раздражение копились в ее душе слишком долго, и теперь все это выплесну-
лось на Язона бурным эмоциональным потоком.
Он был просто ошарашен и некоторое время молчал.
- Ну, скажи, разве я не права?! - агрессивно осведомилась Мета
- Ты не права, - уверенно и спокойно ответил Язон.
Пистолет прыгнул в ее ладонь и тут же вернулся назад в кобуру. Язон
улыбнулся: пиррянка, столь быстро совладавшая со своими чувствами, - это
было очень трогательно.
- Ты не права, дорогая. Я никогда не забывал о нашей главной цели.
Просто я по натуре игрок. Понимаешь? А в игре бывают взлеты и падения,
бывают удачи и ошибки, паузы и стремительные штурмы. Все это я проходил
в своей жизни, все это было, и не раз, но никогда, запомни, НИКОГДА я не
проигрывал по-крупному. Потому что я не просто игрок, я - игрок уни-
кальный. И тайна моей уникальности до сих пор неизвестна даже мне само-
му. Может, она каким-то странным образом связана с тайной планеты Пирр.
Может быть. Вот почему сегодня мы летим с Кассилии на Дархан. Но очень
скоро мы вновь вернемся на Мир Смерти, обязательно вернемся. А пока...
Пойдемка все-таки назад в наши комфортабельные кресла. Закажем чего-ни-
будь попить и, может, еще успеем вздремнуть перед посадкой. Мне кажется,
на этой планете нам предстоит нелегкая работа.
Парочка слева с неугасающим энтузиазмом предавалась любовным утехам.
А троица справа вошла в настолько глубокий транс, что было трудно себе
представить, как они станут покидать корабль после приземленная на Дар-
хан.
На таможне возникли неожиданные трудности. В паспортах Язона и Меты
красовался большой малиновый орел - герб Кассилии. Этот штамп служил
въездной визой для туристов, проходивших паспортный контроль. Строгий и
неулыбчивый пограничник (или таможенник?) с лицом цвета межзвездного
пространства заявил им со ссылкой на официальный циркуляр, что въезд на
планету Дархан с кассилийской туристической или гостевой визой в паспор-
те категорически воспрещен. Стоял он аккурат под большим транспарантом с
откровенно издевательской в сложившейся ситуации надписью: "Ахлан ва
сахлан Дархан? ", продублированной тут же на межязыке" "Добро пожаловать
на Жаркую планету!" Вопреки всем традициям перевели почему-то даже наз-
вание планеты. Эта глупость ужасно раздражала Язона. А представитель
власти на общегалактическом наречии говорил весьма коряво, однако суть
его объяснений улавливалась легко.
Отношения двух соседних планет никогда не отличались особой теплотой
и дружественностью, в историю вошли шесть или семь кассилийскодарханских
войн и примерно столько же договоров о ненападении. Но до вершин идио-
тизма обе планеты дошли, как видно, лишь в самые последние времена. В
тот год, когда Керк отправлял через Дархан огромный транспортный корабль
с оружием, купленным на Кассилии за деньги, выигранные в казино, никаких
проблем с визами еще не возникало.
Так почему же теперь банкир не предупредил их о новых правилах? Поче-
му? Может, он поставил в известность кого-то из официальных лиц, с кото-
рыми, например, находится в контакте по финансовым каналам, и сейчас
возникшее недоразумение разрешится само собою?
Язон чуть было не произнес вслух имя Роджера Уэйна, по чьему совету
они и прибыли на Дархан, но вовремя сообразил, что человек, имеющий зна-
чительный политический вес на Кассилии, вряд ли пользуется большим авто-
ритетом здесь, на второй планете. Пришлось наспех сочинять новую леген-
ду.
Туристы, шатающиеся без разбору по любым планетам, явно были здесь не
в чести, и Язон доверительно сообщил неумолимому стражу рубежей Дархана,
что выполняет особую миссию Специального Корпуса. Название этой органи-
зации, произнесенное на всякий случай на четырех языках, должного впе-
чатления на пограничника не произвело, равно как и фамилия господина
Бронса. Инскиппа Язон назвать не решился, так как не был лично знаком с
ним. А имя Бервика и вовсе не собирался трепать где попало. Да и какой
смысл? Ведь дело оказалось совсем в другом.
