ции, где мы обедали, и если бы его не чинили так долго, то раньше прошел
бы наш эшелон. Странно и то, что ничего не тронуто и не разграблено.
Очевидно рельсы выворачивались не для этой цели.
- Да как же впереди могли знать, что следует наш эшелон?
- Уж не предупредил ли какой-нибудь телеграфист-петлюровец?
Все согласились, что предположение очень и очень правдоподобно.
Ночью пришел вспомогательный поезд с рабочими, а утром эшелон с кур-
сантами по очищенному пути двинулся снова вперед.
На станции Конотоп их догнал второй эшелон.
Начальник курсов, выслушав доклад командира батальона, нахмурил брови
и пошел в вагон к комиссару.
Три звонка... сигнал, и опять дальше, дальше. Конец пути прошел без
приключений и, проснувшись рано утром на пятый день путешествия, через
раскрытые окна и двери увидали курсанты столицу Украины - Киев.
V.
Огромное трехъэтажное здание бывшего кадетского корпуса, способное
вместить в себя чуть ли не дивизию. Впереди корпуса - красивый зеленый
сад с фонтаном, справа - широкий, обсаженный тополями плац для строевых
занятий, а позади, подле высокой каменной стены большого двора, - гус-
тая, зеленая роща.
Первую роту поместили наверху в просторных светлых комнатах с окнами,
выходящими в рощу. В различных частях корпуса стали размещаться комсос-
тав, его семьи, служащие, музкоманда, околоток, похожий по оборудованию
на лазарет, всевозможные цейхгаузы, классы, кабинеты.
Весь день кипела работа. Часам к пяти, когда койки были расставлены,
а матрацы набиты, курсантам объявили, что они свободны, и для первого
дня желающие могут, даже без увольнительных, отправляться в город.
- Ты пойдешь куда-нибудь? - спросил Николай у Сергея.
- Нет. Не хочется что-то.
- Ну, а я пойду. По делам, - добавил он.
- Какие же у тебя могут тут быть дела? - удивился Сергей.
- В поиски, брат. У моей матери тут где-то сестра живет, то-есть,
значит, моя собственная тетка. Но кроме того, что она живет на какой-то
Соломинке, я ничего не знаю.
Он ушел, а Сергей и Владимир спустились вниз, повернули налево за
угол и очутились в роще. Воздух был теплый, пряный и немножко сыроватый.
Приятели прошли через небольшое болотце. Потом поднялись в гору и
добрались до того места, где проходила линия железной дороги. Тут роща
обрывалась, и дальше шли овраги и поля.
Лежа под деревом, они разговорились.
- Ты добровольцем пошел? - спросил Сергей.
- Ага, - ответил тот. - Когда отца убили, я убежал и поступил в пер-
вый попавшийся отряд.
- Кто убил?.. От кого убежал?
Владимир рассказал о том, как в Луганске к ним нагрянула банда Крас-
нова, а у его отца скрывался раненый коммунист. После чьего-то доноса
отца повесили, коммуниста замучили, а он сам, выпрыгнувши из окошка,
разбил себе здорово голову, но все же убежал.
- Сволочи какие! - заметил Сергей.
- Ничего не сволочи, - возразил Владимир. - Были бы наши на их месте
- то же самое сделали бы.
- То-есть как это?
- А так. Поживешь вот, увидишь. Потому что враги-то мы уж очень неп-
римиримые, - пояснил он. - Конечно, издеваться - вон как петлюровцы:
шомполами, нагайками да четвертования шашками, - это мы не будем, но
ведь я и сам не задумался бы уничтожить при удобном случае всякого вра-
га.
- Но раненый?
- Раненый? - усмехнулся Владимир. - Посмотрел бы ты, как этот раненый
всаживал пулю за пулей из нагана в дверь, когда к нему ломились. Офицер
так и тюхнулся. Жаль только, что своя последняя осечку дала. Вот и по-
пался. Нет, брат, - прибавил он, немного подумавши. - Коммунист может
быть или у своих - живым, или у врагов - мертвым. А... раненый? Слишком
уж это дорого будет ему стоить...
Пока приятели разговаривали, Николай разыскивал тетку.
Соломинка оказалась совсем рядом, и он без труда узнал от первой же
повстречавшейся хохлушки, где живет Марья Сергеевна Агорская.
Подошел к беленькому домику с небольшим садом, засаженным кустами си-
рени, и остановившись заглянул сначала в щелку забора.
