на потерять и это самое любимое мое детище?" - "Не беспокойся! - сказал
дровосек. - Эта девушка не заблудится. Она такая у нас разумница! Да к
тому же я захвачу с собою гороху и стану его на моем пути разбрасы-
вать... Горох чечевицы крупнее, как по нем не найти дороги?"
Но когда девушка с корзиночкой на руке вышла из дома, то уж все горо-
шины были в зобах у лесных горлинок, и она решительно не знала, в какую
сторону ей в лесу отправиться. Она очень была озабочена и постоянно ду-
мала о том, как бедный отец из-за нее голодает и как добрая матушка ее
стала бы сокрушаться, если бы и она в лесу заблудилась.
Наконец, когда стемнело, она увидела огонек и пришла к лесному дому.
Кротко и ласково попросила она себе приют на ночь, и седобородый старик
опять обратился к своим животным с вопросом:
Ты, курочка-красавица!
Красавец-петушок!
Ты, пестрая коровушка!
Что скажете на то?
"Дукс!" - отвечали они. Тогда девушка подошла к печи, около которой
они были, и курочку с петушком по перышкам погладила, а пегую корову
между рогами пощекотала.
Когда же по приказанию старика она сварила хороший суп и поставила
его на стол, то сказала: "Неужели я есть стану, а этим добрым животным
ничего не дам? Тут всего вдоволь, так надо и о них позаботиться".
Вот и пошла она, и принесла гречи, и посыпала перед курочкой и петуш-
ком, а коровушке принесла охапку душистого сена. "Кушайте на здоровье,
милые мои, - сказала она, - а если вы пить хотите, то я вам и свежей во-
ды запасу". И вот принесла она им полное ведро воды, и курочка с петуш-
ком напились с краешка, а корова в ведро морду сунула и напилась досыта.
Когда все они были накормлены и напоены, девушка подсела к старику за
стол и ела только то, что он ей оставил.
Вскоре и петушок с курочкой стали головку под крылышко подвертывать,
и коровушка глазами помаргивать. Тогда девушка сказала: "Не пора ли нам
и всем на покой?
Ты, курочка-красавица!
Красавец-петушок!
Ты, пестрая коровушка!
Что скажете на то?
Петушок, курочка и коровушка отвечали: "Дукс!
Ты с нами всеми кушала,
Ты с нами и пила,
Теперь на мягкую кровать
Ты отправляйся мирно спать!
Тут взошла девушка на лестницу, изготовила постели, и когда все было
готово, пришел старик и лег на одну из кроватей, прикрывшись до самых
ног своей седой бородой.
Девушка легла на другую кровать, помолилась Богу и заснула спокойно.
Так проспала она до полуночи; а тут вдруг и проснулась от страшного
шума и треска во всем доме.
В углу что-то трещало и стучало, дверь распахнулась настежь и удари-
лась о стену.
Все балки гудели, словно кто их из стены выворачивал; а потом и лест-
ница как будто обвалилась, и наконец что-то так грохнуло, как будто весь
дом рухнул разом.
Но так как потом все опять стихло, то она осталась в своей постели и
опять заснула.
Когда же утром она проснулась при ярком солнечном свете, что же она
увидела?
Лежала она в большом зале, и все кругом блистало царственною рос-
кошью: на стенах по зеленому шелковому полю раскидывались золотые цветы;
кровать была из слоновой кости, и одеяло на ней - красное, бархатное, а
рядом на стуле лежала пара красивых туфель, вышитых жемчугом.
Девушка думала, что все это ей во сне видится; но в зал вступили трое
богато одетых слуг и спросили ее, что она им прикажет. "Ступайте, - ска-
зала им девушка, - я сейчас встану, сварю суп старику, а затем и петуш-
ка, и курочку, и коровушку накормлю".
Она подумала, что старик-то уж, верно, встал, обернулась к его крова-
ти, а на ней его уже нет, и вместо него лежит какой-то чужой, молодой и
красивый...
