ограды. Рассчитал, что если они побегут при первых звуках, то достигнут
ограды, когда внутри бой будет в самом разгаре. Все глаза будут
устремлены на нападающих викингов, все люди Айвара бросятся на помощь
товарищам. Он искренне надеялся на это. Добежал до угла лагеря как раз,
когда появились его люди.
Впереди бежали алебардисты, каждый, помимо оружия, нес большую охапку
хвороста. Чтобы бросить его в ров, перебраться, а потом острым лезвием
разрубить бревна ограды и связывающие их кожаные веревки.
За ними шла вторая волна нападающих, с самострелами. Они острыми
ножами перерезали остающиеся веревки, оттаскивали в сторону бревна,
перебирались через них.
Шеф последовал за ними, пробиваясь в передние ряды. Нет необходимости
выкрикивать приказы. Лучники следовали инструкции и делали то, что много
раз выполняли на тренировках: проходили вперед десять точно сосчитанных
шагов, выстраивались в линию. Другие останавливались за ними, образуя
двойную линию, которая тянулась от стены до реки. Быстрые бегуны
устремлялись вперед, перерезали веревки палаток, бежали назад, а лучники
тем временем натягивали тетивы.
Несколько шлюх и подростков увидели их, раскрыли рты от ужаса и
убежали. Но как ни невероятно, никто из людей Айвара не подозревал об их
присутствии, их совершенно увлек знакомый звон оружия с другой стороны.
Шеф остановился в шаге за двойной линией, увидел, как к нему
оборачиваются в ожидании условного сигнала. Он поднял руку, опустил ее.
Лучники повернулись, прицелились. Послышался резкий звук сотни
одновременно спущенных тетив. Короткие прочные стрелы полетели по
лагерю, пробивая кожу, металл, тело.
Передний ряд выпустил стрелы и начал заряжать снова. Вперед выступил
второй ряд, лучники взглянули на Шефа, увидели его сигнал, выпустили
второй залп.
Тревожные крики, крики удивления смешивались с криками боли: воины
видели, как в тылу падают их товарищи. Головы начали поворачиваться,
лица белели в лучах рассвета. Молчаливая смерть караулила сзади, а
викинги Пути продолжали нажимать спереди, тратя силы без экономии: им
было сказано, что нападение продлится несколько минут.
Первый ряд лучников снова был готов. Каждый, перезарядив самострел,
прошел вперед мимо расступившихся товарищей. Некоторые проделали это
быстрее других. Шеф спокойно ждал, пока подойдет последний: обе линии
нужно держать раздельно, чтобы план сработал, - и снова опустил руку.
Последовали четыре залпа, прежде чем обороняющиеся начали поворачивать,
приходить в себя. Наконец они выстроились неровной линией и двинулись
назад, постоянно спотыкаясь о рухнувшие палатки и остатки костров.
Лучники снова выполнили приказ. Выпустив последние стрелы, они повернули
и пробежали через ряды алебардистов, выстроившихся за ними. Алебардисты
расступались, давая им пройти, потом снова смыкали ряды.
- Стойте на месте! - крикнул Шеф, вслед за лучниками отходя назад.
Мало кто услышал его сквозь шум битвы, звон металла и крики. Шеф помнил,
что сказал Бранд: вот здесь план не сработает. Маленькие бывшие рабы не
выдержат натиска наступающих викингов. Англичане выполняли приказ.
Стояли, выставив вперед острия, второй рад подкреплял первый. Даже тот,
у кого живот сводило от страха, понимал, что сейчас уже ничего не может
сделать. А викинги нападали не в полную силу. Слишком много их уже
погибло, и среди них большинство предводителей; оставшиеся чувствовали
неуверенность, они не были готовы к происходящему. Наступающая волна
наткнулась на сталь и раскололась. Перед каждым викингом оказалось
стальное острие, и другие грозили с боков. А удары, которые они
наносили, отражали длинные древка стоявших сзади. Викинги начали
медленно отступать от недрогнувшей линии, оглядываясь в поисках
предводителей.
И тут за ними послышались торжествующие крики. Вига-Бранд, видя, что
боевая линия перед ним поредела, собрал лучших воинов и прорвал с ними
центр линии.
