будто не хотят спускаться сюда ко мне. Но сам я отсюда никогда не
выберусь.
А нет ли другого выхода? Король говорил об этом как о сокровище
Редвальда, но ведь это могила Вуффы. Может, он и его потомки использовали
это место как тайник для своих сокровищ? Если так, должен быть способ
проникать сюда, добавлять сокровища или извлекать их. Курган сверху не
имеет никаких входов. Может, есть другой путь? Если есть, он должен быть
близко к золоту. А золото рядом со своим хранителем.
Переступив через тела, Шеф прошел к креслу, отодвинул его и обнаружил
под ним четыре прочных деревянных сундука с кожаными ручками. Очень
прочные кожаные ручки, не тронутые гнилью, заметил он, ощупывая их. А за
ними, там, где начинается подъем корабельного носа, квадратное черное
отверстие, в которое с трудом можно протиснуться.
Туннель! Шеф испытал бесконечное облегчение, с плеч спала невидимая
тяжесть. Возможно, снаружи можно пробраться сюда, открыть сундук, закрыть
его, сделать все необходимое. Даже не нужно смотреть на старого короля,
зная, что он сидит здесь.
Нужно проверить туннель. Шеф снова надел на голову корону, схватил
факел, догоревший почти до конца. Взять ли с собой точильный камень или
мотыгу? Мотыгой я смогу прокопать выход, подумал он. Но теперь, взяв
скипетр у старого короля, я не имею права оставлять его.
Факел в одной руке, камень в другой, Шеф согнулся и пополз в темноту.
Постепенно туннель сужался. Шефу приходилось протискивать сначала
одно плечо, потом другое. Факел догорел и обжег ладонь. Шеф погасил его о
стену и пополз дальше, стараясь убедить себя, что стены вокруг не
сжимаются. На лбу выступил пот и заливал глаза; Шеф не мог освободить
руку, чтобы вытереть его. Ползти назад он тоже не может: туннель слишком
низок.
Щупая рукой поверхность впереди, он неожиданно обнаружил пустоту.
Рывок, и его голова и плечи над ямой. Он осторожно продвинулся еще вперед.
В двух футах впереди прочная поверхность, ведущая вниз. Строители не
хотели, чтобы было легко, подумал он.
Но я знаю, что тут должно быть. Я знаю: это не ловушка, а вход.
Поэтому я должен ползти вниз, за поворот. На один-два фута лицо погрузится
в почву, на я могу задержать дыхание.
Если ошибаюсь, умру задохнувшись, лицом вниз. Хуже всего, если начну
дергаться. Этого я не сделаю. Если не смогу пройти, прижмусь лицом к земле
и умру.
Шеф перебрался через край и нагнулся вниз. На мгновение он не мог
заставить свои мышцы работать, ноги оставались на поверхности вверху. Но
вот он оттолкнулся, проехал вниз один-два фута и ударился обо что-то.
Теперь он был зажат в туннеле вниз головой в абсолютной темноте.
Это не кошмар. Никакой паники. Я должен думать об этом, как о
головоломке. Не может быть тупика, в этом нет никакого смысла. Торвин
всегда говорит, что лучшая ноша человека - его здравый смысл.
Шеф пощупал руками вокруг. Дыра. За шеей. Как змея, он протиснулся в
нее. А здесь снова ровная поверхность. Яма, на этот раз ведущая вверх. Он
вполз в нее и впервые за, казалось бы, вечность, поднялся на ноги.
Пальцами нащупал деревянные ступени.
Осторожно начал подниматься. Голова его ударилась о дверь. Но дверь
эта открывается снаружи, а не изнутри. На ней навалена земля.
Вытащив из-за пояса точильный камень, Шеф прижался спиной к стене и
стал бить вверх заостренным концом. Дерево затрещало, раскололось. Он бил
снова и снова. Когда сумел просунуть руку в щель, вырвал еще куски дерева.
В туннель посыпался песок, все быстрее и быстрее. Дыра расширялась, и в
нее стало видно бледное рассветное небо.
Шеф устало выбрался из туннеля и оказался в роще густого боярышника,
не более чем в ста шагах от кургана, в который погрузился так давно. На
кургане стояли несколько человек и смотрели вниз. Он не станет прятаться и
уползать от них. Шеф выпрямился, поправил корону, взял покрепче точильный
камень и неслышно пошел к ним.