И вот он проснулся, поднялся и стал говорить ей: "Я королевич; меня
заворожила злая ведьма и осудила на то, чтобы я жил стариком в лесу, и
никто не смел жить около меня, кроме моих трех слуг в образе петушка,
курочки и пестрой коровушки. И это должно было длиться до тех пор, пока
не придет к нам девушка, настолько добрая, что не только к людям, но да-
же и к животным выкажет себя милостивой. Эта девушка - ты! Сегодня в
полночь мы все благодаря тебе были избавлены от чар и старый лесной до-
мишко опять превращен в мой королевский дворец".
Затем королевич призвал своих слуг и приказал им поехать и привезти
родителей девушки на празднованье свадьбы.
"Но где же сестры-то мои?" - спросила девушка. "Их я запер в под-
полье, и завтра они будут отведены в лес; там придется им быть в услуже-
нии у угольщика до тех пор, пока они не станут добрее и научатся не за-
бывать о бедных животных".
Радость и горе пополам.
Жил да был портной, человек привередливый, и жена его, добрая стара-
тельная и скромная женщина, никак не могла на него угодить. Что бы она
ни делала, он всем был недоволен, ворчал, ругался, щипал и бил ее.
Прослышало, наконец, об этом начальство и засадило его в тюрьму, что-
бы научить уму-разуму.
Продержали его сколько-то времени на хлебе и воде, потом отпустили;
однако же он должен был дать подписку, что не будет больше жену бить, а
напротив - мирно с ней жить, и горе и радость с ней делить, как надлежит
хорошим супругам.
Некоторое время все шло ладно, а затем он опять принялся за прежнее -
стал ворчать и придираться.
А так как он не смел ее бить, то он захотел ее однажды за волосы
схватить и дернуть.
Жена от него ускользнула и выскочила во двор, а он-то за ней стал го-
няться с аршином и ножницами и то ножницами, то аршином в нее бросать,
то всем, что под руку попадется. Как попадет в жену, так и хохочет, а не
попадет, шумит и бушует.
И так продолжал он действовать до тех пор, пока соседи не пришли его
жене на помощь, -
Опять призван был портной к начальству, опять напомнило ему на-
чальство о его обещании. "Милостивые государи мои, - отвечал портной, -
я сдержал обещание мое: я жены не бил и делил с нею радость и горе". -
"Как же это так? - спросил судья. - Недаром же она на вас так жалуется?"
- "Я ее вовсе не бил, а так только, хотел ей немного волосы поправить,
да она у меня выскользнула и меня покинула. Вот я за ней и погнался, и,
чтобы возвратить ее к исполнению обязанностей, я ей в виде напоминания
только стал бросать вслед все, что попадалось под руку. И даже скажу,
что при этом и радость, и горе с нею делил: каждый раз, как попаду в
нее, это моя радость, а ей горе; а каждый раз, как дам промах, это ей
радость, а мне горе!"
Но судьи этим ответом не удовлетворились и приказали надлежащим обра-
зом наградить портного за его дела.
Королек
Во времена былые в каждом звуке был свой смысл и значение. В те вре-
мена и у птиц был собственный язык, для всех понятный, а теперь мы слы-
шим только чириканье, карканье да присвистыванье, и только у немногих -
что-то вроде музыки без слов.
И вот пришло однажды птицам в голову, что им не следует долее жить
без господина и повелителя, и потому они решились одного из своей среды
избрать себе в короли.
Только одна из птиц, пигалица, воспротивилась: свободною жила она и
свободною хотела умереть; она удалилась в глухие и никем не посещаемые
болота и более уже не показывалась среди пернатых.
Захотелось птицам о своем общем деле посоветоваться, и вот в одно
прекрасное майское утро слетелись они с полей и лесов на совещание: орлы
и зяблики, совы и вороны, жаворонки и воробьи - да разве их всех пере-
числить? Даже и сама кукушка изволила пожаловать, и даже предвестник ее,
удод, который всегда бывает слышен дня за два раньше кукушки; между про-
чим, к общей стае примешалась и еще маленькая птичка, у которой имени не
было.
Курица, которая случайно ничего об этом общем деле не слыхала, поди-
вилась такому большому собранию. "Как, как, как, - закудахтала она, -
что-то не так!" Но петух успокоил свою милую подругу и рассказал ей, для
чего они собрались.
