переправили к кортольскому берегу на плотах. Пешие Зубы возглавляли отряды
кортольцев, которые так их боялись, что готовы были выполнить любой приказ.
Фузиньян, как умел, подготовился к такому приему. Он знал о небывалой
силе великанов, поэтому заранее организовал катапультную батарею: это были
громадины на колесах, каких прежде никто не строил. Катапульты с
оглушительным грохотом метали тяжеленные каменные ядра - каждое весом в
шестьдесят фунтов. Большинство ядер пролетели мимо или угодили в
горемык-кортольцев, но одно попало точнехонько в Зуб. Тот легко, словно
мячик, поймал ядро и, тщательно прицелившись, метнул его - только с большей
силой - туда, откуда оно прилетело. По этой причине ядро поразило Наследного
Узурпатора Гованнии, восседавшего на коне в окружении своего войска, и
снесло ему шлем вместе с помещавшейся в этом шлеме головой.
На этом сражение и закончилось. Мамонты на флангах замкнули кольцо, и
могучая армия Фузиньяна ударилась в паническое бегство; среди обезумевшей
толпы бродили и скакали Зубы Гримнора, с увлечением, будто охотились на
клопов, добивая вопящих от ужаса людей своими гигантскими колотушками.
Несколько месяцев о Фузиньяне ничего не было слышно; правда, кое-кто
вроде бы видел его на окраинах Кортолии - король появлялся и исчезал, как
призрак, - но слухи были недостоверные. В конце концов он разыскал пещеру
ведьмы Гло.
"А, король, - говорит она, помешивая в котле. - Как там насчет моего
диплома?" - "Я этот диплом тебе в задницу засуну, любезная, - молвит
Фузиньян. - Микстура, что ты прописала, оказалась хуже болезни". "Сам
виноват, мальчуган, - отвечает ведьма. - Ты, когда Зубам приказы раздавал,
запамятовал сказать, что, мол, как оссарийцев побьете, пропадите пропадом,
либо там в драконьи зубы снова обратитесь. А так они твое приказание
исполнили, ну, и освободились". - "Да откуда я знал, провались ты в сорок
девять Мальванских преисподних? - вопит король. - Ты ж мне не сказала!" - "С
какой стати я буду говорить? - возражает старуха. - Ты, болтают,
самый-рассамый ушлый король; вот я и решила, мол, своим умом дойдет, без
подсказок".
Тут они принялись друг на дружку орать да кулаками размахивать - что
королю и вовсе не пристало - пока не выдохлись оба.
"Ладно, - говорит Гло, - сказали и забыли; пора о деле подумать. Тебе,
небось, снова помощь нужна?"
Фузиньян что-то буркнул себе под нос, что, мол, чертовы бабы, слова
путного от них не добьешься, но вслух говорит: "Нужна; но Зеватас сохрани,
ежели а на этот раз сорвется! Чудища дочиста обожрали мое королевство, а уж
о таких пустяках, как жены, которых они забрали у всех вельмож и у меня
впридачу, я и не говорю". - "Нутро у них драконье, потому и жрут много, -
молвит Гло. - Так вот, знаю я одно заклинание: могу скликать войско летучих
демонов из Шестой Реальности. Заклинание очень трудное и опасное. К тому же
нужна человеческая жертва. Кого тебе не жалко?"
Король оглядел свиту; при этом каждый член свиты испытал жгучее желание
сделаться невидимкой. Но один из них в конце концов решился. "О король, -
сказал он, ~ возьмите меня. Врач уверяет, что с таким больным сердцем я все
равно долго не протяну". - "Благородная речь! - вскричал Фузиньян. - Как
отвоюю королевство, будет тебе памятник". И, скажу по справедливости, как
обещал, так и сделал: этот памятник и посейчас в городе Кортолии стоит.
"Начинай, любезная", - молвил король. - "Минутку, сир, - отвечает Гло. -
Чтобы прийти в нужное настроение и без ошибки произнести заклинание, я бы
хотела еще кое-что получить". - "Опять двадцать пять, - говорит Фузиньян. -
Что на этот раз?" - "Мне мало диплома волшебницы, хочу должность придворной
колдуньи".
Поцапались они, но под конец Фузиньян сдался - выбора у него не было.