Это Хьорварт, его сводный брат, как он почти ожидал. Кто-то увидел
его в усиливающемся свете, крикнул, отскочил. Все расступились, на месте
остался Хьорварт у все еще не заполненного отверстия. Шеф переступил через
тело одного из англичан-землекопов, зарубленного ударом через плечо и
грудь. Он видел теперь в пятидесяти ярдах Гутмунда с его людьми, те
извлекли оружие, но не решались вмешаться.
Шеф устало взглянул на лошадиное лицо своего сводного брата.
- Ну, брат, - сказал он. - Похоже, тебя твоя доля не устраивает. Или,
может, ты действуешь для кого-то, кого здесь нет?
Лицо перед ним исказилось. Хьорварт выхватил меч, выставил его вперед
и начал спускаться с кургана.
- Ты не сын моего отца! - рявкнул он и взмахнул мечом.
Шеф подставил под меч точильный камень.
- Камень тупит лезвие, - сказал он, и меч раскололся. - И камень
пробивает черепа.
Он размахнулся, ударил слева и почувствовал, как камень погрузился в
висок Хьорварта.
Викинг пошатнулся, опустился на колено, поддерживая себя какое-то
мгновение сломанным мечом. Шеф шагнул в сторону и снова ударил изо всей
силы. Еще раз хрустнула кость, и его брат упал вперед, из его рта и глаз
полилась кровь. Шеф медленно вытер с камня серое вещество мозга и
оглянулся на воинов из экипажа Хьорварта.
- Семейное дело, - сказал он. - Вам не о чем беспокоиться.
10
Совет викингов пошел не так, как хотелось Сигварту. Сигварт с
побледневшим и напряженным лицом сидел за столом.
- Он убил моего сына - я требую компенсации.
Бранд поднял огромную руку, заставляя его замолчать.
- Послушаем Гутмунда. Продолжай.
- Мои люди разошлись в темноте вокруг кургана. Люди Хьорварта
появились неожиданно. Мы слышали их голоса, поняли, что это не англичане,
но не знали, что делать. Они оттолкнули тех, кто им мешал. Никто не был
убит. Но потом Хьорварт попытался убить своего брата Скейфа, сначала хотел
закопать его живым в кургане, потом напал на него с мечом. Мы все это
видели. Скейф был вооружен только камнем.
- Он убил Падду и пятеро моих землекопов, - сказал Шеф. Совет не
обратил на это внимания.
Мягко, но решительно прозвучал голос Бранда.
- Как я понимаю, никакой компенсации не может быть, Сигварт. Даже за
сына. Он пытался убить товарища по армии, которого защищает закон Пути.
Если бы это ему удалось, я бы его повесил. Он к тому же пытался живьем
закопать своего брата. И если бы ему это удалось, подумайте, что бы мы
потеряли! - Он удивленно покачал головой.
По крайней мере двести фунтов золота. И отличной работы, что еще
увеличивает ценность металла. Чаши римской работы. Большие ожерелья из
светлого золота из земли ирландцев. Монеты с головами неведомых римских
правителей. Работа Кордовы и Миклагарта, Рима и Германии. И вдобавок много
серебра в хранилище, куда потомки короля добавляли его много поколений. В
целом достаточно, чтобы все воины армии Пути всю оставшуюся жизнь прожили
в богатстве. Если, конечно, доживут, чтобы воспользоваться этим
богатством. С рассветом тайна сокровища исчезла.
Сигварт покачал головой, выражение его лица не изменилось.
- Они были братья, - сказал он. - Сыновья одного человека.
- Тем более не может быть мести, - сказал Бранд. - Ты не можешь
мстить одному сыну за другого, Сигварт И должен поклясться в этом. - Он
помолчал. - Так решили норны. Может, плохо решили. Но не смертному
оспоривать их решение.
На этот раз Сигварт кивнул.
- Да. Норны. Я дам клятву, Бранд. Хьорварт не будет отмщен. Мной.
