никто не уйдет, обещаю.
- При всем моем уважении к вам, господин, у этого Нездешнего прямо-таки
талант оставаться в живых. Известно ли, где он сейчас? - спросил Инникас.
- Он идет через горы, преследуемый сатулами. Он ранен и одинок, если не
считать жалкого пса, у него мало провизии и нет воды. Погоня уже близка.
Посмотрим, как поможет ему его талант на этот раз.
- А девушка? - спросил Каста.
- Она в Дрос-Дельнохе. Но они едут к Кеса-хану, и скоро она окажется в
Кар-Барзаке.
- Вы хотите взять ее живой? - спросил Мельхидак.
- Мне она не нужна. Если будет жива, отдайте ее воинам, пусть
позабавятся. А после принесите ее в жертву нашему владыке.
- Вы говорили, мой господин, о Древних и о секрете бессмертия. Что же нас
ждет в Кар-Барзаке?
- Все по порядку. Каста, - улыбнулся Цу Чао. - Когда мы разделаемся с
Волками, я покажу вам Кристальную Палату.
***
Экодас лежал на своей койке, прислушиваясь к звукам ночи: летучие мыши
хлопали крыльями за открытым окном, свистел зимний ветер. Было холодно, и
единственное одеяло почти не грело.
На соседней кровати храпел Дурис. Экодас, не чувствуя холода, думал о
надирке Шиа. Где-то она теперь? Нашла ли своего брата? Он вздохнул и открыл
глаза. При луне от стропил ложились густые тени, запоздалый мотылек вился
под потолком.
Снова закрыв глаза, Экодас попытался освободиться от тела. Как всегда,
это далось ему с трудом, но он все же вышел и поднялся к мотыльку, глядя
сверху на спящих товарищей. Он вылетел из храма. Луна светила ярко на
безоблачном небе, и призрачный свет заливал всю округу.
- Не спится, брат? - спросил, догнав его, Магник.
- Нет.
- Мне тоже. Но здесь тихо, и мы свободны от уз плоти. - Это было правдой.
Мир кажется совсем иным, когда смотришь на него духовными очами: спокойным,
прекрасным и вечным, чуть ли не наделенным собственным разумом. - Как ты
хорошо говорил, Экодас. Я даже удивился.
- Я сам себя удивил. Впрочем, мои же доводы меня убедили не до конца - да
ты и сам знаешь.
- Думаю, все мы уверены не до конца. Но равновесие должно соблюдаться,
иначе не будет гармонии. Я боюсь Черного Братства, и то, к чему они
стремятся, отвратительно и ненавистно мне. А знаешь, почему?
- Нет. Скажи.
- Потому что я сам жажду таких же удовольствии. Глубоко во мне, Экодас,
заложена тяга к Злу. Мы сильнее обычных людей. Наш Дар мог бы принести нам
славу, богатство и все наслаждения, доступные человеку. Иногда, в минуты
покоя, я сознаю, что хочу всего этого.
- Ты не отвечаешь за свои желания. Они - неотъемлемая часть человеческой
природы. Только действием мы можем совершить грех.
- Я это знаю, вот потому-то я и не взял посох. Никогда не смогу я стать
проповедником любви, никогда. Рано или поздно я непременно поддался бы своим
желаниям. Поэтому Тридцать - как раз то, что мне нужно. Наше будущее - уход
к Истоку. Но ты, мой друг, не таков. Ты сильный. Такой же, как Дардалион
когда-то.
- А ведь прежде ты считал меня трусом.
- Да - я приписывал тебе собственный недостаток мужества. - Магник
вздохнул. - Теперь, когда мы избрали свой путь, я все вижу по-другому.
Однако я должен нести караул. - Магник отлетел, и Экодас один поднялся в
ночное небо. Монастырь внизу был сер и угрюм. Его башни грозили небу, словно
кулаки.
Шиа сказала, что это крепость, и была права. "Мы тоже такие, - подумал
Экодас, - внутри молитва, снаружи мощь". В этом есть свое утешение - ведь
крепость, сколько бы мечей, копий и стрел в ней ни заключалось, никогда не
бывает наступательным оружием.
Он взлетел еще выше и устремился на север, сквозь тонкую дымку,
собиравшуюся над горами. Под ним на перевале высилась могучая крепость
Дрос-Дельнох.
Он снизился и увидел на последней стене высокую темноволосую женщину
рядом с красивым золотоволосым мужчиной. Мужчина взял женщину за руку, но
она освободилась и подняла голову к Экодасу.