За небольшим столиком в саду сидели две женщины и пили чай. Внима-
тельно приглядевшись, он узнал в одной из них свою тетку.
Николай отворил калитку.
Обе старухи испуганно смотрели на него, но он уверенно подходил к
столу.
- Здравствуйте, тетя.
- Что?.. Что такое? - с беспокойством спросила одна из сидящих.
- Не узнали, должно быть? Николай, ваш племянник.
- Ах, батюшки мои! - взмахнула тетка руками. - Да откуда же ты? Ну,
иди, поцелуемся.
- Эммочка, Эмма, - закричала она после первых приветствий, - иди сю-
да, беги скорее, смотри, кто к нам пришел.
На ее зов из двери выбежала девушка лет девятнадцати в ситцевом бе-
леньком платьице, с книжкой в руках, и удивленная остановилась.
- Твой двоюродный брат. Да поздоровайся же, чего же столбом стоять?
- Здравствуйте, - подошел к ней Николай, протягивая руку.
- Здравствуйте, - ответила Эмма.
- Да вы что? - вскричала тетка. - Или на балу познакомились? Вместе
на стульях верхом катались, а теперь з-д-р-а-в-с-т-в-у-й-т-е!
- Это еще от непривычки, - звонко засмеявшись, сказала Эмма. - Садись
пить чай.
Николай сел. Старуха засыпала его разными вопросами.
- Ну, как мать, сестры?
- Ничего, живут.
- А отец? Ох! - вздохнула она, - непутевый он у тебя был. Наверно в
большевики пошел.
Николаю ничего не оставалось делать как подтвердить, что отец точно
"в большевики пошел".
- А ты что в эдаком облачении? - ткнула она пальцем на его гимнастер-
ку. - Или тоже забрали?
- Забрали, - уклончиво ответил Николай. Он не хотел сразу огорчать
ее.
- Вот что... В полку что ли служишь?
- Нет, на курсах учусь.
- Учишься? - протянула она. - Юнкер значит вроде как? Ну, доброволец
видно, а то и коммунист, пожалуй?
- Мама, - прервала ее Эмма. - Уже давно звонили. Опоздаете намного.
- Правда, правда, - засуетилась старуха. - Не пропустить бы. Поди уж
"от Иоанна" читают.
Вскоре обе старухи ушли, и Николай остался с Эммой вдвоем.
Далеко чуть-чуть звонили колокола.
Николай посмотрел на Эмму и улыбнулся.
- Слушайте, то-есть, слушай, - поправился он. - Если бы не я, то ты
верно тоже пошла бы в церковь?
- Пошла бы, - ответила она. - Сегодня служба большая. А ты, должно
быть, никогда не ходишь?
- Никогда.
- Почему? Значит правда, что ты - коммунист?
- Правда, Эмма.
- Жаль.
- Почему же? Я так только горжусь этим.
- А потому, что пропадешь и ты, когда коммунистов разобьют. А во-вто-
рых - без веры все-таки очень нехорошо.
- Но позволь, - удивился Николай. - Во-первых, почему ты знаешь, что
нас разобьют? Мы и сами на этот счет не промахнемся. А во-вторых, мы то-
же не совсем без веры.
- Какая же у тебя вера? - засмеялась она. - Уж не толстовская ли?
- Коммунистическая! - горячо ответил Николай. - Вера в свое дело, в
человеческий разум и торжество не небесного, а земного, нашего царства -
справедливого труда. А главное, - вера в свои руки и только в собствен-
ные силы, с помощью которых мы этого достигнем.
Эмма удивленно посмотрела на него.
- О! Да ты - фанатик.
- А ты - разве нет?
- Нет, - на минуту задумавшись, уклончиво ответила она, потом хотела
еще что-то сказать, но промолчала.
- А сознайся, что ведь ты веришь-то больше по привычке? - немного
насмешливо сказал Николай.
- А хотя бы и так, - вспыхнув, ответила она, раздосадованная тем, что
он так верно ее понял.
Немного помолчали.
- Расскажи мне что-нибудь о Москве, - примирительным тоном сказала
Эмма. - Здесь так много разных слухов.
Николай начал довольно сухо, но потом увлекся и разгорячился. Тетка
от его рассказа пришла бы в ужас.
Эмма слушала внимательно, но недоверчивая и ироническая улыбка не
сходила с ее губ. Когда же он с жаром стал говорить о рабочих и даже ра-
ботницах, с оружием в руках защищавших революцию в Питере, она только
спросила:
- Но это должно быть в большинстве - испорченные женщины?
