прилетел долгий, звенящий, тоскливый крик и замолк на высокой ноте.
Ивашура усмехнулся.
- Видимо, специально для вас спектакль все-таки покажут. Не удивляйтесь.
Башня активизировалась перед очередной пульсацией, чудеса случаются
все чаще.
- Это не опасно? Паук кричал...
- На таком расстоянии не опасно.
- Не беспокойтесь, друзья, - махнул рукой оглядывающимся
на них членам комиссии Старостин. - Здесь безопасно. - Он
повернулся к Ивашуре. - Похоже, крики пауков в самом деле предупреждение.
- Сомнений нет, накоплен большой статистический материал. Пауки
кричат перед каждым извержением Башни за минуту-две.
Ивашура поднял к глазам свой бинокль, посмотрел и передал полковнику.
- "Флаттер" - так мы это называем. Стена Башни
начинает вибрировать. Иногда следом начинается электрический дождь.
Рация, с которой Ивашура не расставался, прочирикала вызов.
- Что случилось? - спросил далекий Гришин.
- Флаттер, - коротко отозвался Ивашура. - Не волнуйтесь,
Константин Семенович, мы далеко от стены.
- Ну, слава Богу! Вертолет за вами посылать?
- В один все не влезем, не надо, доберемся на вездеходе.
В бинокль было видно, как громадный участок стены Башни длиной с километр
стал вздрагивать, гнуться, пошел волнами и превратился в гофрированную
"стиральную доску". Длилось это около пяти минут. Потом амплитуда
волн стала уменьшаться, вибрация стены пошла на убыль и исчезла. Башня
стояла все такая же угрюмая, придавившая ландшафт миллиарднотонной
тяжестью, голубая и чистая, без обычных пятен в том месте, где только
что разыгрался флаттер.
Ивашура задумчиво опустил бинокль, потом снова поднес его к глазам.
- Кажется, я сделал маленькое открытие, - пробормотал он. -
Вы не помните, как выглядел участок стены до флаттера?
Одинцов задумался.
- По-моему, там были черные окна...
- А сейчас вся стена чистая! Понимаете?
- Вы хотите сказать, что флаттер очистил стену?
- Не просто очистил. Черные окна в стене - это дыры,
проломы, разрушенные места, флаттер починил
стену! Я вспомнил, так было и раньше, только почему-то никто
не анализировал состояние стены до и после явления.
- Все это хорошо, - проворчал Старостин. - Но я и мои
коллеги замерзли. Не пора ли возвращаться?
- Извините, - заторопился Ивашура. - Вездеход недалеко,
за деревьями, на дороге.
Привезя гостей в штаб, он оставил их на попечение Богаева и Гришина -
знакомиться с обстановкой, имеющейся информацией и документами, а
сам нашел Рузаева и слетал в лагерь физиков, к Меньшову, передать
образцы металла и почвы - следы мертвого выброса - для
масс-анализа и заодно узнать, какими идеями богаты бравые ядерщики.
По пути спросил Рузаева:
- Ты уже подумал? Времени как будто было достаточно.
- Подумал, - невозмутимо ответил Михаил. - Идем на
контакт. Сурена возьмем в компанию?
- Если он изъявит желание. С чего начнем? Теории не помогут,
нужны свежие идеи, тем более что сами пауки на контакт идти не хотят.
Удивляюсь, как они пошли на роль сигнальщиков.
- А я не удивляюсь. По-моему, пауки - биомашины, и только,
киберы, автоматы с целевой программой, в которой нет места переговорам
с людьми. В контакт мы если и вступим, то не с ними, а через них.
Ивашура в сомнении пошевелил бровями.
- Может, ты и прав. Но тогда вопрос: чьи они, биокиберы? От этого,
кстати, зависит и тактика предполагаемого контакта. Не понял?
- Почему не понял? Одно из двух: или пауки - пришельцы
и тогда контакт может не получиться, или они киберы землян, людей.
- Не обязательно людей. Гипотеза у Валеры сумасшедшая -
насчет множества цивилизаций на Земле, живущих каждая в своем "угловом"
времени, но опровергнуть ее никто не в силах, даже физики-теоретики,
вплоть до академиков, законодателей философских построений. Понимаешь,
то, что пауки начали нас сначала отпугивать от Башни, а потом предупреждать
об опасности, навело меня на довольно жуткую мысль. Что, если Башня -
следствие какой-то колоссальной аварии? Либо в будущем, либо в прошлом,
а может, и в "угловом" времени. Что она связана со временем,
можно считать доказанным, взять хоть наши с тобой путешествия внутри
"мыльных пузырей" иного пространства-времени, где время течет
не так, как в обычном мире.
