На ту беду в толпе случилась девушка, которой удалось накануне найти
лист трилистника с четырьмя лепестками (а кто им запасется, тому уж гла-
за не отведешь!), и потому она увидела ", что петух носит не бревно, а
соломинку. Она и крикнула: "Люди добрые, да разве же вы не видите, что
петух-то поднимает соломинку, а не бревно?"
И тотчас очарование исчезло, и люди увидели, в чем дело, и прогнали
колдуна с позором. Он же, обозленный этим, сказал про себя: "Хорошо же,
я вам отплачу!"
Несколько времени спустя, девица, которая открыла людям глаза, празд-
новала свою свадьбу и шла вместе со всеми поселянами через поле в мес-
течко, где была кирха. И вдруг весь свадебный поезд наткнулся на сильно
разлившийся ручей, через который не было ни мосточка, ни бревнышка. Не-
веста, не будь глупа, тотчас подобрала платье повыше и собралась перейти
ручей вброд. И чуть только она вступила в воду, кто-то (а это и был сам
колдун) и крикнул около нее насмешливо: "Эй! Где у тебя глаза-то? Или ты
это за воду приняла?"
Тут у нее глаза открылись, и она увидела, что стоит, подобравши
платье, среди льняного поля, покрытого синими цветами.
Тогда и все поселяне это увидели - и то-то они ее засмеяли!
Трое лентяев
У одного короля было трое сыновей, и все трое были ему одинаково ми-
лы, так что он даже не знал, кому из них после смерти свое королевство
завещать. Когда пришло время умирать, призвал он их всех к своей постели
и сказал: "Милые дети! Я кое-что обдумал, а что обдумал, то и вам отк-
рою: тот, кто из вас ленивее окажется, тот и должен после меня коро-
левством править".
Тогда старший сказал: "Ну так, значит, батюшка, королевство должно
мне принадлежать: ведь я так-то ленив, что когда лягу в постель и спать
задумаю, так мне лень глаза закрыть".
Второй сын сказал: "Нет, королевство принадлежит мне! Я настолько ле-
нив, что когда сяду у огня погреться, то скорее дам пяткам обгореть, не-
жели ноги от огня отодвину".
Третий сказал: "Отец! Твое королевство мне должно принадлежать! Я так
ленив, что если бы меня вешать стали и петлю уж мне на шею надели, и дал
бы мне кто острый нож в руки, чтобы я ту веревку перерезал, так я скорее
бы дал петлю затянуть, нежели до нее руку поднял".
Услышав это, отец сказал: "Ты, точно, всех ленивее оказался, тебе и
королем быть".
Двенадцать ленивых слуг
Двенадцать слуг, которые весь день ничего не делали, не захотели и
вечером утруждать себя, залегли в траву и давай своей леностью хвас-
таться.
Первый сказал: "Что мне за дело до вашей лени; мне и со своей не
справиться. Забота о чреве - главная моя забота: ем я немало да, пожа-
луй, и пью не меньше. Четыре раза покушав, я опять пережду маленько, по-
ка меня снова голод проберет, так-то мне лучше! Раннее вставанье - не
мое дело; а когда время подходит к полудню, я опять ищу себе местечко,
где бы уснуть. Коли господин меня кличет, я делаю вид, будто не слышу;
кликнет в другой раз - так я еще повременю, поднимусь, да и потянусь не
спеша. Вот так-то, пожалуй, еще можно жить на свете".
Второй сказал: "У меня лошадь на руках, но я ей корм когда суну, ког-
да нет, да и скажу, что уж она поела. Зато высыпаюсь я отлично часов по
пяти в ларе с овсом. Потом выставлю из ларя ногу и проберу лошадь раза
два по животу, вот она и вычищена, и выглажена. Кто там смотреть станет?
Но и при этом служба все же мне кажется очень тяжелою!"
Третий сказал: "Зачем себя мучить работой? Из этого никакого толку
быть не может. Лег я на солнце, уснул. Начало на меня капать, но я вста-
вать и не подумал! Пускай себе дождь идет. Но дождь-то в ливень превра-
тился, да такой, что волосы с головы моей срывать стал и вдаль уносить
клочьями, даже дыру в голове у меня продолбил. Я залепил ее пластырем,
да и все тут. Таких-то бед немало уж у меня бывало".