- Ты сама испорченная! - вскричал Николай и быстро встал, намереваясь
уйти.
- Постой, - мягко взяла она его за руку. - Не сердись.
Николай не ушел, но сидел молча, - рассказывать больше не стал.
- Что ты читаешь? - спросил он, заметив лежавшую на столе книжку с
розовой закладкой.
Она подала ему небольшой томик каких-то рассказов и, как бы извиня-
ясь, заметила:
- Это - еще из маминых. У нас трудно хорошую книгу достать.
- Хочешь, я принесу тебе? - предложил Николай.
- Хорошо, принеси, но только не революционную.
- Как ты предубеждена, Эмма, - засмеялся он.
- Не предубеждена, а не люблю скучных книг. Да и мама будет недо-
вольна.
- Я принесу не скучную, а уж относительно мамы - ладь сама, как зна-
ешь, кажется, ты ведь уж не ребенок.
Он встал и добавил:
- Ну, а теперь я пойду.
- Куда ты пойдешь? - остановила его Эмма. - Смотри, какая темнота. -
Ты по здешним горам и дороги не найдешь. Ложись у нас. Я тебе постелю на
веранде.
Подумав немного, Николай согласился, но предупредил, что чуть-свет
уйдет, так как должен быть на утренней поверке.
- Ты придешь, конечно, к нам на праздник? - спросила Эмма, проводив
его на веранду.
- Приду, если ты не имеешь ничего против.
- Не имею, - улыбнулась она, - хотя ты и большевик.
Она повернулась к выходу.
- Эмма! - сказал вдруг что-то вспоминая Николай. - А где твой отчим,
Вячеслав Борисович?
При свете колеблющегося пламени ему показалось, что она чуть-чуть
вздрогнула. "Сыро... - мелькнула у него мысль. - Какое на ней легонькое
платьице!"
- Он... уехал. Он скоро вернется, - торопливо проговорила Эмма и выш-
ла.
Николай остался один. Раздевшись, бросился в постель и спокойно думал
о чем-то, докуривая папиросу. Но вскоре глаза его отяжелели, сомкнулись,
и он крепко заснул, держа окурок в руках.
VI.
Ночь была светлая, лунная. Сергей сидел в караульном помещении, - он
был разводящим. Посматривал валявшийся на столике гарнизонный устав, из-
редка поглядывая на стенные часы.
- Сколько времени? - спросил его, встряхиваясь от невольной дремоты,
караульный начальник.
- Без десяти час.
- Скоро смена.
- Да, уже пора будить.
Он подошел и стал тихонько расталкивать спящих на деревянных топчанах
курсантов.
Очередная смена быстро поднялась.
Пошли. Сначала Сергей сменил часового у парадного, потом у бокового
выхода, затем у знамени и у оружейного цейхгауза, а потом пошел на зад-
ний двор к большим железным воротам, выходящим к тиру и роще.
- Кто идет? - окликнули с поста.
- Смена.
- Наконец-то.
- Что, устал что ли?
- Не устал, а курить охота.
- Ну, теперь можешь, - говорил Сергей, когда часовые сменились. - И
сам остался подышать на несколько минут свежим воздухом.
Постоял, потом не торопясь пошел обратно. Обо что-то споткнулся,
чуть-чуть не упал и вдруг остановился и замер, прильнувши к стенкам од-
ной из двуколок. - К маленькой железной калитке в углу каменной стены
направлялись две тени. Подошли и остановились. Кто-то чиркнул спичкой, и
при свете ее Сергей ясно увидел лицо невысокого черного человека с не-
большими усиками.
- Осторожней! - послышался негромкий голос другого, стоящего в тени.
И удивленный Сергей услышал, как щелкнул замок и слегка скрипнула
дверь отворяющейся калитки.
- Стой! - бросился он вперед, щелкнувши затвором. - Стой! Кто ходит?
- Тише! Свои, - уже повелительно произнес тот же голос.
Лунный луч, прорвавши облако, упал на землю, и Сергей внезапно увидал
перед собой начальника курсов.
Сергей стоял в недоумении.
- Чудак! - усмехнулся начальник. - Ведь это же - дежурный по гарнизо-
ну.
Сергей посмеялся над своей поспешностью.
Сменившись утром, он рассказал товарищам о своем ночном приключении,
