ушедшей в небытие вселенской Атлантиды. А на каком же языке еще нам
говорить? Впрочем, разве мертвая - речь далеких предков? Вперед сегодня
значит - и назад, к мудрости древних: МИР ЗАВЕРШЕН, НО НЕ ЗАКОНЧЕН. Этот
завершенный, но незаконченный Мир и есть (будет?) МИРОМ МИРОВ, каждый из
которых и сам по себе, и проекция искомого мирового сообщества; каждый из
которых заинтересован в том, чтобы другие не были похожи на него, сохранили
и обогатили свою непохожесть. Выжить ли людям без такой заинтересованности,
переведенной в культуру и в политику, в Слово и в технологию, в мировое
разделение и мировую кооперацию труда, во всечеловеческую информатику и во
всечеловеческую занятость?! Говоря совсем просто, что делать? у каждого
(мира, народа, человека) - собственное, свое. А вот чего не делать подлежит
скрупулезно оговоренной унификации, поэтапному обобщению и обобществлению.
Человеку, прожившему жизнь в попытках понять смысл прошлого, трудно
призвать себя и других проститься с Историей. И если я это делаю, то не
только потому, что убежден в изложенном выше - с краткостью телеграммы. И в
этом моем убеждении соучаствуют молча мои близкие и мои университетские
друзья, погибшие в одночасье войны. И еще (пожалуй, решающее в этом,
личном, смысле): все прошлое России отвращает от мессианизма, и тем не
менее и вопреки этому я убежден, что именно здесь, у нас, ныне фокус
всемирной коллизии взаимного отторжения, повсеместной тесноты, вновь
вырвавшегося на волю убийства. Но раз так, то и самый смелый, и самый
продуманный шаг к МИРУ МИРОВ предстоит сделать нам, признавши для того, что
наше будущее - и не мировая Коммуна, и не сверхдержава, а всего лишь один
из м и р о в в М и р е.
Всего лишь ОДИН ИЗ... - может ли быть цель человечнее и практичней,
неопробованней и благороднее?!
1992-1993 Из заметок об абсурдеЧто есть абсурд? Бессмыслица,
нелепость - словарный приговор, будто не подлежащий обжалованию.
Отчего же столь живуч и неисчерпаем абсурд? Атавизм ли от
предка-несмыш-леныша или та первозданная странность-залог, что из
себя - переворачиванием - произвел другую томящую странность по
имени истина? В единственном числе - абсолютную. Иной нет.
Относительная - довольно бездарный вымысел. Что есть истина? А
рядом, в том памятном тексте: Се, человек. Не его истина, а человек
сам как истина. И абсурд (был, есть) - не его, а ОН. И тот, и та
МИРОСОТВОРЯЮТ. Что нелепее, чем убеждение, будто Земля создана,
дабы человек заполнил ее, не оставляя места, где не он? Что
бессмысленней, чем вера в верховенство человека над всем живым и
недрами, окрещенными в среду обитания Гомо? Но разве не отсюда
дерзость первооткрывателей, мысленные эврики, достоверное знание,
наконец - история? Итог - абсурд, застолбленный нашим веком:
самоубийственное могущество. На него нет управы изнутри его же,
если нет ее вовне. В особенном ВНЕ - абсолютной истине, нареченной
ноосферой (Вернадского, Тейяра...). Сойдутся ли - заново -
неразлучники? Поспеет ли - вновь - абсурд? Найдется ли место в
обыденной жизни нереализуемой истине? Маршрут ответа - тысячелетия.
Откуда человек - иначе: зачем ОН? Кто наворожил, что именно в
холодновоенные Пятидесятые запустится цепная реакция открытий, и
африканский Олдувай встанет в ряд с иудейским Мертвым морем,
сближая нас всех, чурающихся близости. Сапиенс и убийца в одном
лице - дано ли уйти от этого?.. Самое страшное в Гитлере и Сталине,
что они были заданы ПЛАНЕТАРНОСТЬЮ, этим неукротимым общим
знаменателем. Его ли избыть прорывом в космос, либо на смену
всякому окончательному решению придет (в качестве табу - свободы)
НЕОКОНЧАТЕЛЬНОСТЬ МИРОУСТРОЙСТВА как способ ужиться всем вместе на
Земле?