Побежденные начали бросать оружие.
***
Айвар Рагнарсон стоял на речном берегу и наблюдал, как падают и
сдаются его люди. Он спал на своем корабле "Lindopmr" и слишком поздно
выбрался из одеял. Оставалось только быть наблюдателем. Он понял, что
проиграл битву.
И знал почему. Последние несколько дней, полных крови и убийства,
принесли ему радость и облегчение. Многие годы в нем жило безумие,
слегка отступавшее, когда братья предоставляли ему краткое удовольствие
или когда армия считала казнь и пытки уместными. Радость для него - а в
армии нарастало отвращение. Эти казни ослабляли боевой дух. Ненамного.
Но достаточно, чтобы не вкладывать все силы без остатка в отчаянную
защиту а именно это сейчас нужно.
Он не жалел о том, что сделал. Жалел только о том, что нападение
могло исходить лишь от одного человека - Сигвартсона. Ночное нападение,
мгновенное преодоление препятствий. И потом, когда его воины вступили в
битву, трусливая атака с тыла. Никакой радости в такой битве. Он бежал
после проигранного сражения в прошлый раз. Нужно ли бежать сейчас?
Победители близко, а на другой стороне реки - их привезли на наспех
сколоченных плотах и высадили на берег в пяти милях ниже по течению -
десять катапульт выстроились колесо к колесу, охраняемые добровольцами -
местными крестьянами. Становилось светлее, и катапульты нацелились на
корабли Рагнарсона.
На корабле Айвара - "Lindormr" - соборные рабы тоже ждали у
катапульты. При первых звуках нападения они сняли чехол с машины,
зарядили ее. Но теперь они ждали, не зная, в какую строну стрелять.
Айвар подошел к планширу.
- Отталкивайтесь шестами, - приказал он. - Это оставьте. Отходим от
берега.
- Ты оставляешь своих людей? - спросил Дольгфинн, стоявший в группе
капитанов на берегу в нескольких шагах от него. - Даже ни одного удара
не нанесешь? Это будет плохо выглядеть, когда расскажут о битве.
- Я никого не покидаю. Готовлюсь к новой битве. Поднимайся на борт,
если хочешь в ней участвовать. А если хочешь стоять на месте, как старая
проститутка, ждущая клиента, оставайся.
Дольгфинн вспыхнул от оскорбления, сделал шаг вперед, положив руку на
рукоять меча. В этот момент у него на виске выросли перья, и он упал.
Лагерь был захвачен, и лучники повернулись и стреляли в те места, где
продолжалось сопротивление. Айвар спрятался за корпусом машины на носу
корабля. Рабы медленно выводили "Lindormr" в течение, а Айвар сказал
единственному человеку, еще оставшемуся на берегу:
- Ты. Прыгай. Сюда.
Архидьякон Эркенберт неохотно подобрал черную сутану, перепрыгнул
через расширяющуюся полосу воды, упал у ног Айвара.
Айвар пальцем указал на лучников, которые теперь были видны в
усиливающемся свете.
- Машины, о которых ты мне не говорил. Вероятно, ты скажешь, что они
не могут существовать. Если я переживу сегодняшний день, я вырву тебе
сердце и снесу твой собор до основания.
Рабам он крикнул:
- Перестаньте отталкиваться. Спустите якорь. Спустите трап.
Удивленные рабы перебросили тяжелый в два фута шириной трап с борта на
берег, Айвар вышел из-за корпуса машины, защищавшего его, прочно схватил
Эркенберта за правую руку и наклонился вперед, глядя, как умирает его
армия. Он не боялся, и в голове у него оставалась только одна мысль: как
испортить торжество врага, как превратить победу в поражение.
***
В окружении сильной стражи Шеф шел через хаос лагеря. Он надел шлем,
алебарду положил на плечо. До сих пор он не нанес ни одного удара и ни
от одного не уклонился. Армии Айвара больше не существовало. Воины Пути
окружили пленников, немногие успели убежать к реке и теперь по двое и по
трое уходили вверх и вниз по течению. Их немного, никакой угрозы они не
представляют.
