- Какое состязание? - севшим голосом спросил Джориан.
- Увидишь, - ухмыльнулся Мэру. - Гляди, та самая колода, на которой
отрубили голову Женере Виджейенсу, когда царь Сирваша подавил его мятеж.
Позволь продемонстрировать наиболее интересные орудия. Это парный глазной
выдавливатель брата Пах-бея. Этот железный сапог обладает даром убеждения,
особенно если надеть его на ногу подозреваемому и подогреть на открытом
огне. Вот остроумное приспособление для перемалывания в студень ноги
подозреваемого. Царь Ледитва опробовал его на брате, которого подозревал в
заговоре. Теперь наши цари более предусмотрительны: они убивают братьев еще
до вступления на престол.
- Для братьев звучит не очень-то весело.
- Твоя правда; зато у нас всегда есть работа. А вот, гляди-ка, колесо
брата Гоуса и молот для забоя на нем осужденных. Здесь у нас прелестные
тисочки для раздавливания большого пальца; обрати внимание на роспись
серебром и золотом по металлу... Брат
Дхонг был мастер пыточного дела; да и я тоже. Поэтому нас включили в
число тех, кто... но хватит об этом, а то я тебе все удовольствие испорчу.
- Спасибо, я уже насмотрелся, - сказал Джориан. - Просто с ног валюсь,
совсем как доктор Карадур.
- О, разумеется, - спохватился Мэру. - В таком случае давай вернемся в
главный зал, оттуда можно пройти в приготовленную для тебя комнату.
По дороге к главному залу Джориан хранил упорное молчание. Продолжая
оживленно болтать, Мэру указал ему комнату, где отсиживался Карадур. В
комнате стояли две кровати; на одной из них, откинувшись на спину, посапывал
старый колдун.
Джориан притворил дверь и улегся на другую кровать. Однако сон не
приходил. Отчаявшись заснуть, Джориан встал, вышел из комнаты и предпринял
собственное расследование. Повисшую над замком тишину нарушал лишь звон
посуды на кухне да еще храп, доносящийся из-за каждой двери.
Кроме винтовой лестницы, ведущей наверх, в главном зале была еще одна
лестница, которая вела в подвалы. Спустившись по ней, Джориан обнаружил
длинный полутемный коридор, освещенный прилепленным к стене огарком; по обе
стороны тянулся ровный ряд дверей. Некоторые из комнат, замкнутых на большие
висячие замки, явно служили для хранения ценностей. Две оказались
зарешеченными камерами; одна из них вдруг огласилась многоголосым плачем.
Голоса были знакомые: в темнице содержались двенадцать рабынь.
- О Мальто! Мастер Мальто! Милый добрый Мальто! - наперебой причитали
они. - Зачем они нас здесь заперли? Для чего мы им? Нельзя ли нас отсюда
вызволить?
- Говорите, что стряслось? - потребовал Джориан.
Девушки загомонили все разом, но суть сводилась к следующему: из главного
зала их сразу препроводили в темницу, принесли еду и питье и оставили
коротать время в безмолвии и безвестности.
- Не знаю, что задумали эти люди, - сказал Джориан, - но попробую
выяснить и, ежели здесь и впрямь какое-то злодейство, расстроить их планы.
Ведите себя смирно!
Джориан развернулся и пошел к лестнице. Он поднялся в башню, где
находился часовой механизм, и без труда подобрал отмычку к запертой двери.
Возблагодарив богов за то, что ему знакомы отцовские поделки, Джориан
вытащил заглушку, которая регулировала время подъема моста, и вставил ее в
другое отверстие. Потом вернулся в ту комнату, где спал Карадур, и растолкал
колдуна.
- Вставай! - сказал он. - Ты оказался прав, здесь и вправду готовится
злодейство.
- Что такое? - зевая и потирая глаза, прошамкал Карадур.
- Ежели я не ошибся, эти душегубы задумали устроить вечером пир и
состязание, чтобы показать в действии свои орудия.
- Что ты хочешь сказать? Они будут махать то-порами и тому подобное, дабы
продемонстрировать, что еще не утратили навыка?
- Хуже. Думаю, они хотят показать свое искусство на двенадцати рабынях,
что мы привезли.
