- Все это прекрасно, - проворчал Карадур, - для тех, кто печется о
сиюминутном. Я полагаю, такие взгляды с возрастом пройдут. Когда я был
молод, меня тоже увлекали перемены и нововведения, но сейчас мне милее
безопасность и стабильность. Попомни, сынок, мои слова: однажды какой-нибудь
из Двенадцати Городов, чтобы одолеть соседа, призовет на помощь швенские
орды, и вы не успеете оглянуться, как хан из рода Гендингов захватит всю
Новарию. Такое уже бывало.
- Но, в конце кон... - Джориан замолк на полуслове; ему что-то
почудилось. На улице раздались шаги и неразборчивый шепот. Джориан втолкнул
Карадура за кучу тюков.
В помещение склада вошли двое. Вглядевшись в силуэты, Джориан решил, что
перед ним мужчина и женщина, хотя предрассветные сумерки мешали разглядеть
их как следует.
- ...Пришли, любезная хозяюшка, - говорил мужчина. - Не сомневайся, твой
покорный слуга устроит мягкую постельку на тюках с грузом; найти бы
только... Ах, вот оно, моя прелесть: стопка новой мешковины, как раз то, что
надо для... хрм!
Заключительное хрюканье явилось следствием того, что свинцовый
набалдашник Джорианова кинжала с размаху опустился на череп незнакомца.
Мужчина рухнул на каменный пол. Женщина в этот момент стаскивала платье
через голову и потому не могла видеть, что произошло. Наконец она сдернула
платье и теперь стояла нагишом, комкая в руках одежду. Так продолжалось
несколько секунд. При свете занимающегося утра Джориан разглядел: красотка
была что надо. Выпавшая из ее рук маска валялась поблизости.
Увидав распростертого на полу любовника и нависшую над ним громадную и
темную фигуру Джориана, девушка тоненько взвизгнула, затем, как была, с
платьем в руках, опрометью метнулась за дверь и скрылась в тумане. Джориан
перевернул тело и стянул с мужчину маску.
- Я не ошибся, - сказал он, присаживаясь на корточки рядом с
бесчувственным телом, - мастер Лациендо собственной персоной, чтоб ему
собаки кишки отъели. Я голос узнал. Одна надежда, что девка не приведет сюда
стражу.
- Он...Он умер? - стуча зубами, спросил Карадур.
- Нет; башка маленько помята, но цела, сердце бьется, - Джориан снизу
вверх посмотрел на Карадура. - Я, кажись, знаю, как спасти наши шкуры.
Сумеешь продать лошадь и пару ослов?
- Никогда не торговал лошадьми, но думаю, что сумею.
- Так дуй в нашу комнату, собери манатки, а потом на конюшню, куда мы
поставили живность. Скажешь конюху: желаю, мол, их продать. Еще рановато, но
ежели повезет, он укажет двух-трех покупателей, охочих до выгодной сделки.
Лошадь стоит никак не меньше двух Мальванских крон или сколько там в
пересчете; ослы - четверть или, в лучшем случае, треть кроны за каждого. Раз
деньги быстро нужны, могут дать меньше, так ты хотя бы поторгуйся.
- А ты, сынок?
- Мне надо связать этого прощелыгу и сунуть ему в пасть затычку, чтоб он
не напакостил, пока мы не отчалим. Ежели на "Таларисе" уже проснулись,
поднимусь на корабль и попробую что-нибудь наболтать.
Через два часа восходящее солнце рассеяло остатки тумана и Прибрежная
улица ожила. Карадур, согнувшись под тяжестью Джорианова лука и ранца, с
трудом тащился по Прибрежной улице к стоянке "Талариса". На корабле -
одномачтовом паруснике средних размеров - кипела работа: грузчики
перетаскивали с берега остатки товара, матросы укладывали канаты, а дюжина
хорошеньких юных рабынь стрекотала, будто стая галок. Средь этой толчеи,
облоко-тясь на леер, с безмятежным видом стоял Джориан. Карадур ринулся к
напарнику.
- Сколько выручил? - помогая ему взобраться на борт, тихо спросил
Джориан.
- Одну крону, две марки и шесть фартингов за все.
- Я бы лучше обстряпал, да выбирать не приходится. Позвольте представить.