Сражение выиграно, говорил себе Шеф, и выиграно легко, в соответствии
с планом. Но в животе все равно холод: слишком легко, чувствовал он,
слишком легко. Боги всегда требуют платы за свою милость. Какой будет
она на этот раз? Он побежал, нацеливаясь на шлем Бранда, который уже на
самом краю лагеря направлялся в сторону реки. И тут на мачте одного из
кораблей, у самого берега, развернулся флаг. Свернувшийся Змей. Айвар
поднял свое знамя.
***
Бранд перешел на шаг, увидя Айвара, стоящего одной ногой на трапе
"Линдормра". Между кораблем и берегом шесть футов воды. Айвар в
доспехах, на нем зеленые брюки и рубашка, кольчуга и серебряный шлем.
Алый плащ он сбросил, но полированная шишка щита кажется красной в лучах
восходящего солнца. Рядом с ним маленький человек в черной сутане
католического священника, с выражением ужаса на лице.
Воины с обеих сторон увидели это противостояние, и сражение
прекратилось. Викинги из обеих армий - Рагнарсона и Пути - посмотрели
друг на друга, кивнули, согласились, что битва закончена. Английские
алебардисты, менее деловые и профессиональные, продолжали рубить, и
тогда воины Рагнарсона начали торопливо складывать оружие и вставать под
защиту своих недавних противников. Потом все: англичане и норвежцы, люди
Пути и пираты - повернулись лицами к берегу, чтобы взглянуть на своих
предводителей. А в тылу образовавшегося кольца Шеф пытался пройти
вперед. Бранд остановился на мгновение, тяжело дыша после напряжения
десятиминутного боя. Потом пошел вперед, прямо к борту. Поднял правую
руку, разрубленную между двумя пальцами в сражении с королем Эдмундом в
прошлом году. Пошевелил пальцами, показывая, что они зажили.
- Мы с тобой уже обменивались словами, Айвар, - заметил он. - Я
сказал тебе, чтобы ты получше присматривал за своими женщинами. Ты не
послушался моего совета. Может, ты не знаешь, как это делать. Но ты
сказал, что когда твое плечо заживет, ты вспомнишь мои слова. А я
сказал, что когда заживет моя рука, я тебе о них напомню. Что ж, я
сдержал свое слово. А ты сдержишь свое? Ты как будто собираешься уплыть.
Айвар улыбнулся, показав ровные зубы. Медленно извлек меч и бросил
разукрашенные ножны в Узу.
- Попробуй возьми меня, - сказал он.
- А почему бы тебе не сойти на твердую землю? Никто не будет помогать
мне. Если победишь, сможешь спокойно уйти, куда захочешь.
Айвар покачал головой.
- Если ты так смел, сражайся на моей территории. Вот, - Айвар ступил
на трап, сделал два шага вперед, - я не пользуюсь преимуществом. Будем
оба стоять на трапе. И тогда все увидят, кто отступит первым.
Поднялся гул заинтересованных замечаний, когда воины разобрались в
ситуации. На первый взгляд, исход предстоящего боя не вызывал сомнений.
Бранд по крайней мере на семьдесят фунтов тяжелее Айвара, он больше чем
на голову выше его, не меньше своего противника опытен и не хуже владеет
оружием. Но все видела, что трап прогибается даже под тяжестью одного
человека. А если на него вступят двое, и один из них такой тяжелый, как
Бранд, каково будет стоять на нем? Оба окажутся неуклюжими и нестойкими?
Или кто-то один? Айвар стоял, расставив ноги, насколько позволял трап,
выдвинув вперед правую руку с мечом. Он не прятался за щитом, как воин в
боевой линии.
Бранд медленно прошел вперед к концу трапа. В одной руке он держал
свой большой топор, на другую был надет маленький круглый щит. Бранд
задумчиво снял его, бросил на землю, взял топор в обе руки. И когда Шеф
наконец пробрался в первый ряд, Бранд прыгнул на трап, сделал два шага
вперед и неожиданно ударил слева и снизу вверх, целясь Айвару в лицо.
Айвар легко отшатнулся, отступил ровно на шесть дюймов, чтобы избежать
удара. Мгновенно пригнулся и ударил под топором на уровне бедра. Бранд
отразил этот удар древком топора, окованным металлом, и одновременно