- Хорошо. Потому что скажу вам всем, - Бранд осмотрел всех сидящих за
столом, - со всем этим богатством в руках я нервничаю, как девственница на
оргии. Вокруг полно разговоров о нашем богатстве. Фримены Шефа
проболтались крестьянам и рабам. Новости расходятся повсюду. Говорят,
новая армия пришла в это королевство. Английская армия, из Марки, пришла,
чтобы восстановить здесь власть короля. Можете быть уверены, что они о нас
уже слышали. И если у них есть мозги, они уже идут, чтобы отрезать нас от
кораблей или преследовать нас, если они опоздали.
- Нужно свернуть лагерь и выступить еще до заката солнца. Идти всю
ночь и весь следующий день. Не останавливаться до завтрашнего заката.
Передайте капитанам, чтобы накормили лошадей и построили людей.
Собравшиеся разошлись, и Шеф направился к своим машинам. Бранд
схватил его за плечо.
- Не ты, - сказал он. - Я бы хотел, чтобы ты посмотрел на себя в
полированную сталь. Ты знаешь, что у тебя волосы на висках поседели? О
повозках позаботится Гутмунд. Ты поедешь в телеге, накроешься своим плащом
и моим. - И он протянул фляжку.
- Выпей это. Я сберег. Назовем это даром Отина человеку, нашедшему
величайшее сокровище с тех времен, как Гуннар добыл золото Нифлунгов. -
Шеф уловил запах перебродившего меда: мед Отина.
Бранд сверху вниз взглянул в его измученное изуродованное лицо, один
глаз впал и сморщился, скулы выпирают из-под туго натянутой кожи. Какую
плату затребовал draugr в могиле за свое сокровище? Он снова хлопнул Шефа
по плечу и заторопился прочь, зовя Стейнульфа и капитанов.
Они выступили, Шеф лежал в телеги. Фляжку он осушил, и теперь от
качки его клонило ко сну. Он лежал, зажатый между двумя сундуками с
сокровищем и брусом катапульты. За каждой из телег с сокровищами двигался
десяток людей из экипажа самого Бранда, разделившегося для
непосредственной охраны. Вокруг теснились фримены из расчета катапульт,
возбужденные слухами, что и им могут уделить небольшую часть добычи.
Многие из них впервые в жизни смогут держать в руках деньги. Впереди,
сзади и по бокам ехали сильные отряды викингов, постоянно ожидающие
засады. Бранд объезжал всю колонну, меняя лошадей как можно чаще, потому
что они не выдерживали его вес, постоянно поторапливал всех.
Это теперь не моя работа, подумал Шеф. Он снова погрузился в глубокий
сон.
Он движется по равнине. Не просто едет верхом - скачет изо всех сил.
Лошадь стонет под ним, а он вонзает ей в окровавленные бока шпоры,
преодолевает ее сопротивление и снова посылает вперед. Через гребень
невысокого холма за ним устремляется толпа всадников, один намного
определи остальных на могучем сером коне. Атилс, король шведов.
А кто он сам, всадник? Сознание Шефа не может определить, чье тело
сейчас занимает. Но это исключительно высокий человек, настолько высокий,
что даже на большой лошади задевает ногами за землю. У высокого человека
есть спутники, замечает сознание Шефа. Тоже очень странные. Ближе всех к
нему человек, настолько широкий в плечах, что кажется, будто у него под
кожаной курткой коромысло. Лицо у него тоже широкое, нос курносый, на лице
зверское выражение. Лошадь этого человека с трудом выдерживает его вес. За
ним необыкновенно красивый человек, высокий, светловолосый, с длинными,
как у девушки, ресницами. Еще девять-десять всадников несутся на той же
убийственной скорости перед высоким человеком и его двумя ближайшими
спутниками.
- Они нас догонят! - кричит широкоплечий. Он снимает с луки седла
короткий топор и весело трясет им.
- Еще рано, Ботвар, - говорит высокий. Он останавливает лошадь,
снимает с седла сумку, сует в нее руку, достает горсть золота.
Разбрасывает его на земле, поворачивает лошадь и едет дальше. Через
несколько минут, оглядываясь с вершины очередного низкого холма, он видит,
что преследователи остановились, спешились и, расталкивая друг друга,
шарят по земле. Серый конь поворачивает, возвращается, остальные всадники