Старуха произнесла заклинание. Луна покраснела, как кровь, земля
содрогнулась, леса огласились ужасными воплями, и с неба посыпались
несметные полчища демонов - человекоящеров с перепончатыми крыльями за
спиной, готовых сразиться с Зубами Гримнора.
Но когда демон или какой другой дух принимает реальное обличье, он
становится так же уязвим, как существа из плоти и крови. Зубы чуть со смеху
не лопнули; они хватали демонов прямо в воздухе и раздирали в клочья - как
сорванцы, что крылья у бабочек отрывают. Уцелевшие демоны бежали в свою
Шестую Реальность; их и по сей день никакими коврижками обратно не заманишь.
Фузиньян, с которого было довольно Гло и ее заклинаний, снова исчез. Хотя
время от времени он будто бы появлялся то здесь, то там в залатанных
обносках - потому что в каждом из Двенадцати Городов у него находились
друзья и тайные сторонники. Однажды он забрел на метурский рынок и увидел,
как шайка мальчишек совершила набег на лавку зеленщика; они расхватали с
прилавка фрукты и разбежались, прежде чем несчастный торговец успел позвать
на помощь. В этом происшествии Фузиньяна поразила одна деталь: зеленщик был
так неимоверно толст, что не мог даже вовремя протиснуться в дверь лавки и
кликнуть кого-нибудь на выручку.
Размышляя о толстом зеленщике, король вдруг припомнил слухи об ужасной
прожорливости Зубов. Вскоре Безликая Пятерка правителей Метуро попросила у
Фузиньяна совета - Зубы прислали из Кортолии требование выплатить дань.
Фузиньян оглядел пятерых правителей в черных масках. "Пошлите им, - говорит,
- то, что просят, и еще столько же". - "С ума ты сошел! - вскричал один из
Пятерки. - Это нас по миру пустит!" - "Вы же собрали большой урожай?" -
спрашивает Фузиньян. - "Собрали; ну и что?" - "А то; пошлите, сколько я
сказал, только не деньгами, а провиантом. Сейчас объясню..."
И стал Фузиньян ездить из города в город, растолковывая свой план.
Продовольствие на скрипучих, запряженных волами телегах рекой потекло в
Кортолию. Так продолжалось без малого полгода. Ежели в каком-нибудь из
Двенадцати Городов не хватало провизии, он занимал денег, чтоб прикупить
недостающее в другом новаррском городе или даже в Швении и Мальване.
Наконец настал день, когда король Фузиньян во главе армии въехал в
Кортолию: Зубы так растолстели, что с трудом передвигались; они беспомощно
хлопали глазами и изрыгали тщетные угрозы. И, поскольку кожа у Зубов была
такая крепкая, что человечье оружие лишь царапало ее, кортольцы толстыми
цепями приковали великанов к огромным глыбам отто-маньского гранита,
отбуксировали далеко в море и перевернули плоты. Вот так закончилась эта
история.
То есть почти закончилась. Фузиньян торжественно воссоединился с
королевой, любимой Дэнудой. Но порой, окончив любиться, король замечал в ее
глазах какое-то непонятное выражение - то ли досада в них мелькала, то ли
королева сравнивала мужа с кем-то, причем сравнение выходило не в его
пользу. Однажды во время ссоры Дэнуда обозвала его недомерком. С тех пор
Фузиньяна не покидала мысль, что при всех недостатках Зуба, который
одалживал Дэ-нуду, великан, в отличие от него самого, явно обладал
выдающимися способностями. Однако Фузиньян был по натуре философ и принимал
вещи такими, каковы они есть. Мораль: хочешь извести кошку, закорми ее
маслом; способ, может, и мудреный, но, на худой конец, и он сойдет.
***
Джориан вставил отмычку в замок и, немного повозившись, распахнул дверь
погреба, где томились рабыни. Девушки бросились к нему; Мневис повисла на
шее и осыпала лицо поцелуями.
- Э-эй, красотки, полегче, - сказал Джориан. - Я вас отсюда выведу, но
чтоб была полная тишина. Никаких разговоров, шепотков, смешков, хаханек,
визгов и прочее! Пошли. Держитесь за мной, ежели что - подам сигнал. Ну,
двинули потихоньку.