Капитан Штрассо, это мой друг доктор Карадур из Тримандилама, о котором я
давеча говорил. Доктор, уплатите капитану десять марок за проезд и стол до
Янарета.
- Рад приветствовать вас на борту, сударь, - пророкотал капитан. -
Запомните: не плевать, не гадить, не писать за борт с наветренной стороны! И
не мусорить на палубе. Я содержу корабль в чистоте. Мастер Мальто, убери
девок с дороги, мы отчаливаем.
Некоторое время спустя, когда Виндия осталась далеко позади и ветер,
подгоняя корабль, раздувал узкий треугольный парус, Джориан с Карадуром
завтракали в отведенной им на корме крохотной каюте. Здесь стоял
несмолкаемый гул: плескались волны, которые рассекал нос корабля, журчала
вода под днищем, поскрипывали шпангоуты, под порывами ветра звенели снасти.
- Скажи, сынок, - спросил Карадур, - небом Варну тебя заклинаю, как ты
это проделал? Джориан ухмыльнулся.
- В конторке хозяина склада я отыскал бумагу с чернилами и заставил
мастера Лациендо написать записку капитану Штрассо, что он, мол, сломал
лодыжку на Балу Привидений, и не согласится ли капитан нанять вместо него
его друга Мальто из Кортолии - опытного торгового агента, прежде плававшего
в Западном океане.
- Как тебе удалось его заставить?
- Есть способы, - хмыкнул Джориан. - Еще я нашел у него в кошельке девять
ксиларских львов - из тех, какие они у нас выманили - и отобрал их. Поррекс,
должно быть, дал ему десять львов за то, что помог нас обдурить, да он один
истратил на полюбовницу. Лациендо, конечно, отпирался, только кто ему
поверит? Ты бы видел, как он взбесился, когда я располосовал его нарядный
бархатный плащ: связать его хотел. Надо сказать, мастер Лациендо не робкого
десятка - я ему кинжал к горлу приставил, а он меня, знай, кроет на все
корки. Но, главное дело, записку написал.
Капитану Штрассо эта история не больно-то понравилась, только ему не
хотелось терять день: пришлось бы сойти на берег, Сынов Беннивера с постели
поднять, другого суперкарго требовать. А тут еще Бе-лиус-работорговец
пожаловал, привел за собой двенадцать милашек - ну, я за них и расписался.
Ты, слышь, имя мое новое запомни: Мальто из Кортолии. Я решил, что Никко
и Джориан свое отслужили. Кто это из мудрецов сказал: наглость - второе
счастье?
- Разве не умнее было назвать своей родиной какое-нибудь западное
государство, Ир, например? Сам же говорил, что плавал в тамошних водах.
- Только не с моим кортольским выговором! Я вообще-то неплохо копирую
диалекты, но уж это чересчур, такая наглость к добру не приведет!
4
Замок Топора
Холодный северный ветер из швенских степей вздымал воды Срединного моря и
ходко гнал "Таларис" на юго-восток. Берег превратился в узкую черную линию
на юго-западном горизонте. В другое время года над темной полоской берега
вырисовывался зубчатый хребет Козьей Кручи, но сейчас его укрывало одеяло
снежных облаков.
Джориан в обществе капитана и двух штурманов, правящих кормовыми рулями,
стоял на крыше корабельной рубки. Карадур отсиживался в каюте, а рабыни
сгрудились под навесом: их одолевала морская болезнь.
- Кажись, твоему желудку качка нипочем, - заметил капитан Штрассо.
- На Западном океане бывало и похуже, - отозвался Джориан. - Помню,
гнался я как-то за пиратами... гм ... пираты гнались за моим кораблем... Ну,
короче, море вдруг забурлило, что твой мельничный пруд. Эта буря нас и
спасла, потому как пиратская галера затонула, а нам хоть бы что, только
палубные надстройки покорежило.
- А тебя, могучий мастер Мальто, конечное дело, даже не укачало? -
спросил Штрассо. Джориан расхохотался.
- Дружище, побереги свое остроумие. Наоборот. Блевал, как издыхающий пес.
Но великий Псаан, видно, решил, что одной такой встряски мне на всю жизнь
хватит, потому как с тех пор я морской болезнью не страдаю. Сколько времени
еще надо идти на юг, чтобы потеплело?