- Как, резать и душить... Крадха сохрани! Я здесь ни минуты не останусь
смотреть на такое злодейство! - Карадур стал наматывать тюрбан, но пальцы
тряслись от волнения: уже намотанные кольца все время сползали и падали на
шею. - А ты еще говорил, что Головорубы такие же люди, как мы!
- Куда это ты так заторопился? - спросил Джориан. - Ежели придется
спасать девиц, мне без тебя не обойтись.
- Спасать? Сынок, ты в своем уме? Как один человек может их вызволить из
замка, где полно этих звероподобных громил?
- Я еще и сам не знаю, надеюсь на случай. По крайности, на месте
разберусь. Я девушек сюда привез...
- Но... но... ты только умрешь понапрасну! - Карадур уцепился за могучую
руку Джориана; слезы потекли по его морщинистым смуглым щекам, замочив
шелковистую седую бороденку. - Это не поможет твоим красоткам и похоронит
наши надежды добыть Ларец Авлена!
- Ежели я умру, то мне без разницы, что там приключится с Ларцом Авлена.
Ежели мне повезет, я буду к твоим услугам как первоклассный взломщик.
- Но у тебя же нет перед этими потаскушками никаких моральных
обязательств! Ну кто они тебе? Почему ты должен рисковать из-за них своей
жизнью?
- Позор на твою голову! Говоришь, как эгоистичный материалист, которых ты
вечно кроешь на все корки!
- Не обо мне речь. Почему ты это задумал? Назови настоящую причину.
- Скажем, меня бесит, что маленьких бедных милашек, которые никому не
сделали зла, без всякой вины обрекают на страдания и смерть. Я, когда был
королем, таких штук никому не позволял и сейчас не позволю.
- Но женщины - законная собственность братьев, и отнять их - значит,
совершить воровство. А воровство - грех.
- Пусть я грешник. Кроме того, они - новарки и, значит, по учению
философа Ахэмо, ни в каком случае не могут быть рабами других новарцев. Так
что успокойся и помоги мне продумать план.
- Не буду! Не могу! - истерически взвизгнул Карадур и опрометью кинулся
вон из комнаты. Джориан оказался проворнее; он первым подскочил к двери и
заслонил ее своей широкой спиной.
- Трус! - гаркнул он. - А как же вся эта высокопарная болтовня об
альтруизме, самопожертвовании и моральной чистоте? Когда при первой
возможности проверить свои нравоучения на практике ты хвост поджимаешь?
- Нет-нет, мой возлюбленный сын, - скулил Карадур. - Я не воин, привычный
к крови и смертельным опасностям! Я всего лишь мирный философ и собиратель
оккультных знаний; я давно вышел из драчливого возраста.
- Ерунда! Я тоже не воин, а обыкновенный мастеровой, ряженый воином. У
меня от этих передряг просто мозги со страху мутятся. Ежели я могу ввязаться
в это дело, так ты и подавно. Когда меня казнили в Ксиларе, ты показал
изрядное мужество.
- Нет! Нет! - не слушая, лепетал Карадур. - Пусти, говорю! Ты дурно
поступаешь, понапрасну рискуя собой, но вдвойне дурно втягивать в твою
самоубийственную затею меня!
Карадур так перепуган, подумал Джориан, что толку от него не будет.
- Ладно, - сказал он, - давай сговоримся. Покажи свои волшебные снадобья
и расскажи, для чего они предназначены.
- Хорошо, - поспешно согласился Карадур, плюхаясь на кровать и шаря в
складках мантии. - В этой склянке возбудитель алчности; добавь одну каплю в
суп человеку, которому хочешь что-нибудь продать, и дельце можно считать
обстряпанным. Возбудитель действует без всяких заклинаний и очень популярен
у лошадиных барышников. Так, а вот перстень с бериллом, в котором томится
демон Горакс. Если тебе угрожают злые духи - к примеру, морус-ские болотные
черти - нужно лишь правильно произнести заклинание; тогда Горакс вырвется на
волю и обратит злобных тварей в бегство. Потом другая магическая формула
загонит его назад, в перстень. Однако эти заклинания очень длинные и
трудные, а команды Гораксу нужно выговаривать предельно отчетливо: он ужасно
туп даже для демона и, если чего не поймет, может учинить настоящий погром.