Четвертый начал: "Перед началом каждой работы я часок промешкаю, что-
бы силы свои поберечь. Потом начну работу потихонечку да все посматри-
ваю, нет ли там когонибудь, кто бы мне мог помочь. На тех, кто подойдет,
я и свалю работу, а сам только присматриваю: ну, да с меня и того до-
вольно".
Пятый сказал: "Это что! А вы вот только подумайте, что мне приходится
навоз из стойла выгребать и на телегу наналивать. Я, конечно, этого ско-
ро не делаю: возьму немного на вилы, приподниму чуть-чуть да отдохну с
четверть часика, пока на телегу вскину. Довольно и того, если за день
возик вывезу: ведь не помирать же мне над работой".
Шестой сказал: "Стыдитесь! Вот посмотрите на меня: я никакой работы
не боюсь, только сначала недельки три поотлежусь, да еще и платья-то с
себя не снимаю. А пряжки зачем на башмаках носить? Пусть сваливается
башмак: не велика важность! И вот, когда мне приходится на лестницу под-
няться, так я, обе ноги на первую ступеньку поставив, уж начинаю ос-
тальные ступеньки пересчитывать, чтобы знать, на которой отдохнуть".
Седьмой сказал: "Нет, мне так нельзя распускать себя: мой господин за
моей работой присматривает, только он по целым дням не бывает дома. Но я
все же ничего не упускаю: хоть еле ползу, а все же всюду поспеть стара-
юсь. Меня с места сдвинуть - разве только четверым здоровым малым под
силу. Случилось мне до нар добраться, на которых уже шестеро друг около
дружки спали: прилег и я к ним и заснул. Так заснул, что и не разбудить,
а хочешь домой залучить - так на руках снеси".
Восьмой сказал: "Ну, вижу я, что я бодрее всех вас. Мне и камня на
дороге не переступить: а где он лежит, там и я лягу, хоть будь тут грязь
и лужа... Лягу и лежу, пока солнышко меня не обсушит: ну, разве что по-
вернусь настолько, чтобы оно на меня светить могло".
Девятый сказал: "А я вот что скажу: сегодня хлеб передо мной лежал,
да мне было лень к нему руку протянуть, чуть с голоду не помер. Ну и
кружка передо мной стояла, да такая-то большая и тяжелая, что я ее при-
поднять не мог, и решил - лучше уж жажду терпеть, И повернуться-то мне
на бок не хотелось: весь день лежал, как чурбан".
Десятый сказал: "Мне от лености даже ущерб приключился - ногу сломал,
и икры во как раздуло! Лежим мы втроем на проезжей дороге, а я еще и но-
ги вытянул. Едет кто-то в телеге и переехал по моим ногам. Оно, конечно,
мог бы я ноги поотодвинуть, да не слыхал, как наехала телега: комары у
меня в ушах жужжали, в рот мне влетали, а через нос вылетали, ну, а
прогнать их кому же охота!"
Одиннадцатый сказал: "Вчера я от своей службы отказался. Шутка ска-
зать: целый день таскать туда и обратно тяжелые толстые книги для моего
господина! Но, правду сказать, он меня отпустил весьма охотно и не пы-
тался меня удерживать, потому что я его платья не чистил, оно в пыли ле-
жало, и моль его изъела!"
Двенадцатый сказал: "Сегодня должен я был в телеге через поле перее-
хать, положил на нее соломы, да и заснул. Вожжи у меня из рук выс-
кользнули, и как я от сна очнулся, вижу - лошадь у меня почти, распряг-
лась: сбруи на ней нет и следа; ни узды, ни шлеи, ни седельника. Шел ми-
мо кто-то, да и унес с собой все-то... А телега-то в лужу попала и креп-
ко увязла. Я ее и двигать не стал, да опять и раскинулся на соломе. Хо-
рошо, что хозяин пришел да телегу-то из грязи вытащил: а не приди он, я
бы теперь не тут лежал, а там бы преспокойно спал".
Звезды-талеры
Жила на свете молоденькая девочка, у которой и отец, и мать померли.
И осталась она в такой бедности, что ни угла у нее не было, где бы ей
жить, ни постельки, где бы ей спать, и ничего-то, совсем ничего, кроме
того платьишка, что на ней было, да куска хлеба в руке, который дали ей
добрые люди.
А девочка была добрая и богобоязненная. Покинутая всеми, одна во всем
белом свете, она в надежде на Бога вышла прямо в поле. Тут повстречался
ей бедняк и сказал: "Дай мне поесть чего-нибудь, я так голоден!"