Рузаев неопределенно хмыкнул.
- Хочешь стать автором еще одной безумной гипотезы?
Ивашура без улыбки качнул головой.
- Нет, с коллегами из Академии наук я делиться этой гипотезой
не буду, она - детище моих эмоций, а не знаний. Гипотез и без
нее хватает. Надо думать, как сообщить хозяевам Башни, что они у нас
и так уже порядком натворили дел, и чем дальше, тем положение хуже.
Вертолет сел у палаток лагеря физиков, подняв снежную пыль.
Ивашура оставил Рузаева у машины и вскоре вернулся с Меньшовым, у
которого борода и усы заиндевели и покрылись сосульками.
- Сидел на вышке, - прогудел Меньшов, дыша на красные распухшие
руки. - Горячая пора, скоро пульсация.
- Хоть отогрейся сходи, - посоветовал Ивашура. - Что
нового?
- Колдуем над разгадкой мертвых выбросов, голова кругом идет -
столько возможностей заложено в этом явлении!
- Не вздумай подходить к Башне и устраивать незапланированные
эксперименты! Знаешь, чем это кончается.
Меньшов помрачнел.
- Слышал и видел. Хороший был мужик Серега, я с ним еще в Москве
встречался, приезжали они к нам на консультацию... Не волнуйся, ничего
противозаконного не делаем. Постреливаем изредка по мертвым выбросам.
Запустили два беспилотных планера с приборами к стене Башни, собираемся
поднять серию воздушных шаров с аппаратурой и осуществить идею Гришина -
пустить в Башню сверху зонд с кучей датчиков и телекамер. Ветер сейчас
удобный, дует все время к Башне. Нового ничего, записали два выброса,
флаттер и "телеэкран". - Меньшов несколько оживился. -
Любопытно, что "телеэкран" показал нам сначала паука, а потом
шар, предполагаем - планету пауков.
Эксперты переглянулись.
- Действительно любопытно, - протянул Ивашура. - Ты
считаешь пауков пришельцами?
- А вы разве нет?
- Эксперт отличается от нормального специалиста тем, что делает
вывод лишь при наличии системы фактов, - ровным голосом сказал
Рузаев.
- Так я вам и поверил, - ухмыльнулся в усы Меньшов. -
Как будто вы не живые люди. Каждый из нас при отсутствии информации
начинает пользоваться эмоциями, интуицией и фантазией. Спасибо хоть
за "нормального специалиста". Это все, что вы хотели узнать,
джентльмены?
Ивашура отрицательно покачал головой.
- У тебя не найдется переносной лазер, хотя бы типа ЛКТ-100?
- Поищем. Сами не пользовались, но на всякий случай запросили
в отделе снабжения. Зачем он вам?
- А СВЧ-передатчик? - продолжал Ивашура, не отвечая на
вопрос.
- Это вы спросите у радиофизиков, у них должен быть.
- Еще нам нужны электромагнитные искатели, пара цериевых батареек,
ультразвуковые свистки и щупы.
Меньшов присвистнул.
- Понятно. Задумали проникнуть в Башню, психи! Нет? Тогда не
понимаю. А что же ваша контора? Неужели Центр настолько обеднел, что
даже щупов не выделяет своим работникам?
- Не гадай, Виталий, у тебя плохо получается, на цыгана ты похож
только в профиль.
Рузаев неожиданно хихикнул.
- Игорь вышел из доверия у директора Центра товарища Богаева.
Ивашура нехотя улыбнулся.
- Это точно. Дернула меня нелегкая провести тот эксперимент.
- Тебе не позавидуешь. - Меньшов снял шапку и почесал затылок. -
Ты начальник экспедиции и ты же сотрудник Центра, начальник которого
Богаев. На твоем месте я бы...
- Дашь ты нам, что просили, или не дашь? - перебил его
Ивашура, потеряв терпение.
- Что с вами поделаешь, дам. Только, чур, меня потом не впутывать,
буду говорить, что сами взяли. Разрешите идти, господин генерал?
- Идите, поручик! Стойте! Когда наметили полет к Башне сверху?
- Сегодня в шесть вечера, приходите.
- Свободны!
