фермы.
- Фермы? Я даже не представляю, как они выглядят. Я родилась и выросла
в городе, вернее, в городке. Всегда верила, что еда растет в магазинах.
Родители мои, если они вообще существовали, были программистами, или
телеведущими, или еще кем-нибудь в этом роде. Ни фабрик, ни загрязнения
окружающей среды - в дальних городах, построенных роботами, о подобных
спутниках цивилизации знают только понаслышке. Моя родина - самый что ни на
есть заурядный городишко, сплошь ухоженные парки и дома, вписанные в
ландшафт, скучища невыносимая...
В тумане на другом берегу озера появилась брешь. Я показал на нее.
- Как вон то местечко?
ГЛАВА 6
- Какое местечко? - Она встала и притенила глаза ладонью.
Я снова показал, на этот раз молча.
- Увидишь один, считай, что увидел все, - хмурясь, пробормотала она.
- Такое впечатление, будто их на конвейере делают, как завтраки из
кукурузных хлопьев. Вынимаешь из коробки, склеиваешь, раскрашиваешь,
подключаешь к источнику тока - и пожалуйста, городок живет. В Родинограде
- так и называется, хочешь верь, хочешь не верь, - я даже в школе не
смогла учиться. Экстерном сдала экзамены за первые классы, а потом улетела и
с тех пор не возвращалась. Мир повидала, в полиции послужила. Ничего,
понравилось. А после меня завербовали в Специальный Корпус. Вот и вся
биография.
- И что, не тянет хоть на денек заглянуть в родной Родиноград?
- Ни капельки.
- А ведь там, наверное, уютно, и еда в магазинах растет. Или так охота
жареной свинины, что ты готова убить свинобраза голыми руками?
- Слушай, сколько можно, а? Заглянем, все равно больше делать нечего.
Озеро было невелико, и обойти его труда не составило. Бодрый спортивный
шаг Сивиллы постепенно укорачивался. Наконец она остановилась и твердо
произнесла:
- Не хочу.
- Чего ты не хочешь?
- Заходить туда. Ни малейшего желания. Это Родиноград, один к одному.
Штамповка с конвейера. Вставляешь штепсель в розетку, и пошло... Ненавижу
свое детство!
- В этом ты не одинока. Правда, мое детство скрашивали свинобразы, -
по крайней мере, светлые воспоминания остались только от них. Давай-ка
все-таки заглянем. Может, в этом штампованном городишке есть ресторанчик
Мак-Свини, и там мы раздобудем по сандвичу?
На улицах не было ни души. Дома казались необитаемыми. Единственная
дорога, выходившая из городка, обрывалась посреди луга. Возле нее стоял щит
указателя, обращенный лицевой стороной к городу, и мы не смогли ничего
прочесть, пока не приблизились. Сивилла застыла как вкопанная и с такой
силой сжала кулаки, что побелели суставы. И зажмурилась.
- Прочти.
- Уже.
- Ну и что?
- Просто совпадение.
Она резко открыла глаза и процедила сквозь зубы:
- Сам-то хоть веришь? Что тут написано? "Добро пожаловать в
Родиноград". Мы что, спятили? Или вся эта планета умом тронулась?
- Ни то ни другое. - Я сел, сорвал травинку, воткнул в зубы. - Здесь
что-то творится. И мы должны выяснить, что.
- Я уже выяснила, что здесь творится. Ты сидишь на пятой точке и жуешь
траву. - Она не на шутку рассердилась. Впрочем, ее злость меня гораздо
больше устраивала, чем страх или подавленность.
Я ободряюще улыбнулся и похлопал по земле рядом с собой.
- А коли так, к делу! Садись и жуй траву. А я схожу на разведку.
Она села. Возможно, подчинилась силе моей личности, а может, просто
устала. Я со скрипом поднялся на ноги и поплелся в Родиноград.
Очень скоро я узнал все, что стоило узнать, и вернулся посидеть рядом с
Сивиллой и пожевать траву.
