неожиданное понимание.
- Ты видел что-то? - спросил он.
Шеф провел рукой по вспотевшим волосам.
- Айвара. Бескостного. Таким, каков он на той стороне.
Воины вокруг Айвара посматривали на него краем глаза, слишком гордые,
чтобы проявить тревогу или даже беспокойство, но понимающие, что в любую
минуту он может сорваться, обрушиться на любого, даже на самых верных
спутников или посыльных его братьев. Он сидел на резном стуле, взятом из
багажа короля Бургреда, в правой руке рог с элем, нацеженный из большого
бочонка перед ним. В левой руке золотая корона, которую сняли с головы
короля. Сама голова торчит на коле в мрачном кольце, окружающем лагерь
викингов. Вот поэтому-то у Айвара такое настроение. Его опять обманули.
- Прости, - доложил Хамал. - Мы старались взять его живьем, как ты
приказал, зажать щитами. Он сопротивлялся, как черный медведь, сначала с
лошади, потом пешим. Но даже тогда мы могли бы взять его, но он упал на
меч.
- На чей меч? - негромко спросил Айвар.
- На мой, - ответил Хамал и солгал. Если бы он указал на молодого
воина, который действительно убил Бургреда, Айвар выместил бы на нем свой
гнев и раздражение. А у Хамала есть шанс остаться в живых. Не очень
большой, несмотря на все его прошлые заслуги. Но Айвар только долго
смотрел ему в лицо, бесстрастно заметил, что он лжец, и безобразный к тому
же, и оставил эту тему.
Все были уверены, что он сорвется как-то по-другому. Дольгфинн
продолжал отчитываться о победе: пленные, добыча с поля, добыча из лагеря,
золото и серебро, женщины и продовольствие, - он все время надеялся, что
его люди что-нибудь найдут.
- Обыщите все, - приказал он им, - смотрите повсюду. Забудьте о
женщинах: их у вас будет достаточно еще до конца вечера. Но во имя самого
старого Рагнара Волосатые Штаны, найдите хоть что-нибудь, что отвлечет
Айвара. Или он нас выбросит на корм птицам.
Глаза Айвара устремились за плечо Дольгфинна. Тот осмелился
покоситься туда же. Да - Греппи и его парни все-таки что-то нашли. Но что
это, во имя богини смерти Хель?
Ящик, ящик на колесах, его можно наклонять вперед и катить, как
перевернутый гроб. Слишком короток для гроба. И все же в нем тело. Десяток
улыбающихся викингов прокатили ящик вперед и поставили его вертикально
перед Айваром. Человек изнутри посмотрел на него, облизал губы.
Айвар встал, впервые за весь вечер опустил золотую корону и
остановился перед Вульфгаром.
- Ну, - заметил он наконец, - неплохая работа. Но не моя, мне
кажется. Во всяком случае я это лицо не помню. Кто сделал это с тобой,
хеймнар?
Бледное лицо с кажущимися неуместными красными губами смотрело на
него, человек молчал. Викинг сделал шаг вперед, обнажил нож, готовый
ударить по приказу, но Айвар рукой остановил его.
- Подумай немного, Клегги, - сказал он. - Нелегко испугать человека,
который и так все потерял. Что для него ухо или глаз?
- Скажи мне, хеймнар. Ты и так уже мертв; ты мертв с тех пор, как с
тобой это сделали. Кто это сделал? Может, это совсем не мой друг?
Айвар говорил по-норвежски, но медленно, четко, чтобы англичанин мог
понять его слова.
- Ярл Сигварт, - ответил Вульфгар. - Ярл Малых остров, так мне
сказали. Но я хочу, чтоб ты знал: то, что он сделал со мной, я сделал с
ним. Только еще больше. Я захватил его в болотах у Эли. Если ты Рагнарсон,
ты был недалеко. Я отрезал ему палец за пальцем. Он не умер, пока не
осталось ничего, что еще можно было отрезать. Ничего ты со мной не можешь
сделать равного.
Он неожиданно плюнул, и слюна попала Айвару на сапог.
- И так погибнете вы все, безбожные язычники. И в этом мое утешение.
Вы будете умирать в муках, но это только начало вечных мучений. А я буду
смотреть вниз с Neorksna-wang, с полей блаженных, и увижу, как вы
поджариваетесь в огне. И ты будешь просить каплю моего эля, чтоб остудить
твою боль. Но Бог и я откажем тебе.