...Ум человеческий привык отличать постижимую реальность от
абсурда, уходящего в подвалы психики и разъясняемого природой ее
отклонений. Для историка это, как правило, закрытая сфера. До
известной степени она затрагивается лишь исследованием суеверий,
сумеречных взлетов мистики, вторгающейся в ход событий, и особой
роли, которую играют в преддвериях харизматические персонажи. Но в
целом, особенно когда речь идет о движущих силах и превращенных в
действительность предпосыл-ках, абсурд не попадает в поле зрения
историка, поскольку он - абсурд - заведомо аисторичен. Я не
собираюсь оспаривать это, а предлагаю лишь вглядеться в данный
феномен с той именно стороны, какая отключает его от привычного
понимания истории. Абсурд как сигнал, извещающий, что история
достигла своего предела, а человек исторический оказался в
пограничье между исчезающим прошлым и тем, что ждет его впереди,
теряя при этом имя будущего, - вот что преследует меня, ставя под
сомнение право считать себя историком и внушая мне подозрение, что,
цепляясь за этот (сросшийся с жизнью) статус, я способен невольно
ввести в обман людей, привыкших с уважением относиться к нашей
старой профессии. Впрочем, я, вероятно, не совсем точно определил
свое отношение к абсурду, назвав его сигналом. Нет, он - нечто
большее. В моих глазах он - поводырь, вводящий нас в неведомую
жизнь-после-истории, он - наш посредник в первых контактах с тем,
что приходит на смену будущего, а стало быть, и прошлого. АБСУРД
становится своего рода двойником пост-исторического Гомо...
1990-1991 КОНВЕРГЕНЦИЯ ИЛИ МИР МИРОВ?
[Текст готовился для выступления на симпозиуме в Париже (апрель 1990) От
Урала до Анд: на заре ли нового общества? Не был завершен: накануне отъезда
- очередная сердечная авария. В отсутствие автора доклад в сжатой форме был
прочитан на французском Дени Пайяром. А затем - многократные возвращения к
теме, все новые и новые лабиринты ее развития... Если собрать все варианты,
вышла бы небольшая, но книга. Здесь же - достаточно краткий конспект, нечто
вроде заявки на дальнейшее освоение идеи.]
1.
Конвергенция (объясняют словари) - схождение неродственных организмов,
которые, попав в одинаковые условия существования, обретают тождественные
строение и функции. Из биологии термин перекочевал к гуманитариям, к
миролюбцам и защитникам прав человека. И тут исходное - диктат среды и
обстоятельств, однако с другой подкладкой. Не безгласная эволюция в
распорядителях, но ум и воля, поставленные перед дилеммой - НЕ-БЫТЬ или
БЫТЬ.
А Мир миров - не об этом ли, не он ли - черновик ответа? Если да, то, стало
быть, два черновика и неизбежный спор между ними? Притом, что преимущество,
надо полагать, будет на стороне того из двух, какой успешнее убедит людей в
своей дельности, практичности, реализуемости.
Миры вроде бы налицо - числом не менее трех. Схождение же, если и имеет
место, то весьма далеко еще до одинаковости строения и функций. И просится
на язык - неосуществимо. Однако не будем торопиться, чтобы не пропустить
главное действующее лицо, тот персонаж, что рвался в заглавный из
действующих - ЯДЕРНЫЙ ГРИБ. Разве не он сообщил всем на Земле, что мы в
равной мере заложники смерти? И разве (наоборот к сказанному)
конвергенция-идея, какая еще считанные годы назад находилась в зоне
запретов и отлучений, не превратилась ныне во внезапно-обыденное добро
пожаловать!, и люди уже вправе отсчитывать (заново!) свое существование от
таких географических малостей, как Рейкьявик и Мальта?