Двенадцать рабынь на цыпочках последовали за ним по коридору. У первой же
запертой двери Джориан остановился, вскрыл отмычкой висячий замок и вошел
внутрь. Беглый осмотр показал, что эта комната - склад сельскохозяйственных
орудий. Второе хранилище было завалено теплой одеждой: валенками, шерстяными
плащами и шубами из овчины.
На полках третьего хранилища выстроился ровный ряд каких-то предметов,
поблескивающих в темноте; вдоль стен тянулись сундуки.
- Как раз то, - сказал Джориан, - что я искал. Девушки, принесите
кто-нибудь свечку из коридора. Глядите, чтоб не погасла. Ах!
Девушки хором ахнули вслед за Джорианом; они попали в сокровищницу
братства. Предметы на полках осветились - это были изукрашенные драгоценными
камнями золотые и серебряные кубки, картины в обрамлении из драгоценных
камней, золотые подсвечники, светильники и еще множество таких же денных
вещей. В сундуках, как Джориан, поковырявшись отмычкой в замке, вскоре
убедился, хранились деньги и драгоценности. Должно быть, некоторые братья
скопили изрядное богатство - на взятках, как подозревал Джориан, которые
давали узники, чтобы избежать лишних мучений.
Джориан снял пояс и до отказа набил его Мальванскими золотыми монетами.
Он не стал тратить время на подсчеты, в пояс поместилось явно больше сотни
крон. Рабыням Джориан отсыпал по пригоршне золота, наказав запрятать
подальше, чтоб не звенело. Покопавшись на полках и в сундуках, он выбрал
несколько симпатичных безделушек: изукрашенную каменьями золотую чашу, кулон
из драгоценных камней и с десяток колец и браслетов. Все это Джориан тоже
передал девушкам.
- Теперь пошли, - скомандовал он. - Поднимемся вон по той лестнице, но не
до конца. Затушите свечу.
Во главе маленькой процессии Джориан стал на цыпочках подниматься по
лестнице, ведущей в главный зал; он дошел до ступеньки, с которой был виден
зал, и, стараясь держаться в тени, стал молча наблюдать за происходящим.
В зале уже не разговаривали, а орали. Братья ожесточенно спорили друг с
другом; каждый норовил грохнуть по столу, припечатать ладонь кулаком и
помахать пальцем перед носом соседа. За время Джо-рианова отсутствия в зале
появилось еще несколько орудий казни. Пока Джориан прятался в тени лестницы,
двое братьев принесли складной горн и набор железных щипцов. Они установили
горн; первый брат принялся разводить в нем огонь, поджигая уголь растопкой,
второй ввязался в яростную перепалку.
Внимание Джориана привлек нарастающий шум: один брат только что выплеснул
пиво в лицо другому. Пострадавший с яростньм воплем запустил кружкой в
голову обидчику и выхватил кинжал. Тот отступил на пятачок между столами,
где были сложены орудия казни. Он выдернул из плахи топор и в тот момент,
когда противник бросился на него с занесенным кинжалом, обрушил топор на
голову нападавшего, надвое раскроив череп.
Зал словно взорвался. Куда ни глянь, обезумевшие братья, хватая любое,
что попадет под руку, наступали друг на друга. Все подходящие орудия -
топоры, мечи, ножи и даже кувалда для колесования преступников - расхватали
в минуту. Пол и стены были забрызганы кровью и мозгом, повсюду валялись
трупы. Сцепившись клубком, люди катались по полу, нанося ножевые удары,
кусаясь, царапаясь. Шум перерос в оглушительный гвалт.
Джориан кивнул рабыням и, обнажив меч, стал подниматься по ступенькам.
Войдя в зал, они двинулись вдоль стены, стараясь не выходить из тени. На
полпути к вестибюлю, за которым находилась входная дверь, Джориан
остановился и знаком велел девушкам идти вперед.
В этот момент от кровавого побоища в зале отделилась какая-то фигура и
бегом кинулась к нему, размахивая двуручным мечом. Это был Мэру, давешний
экскурсовод. Кровь из раны на лбу заливала его лицо, глаза дико сверкали.
- Дуйте к мосткам и просигнальте шлюпке. Я догоню, - бросил рабыням
Джориан и приготовился встретить говорливого брата.
