины.
- А сейчас вы тоже на лошади?
- Да. Лошадь довольно большая, как же вы ее не заметили?
- Я летел высоко. Сейчас, с вашего разрешения, я отправлюсь дальше. Я
сделаю над вами круг, чтобы лучше осмотреть вас и вашу лошадь.
- К чему спешить? - улыбнулся Памятник. - Подождите еще минутку, да-
вайте немного поболтаем. Мне так редко случается говорить с кем-нибудь,
что я чувствую, как у меня онемел язык и губы двигаются с трудом. Я уже
давно услышал жужжание вашего самолета и очень удивился. "Неужели, - ду-
маю, - летает муха в такое время года?" Что за история! Клянусь, что та-
кие маленькие аэропланы я видел только в руках детей!
Сидящий Пилот рассказал, что его аэроплан - тоже детская игрушка, и в
нескольких словах сообщил Памятнику о своих делах и о Голубой Стреле.
- Очень интересно, - ответил Памятник, внимательно выслушав рассказ.
- Я тоже люблю детей. В хорошую погоду они всегда прибегают поиграть
около моего коня. А сейчас выпал снег, и они оставили меня одного. Но
это вполне естественно, и я не обижаюсь. Правда, один из них частенько
навещает меня и сейчас, хотя я не могу поручиться, что он приходит имен-
но ко мне. У этого мальчугана каштановые волосы, и чуб спускается ему на
самые глаза. Он приходит, садится на ступеньки и долго думает о чем-то.
Потом уходит. Мне кажется, что он чем-то очень расстроен.
- Если бы его звали Франческо, - вздохнул Сидящий Пилот, - он мог бы
оказаться нашим другом. Что вы об этом думаете?
- К сожалению, я никогда не слышал, чтобы ктонибудь произносил его
имя. Вообще-то у людей не принято, чтобы они сами себя называли по име-
ни: они ждут, пока их позовут другие. Но этот мальчик мне кажется одино-
ким, и в этих краях никто его не знает.
- Если бы его звали Франческо... - снова вздохнул Сидящий Пилот.
Неожиданно его осенила блестящая идея:
- Только Кнопка может решить этот вопрос. Он обнюхает ступеньки и
скажет нам, Франческо это или нет.
- Хорошо сказано - хорошо сделано. И я буду иметь удовольствие позна-
комиться со всей вашей компанией.
- Но... - пробормотал Сидящий Пилот, становясь грустным, - как он мог
попасть сюда? Ведь следы теряются там, посреди улицы?
Памятник усмехнулся в усы.
- Вижу, что вы не совсем хорошо знаете ребят, - вежливо заметил он. -
В противном случае вы бы знали, что они любят путешествовать на подножке
трамвая. Они не должны этого делать, потому что это запрещено. Но иногда
они нарушают это правило. Как раз я вспомнил: вчера на подножке трамвая
мимо меня проезжал мальчик с каштановыми волосами, и полицейский заста-
вил его слезть.
- Тогда нечего сомневаться, это наверняка был Франческо! - весело
воскликнул Сидящий Пилот.
Через четверть часа вся компания уже находилась у подножия Памятника.
Кнопка нервно бегал по ступенькам, обнюхивая их так, как будто хотел
втянуть эти массивные мраморные ступени в свои ноздри. Он нюхал долго,
чтобы не ошибиться. В действительности он сразу же почувствовал запах
башмаков Франческо.
"Наконец-то мы тебя отыскали!" - ликовал он про себя.
- Ну! - нетерпеливо воскликнул Полубородый Капитан, у которого лопну-
ло терпение.
- Это Франческо, - изрек Кнопка, - мы отыскали его!
- Урра, тысяча треугольных китов!
Кто знает, что подразумевал Капитан, говоря о треугольных китах, ко-
торых не было и никогда не будет на свете. В порыве энтузиазма он не со-
ображал, что говорил.
Памятник тоже был доволен. Где-то сверху среди ночи и снега загремел
его смех. Затем смех передался ногам лошади - и ноги задрожали.
Полковник стрелков решил отметить это событие небольшим концертом
своего оркестра. И тут случилась необыкновенная вещь. Когда трубы стрел-
ков заиграли один из их дьявольских маршей, ноги лошади отделились от
пьедестала и принялись танцевать. Старый патриот почувствовал, как при
звуке фанфар в его груди забилось сердце.
- Урра! - радостно закричал он. - Вон, иностранец! Ура! Иностранец,
убирайся прочь!
Фанфары стрелков вернули его к жизни. Старый патриот пришпорил коня,
съехал с мраморного пьедестала и рысью сделал круг по площади. Копыта
глухо цокали по снегу в такт музыке.
Это была такая волнующая сцена, что пассажиры Голубели Стрелы забыли
о холоде и перенесенных невзгодах. Но Кнопка ни минуты не переставал ду-
мать о цели их путешествия.
- За мной! - воскликнул он своим смешным голосом и помчался впереди
Голубой Стрелы по следу Франческо.
Голубая Стрела с трудом поспевала за ним. А Памятник мчался на лошади
без всякого труда. Как, и Памятник?.. Да, Памятник тоже ехал рысью за
Кнопкой. Слова из знаменитого "Гимна Гарибальди".
Глава XII
БРОНЗОВЫЙ ПАМЯТНИК
Тысяча китов-велосипедистов! - растерянно пробормотал Полубородый Ка-
питан. - Никогда мне не приходилось видеть, чтобы Памятник скакал по
улице, как на бегах!
- Да, это не часто увидишь, - засмеялся Памятник. - Я не могу ездить
по улицам, когда хочу. Но иногда я не прочь прогуляться.
- Конечно, ведь быть Памятником не очень-то весело.
- Ну нет, я бы не сказал. Некоторое удовлетворение мы тоже получаем.
В городе мы важные персоны. Прежде всего вокруг нас должна быть площадь,
несколько деревьев и хотя бы пара скамеек. На скамейках нищие могут по-
дышать свежим воздухом летом или погреться на солнышке зимой. А, кроме
того, нас обычно ставят на высокие пьедесталы, окруженные ступеньками.
На этих ступеньках играют дети. Мы, памятники, тоже приносим пользу и
поэтому не жалуемся на свою судьбу. Однако иногда неплохо размять ноги
хорошей прогулкой. Мне такое счастье выпадает раза два в год, когда слу-
чается чтонибудь необыкновенное. В эту ночь, например, марш оркестра
стрелков... Если бы я не знал совершенно точно, что сделан из бронзы, я
готов был бы держать пари, что кровь в моих жилах потекла вдвое быстрее.
- А что произошло, когда вы в последний раз прогуливались в свое удо-
вольствие? - спросил Полубородый.
Собеседникам было довольно трудно понимать друг друга. Чтобы Памятник
лучше слышал, Полубородый забрался на самую высокую мачту своего парус-
ника и ежеминутно рисковал упасть и разбиться о палубу.
Памятник немножко замешкался с ответом: возможно, он не мог сразу