- В Янарете теплее - там снега не бывает, но настоящие тропики начинаются
за Козьей Кручей. По эту сторону хребта летом сушь, зимой дожди. А по ту
сторону, говорят, наоборот. Вон, цыпочка твоя выползла, тащится к лееру, как
на плаху.
- Спущусь, надо глянуть, как там красотки. Штрассо покосился в его
сторону.
- А может, понежиться часок в их объятиях?
- Хороший суперкарго трогает товар только тогда, когда хочет убедиться в
его сохранности.
Джориан спустился на палубу и окликнул девушку. Это была Мневис, которой
по бойкости нрава рабыни поручали вести переговоры. Ее желудок отказывался
принимать пищу, она похудела и казалась замызганной и поникшей.
- Добрый мастер Мальто, - сказала она, - боюсь, нас ждет страшный конец.
- Ой, да будет тебе! После приступа морской болезни всем чудится конец.
- Не, я ж не моря боюсь, а этих ужасных людей, которым нас продали.
Головорубы... брр! - ее передернуло. - Как гляну на руки ихние, так и
встанет перед глазами - кровь с них капает, капает.
- Палачи такие же, как все, разве что их кровавое, но нужное ремесло
вызывает у недалеких людей предубеждение. И потом, они уже на пенсии, живут
себе тихо-мирно.
- Все равно, как подумаю, так в дрожь и кидает. Может, побег нам
устроите, а? Или хоть кому нормальному продайте, не этим извергам. Нам и
отплатить-то нечем, кроме как телом своим; но вы не думайте, мы только с
виду неказистые...
- Прости, Мневис; ничего не выйдет. Я обещал доставить вас Хуравэле,
старосте отставных Головорубов Реннум Кезимара, и непременно доставлю.
Позднее Джориан сетовал Карадуру:
- Знаешь, доктор, я раньше не задумывался, каково быть палачом; а они
ведь нужны, эти люди, как сборщики податей или живодеры - их тоже все
ненавидят:
Да, палач я и ужас вселяю в сердца,
Я увечу, рублю и казню без конца.
Но при виде меня вы не прячьте лица,
Человек я в душе неплохой!
Вот орудья мои: дыба, шнур и топор;
Не останется цел ни разбойник, ни вор;
Должен быть я проворен, иначе - позор.
Кто оценит мой труд непростой?
Ребятишек люблю и ласкаю жену
И налоги плачу я исправно в казну.
Нет добрее меня, хоть объедь всю страну.
Отчего ж среди вас я изгой?
На следующее утро после отплытия из Виндии небо и берег заволокли тучи.
Капитан Штрассо, так и сяк поворачивая солнечный кристалл в надежде поймать
отсвет, который укажет местонахождение солнца, брюзжал, обращаясь к
Джориану:
- Ежели погода испортится, мы не сможем вернуться домой и застрянем на
зиму в Янарете. Ну и зададут же мне трепку "Сыны Беннивера"! Одна с ними
морока, с судовладельцами этими. Рискнешь, будут орать, что собственность их
бесценную не бережешь; не рискнешь, все уши прожужжат, что, мол, попусту
упускаешь время и лишаешь их законной прибыли.
- Остров по курсу! - закричал впередсмотрящий. Капитан Штрассо
приободрился.
- После того, как всю ночь качало да задувало, неплохо побродить по суше,
а, мастер Мальто? Чуть правее... - бросил он рулевому. - Так держать.
Затем снова повернулся к Джориану:
- Настоящей-то гавани нет, зато две якорные стоянки, одна с южной
стороны, другая с северной. В это время года корабль лучше с юга подвести.
Уже миновал полдень, когда "Таларис" бросил якорь в маленькой бухте на
южной оконечности Реннум Кезимара. Спустили шлюпку, чтобы перевезти на берег
рабынь. Первыми отправились два гребца, Джориан, Карадур и две девушки. Едва
они выбрались на шаткие мостки и шлюпка погребла назад к кораблю, на другой
стороне мостков показалась группа мужчин. Все они были смуглы, увенчаны
тюрбанами и с головы до пят обмотаны длинными полотнищами шерстяной и
хлопчатой материи, искусно задрапированной и собранной в складки; ветер
трепал свободные концы покрывал.
Мужчина, шедший впереди остальных, был ростом с Джориана, но гораздо