И вот решено было на собрании, что королем должна быть та из птиц,
которой всех выше может взлететь.
Древесная лягушка, засевшая где-то в кустах, услышав это, как бы в
предупреждение, заквакала: "Нет, нет, нет, нет!" А ворон выразил одобре-
ние важным и звонким карканьем.
И вот было решено, что все в это же самое прекрасное майское утро
должны взлететь ввысь, чтобы никто потом не смел сказать: "Я бы еще выше
мог подняться, да тут вечер наступил - и я не успел".
Итак, по одному знаку вся стая взвилась вверх. Пыль столбом поднялась
вслед за нею в поле; раздался сильнейший шум и шелест, и свист крыльев,
и издали казалось, что с поля поднялась черная туча. Но маленькие птички
вскоре поотстали, не могли лететь далее и пали на землю. Те, кто по-
больше, дольше могли выдержать, но никто не мог сравниться с орлом, ко-
торый поднялся так высоко, что самому солнцу глаза мог повыклевать. И
когда он увидел, что никто из птиц не мог подняться до него, то и поду-
мал: "Зачем мне лететь еще выше, я и так буду королем", - и стал спус-
каться.
Все птицы, ниже его летевшие, крикнули ему: "Ты должен быть нашим ко-
ролем - ведь никто не взлетел выше тебя!" - "Кроме меня!" - крикнула ма-
ленькая безымянная птичка, которая забилась в грудные перья орла; и так
как она нисколько не была утомлена, то стала подниматься так высоко,
что, пожалуй, на седьмое небо могла бы заглянуть.
Залетев на такую высоту, она сложила крылья, стремглав спустилась
вниз и тоненьким звонким голосом своим крикнула: "Я королек! Я королек!"
- "Ты - наш король? - закричали все птицы в гневе. - Ты только хитростью
и лукавством добилась того, что взлетела так высоко!"
И вот поставили другое условие: тот будет королем, кто глубже всех
сумеет опуститься в недра земли. Как все засуетились! Широкогрудый гусь
поспешно выбрался на берег; петух торопливо стал рыть в земле ямочку;
даже утка, и та попыталась сползти в какой-то ров, да ноги себе повреди-
ла и заковыляла поскорее к соседнему пруду.
А безымянная птичка выискала себе маленькую норку, забралась в нее и
опять своим тоненьким голоском стала кричать оттуда: "Я королек! Я коро-
лек!"
"Ты наш король? - вскричали птицы еще более гневно. - Неужели же ты
думаешь, что добьешься этого своими хитростями!" И вот они решили задер-
жать ее в той норе и, не выпуская, заморить голодом.
Сова была посажена у норы сторожем, она должна была не выпускать от-
туда плутоватую птицу под страхом смерти.
Когда же завечерело, то птицы, много летавшие, очень устали и отпра-
вились семьями на покой. Одна только сова осталась у норки и все смотре-
ла внутрь ее своими большими круглыми глазами.
Вот наконец и она утомилась и подумала: "Один-то глаз уж, конечно,
мне можно закрыть; довольно и другого, чтобы уследить за маленьким зло-
деем!" И закрыла сова один глаз, и упорно смотрела другим в ту же нору.
Птичка хотела было выйти оттуда и уж голову высунула, но сова ей тот-
час же загородила дорогу, и головка опять спряталась. А сова опять один
глаз открыла, а другой закрыла и думала так провести всю ночь.
Но как-то раз, закрывая другой глаз, она позабыла открыть тот, что
был закрыт, а как закрылись оба глаза, она и заснула. Маленькая птичка
заметила это и тотчас выскользнула из норы. С той поры сова не смеет
птицам и на глаза показаться среди бела дня, а не то все птицы сейчас
налетают на нее и начинают ее клевать. Летает она только по ночам и не-
навидит мышей, которые роют в земле такие гадкие норы.
И та маленькая птичка тоже не особенно охотно показывается, опасаясь
того, что птицы ее изловят и что ей от них достанется. Она больше дер-
жится по изгородям, и когда видит себя в полной безопасности, тогда ре-
шается крикнуть: "Я королек!" Так ее в шутку корольком и прозвали.
Но никто так не был доволен, что не подчинился корольку, как жаворо-