Не оспоришь. Только фанатики слева и справа в состоянии испытывать тоску по
холодной войне. С облегчением говорим: она на выдохе. И с сомнением: не в
силах ли задержаться? Сомнение не из осторожности. Ибо холодная война -
рецидивист по натуре. Ее не свести к дипломатическим коллизиям и к малым
войнам, оплачиваемым большою кровью. Самое коварное ее свойство - то, что
она, предвестница тотального самоубийства, успела столь глубоко внедриться
в жизненный обиход, растворившись в нем едва ли не до полной
неразличимости, что мы не вправе не поставить перед собой вопрос: удастся
ли изъять ее из организма, именуемого Мир, не затронув его В ЦЕЛОМ и КАК
ЦЕЛОЕ?
2.
Симптоматично многозначие слова мир в русском языке. Это и космос, и
соседская (крестьянская) община, не-война и все люди вместе. Значения
сотрудничают и оспоривают друг друга. Кажется, нет ничего родственнее, чем
НЕ-ВОЙНА и ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. На первый взгляд - так. Но лишь на первый. Правда,
различение исчезает, если человечество не больше, чем торжественная
условность, чем иноназвание вида Homo sapiens.
А ежели не так? Если оно не только много моложе вида, но и оппонент ему?
Вызов, который эволюции предъявила история, выломившись из природного хода
вещей? И если оно, человечество, не только подвижный реестр всего, что
действует внутри каждой данной эпохи, но и самое история: проект, который
по мере его воплощения меняет не только свой инструментарий, но и
изначальный замысел, круша и возобновляя его?
По сей день? Или то, что ныне - триумфальный аккорд? Либо, напротив,
заключающее историю ее фиаско?
В любом из этих случаев представляется уместным отправить человечество в
понятийный архив. Но нет, ему не дашь простой отставки. Даже в качестве
банкрота оно переходит в мужественные контратаки, и это далеко не только
лингвистические сражения. Битвы смыслов чреваты буквальными жертвами.
3.
Иными словами - что нас ждет? Забудем на минуту о далеко еще не исключенной
термоядерной развязке. Предположим, что нас покинут страхи и заботы
равновесия сил и самый термин геополитика выйдет из употребления, если не у
наших детей, то у внуков. Допустим: мировое сообщество в считанные годы
войдет в повседневную жизнь на всех континентах, и это будет означать, что
к числу величайших изобретений людей присоединится, быть может, самое
великое - гибкий, постоянно совершенствуемый механизм превращения
конфликтов, которые никогда не оставят нас на Земле, из сулящих обрыв жизни
в не-катастрофические и даже бодрящие встряски. Сделаем еще шаг, поощряемый
надеждой, и представим, что удастся без необратимого запоздания
приостановить процесс разрушения человеком той естественной среды, из
которой он вышел и какую превратил в источник удовлетворения собственных
ненасытных нужд.
Что же получим мы в этом предполагаемом итоге? Всеобщую идиллию
равнозначных существований? Совпадение в стимулах и формах человеческого
бытия? Либо итогом станет нечто ИНОЕ, о чем можем только догадываться?
В кратком слове я не притязаю дать ответ. Самое большее, на что
рассчитываю, это прояснение вопроса. И когда я именую это ИНОЕ Миром миров,
то имею в виду не еще одно благое пожелание - из тех, которыми вымощена
дорога в ад, но и не простую констатацию, которая, впрочем, также выглядит
как заклинание: современный Мир поделен неотменяемо на развитых и
развивающихся. На тех, кто далеко ушел вперед в продлении жизни и в
обустройстве ее (и не собирается поступаться этим), и на тех, кто обречен
догонять и догонять, не теряя, однако, надежды, что удастся, вторя, и
превзойти. Именно - не перегнать в пределах данного, а превзойти, выходя за
его границы.
За членением этим - бисер оттенков. И - не в одночасье вырытый ров,
различаемый лишь тогда, когда целые поколения покидают сцену.
Так, по крайней мере, было. И будет? Кто ныне рискнет в полный голос: да!?
Но много ли толку и от красноречивейших нет? Не без основания можно
считать, что отсталость, как и догоняние, порождены вековой Россией. Но
даже если этот кентавр имел бы только русскую метрику, он и в этом случае
оставался бы всесветным. Ныне он, после долгих закордонных одиссей,
очутился снова у себя дома, надо думать, что навсегда. Это и облегчительно,