Девочка подала ему единственный свой кусок хлеба и сказала: "Кушай на
здоровье".
И пошла дальше.
Тут попался ей навстречу ребенок. Он хныкал и говорил: "Ой, как у ме-
ня головка озябла, дай ты мне что-нибудь головку прикрыть".
Девочка сняла с себя шапочку и отдала ребенку.
Немного спустя повстречала она другого ребеночка, у которого телог-
рейки надето не было, и она отдала ему свою.
Далее повстречала она еще ребеночка, и тот просил у нее платьице, она
и его сняла и отдала.
Наконец пришла она в лес, и стало темнеть, и еще повстречался ей ре-
беночек, стал просить о рубашечке, и добрая девочка подумала: "Теперь
ведь уже темно, и никто меня не увидит, отдам я и рубашку!" Сняла с себя
рубашку и отдала ребеночку.
И когда у нее уже больше ничего не осталось, на нее вдруг стали па-
дать звездочки с неба и, падая на землю, обратились в светлые блестящие
талеры.
И хотя она с себя и отдала рубашечку, однако она вновь очутилась в
рубашечке, да еще сшитой из самого тонкого полотна.
Собрала она талеры и так разбогатела, что жила потом безбедно всю
свою жизнь.
Пастушонок
Прославился однажды во всем околотке пастушонок своими бойкими отве-
тами на все вопросы. Прослышал об этом король той страны, но не поверил,
а призвал мальчика к себе и сказал ему: "Если ты мне на три мои вопроса
ответишь, то я тебя к себе в сыновья возьму, и будешь ты у меня жить в
моем королевском замке". - "Задавай вопросы!" - сказал мальчик.
Король сказал: "Первый мой вопрос: сколько капель воды в океане?"
Пастушонок ответил: "Господин король, прикажи все реки на земле остано-
вить, чтобы из них ни капли воды в море не кануло, пока я не пересчитаю;
тогда я и скажу тебе, сколько всех капель в океане".
"Второй мой вопрос, - сказал король, - такой: сколько звезд на небе?"
Пастушонок спросил себе лист бумаги, проставил на нем столько точек, что
их сосчитать не было возможности, и даже в глазах рябило, когда на них
посмотришь. Затем он сказал: "Вот сколько звезд на небе - изволь сосчи-
тать". Но тот сосчитать не брался.
"Третий вопрос, - сказал король, - сколько секунд в вечности? ". От-
вечал на это пастушонок: "Есть у нас в Дальней Померании алмазная гора -
час пути в вышину, час пути в ширину, час пути в глубину; на ту гору че-
рез каждые сто лет прилетает птичка и вострит на той горе клюв свой...
Вот когда она всю ту гору источит, тогда и первая секунда вечности прой-
дет".
Сказал ему на это король: "Ты разрешил все три вопроса, как истый
мудрец; живи же отныне у меня в замке и будь мне за сына".
Смотрины
Жил-был молодой пастух и собирался он жениться; а на примете у него
были три сестрицы - одна другой красивее, так что он даже не знал, кото-
рую из них выбрать. Стал он с матушкой совещаться, и та сказала ему:
"Пригласи их всех трех и положи сыр перед ними, да и посмотри, как они
его резать станут".
Так юноша и сделал.
И вот первая из трех сестриц съела кусок сыра вместе с коркою.
Вторая поспешила срезать корку с сыра, но, поспешив, вместе с коркою
много и сыра отрезала и все это выбросила.
Третья корку с сыра осторожно срезала и сыра съела сколько следует -
ни больше ни меньше.
Пастух все это рассказал своей матери, и она сказала ему: "Возьми в
жены третью".
Так он и сделал; и жил с нею довольный и счастливый.
Утаенный геллер
Однажды муж с женою и с детьми сидели за обеденным столом, да за тем
же столом сидел и приятель их, в гости пришел и с ними обедал. И в то
время, как они сидели за столом, часы пробили полдень, и гость вдруг
увидел, что дверь отворилась и вошел в комнату бледный ребеночек, одетый
в одежду, белую, как снег.
Он не оглянулся и никому не сказал ничего, а прямо прошел в соседнюю
комнату.
Вскоре после того он вернулся, так же тихо прошел через комнату и вы-
шел в ту же дверь.
И на другой, и на третий день произошло то же самое. Тогда, наконец,
