мануть проницательного Рафаэля.
- Уже поздно. День был очень тяжелым. Пожалуй, пойду-ка я спать.
Рафаэль улыбнулся ей ленивой улыбкой, в которой было что-то такое, от
чего кровь быстрее побежала у нее в жилах. Не дав ей подняться со стула,
он пробормотал:
- Momento, Сара. Мне вдруг очень захотелось узнать побольше о Гордо-
не. Не убегай.
- О Гордоне? - удивилась она, раздраженная тем, что ей опять прихо-
дится обороняться. Когда же до нее, как до жирафа, вошедшего в поговор-
ку, дошел смысл того, что он сказал, она залилась краской. - Насколько я
понимаю, Джилли уже что-то тебе наболтала.
- В ту ночь ты с ним спала? - с самым непринужденным видом спросил
он.
- Не понимаю, как это ты не допросил Джилли "с пристрастием"?
- Cristo, за кого ты меня принимаешь? - воскликнул он с отвращением.
- Я вообще ее ни о чем не расспрашивал. Это она меня спрашивала. Она бы-
ла расстроена тем, что увидела, и чем бы ты ни занималась в ту ночь,
следовало было подумать о ребенке.
Разговор принял неожиданный для Сары оборот.
- Я бы ей все объяснила, если бы знала, что ее это интересует. Но
когда он ушел, Джилли уже спала и больше ни разу про него не спросила! А
у меня за последние два дня был полон рот хлопот.
- Виепо, но я жду ответа на свой вопрос, - нетерпеливо напомнил ей
Рафаэль. - Я понимаю, насколько тебе трудно ответить прямо. Такая уж ты
от природы, Сара. В вашей среде правду принято замалчивать или делать
вид, что она не существует. Но, поверь, наш брак будет другим.
Сара была уязвлена и сбита с толку.
- А ты как думаешь?
Он не стал притворяться, что не понял ее ответа.
- Ты могла. Злость - не самый лучший советник женщины. А ты была на
меня очень сердита, а если он уже был твоим любовником, то я бы не стал
зарекаться, что это невозможно.
Сара вся кипела.
- Благодарю за доверие! Но, вообще-то, у меня нет привычки использо-
вать свое тело как оружие мести. К тому же Гордон никогда не был и ни-
когда не будет моим любовником.
- Muchas gracias, gatita, - пробормотал он мягко. - Но почему в твоем
голосе столько горечи? Esta bien (Ладно (исп.). С Гордоном мы разобра-
лись. К счастью. Он не настолько уж и интересен.
Сара насторожилась.
- Он хочет на мне жениться.
Рафаэль громко рассмеялся, чем вновь сбил ее с толку.
- Из всех возможных претендентов он меньше всего подходит на эту
роль.
- Не вижу ничего смешного, - кисло заметила Сара, едва сдерживаясь от
более колкого замечания. - Я отправляюсь в постель.
При свете свечи черные ресницы отбрасывали длинную тень на его твер-
дые скулы.
- Неужели я похож на человека, который может этому воспротивиться? -
насмешливо спросил он.
Сара медленно поднималась по роскошной лестнице, все еще удивляясь
способности Рафаэля мгновенно переходить от холодной задумчивости к
безграничному веселью. Она вдруг вновь вспомнила о Катарине и опять на
себя разозлилась. Ну и что из того, что он был дружен со своей кузиной?
Хоть один друг в целом доме...
Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, она решила воспользоваться при-
мыкавшей к спальне декадентской ванной. После дневного сна спать ей еще
не хотелось. Когда, чуть позже, она залезла в теплую ласковую воду, мыс-
ли ее понеслись галопом.
Люсия ненавидела Рафаэля. Неужели же только из-за денег? По логике
вещей Рамон и Люсия должны быть очень богаты сами по себе. Действительно
ли Рафаэль разбил брак ее дочери или Люсия преувеличивала? А может, у
Рафаэля и Катарины роман? А может, она сама становится параноиком? Очень
даже может быть, подумала она, испытывая отвращение к себе. Ну, взять
хотя бы весь тот шум, что она подняла изза Сюзанны! А оказалось, что ее
муж был тут же, радом с ней. Какое она имеет право задавать Рафаэлю та-
кие интимные вопросы? Разве не она сама требовала от него развода?