- Странно, - подвел я итог своим раздумьям. - В жизни ничего
подобного не видел. Во-первых, в городе пусто. Ни людей, ни собак, ни машин,
ни детей. В Родинограде никто не живет. А почему? Скорее всего потому, что
он для этого и не предназначался. Дверные петли не поворачиваются, а сами
двери, похоже, неотделимы от стен. То же самое и с окнами. И не видно в них
ничего. То есть видно, но такое впечатление, будто все это - не в доме, а
на стекле. На что ни глянь, все кажется халтурным, недоделанным. Городишко
не так на Родиноград похож, как на представление о Родинограде.
Она помотала головой.
- Какое еще представление? Ты хоть сам представляешь, о чем говоришь?
- Не надо нервничать. Да, я еще не во всем разобрался. Пока лишь
пытаюсь собрать в логическую цепочку разрозненные и очень странные факты. Мы
с тобой очутились в какой-то пещере. Кругом - вулканы, лавовые потоки, зато
ни травы, ни чего-нибудь еще. - Я поднял глаза, а затем указал на распухшее
светило. - Заметь, солнце прежнее. Итак, мы решили прогуляться и обнаружили
зеленую траву и живность, свинобразов из моей юности...
- И Родиноград из моей. Неспроста это все...
- Совершенно верно. - Я вскочил и быстро заходил взад-вперед. Ничто
не стимулирует мозги лучше такой ходьбы. - Слэйки знал, что отправляет нас
вовсе не в рай. Так и сказал. Следовательно, он тут уже побывал. Вероятно,
он считал, что забрасывает нас в преисподнюю. То местечко, где мы очухались,
чертовски смахивает на ад, там красные твари, вулканы, лава и все такое
прочее. А может, оно такое адское, потому что он ожидал его таким увидеть?
Может, этот ад - представление Слэйки об аде?
- Продолжай, Джим, продолжай, хотя я не успеваю вникать.
- В этом нет твоей вины, потому что моя идея - из ряда вон выходящая
- самому кажется абсурдной. Итак, мы уже знаем: где-то есть место, которое
называется рай. Если оно существует, значит, должны существовать и
остальные. В одно из остальных мы и угодили. Правда, у него несколько
необычные свойства.
- Например?
- Например, ты здесь находишь то, что ожидаешь найти. Предположим, эта
планета, или скажем проще - место, раньше была всего лишь вероятностью
места. А когда сюда прибыл Слэйки, оно стало местом, которое он рассчитывал
увидеть. Предположим, красное солнце натолкнуло его на мысли о преисподней.
И чем больше он о ней думал, тем больше ад походил на ад. По-моему, это
логично.
- Вот уж не сказала бы! По-моему, это чушь несусветная.
- Ты права. Я несу чепуху. Но ведь мы с тобой здесь, не так ли?
- В аду, придуманном каким-то маньяком?
- Да. Вернее, были в аду, как только оказались на этой планете. Но в
преисподней нам не понравилось, и мы решили поискать местечко поуютнее.
Помнится, я подумал, что этот пустынный вулканический мир - полная
противоположность тому, на котором я вырос.
Пришел мой черед спросить себя: "А может, все это - безумный морок?"
Но Сивилла была практичнее.
- Ну хорошо. Давай пока будем считать, что ты прав. В этом аду мы
оказались потому, что до нас тут побывал Слэйки, и все увиденное им совпало
с его дьявольскими ожиданиями. Нам тут не понравилось, и ты очень захотел
перебраться в более мягкий климат. Помнится, ты очень рассердился; возможно,
это помогло оформиться тому, что мы хотели увидеть. Мы пустились в путь и
пришли туда, куда хотели прийти. Жажда нас больше не мучит, но есть все еще
хочется. Во всяком случае, мне. В голову так и лезут воспоминания о разных
вкусностях из детства. А детство мое, к сожалению, прошло в Родинограде.
Предположим, так оно все и обстоит. Что дальше?
- А "что дальше"? Возвращаемся в ад.
- Зачем?
- А затем, что оттуда мы вышли, а значит, должны находиться там, если
хотим отсюда выбраться. Кроме Слэйки, никто дорогу сюда не знает. И вот еще
что... - Я вдруг помрачнел.
- Что, Джим? Что?
- Всего-навсего трезвая мысль. Возможно, до нас сюда сослали Анжелину.
Если это так, то нам ее не найти ни в моей, ни в твоей юности. Должно быть,
она в личном аду Слэйки.