- Кто ты? - громко прозвучал в его сознании ее голос.
Экодас в изумлении и растерянности устремился прочь. Какая сила! Его
разум заколебался.
В этот миг он услышал ужасный вопль, который тут же оборвался. Экодас
бросился к храму.
Рядом возник человек с огненным мечом в руке. Экодас метнулся в сторону,
и меч просвистел мимо. Он действовал бессознательно - долгие годы учения и
терпеливые наставления Дардалиона сделали свое дело и спасли ему жизнь. "В
духовном виде, - говорил Дардалион, - мы наги и безоружны. Но я научу вас
творить доспехи из веры, мечи из мужества и щиты из стойкости духа. Тогда вы
выйдете против демонов Тьмы и людей, которые возмечтают уподобиться им".
Экодас облекся в серебряный панцирь, и мерцающий щит появился в его левой
руке. Следующий удар врага он отразил мечом из серебристого света.
Противника защищали черные доспехи и закрытый шлем. Экодас нанес свой
удар, обрушив его на шею врага. Созданный из света меч прошел сквозь черные
доспехи, как солнечный луч сквозь грозовую тучу. Не было ни крови, ни крика
боли - враг просто беззвучно исчез. Но Экодас знал, что сердце в его теле
сейчас перестало биться, и только безгласный труп остался свидетельством
битвы под звездами.
- Дардалион, - воззвал Экодас, вложив в призыв всю свою мощь. -
Дардалион!!!
Еще три врага возникли перед ним. Первого он убил рубящим ударом по
туловищу, с невероятной легкостью раскроив темные доспехи. Второй пропал
после удара по голове, но третий навис над ним, подняв меч.
Вишна проткнул врага со спины, и все Тридцать взмыли над храмом - серебро
против Тьмы, лучи света против огненных мечей.
Экодас сражался, описывая мечом сверкающие круги белого света. Рядом
яростно, но не теряя головы, бился Вишна. Бой велся в жуткой тишине и скоро
окончился.
Экодас, усталый как никогда, вернулся в свое тело и сел. Он потянулся к
Дурису, но тот был мертв - как и Браник на дальней постели.
Экодас, спотыкаясь, вышел из комнаты и спустился в зал. Там собрались все
двадцать три монаха, оставшиеся в живых, и Экодас оглядел их лица, отыскивая
тех, кто был ему ближе всего. Глендрин здесь, и Вишна тоже, а вот Магника
нет. Казалось бы, всего несколько мгновений назад они разговаривали о жизни
и желаниях, а теперь от Магника осталась только мертвая оболочка, и больше
им в этом мире говорить не придется.
Горе придавило Экодаса, и он опустился па скамью, положив локти на стол.
Вишна взял его за плечо.
- Ты спас нас всех, Экодас.
- Я?
- Ты разбудил Дардалиона, и он скомандовал сбор.
Дардалион произнес с дальнего конца зала:
- Помолимся, братья, о душах наших ушедших друзей. - Одного за другим он
назвал их по имени, и живые пролили много слез. - Теперь они ушли к Истоку и
обрели блаженство, но мы с вами остались. Недавно мы просили дать нам еще
один знак. Мне думается, это он и есть. Черное Братство готовит поход против
надиров, и я убежден, что мы должны встретить их в Лунных горах. Но это лишь
мое мнение, а каково мнение Тридцати?
- Лунные горы, - встав, ответил Экодас. Вишна, Глендрин, Палиста, толстый
Мерлон и вес оставшиеся в живых повторили его слова.
- Итак, до завтра, - сказал Дардалион. - А теперь приготовим тела наших
братьев к погребению.
Глава 12
В висках у Ангела стучало от гнева, пока Мириэль платила приставу пеню.
- Нам тут смутьяны не нужны, - сказал ей служитель закона. - Только
репутация спасает его от заслуженной порки.
- Мы сегодня же покинем Дельнох, - умильно сказала Мириэль, отсчитав
двадцать серебряных монет.
- Кем он, собственно, себя возомнил? - не унимался пристав. - Мог бы
спросить меня самого, сукин ты сын! - вспылил Ангел, вцепившись в решетку,
за которой сидел.
- Вот видите? - воскликнул пристав, покачивая головой.
- Обычно он ведет себя мирно, - поспешно молвила Мириэль, бросив бывшему
гладиатору предостерегающий взгляд.