К этому моменту Язон уже беседовал с представителем дарханской власти
на эсперанто, которым тот владел значительно лучше, чем меж-языком, так
что последнюю произнесенную чернокожим упрямцем фразу трудно было бы
толковать как-то иначе:
- В нашей службе, камарадо динАльт, никогда не принято было верить на
слово. Документ, пожалуйста.
Вот когда Язон пожалел, что не согласился на предложение Бервика ра-
ботать в структуре Специального Корпуса. Надо было все-таки оформляться
в штат. Манкирование своими непосредственными обязанностями он бы уж
как-нибудь освоил, зато документик соответствующий всегда имелся бы при
себе. А Язон и забыл, что существуют во Вселенной вот такие бюрократи-
ческие режимы и твердолобые чиновники.
Мета тем более отказывалась понимать, что происходит, правая кисть
ее, разумеется, - уже сжимала пистолет, спасибо, еще не поднявшийся на
уровень лица пограничника. Однако реакция последнего и без того была
достаточно резкой.
- Камарадо, - проговорил Язон, - моя жена немного нервничает, не об-
ращайте внимания, она не будет стрелять. Просто мир, из которого мы при-
летели, - это не Кассилия, совсем другой мир, и он отличается несколько
повышенной агрессивностью и опасностью. Понимаете, камарадо? А на вашей
планете у нас много серьезных дел. И я бы очень просил вас пойти нам
навстречу, а мы готовы пойти навстречу вам. Поймите меня правильно, ка-
марадо!
Но камарадо уже ничего не хотел понимать. Просьбу Язона он, видно,
истолковал по-своему, потому что вдруг побагровел и закричал не своим
голосом:
- Я - муфаттиш! Этого гордого звания заслуживают немногие. Мы, муфат-
тиши, славимся на всю Галактику своей пунктуальностью, строгостью и не-
подкупностью! Как вы смеете так разговаривать со мной?
Потом он замолчал на пару секунд, взял себя в руки и продолжил уже
почти спокойно:
- Ваше поведение мне очень не нравится. Все ваши объяснения неубеди-
тельны; Агент Специального Корпуса без специальных документов! Неслыха-
но! И кстати, в ваших паспортах не отмечено, что вы муж и жена. Стало
быть, вы лжете мне. Лжете непрерывно. Я вынужден буду отправить вас на
персональный досмотр вещей, одежды и ваших тел.
Произнося эти слова, гордый собою муфаттиш надавил клавишу вызова
группы подкрепления, и уже через несколько секунд рядом с ним появились
двое до зубов воруженных полицейских.
Они быстро обменялись парой фраз на местном наречии, которого Язон не
знал при всех своих выдающихся лингвистических способностях. Когда-то
выучил несколько самых расхожих словечек на дарханском, но это было дав-
но, а язык уж очень отличался ото всех широко распространенных в Галак-
тике. Так что из потока не просто трудно понимаемых, но даже трудно вос-
производимых фраз ему удалось вычленить лишь два часто повторяемых сло-
ва: "афш", что означало "багаж" (Язон то ли вспомнил, то ли догадался об
этом), и "мухарриб" - так называли его самого с явным желанием оскор-
бить. Однако ситуация складывалась таким образом, что было явно не до
практических занятии по изучению дарханского языка.
Язон вдруг представил себе, как эта доблестная компания начинает
обыскивать Мету, и содрогнулся. Вначале на их совести появятся три тру-
па, а затем... Очевидно, затем трупами станут они сами. Ведь не удастся
же в самом деле Мете даже при ее выдающихся способностях перестрелять до
единого весь личный состав полиции Дархана.
- Камарадо, послушайте, - мягко начал Язон, радуясь тому, что Мета ни
слова не понимает на эсперанто. - Я уверяю вас, нет никакого смысла про-
изводить обыск, то есть личный досмотр. К тому же моя жена, с которой мы
пока только помолвлены, но не обручены официально, не переносит фа-
мильярного отношения и всяких этих насильственных действий. Учтите, она
спортсменка и большой специалист по стрельбе, а еще с нервами у нее не
все в порядке...