К сожалению, разум и чувства очень редко являются союзниками, начина-
ла понимать она. Мысль о том, что Рафаэль мог жить с другой женщиной,
приносила ей нестерпимую боль. Вся ее жизнь была отмечена любовью к Ра-
фаэлю, но, пока он был где-то там, далеко, эта любовь ничем ей не угро-
жала и ничего от нее не требовала, и потому боль была какой-то притуп-
ленной. Но сейчас все стало по-другому. Чувства вновь взяли верх, и если
она будет не очень осторожна, то вновь выдаст себя с головой, как это
уже случилось в Лондоне. К тому же сегодня она чувствовала себя особенно
беззащитной.
Теперь она знает, почему Рафаэль с таким пренебрежением относится к
своей семье и не понимает ее преданности семейным узам, от которой она и
сама устала. Он вошел в этот дом, когда ему было семь лет от роду, и был
вынужден бороться за выживание в стане врага. Сантовены всегда представ-
ляли для него угрозу, и только угрозу, и неудивительно, что он и не ду-
мал искать благосклонности ее родителей. У него на них просто не было
времени, и именно его полное безразличие так разъярило ее отца.
К тому же Чарльз Сауткотт был слишком мелкой сошкой для человека, вы-
росшего в таком окружении, признала она с раздражением. Как бы то ни бы-
ло, Рафаэль потешил-таки свое самолюбие, доказав, что совершенно не го-
дится на роль мужа.
- Ты еще не в постели?
Она не слышала, как дверь с легким щелчком открылась, и от неожидан-
ности глаза у нее расширились. Одним махом она вскочила на ноги, лихора-
дочно прикрываясь полотенцем.
- Убирайся вон!
Его горячий золотистый взгляд медленно и совершенно бесстыдно зас-
кользил по влажным изгибам ее тела, выступавшим из-под узенького поло-
тенца.
- Сара... - хрипло пробормотал он тоном, какого ей еще ни разу не
приходилось от него слышать. - Не двигайся, - приказал он, закрывая за
собой дверь.
Она выкарабкалась из ванны.
- Открой дверь!
Не слушая ее, Рафаэль выскользнул из смокинга, ничуть не заботясь о
том, что он упал прямо к его ногам на пол, и стал торопливо развязывать
бабочку, не сводя с нее недвусмысленного взгляда.
- Я мечтал о тебе в ванне...
- Предупреждаю тебя, Рафаэль.
- О чем? - Он бросил на пол бабочку и с жестокой неумолимостью перек-
лючился на запонки белоснежной шелковой рубашки. - Лучше удиви меня. - Я
люблю сюрпризы, - пробормотал он.
- Может, перестанешь раздеваться? - Сара, не в силах дольше сохранять
ледяное достоинство, была уже готова завизжать, увидев в раскрытом треу-
гольнике рубашки бронзовую, покрытую черными вьющимися волосами грудь.
- Ты предпочитаешь, чтобы я залез в ванну одетым?
- Если бы я была мужчиной, я бы швырнула тебя прямо в эту ванну! -
раздраженно крикнула Сара.
С запонками было покончено.
- Зачем меня швырять? Я и сам иду... по собственному желанию, - зая-
вил он.
- Я не собираюсь делить с тобой эту ванну!
- Ты пуританка. Но не беспокойся, мы с этим справимся.
В его неожиданной улыбке ощущалось природное очарование и безжалост-
ная решимость, та самая, что повела Ганнибала через Альпы.
На какую-то долю секунды его очарование захватило ее целиком, и если
бы он сейчас ей приказал, она пошла бы танцевать для него на горячих уг-
лях. Но после короткого замешательства она взяла себя в руки:
- Я женщина, я очень рассержена и хочу, чтобы ты убрался прочь!
- Убрался куда? - Рафаэль с сожалением посмотрел на ванну.
- В свою спальню, куда же еще?
Воспользовавшись его секундным замешательством, она проскользнула ми-
мо него, толкнула дверь и выскочила в спальню.
- Так ведь я и нахожусь в своей спальне. Если уж тебе так хочется, я
могу провести посреди комнаты линию мелом. И все будет как в старые доб-
рые времена.
Сара так резко обернулась, что едва не упала.
- Твоя спальня? Я не собираюсь спать с тобой в одной спальне!
- Придется. Мы не можем спать в разных спальнях, - заверил он ее су-
рово, без малейшей насмешки, поняв, что она говорит серьезно. - Мы много
лет жили порознь, но теперь мы примирились...