- Правильно. - Сивилла встала и отряхнула платье от травы. - Если
захотим пить, всегда сможем вернуться. И если проголодаемся...
- Я тебя умоляю, не будем сейчас об этом. Всему свое время.
- Конечно. Ну что, идем?
По своим следам мы вновь обогнули озеро и пересекли луг. Заслышав вдали
умилительное хрюканье, я изрядно приободрился. Пока на свете живут
свинобразы, наша галактика не так уж и безнадежна.
Мы вышли из рощи и зашагали по траве. Она редела и укорачивалась и
наконец исчезла. Опять под ногами вулканический пепел, из каждой трещины в
земле сочится желтый серный дым. Мы оставляли позади сопку за сопкой, они
вздымались все выше, и наконец мы добрались до самой высокой. С ее гребня мы
увидели дымящийся вулкан - судя по всему, ближайший и далеко не
единственный в этом мире. А за ним над самым горизонтом багровело солнце.
Барханы подступали к отрогам истресканных, оплавленных и, конечно, красных
гор. Гряду прорезал узкий каньон, к нему-то мы и направились. Тесниной идти
гораздо легче, чем лазать по скалам.
Скрежет мы услышали одновременно и остановились
- Подожди здесь, - сказал я. - Пойду взгляну.
- ДиГриз, я с тобой! Пока мы здесь, мы напарники!
Конечно, она была права. Я кивнул и прижал палец к губам. Мы очень
медленно, осторожно двинулись вперед. Скрежет звучал все громче и вдруг
оборвался. Мы остановились.
Невдалеке раздалось чавканье, затем царапанье возобновилось. Мы сделали
еще несколько шагов и увидели...
Человек стоял на цыпочках и острым камнем сдирал со скалы что-то серое.
Отвалился кусочек, человек сунул его в рот и принялся шумно жевать. Мне это
показалось занятным, но еще интереснее выглядела его кожа. Ярко-красная. Из
одежды на нем были только старые, выцветшие шорты, похоже, когда-то они были
брюками. Сзади в экс-брюках зияла прореха, из нее торчал красный хвост.
А тут человек нас заметил. Мгновенно развернулся кругом, разинул
слюнявый рот с черными пеньками зубов и запустил в нас камнем. Мы
пригнулись, камень угодил в скалу рядом со мной и разлетелся вдребезги.
В тот же миг негостеприимный туземец обратился в бегство. С
удивительным проворством вскарабкался на отвесный утес и скрылся за его
кромкой.
- Краснокожий...
- Очень краснокожий. А ты заметила красные рожки на лбу?
- Трудно было бы не заметить. Может, выясним, чем он занимался?
- Да. Чем занимался и что ел. - Я подобрал камень с острым краем и
направился к тому месту, где до нашего появления трудился хвостатый
незнакомец. И обнаружил небольшую трещину в скале, там росло что-то серое,
похожее на резину. Будучи повыше ростом, чем наш недружелюбный друг, я легко
дотянулся до растения. Резал и рубил, пока из трещины не вывалился серый
кусок.
- Что это? - спросила Сивилла.
- Понятия не имею. По-моему, больше смахивает на растение, чем на
животное. И мы видели, как он его ел. Хочешь попробовать?
- Разве что после тебя.
Очень пресно, очень скользко и почти невозможно разжевать. Такое
ощущение, будто сунул в рот кусок пластмассы. С той лишь разницей, что
растение содержало влагу. Наконец перемолотый зубами "деликатес" спустился в
желудок и, похоже, решил поселиться там надолго. Желудок жалобно заурчал.
- Попробуй. Гадость неимоверная, но в ней есть вода, а может, и
несколько калорий.
Я оторвал веточку и протянул Сивилле. Она подозрительно оглядела
угощение со всех сторон и положила в рот. Я поднял голову и тотчас прыгнул в
сторону, увлекая за собой Сивиллу. На то место, где мы только что стояли, с
грохотом рухнул валун.
- Сердится, - прокомментировал я. - Мы его оставили без обеда.
Давай-ка отойдем от скал и понаблюдаем за ним.
Но краснокожий не дал нам возможности понаблюдав. Он полез наверх и
целиком скрылся из виду.
- Побудь здесь, - сказал я Сивилле. - Присматривая за рогатым