- Сочувствую вам, камарадо, - откликнулся чернокожий муфаттиш, по-
чувствовавший свое превосходство и заговоривший теперь едва ли не при-
ветливо. - Сочувствую, но закон есть закон. И если вы что-то неправильно
поняли, спешу пояснить вам: обыскивать вашу даму, будут женщины.
Он нажал еще одну клавишу, и явились две миловидные девушки с тонкими
чертами лица и кожей цвета графитовой смазки.
- Прошу вас следовать в комнаты для досмотра, - объявил пограничник и
так гадко улыбнулся, что Язон вмиг догадался: обыскивать-то Мету будут,
конечно, эти черные девчонки, а вот наблюдать за столь увлекательным
процессом намерен не только похотливый пограничник, но, очевидно, еще
целая компания его друзей. Наверняка в комнатах персонального досмотра
установлены следящие камеры, то-то они все так радуются в предвкушении
намечающегося действа! Ну, извините, ребята, не дождетесь.
Много лет назад Язон был на Дархане. Отдыхал у теплого моря, после
тяжелых игорных будней на планете Мэхаута. Дархан всегда был очень спе-
цифическим местом во Вселенной. Здесь, в государстве религиозных фанати-
ков, свято соблюдавших заветы какого-то - древнего пророка, запрещали
почти все: наркотики, алкоголь, табак, проституцию, азартные игры, - го-
мосексуализм, уличные шествия, разговор вслух на древних языках громкую
музыку, превышающую пятьдесят децибел, плевки и сморкание на публике,
хождение на руках... (Последний пункт казался Язону смешным, до тех пор
пока он не узнал, что к хождению на руках приравнивается любое касание
поверхности почвы передними конечностями. Короче говоря, если ты что-ни-
будь уронил на землю или на пол - забудь об этом. Касаться земли руками
нельзя. Все, что упало на землю, подбирают после захода солнца предста-
вители низших каст. А люди благородных кровей, не смеют касаться земли
или пола даже пальцами. За любые нарушения местных законов следовало
строгое наказание. К ответственности привлекали любого, невзирая на пол,
возраст и гражданство провинившегося. Случалось, представители весьма
богатых планет проводили по нескольку месяцев в ужасных тюрьмах Дархана,
пока на межправительственном уровне шел торг о сумме залога за осужден-
ного. Цифры всякий раз назывались астрономические.
Да, планета Дархан была прекрасным местом для отдыха высоконравствен-
ных людей, поправляющих свое здоровье и не считающих скуку главным злом
во Вселенной. Любители же настоящих развлечений, во всей гамме дозволен-
ного и недозволенного, летели на соседнюю Кассилию. Кассилийские моря и
реки на долгие полгода покрывались льдом, да и летом там было, как пра-
вило, прохладно, зато в городах, под крышами роскошных соляриев, ресто-
ранов, зимних садов, казино, борделей и дансингов, - по-настоящему жар-
ко. Кто-то когда-то пошутил: на Кассилии разрешено все, даже то, что
запрещено. На Дархане запрещено все, даже то, что разрешено.
Таким образом, коренные граждане Дархана оказывались с детства лишены
большей части радостей жизни. Эти моральные уроды и вырастали с годами в
тайных наркоманов, потенциальных убийц и полновесных сексуальных
маньяков, вожделевших любого запретного кайфа с истеричностью клиничес-
ких идиотов. Язон помнил, как вокруг большого международного пляжа в
Дурбайде сидели дарханцы, укутанные в традиционные, предписанные религи-
ей синие балахоны, и часами наблюдали в сильные бинокли за купанием
инопланетных женщин в узеньких бикини-веревочках. Закон запрещал дархан-
цам, как мужчинам, так и женщинам, обнажать свое тело на публике, а к
международным пляжам им не полагалось подходить ближе чем на пятьсот
метров. Язон и сочувствовал этим странным людям, и смеялся над ними. Но
сейчас было не до смеха. Эти уроды собирались оскорбить Мету, а Мета
умела постоять за себя. Да кто вообще успеет оскорбить ее? О чем он ду-
