истоки экспансионистского государства лежат в экономических интересах
правительственной бюрократии. Как это провидчески отмечает де Жувенель,
вновь предвосхищая результаты более поздних теоретиков "нового класса",
"возникает вопрос, какое из этих двух тесно связанных явлений является
доминирующим -- перераспределение или централизация. Мы можем спросить
себя, не является ли предмет нашего рассмотрения в большей мере
политическим, чем социальным явлением. Это политическое явление состоит в
уничтожении класса, обладающего "независимыми средствами" и в
сосредоточении средств в руках управленцев. Это приводит к переходу власти
от индивидуумов к чиновникам, которые стремятся создать новый правящий
класс взамен разрушаемого. И существует слабая, но вполне ощутимая
тенденция появления у этого нового класса иммунитета к некоторым налоговым
мерам, направленным против уходящего класса".
Последующие исследования и практика подтвердили предвидения де Жувенеля.
Эмпирическое исследование показывает, что схемы перераспределения доходов
в большинстве стран западной демократии хаотичны и неконтролируемы.
Поскольку современное государство благосостояния является порождением
идеологии перераспределения, его нельзя оправдать ссылками на какие-либо
внятные принципы и цели. Государству не удалось значительно облегчить
страдания бедности, но вместо этого оно существенно институциализировало
ее. Таково заключение некоторых исследователей. [Charles Murray, Losing
Ground: American Social Policy 1950--1980 (New York, Basic Books, 1985).]
Политика социальной помощи, осуществляемая уже в течение жизни целого
поколения, привела к тому, что люди, на которых она была направлена,
лишились побудительных мотивов и понесли моральный урон, и в результате их
положение стало хуже, чем было раньше. Окончательный эффект воздействия
всего комплекса мер по перераспределению не имеет явно выраженной формы
(за исключением того, что, как отметил Нозик [Robert Nozick, Anarchy,
State and Utopia (New York: Basic Books, 1974)], если какая-то социальная
группа и выигрывает, то это скорее составляющее средний класс большинство,
а не бедные). А предположение Хайека в работе "Конституция свободы" о том,
что перераспределяющее государство непременно является экспансионистским,
о чем ранее предупреждал и де Жувенель, все полнее подтверждается фактами.
Философские исследования последних лет подтверждают правильность анализа,
сделанного де Жувенелем. Работа Роберта Нозика "Анархия, государство и
утопия" содержит критику идеи общественной или распределительной
справедливости, которая во многом перекликается с критикой этики
перераспределения де Жувенеля. Критика Нозика также имеет несколько
аспектов или уровней. Во-первых, он показывает, что попытка навязать
утвержденную модель общественного распределения товаров требует
постоянного вмешательства в личную свободу, поскольку подарки и бесплатный
обмен регулярно и естественно разрушают такую модель. Хорошо известно
высказывание Нозика о том, что попытки навязать обществу модель
распределения приводят к возникновению социалистического государства,
которое запрещает капиталистические отношения между согласными на них
совершеннолетними гражданами.
Политика перераспределения воплощает в себе абстрактный или ложный
индивидуализм, в котором отвергаются или подавляются промежуточные
институты, являющиеся питательной средой для развития индивидуальности.
Особенно враждебна эта политика по отношению к институту, который является
краеугольным камнем гражданского общества -- семье. Нозик вслед за де
Жувенелем отмечает, что институт семьи является бесправным при любом
перераспределяющем режиме: "В таком обществе семья является раздражающим
фактором, так как внутри семьи происходит перемещение средств, нарушающее
установленное распределение" (Ibid., p. 167).
В последних работах Хайека наиболее явно видны параллели с исследованием
де Жувенеля. Во втором томе своей трилогии "Право, законодательство и
свобода", названном "Мираж социальной справедливости"[F. A. Hayek, Law,
Legistation and Liberty, Volume Two: The Mirage of Social Justice
(Chicago: University of Chicago Press, 1976)], Хайек уничтожающе критикует
современные концепции распределения, усиливая и развивая в новых
направлениях основное положение исследования де Жувенеля. Главный и,
возможно, наиболее оригинальный тезис Хайека состоит в том, что ни одно
правительство или центральная власть не могут быть достаточно
компетентными для того, чтобы осознать и реализовать определенную модель
распределения. Это верно независимо от того, основывается ли распределение
на принципах удовлетворения основных потребностей, соответствия труда и
вознаграждения, уравнивания ресурсов, благосостояния или чего бы то ни
было еще. Какими бы ни были принципы перераспределения, сведения, которые
необходимы для их осуществления, за некоторыми исключениями, настолько
рассеяны в обществе и так часто существуют в неявной форме, что
правительство обычно бывает не в состоянии собрать их в пригодном для
использования виде. Это рассредоточение информации в обществе возводит
непреодолимый эпистемологический барьер на пути осуществления практически
всех современных концепций распределения. Он не дает осуществиться даже
самой тонкой из них -- концепции Джона Роулза [John Rawls, A Theory of
Justice (Cambridge: Belnap Press of the Harvard University Press, 1971)]
-- из-за того, что правительство никогда не будет обладать достаточной
информацией о том, выполняется ли принцип различий, требующий ограничения
неравенства на уровне, необходимом для максимизации доходов беднейших
слоев.