- А по мне, его следовало бы выпороть, - с широкой ухмылкой ввернул
Сента. - Трактир выглядит так, словно по нему ураган пронесся. Стыд и срам!
Ангел ответил ему злобным взглядом. Пристав снял с крюка у двери огромную
связку ключей.
- Пусть тотчас же убирается из Дельноха. Ваши лошади готовы?
- Да, - заверила Мириэль.
- Это хорошо. - Он отомкнул решетку и выпустил Ангела с подбитым глазом и
рассеченной губой.
- Ты очень похорошел, - сказал Сента. Ангел отпихнул его и вышел на
солнце, где ожидал Белаш с непроницаемыми темными глазами.
- Ни слова! - предупредил Ангел, отвязывая свою лошадь и садясь в седло.
Мириэль и Сента вышли в сопровождении пристава.
- Езжайте прочь и не задерживайтесь, - повторил он.
Путники во главе с Мириэль проехали под сводом ворот пятой стены.
Часовые, изучив полученные Мириэль бумаги, пропустили их. То же повторилось
у всех последующих ворот, и наконец они выехали из крепости.
- Как самочувствие? - спросил Сента поравнявшись с Ангелом.
- Иди ты... - Ангел осекся, видя, что Мириэль повернула к ним.
- Что случилось, Ангел? - спросила она.
- Почему бы тебе не прочесть мои мысли и не узнать самой? - огрызнулся
он.
- Нет. Вы с Сентой правы - это некрасиво. Обещаю больше не делать этого.
Скажи, из-за чего началась драка?
- Не из-за чего. Подрались, и все.
- Ты был там? - обратилась Мириэль к Белашу.
Он кивнул.
- Один человек спросил его, каково это - иметь рожу, по которой будто
корова прошлась.
- Да? А он?
- Он сказал: "Сейчас узнаешь!" - и сломал ему нос. Вот так! - Белаш
изобразил прямой удар левой.
Мелодичный смех Сенты вызвал эхо на перевале.
- Ничего смешного, - упрекнула Мириэль. - Одному он сломал нос и челюсть,
еще двоим - руки. Даже ногу кому-то повредил.
- Это тому, которого он выкинул из окна, - сказал Белаш. - Оно было
закрыто.
- Почему ты такой злой? - спросила Мириэль у Ангела. - В хижине ты
всегда... держал себя в руках.
Он сидел в седле, сгорбившись.
- То в хижине, - сказал он, посылая вперед своего коня.
- Ты мало что понимаешь без помощи своего Дара, - сказал девушке Сента и
снова догнал Ангела.
- Ну, что еще? - буркнул тот.
- Ты поборол шестерых голыми руками. Это впечатляет, Ангел.
- Опять язвишь?
- Да нет же. Жалею, что пропустил это зрелище.
- Подумаешь! Кучка горожан. Ни единого мускула на всю шайку.
- Я рад, что ты решил остаться с нами. Я без тебя скучал бы.
- В этом мы с тобой расходимся.
- Неправда. Скажи, давно ты в нее влюблен?
- Это еще что? - взорвался Ангел. - Ни в кого я не влюблен. Ядра Шемака,
Сента, да посмотри же на меня! Я ей в отцы гожусь, а от моего вида молоко
скиснуть может. Нет уж, пусть водится с теми, кто помоложе. Хотя бы и с
тобой - да отсохнет мой язык за то, что я это сказал.
Сента не успел ответить - слева из-за скал появился всадник. Точнее,
всадница - молодая надирка с черными как смоль волосами, в сафьяновом
камзоле и бурых штанах. Белаш поскакал к ней и спрыгнул с седла. Она тоже
спешилась и обняла его. Они поговорили о чем-то на своем языке, и Белаш
подвел девушку к своим спутникам.
- Это Шиа, моя сестра. Ее послали вернуть меня домой.
- Рад познакомиться, - сказал Сента.
- Почему? Ты ведь меня не знаешь.
- Так уж у нас принято говорить.
- Ясно. А отвечать как полагается?
- Зависит от обстоятельств. А эту девушку зовут Мириэль.
Шиа оглядела горянку, подметив черную перевязь с ножами и саблю у пояса.
- Странный вы народ. Мужчины выполняют женскую работу, а женщины носят
оружие, как мужчины. Не понимаю я этого.
- А вот это Ангел.
- Как же! Старый Попробуй-убей. Рада познакомиться.
Ангел усмехнулся и поехал дальше.