Синие глаза смотрели, челюсть решительно сжалась. Айвар неожиданно
рассмеялся, откинув голову, поднял рог правой рукой и выпил все до капли.
- Ну, что ж, - сказал он, - раз уж ты так скуп ко мне, я сделаю то,
что велят ваши христианские книги и отплачу добром за зло.
- Бросьте его в бочку!
Викинги смотрели, разинув рты, а Айвар сделал шаг вперед, разрезал
ремни, державшие Вульфгара, схватил его за пояс и рубашку, поднял из
ящика, сделал три тяжелых шага в сторону и опустил хеймнара в бочонок с
элем глубиной в четыре фута. Вульфгар забил остатками рук и ног, его
культи не доставали до дна.
Айвар положил руку ему на голову, осмотрелся, как учитель,
демонстрирующий опыт.
- Скажи, Клегги, - спросил он, - чего больше всего боится такой
калека?
- Беспомощности.
Айвар нажал на голову.
- Теперь он может хорошо выпить, - заметил он. - Если он говорит
правду, по ту сторону это ему не понадобится, но лучше быть уверенным.
Многие викинги рассмеялись, стали звать товарищей посмотреть.
Дольгфинн тоже позволил себе улыбнуться. Никакой в этом нет славы, нет
drengskarp. Но, может, Айвар будет доволен.
- Пусть всплывет, - крикнул он. - Может, все-таки даст нам выпивки с
неба?
Айвар схватил за волосы, поднял голову Вульфгара из пенного напитка.
Тот широко раскрыл рот, рефлекторно хватал воздух, глаза его выпучились от
ужаса и унижения. Вульфгар перебросил обрубок руки через край бочонка,
попытался выпрямиться.
Айвар сбил его руку, внимательно посмотрел в глаза тонущего, словно
искал что-то. Кивнул, снова толкнул голову вниз.
- Теперь он испугался, - сказал он Клегги, стоящему рядом. - Стал бы
торговаться за жизнь, если бы смог. Не люблю, когда они умирают непокорно.
Они должны сдаться.
- Они всегда сдаются в конце концов, - со смехом ответил Клегги. -
Как женщины.
Айвар глубже толкнул голову.
Шеф взвесил предмет, который принес ему Удд. Они стояли в центре
заинтересованного круга - все англичане, все фримены, катапультисты и
алебардисты вместе - перед группой помощников Удда, работавших с ним над
изготовлением полос стали.
- Видишь, - сказал Удд, - мы сделали, что ты велел. Сделали полосы
длиной в два фута. Ты сказал попробовать сделать луки, поэтому мы сделали
надрезы по концам и привязали тетиву. Использовали скрученные кишки.
Больше ничего не выдерживает.
Шеф кивнул.
- И не смогли натянуть
- Верно, господин. Ты не смог, и мы не смогли. Но мы думали над этим,
и вот Сакса, - Удд указал на одного из своих помощников, - сказал, что
всякий, кто зарабатывает на жизнь переноской грузов, знает, что ноги
сильнее рук.
- И мы взяли толстые дубовые брусья. Сделали углубления для металла
впереди, пропустили тетиву, закрепили. Поставили защелки, как на больших
машинах.
- Потом прикрепили стальные полосы, вот так, впереди бруса. Попробуй,
господин. Пропусти ногу в петлю.
Шеф сделал это.
- Берись за тетиву обеими руками и тяни назад, упираясь ногами. Тяни,
пока тетива не перескочит через защелку.
Шеф потянул, чувствуя, как подается тетива: сопротивление сильное, но
преодолеть можно. Маленький Удд и его товарищи недооценили силу рослого
человека, накопившего эту силу у горна. Тетива перескочила через защелку.
Шеф понял, что держит своеобразный лук, но лук этот лежит горизонтально
относительно стреляющего, а не вертикально, как обычный деревянный ручной.
Улыбающийся человек из толпы протянул Шефу короткую стрелу -
короткую, потому что стальная полоса сгибалась только на несколько дюймов,
а не на половину длины руки, как деревянный лук. Шеф вложил стрелу в
грубую борозду на поверхности деревянного бруса. Круг перед ним
расступился, показывая на дерево в двадцати ярдах.