Есть еще одна линия аргументации в "Мираже социальной справедливости",
которая усиливает доводы де Жувенеля против перераспределения. Это
утверждение о том, что даже если правительство сможет получить информацию,
необходимую для осуществления определенного распределения, в обществе нет
согласия относительно того, каким принципам должно отдаваться предпочтение
в случае их конфликта. Если, например, принцип удовлетворения основных
жизненных потребностей приходит в противоречие с вознаграждением по
заслугам, чему следует отдать приоритет? Поскольку в нашем обществе нет
всеохватывающего морального кодекса, на основе которого можно было бы
сравнивать такого рода ценности, они для нас несоизмеримы, для них не
существует общепринятой процедуры разумного арбитража. По этой причине
любое распределение ресурсов в соответствии с иерархией этих ценностей
будет казаться и действительно являться беспринципным, непредсказуемым и
произвольным. Из-за неизбежных конфликтов между этими ценностями
перераспределение не может не порождать бюрократию с большой дискреционной
властью. Но большой объем дискреционной власти, которым обладает аппарат
перераспределения, плохо согласуется с властью закона, являющейся одной
И, наконец, есть еще один момент в аргументации Хайека, который связывает
ее с точкой зрения Дж. Бьюкенена на работу де Жувенеля. Это предположение
о том, что при отсутствии какого-либо глобального оправдания политики
перераспределения, лучше всего она поддается теоретическому обоснованию с
точки зрения тех, кто от нее выигрывает. Перераспределение в этом случае
оказывается системой идей, направленных на узаконивание интересов
экспансионистских бюрократий и в целом на изоляцию благополучных
стабильных групп, объединенных общими интересами, от отрицательных
воздействий экономических изменений. В конце концов, перераспределение
проявляется как консервативная идеология интервенционистского государства
и его клиентуры.
Хотя многие положения "Этики перераспределения" удивительно современны,
сам де Жувенель никогда не был до конца доволен этой работой. В письме от
18 сентября 1981 года он писал: "Что касается "Этики перераспределения",
то я несколько раз отказывался ее переиздавать. Я занимался этим предметом
много лет назад, а теперь я должен говорить не только о том, что я думал
тогда, но о том, что я с тех пор понял..." Он так никогда и не возвратился
к этой работе и умер 1 марта 1987 года в возрасте 83 лет.
Эта небольшая работа остается чрезвычайно плодотворной и располагающей к
размышлениям и дальнейшим исследованиям, как можно видеть по ее большому
родству с более поздними работами Бьюкенена, Хайека, Нозика, Роулза и
других. Она является важным вкладом в обсуждение проблем государства
перераспределения и его воздействия на свободу. Ее повторное издание
следует приветствовать.
Джон Грей
Колледж Иисуса
Оксфорд
ЭТИКА ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ
Лекция 1
Социалистический идеал
Темой моих рассуждений будет главная проблема наших дней --
перераспределение доходов.
Процесс перераспределения
Представления о влиянии политических решений на жизнь общества коренным
образом изменились в течение жизни последнего поколения. Сегодня
считается, что одна из наиболее естественных и важных функций государства
состоит в перемещении доходов от богатых членов общества к бедным.
"Постепенно вырос чрезвычайно сложный механизм" [J. E. Meade, Planning and
the Price Mechanism (London, 1948), p.42] выплаты пособий, оказания
бесплатных услуг, и продажи товаров и услуг ниже их стоимости. Этот
механизм более обширен, чем огромный механизм государственных финансов,
например, в области контроля ренты. Его целью обычно считается
перераспределение доходов и, в особенности доходов богатых. Эти доходы
истощаются прогрессивным налогообложением и, кроме того, уменьшаются из-за
государственного контроля за размером ренты и дивидендов и реквизиции
ценностей.
Этот процесс начался в Англии ровно 40 лет назад, когда был принят бюджет
Ллойд Джорджа на 1909--1910 год. Тогда был введен прогрессивный налог, и
таким образом была оставлена идея о том, что равенство при налогообложении
подразумевает пропорциональность. Этот же министр финансов впервые ввел
субсидии работающим и пособия по болезни. Надо сказать, что "политика,
направленная на более равномерное распределение доходов через систему
государственных финансов" [U. K. Hicks, Public Finance (London, 1947), p.
146] и других средств, которая теперь воспринимается как нечто вполне
естественное, возникла
постепенно. Вначале она не замышлялась как нечто далеко идущее.
Обстоятельства, прежде всего две мировые войны, рост социального
напряжения, подкрепленный эмоциями, постепенно подвели общество к
осознанию этической цели. В противоположность прежним, слишком "западным"
идеалам, Запад быстро принимает принцип уравнивания доходов силами
государства.
Предмет исследования: этический аспект
Сегодня ведется много споров вокруг того, что называют "Эффектом утраты
стимула к труду при чрезмерном перераспределении". Как мы знаем из
практики, обычно, хотя и далеко не всегда, работников стимулируют
материальным вознаграждением, которое вырастает пропорционально их
трудовым усилиям или даже прогрессивно по отношению к ним. Например,
каждый дополнительный час работы может оплачиваться в полтора раза больше
предыдущего. Ситуация, при которой каждое последующее трудовое усилие
вознаграждается ниже предыдущего и одновременно, благодаря системе
пособий, сокращается необходимое для поддержания жизни рабочее время,
может замедлить темпы производства и экономического развития. Поэтому
политика перераспределения подвергается суровой критике. Однако такая
критика ведется с позиций практической целесообразности. Сегодняшние
критики перераспределения не объявляют его нежелательным, его лишь
называют неразумным, когда оно выходит за определенные пределы. Защитники
теории перераспределения также не отрицают, что оно может стать опасным
для экономического развития. Эта шумная полемика, которая сейчас
чрезвычайно раздута, по существу является локальным конфликтом, не
затрагивающим фундаментальных вопросов.
Я предлагаю оставить в стороне это поле боя. Мы примем предпосылку, что
перераспределение, как бы далеко оно ни зашло, не приводит к утрате
трудового стимула и не снижает объемы и рост производства. Я делаю это