Меньшов неуклюже козырнул, еще более неуклюже повернулся кругом, широкий
в своем черном зипуне, пахнущем костром, и потопал к одной из вышек,
возле которой собрались его подчиненные и коллеги.
- Поехали. - Ивашура полез в кабину. - Сейчас к радиофизикам,
потом в воинскую часть, хочу попросить у них пневмопистолет для метания
сетки-ловушки, а потом к медикам.
Рузаев сделал вид, что ему все равно.
Первую вылазку к Башне отложили на поздний вечер, чтобы не возбуждать
излишнего любопытства у прибывшей комиссии вкупе с журналистами, операторами
телезаписи и другими неофициальными лицами, переполнившими лагерь
экспедиции.
Ивашура свободно владел английским, сносно французским, и в разговоре
с приехавшими иностранными учеными и журналистами переводчиков не
требовалось. "Пресс-конференции" как таковой не было. Ивашура
довел до сведения иностранцев порядок работы экспедиции, распорядок
дня, рассказал об основных направлениях исследования Башни и с помощью
Богаева, который тоже говорил по-английски, распределил приехавших
по лабораториям и отрядам экспедиции. Вновь прибывшим журналистам
он пообещал рассказать все подробности на следующий день, дав им сутки
на акклиматизацию и предоставив возможность самостоятельной добычи
информации у остальных жителей лагеря, прибывших ранее.
Освободившись на полчаса, Ивашура поговорил с Вероникой, определив
объем очередной телепередачи, и был неприятно поражен тем, что девушка
вдруг попросилась пойти с ним "к паукам на встречу".
- Кто вам сказал, что мы собираемся к паукам? - спросил
он, хмуря брови и внимательно разглядывая лицо девушки.
- Никто, - пожала плечами Вероника. - Интуиция, если
хотите. Я же вижу, что вы озабочены, а в вашем вагончике - я
заходила - Миша Рузаев готовит какие-то снасти и приборы. Я
не права?
Ивашура задумчиво посмотрел на носки своих сапог.
- Да, мы идем в пробную вылазку для установления контакта с пауками.
Это опасно, и поэтому в другой раз я бы, не задумываясь, ответил вам
"нет", но вдруг подумал, что профессиональное умение формулировать
вопросы и ответы может нам пригодиться. Я согласен, но ни одна душа...
- Не продолжайте, - улыбнулась Вероника, и глаза ее просияли. -
А ты, однако, смел, Игорь Васильевич.
- Одним словом, анархист, - без улыбки пробурчал Ивашура. -
Будь готова часам к десяти вечера. - Он тоже перешел на "ты",
не заметив этого. - И оденься соответственно.
- Слушаю и повинуюсь!
Вероника легонько сжала пальцы начальника экспедиции и убежала, унося
в глазах свет признательности, радости и чего-то еще, поднявшего в
его душе ответную волну радости и желания снова и снова встречаться
с этой девушкой.
Он так глубоко задумался, что не заметил подошедшего вплотную Одинцова.
Полковник был, как всегда, подтянут, деловит, сдержан и сосредоточен.
- Простите, - сказал он, привычно касаясь пальцами
клапана своей шапки. - Не помешал?
- Нисколько, - вздохнул Ивашура, закрывая "дверь
в мир своих чувств и желаний". - Слушаю вас, Мартын
Сергеевич.
Разговор с Вероникой происходил возле столовой, вагончик которой ничем
не отличался от остальных домиков экспедиции, но располагался отдельно
и был пристыкован к крытой кухне. У столовой всегда стояли одна или
две машины, привозившие продукты из города, сновали люди. Откуда-то
тянуло дымом и чем-то сладким, как из кондитерской.
Ивашура посмотрел на часы и увлек Одинцова к штабу. Смеркалось, а
он не сделал еще и половины того, что намеревался успеть до десяти
вечера.
- Я тут расспросил... - заговорил на ходу Одинцов. -
Мнения расходятся. Как вы считаете, Игорь Васильевич, чем может закончиться
экспансия Башни? Не может же она расти вечно, должен быть какой-то
предел.
- Должен, - согласился Ивашура. - Но мы его не знаем.
Как сказал мой знакомый физик: "Наша физика малоприменима к Башне".
По известным законам физики, ни один из земных материалов не способен
выдержать таких нагрузок, которые должно выдерживать сооружение выше
одного километра и массой больше одного миллиона тонн. Оно просто