Шеф опустил лук, автоматически прицелился вдоль перьев стрелы, как
сделал бы с "толкателем", нажал защелку. Сильного щелчка и отдачи, как у
большой машины, не было, не было поднимающейся и опускающейся черной
полосы. Но стрела полетела вперед и ударилась в центр ствола.
Шеф подошел, ухватил вонзившуюся стрелу, начал дергать вперед и
назад. После множества рывков она высвободилась. Он задумчиво поглядел на
нее.
- Неплохо, - сказал он. - Но и не очень хорошо. Хоть лук из стали,
стрела бьет не сильнее, чем из охотничьего лука. А охотничьи луки для боя
недостаточно сильны.
Лицо Удда омрачилось, он по привычке начал извиняться, как раб перед
строгим хозяином. Шеф поднял руку, останавливая его.
- Неважно, Удд. Мы все кое-что тут узнали. Это новое, чего мир раньше
не видел, но кто его сделал? Сакса - вспомнив, что ноги сильнее рук? Ты -
вспомнив, как твой хозяин делал сталь? Я - приказавший тебе делать лук?
Или древние римляне - они показали мне, как делать катапульты и тем все
начали?
- Никто. У нас здесь новая вещь, но не новое знание. Просто старое
знание, собранное вместе. Старое знание многих. А эту штуку нужно сделать
сильнее. Натяжение. Как увеличить мою силу вдвое?
Молчание было нарушено Осви, командиром расчета катапульты.
- Ну, господин, если ты так ставишь вопрос, ответ очевиден. Как вдвое
увеличить силу натяжения? Используй ворот. Лебедку. Маленькую, не такие
большие, как у северян на их кораблях. Прикрепи к поясу, обмотай конец
веревки, закрепи второй конец на тетиве, можно натянуть как угодно далеко.
Шеф протянул примитивный самострел Удду.
- Вот и ответ, Удд. Отставь защелку дальше назад, чтобы лук мог
сгибаться, насколько поддается сталь. И делай луки из всей стали. Возьми
людей, сколько нужно.
Викинг, пробивавшийся через толпу, подозрительно смотрел на ярла,
окруженного толпой ничтожеств. Он приехал только этим летом, приехал из
Дании, привлеченный невероятными рассказами об успехе, о богатстве и
выгоде и о поражении Рагнарсонов. И видел только армию, готовую к бою, но
неожиданно остановленную на полпути. А здесь сам ярл, как простой человек,
в толпе троллов. Викинг был шести футов ростом, весил двести фунтов и мог
одной рукой поднять винчестерский бушель. "Что это за ярл?" - недоумевал
он. - "Почему он разговаривает с ними, а не с воинами? Такой skraelingjar,
как он, никогда не выиграет сражение".
А вслух без всякой почтительности он сказал:
- Господин. Тебя ждут на совете.
И повернулся, во всей его фигуре выразилось презрение.
Осмелев, Осви задал вопрос, который интересовал всех:
- Сражение, господин? Нужно как-то остановить этого Айвара. Мы не
возражаем, если это произойдет поскорее.
Шеф хотел выругать его, подавил это желание.
- Сражение всегда приходит слишком рано, Осви. Делайте самострелы.
Войдя в большую палатку совета, Шеф сразу ощутил враждебность.
Присутствовал весь совет Пути: Бранд, Ингульф, Фарман, остальные жрецы,
Альфред, Гутмунд, представители всех частей армии.
Шеф сел на свое место, рука его автоматически нащупала точильный
камень.
- Где Торвин? - спросил он, вдруг заметив его отсутствие.
Фарман начал отвечать, но его ответ заглушил гневный голос Альфреда,
молодого короля, который тоже уже говорил на англо-норвежской смеси,
которую армия Пути усвоила в качестве общего языка и которой пользовались
на совете.
- Один человек не меняет дела. То, что мы должны решить, не может
ждать. Мы и так ждали слишком долго!
- Да, - подтвердил Бранд. - Мы как фермер, который всю ночь сидит и
караулит свой курятник. А утром видит, что лиса унесла всех птиц.
- Так кто же лиса? - спросил Шеф.
- Рим, - сказал Альфред, вставая и сверху вниз глядя на совет. - Мы