- Я с тобой не примирялась! - резко оборвала его Сара. - И не собира-
юсь примиряться ни с чем из того, что ты сделал со мной пять лет назад!
Никогда!
- У меня не меньше оснований чувствовать себя так же, - хрипло возра-
зил он. - Но какая нам от этого польза? Секс - не оружие, gatita, и я не
позволю тебе пользоваться им в этом качестве.
Под ее разъяренным взглядом он медленно пошел в ванную. Сара бросила
полотенце и нырнула в ночную сорочку, чувствуя себя в большей безопас-
ности в ее длинных складках. Глубокая ночь - не лучшее время для выясне-
ния отношений. Завтра она поговорит с Консуэло. Ни за что не будет она
спать с ним в одной комнате. А что же делать с этой кроватью? Скорее
райские пташки запоют в раскаленном аду, чем она повторит роковую ошиб-
ку! Ее взгляд упал на мягкий шезлонг, стоявший слева от окна, и она бро-
сила на него покрывало.
Кипя от негодования, Сара взбила подушку и положила ее на свою импро-
визированную кровать. Как он смеет заигрывать с ней после того, что на-
говорил ей в Лондоне? Как он смеет? Боже, когда же наконец он успокоит-
ся? Он заставил-таки ее приехать с детьми в Испанию. Разве этого мало?
Ей не хотелось вспоминать его страшные угрозы. Ему не удастся затащить
ее в кровать. Впрочем, как никто другой, она знала, что лучшим оружием
против Рафаэля было безразличие. В подобных ситуациях существуют свои
правила, и надо, чтобы Рафаэль их соблюдал.
Она приехала сюда под нажимом. Это было больше, чем компромисс. К то-
му же между ними не было никакого разговора о возможном возрождении их
развалившегося брака! Хватит с нее отношений без чувств! Человек темпе-
рамента Рафаэля может столь же бесстрастно наблюдать за собственным по-
ведением, как представитель внеземной цивилизации за развитием жизни на
планете Земля.
Секс... Она ненавидела это слово, ненавидела его за низкий подтекст.
Она не такая, как все, и пора бы ему это понять. Да, действительно, в
Лондоне вдруг свершилось то, что раньше ей никак не удавалось. Но это
вовсе не означает, что последует продолжение.
Когда он вышел из ванной, на нем было только полотенце, небрежно по-
вязанное вокруг бедер. Если его не удастся урезонить, рассеянно подумала
она, ощущая сухость во рту, она будет просто сидеть и смотреть на его
обнаженное тело. Поймав себя на такой мысли, Сара посмеялась над собой,
но вдруг с опозданием сообразила, что эта схватка характеров даже дос-
тавляет ей удовольствие, и она расстроилась. А поскольку Рафаэль не
знал, что такое стыд, она восприняла полотенце на нем как уступку и отс-
тупление.
Уже через секунду она поняла, что ошиблась. Рафаэль сгреб ее в охапку
и уложил на постель. Далеко зашвырнув полотенце, он буквально пригвоздил
ее к кровати.
- Твоя рубашка может оттолкнуть девять из десяти мужчин, - пробормо-
тал он. - Но для меня ты все еще в том малюсеньком полотенчике.
Сарой овладело негодование. Рафаэль играл нечестно. Она не могла про-
тивостоять его силе.
- А что, держать меня вот так на кровати - одна из интересных сторон
того, что ты называешь цивилизованным браком?
- Сара, - пожурил он, - надеюсь, ты не ждешь от меня цивилизованности
все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Ты же сама сказа-
ла, что ты женщина разумная.
- Мои представления о взаимоотношениях между людьми несколько отличны
от твоих, Рафаэль.
- Однако такие взаимоотношения между нами все же существуют, - лице-
мерно заявил он.
- Ты что, по-английски не понимаешь? У меня нет настроения повторять
то, что случилось в Лондоне! - резко сказала она.
- Сегодня... - большой палец его руки заскользил по внутренней сторо-
не ее запястья, едва дотрагиваясь до кожи, которая вдруг стала чрезвы-
чайно чувствительной, - мы будем любить друг друга, а вовсе не повторять
что бы то ни было, а завтра я буду рисовать.
- Р... рисовать? - Сара была ошарашена.