Так, а теперь...
В конце концов Карадур добрался до пакетика с порошком.
- Это Порошок Раздора, который дала Гоания в Оттомани. Но... хм... его ты
взять не можешь, он понадобится в Тримандиламе.
- Как раз то, что нужно, - сказал Джориан, - Остальные для сегодняшней
переделки не годятся. А вот Порошок Раздора, кажись, мог бы сослужить мне
здесь хорошую службу.
- Нет-нет! Я уже говорил, почему не могу...
- Не дашь порошка, не удерешь. Продержу тебя здесь до обеда, а там
поднимут мост, и никуда ты не денешься.
- Но... но если ты собираешься ждать, пока поднимут мост, ты-то как же
отсюда выберешься?
- Не твоя забота. Отдашь порошок, - можешь идти, но не раньше... что
такое?
Глухой металлический звук донесся из-за стены.
- Это гонг, - пискнул Карадур, - он зовет братьев к обеду! Выпусти меня
немедля!
Джориан протянул руку. Буркнув нечто такое, что Джориан - не знай он о
непримиримом отношении Карадура к богохульству - принял бы за Мальванские
ругательства, колдун вложил пакетик с порошком в ладонь Джориана.
- Передай Штрассо: пусть подгонит шлюпку к берегу и ждет меня, - сказал
Джориан и распахнул дверь.
Все светильники главного зала были зажжены, а в камине потрескивал огонь.
Столы сдвинули на середину. В зал один за другим, зевая и потягиваясь,
сходились братья; над ними, будто скала, возвышался староста-великан. Стоило
Джориану и Карадуру показаться в дверях, как Хуравэла взглянул на Джориана и
поклонился.
- Доктор Карадур заболел, - спокойно проговорил Джориан. - Он просит
позволения вернуться на корабль, где остались лекарства.
- Не хочет, как хочет, - буркнул Хуравэла. - Капитан вот тоже записку
прислал: не могу, мол, участвовать. Гхмф. Некоторые шибко много о себе
воображают.
Карадур опрометью бросился к выходу; Джориан взял протянутый ему кубок
травяной настойки и стал рассказывать новости из Двенадцати Городов Новарии.
У него попытались выведать подноготную бегства ксиларского короля, но
Джориан осадил любопытных.
Староста первым занял место за столом, остальные братья последовали его
примеру. Компания оказалась не из болтливых: со всех сторон доносилось лишь
нечленораздельное ворчание. Однако соседу Джориана, тощему верзиле с постной
физиономией, явно хотелось посплетничать.
- Глянь-ка, - зашептал он, - Мэру старается задеть старосту, а тот и ухом
не ведет. Мэру мечтает занять место старосты. Он нам все уши прожужжал:
Хуравэла, мол, похож на старый мертвый дуб - с виду могучий, а внутри
труха одна. В одном-то он прав: никто не знает, копошатся ли какие-нибудь
мысли под благородным лбом нашего старосты, потому как он целыми днями знай
ходит по замку, слова из него не вытянешь. И опять же, видишь брата Гоуса в
красном тюрбане? Он возглавляет третью группировку...
В конце концов Джориану наскучило слушать о бесконечной череде свар и
интриг, раздирающих этот замшелый мирок. Он, обычно такой общительный,
доедал незатейливый, но сытный обед в полном молчании.
После того как женщины унесли тарелки, протерли столы и вновь разлили по
кубкам пиво, голоса зазвучали оживленнее. Сидящий в своем кресле староста
Хуравэла подал знак. Несколько братьев встали и вышли из зала. Двое вскоре
вернулись; один, осторожно ступая, тащил на могучем плече выкрашенную в
красный цвет плаху, другой нес топор. Еще один брат возвратился с
перекинутым через руку мотком веревки; на конце болталась петля. Он влез на
стол и перекинул веревочный конец с петлей через балку.
- Скажи, любезный, - обратился Джориан к соседу, - братья собираются
показать свое уменье?
- Ну, конечно, - ответил верзила с постной физиономией. - Я думал, ты
знаешь.
- На этих двенадцати рабынях?
- На них! Мы не можем упражняться на свободных людях, таких, как мы сами,
