-- Зато я представляю. Назовите цену этой модели и доставьте мне один
экземпляр вместе со всей документацией. Или она тоже -- секрет?
-- Нет. Но она защищена законом об авторском праве...
-- Само собой! Но вы ее прилагаете ко всем продаваемым машинам.
Говорите цену, а я пришлю деньги.
Многократно повторенное слово "деньги" наконец пробилось в сознание.
Мой собеседник долго жеманничал, но все-таки принял заказ. У меня уже болело
ухо. Я подошел к бару, достал бутылку "Старого ушного бальзама" и налил
себе, не скупясь. Что и говорить, денек выдался еще тот.
ГЛАВА 11
На вечернем представлении мне пришлось потрудиться до седьмого пота,
чтобы выбросить из головы все мысли о неприятностях и не разочаровать
зрителей. Потом мы с Анжелиной сняли грим, переоделись и вернулись на такси
в гостиницу. В номере мигала лампочка автоответчика. Я нажал на кнопку,
прослушал сообщение: "Здрасьте, предки, это Джеймс. Я уже купил билеты.
Прямого рейса на Феторр отсюда нет, так что не знаю, когда мы встретимся.
Через несколько минут мой лайнер вылетает на Гелиор. Я привезу новый,
невероятно усовершенствованный компьютер. Как только узнаю время прибытия,
сообщу".
-- Помощь идет.
Я потянулся за бутылкой крепкого. И замер. Наши дела приняли очень
непростой оборот, и не стоило их еще больше усложнять, затуманивая себе
мозги алкоголем. Я обошелся рюмочкой сухого шерри и сигарой. Глориана
умоляюще гремела иголками. Я наклонился и почесал ее между ушами.
Я чувствовал, как давит на меня зловещий рок, и мне это совсем не
нравилось. Должно быть, Анжелина поняла все по выражению моего лица. Она
села рядом на диванчик и взяла меня за руку.
-- Дорогой супруг, у тебя очень мрачный вид. Не хочешь ли рассказать,
что у тебя на сердце?
Я благодарно пожал ей руку и хлопнул рюмашку.
-- Я выгляжу мрачно, потому что я мрачен. Меня не оставляет ощущение,
что ситуация вышла из-под контроля. А я, как тебе известно, привык опережать
события, держать в руках вожжи собственной судьбы. Чего сейчас, увы, не
происходит. Ты только взгляни на все эти беды и несчастья, что сыплются на
наши головы со дня прибытия на убогую планету! Сначала ограбили банк Кайзи и
обвинили в преступлении Боливара. Согласен, мы вытащили его из каталажки, но
теперь вынуждены прятать среди уродов до прибытия Джеймса. Затем -- второй
обчищенный банк, и этим банком, как мы знаем, негласно владеет Кайзи, а на
месте преступления остается крыса из нержавеющей стали. Теперь полиция
решает приглядеться к моей скромной персоне и подвергает экспертизе каждый
миллиметр моих совершенно подлинных документов. Все это в совокупности
поджаривает мне пятки, и я вынужден задать себе вопрос: стоит ли такая
свистопляска четырех миллионов кредитов в день?
-- И что ты себе отвечаешь?
-- Что давно пора делать ноги.
-- И сделаем?
-- А то нет? На свете много других способов зарабатывать деньги -- и
законных, и незаконных. У меня здорово полегчает на душе, если мы решим
испробовать новые возможности.
-- Так мне собирать чемоданы?
Я отрицательно помотал головой.
-- Подождем до завтрашнего представления. Из всей этой каши мне удалось
вылущить один неоспоримый факт: Пьюссанто, наш подозреваемый, не такой
простак, каким прикидывается. Я хочу выяснить, кто он на самом деле. Завтра,
когда он выйдет на сцену, я покопаюсь в его компьютере. И сразу после этого
мы уберемся отсюда, захватив с собой Боливара.
-- План недурен, но мне не нравятся два нюанса. Во-первых, твои
документы находятся в полиции, а во-вторых, у Боливара вообще нет
документов. И к тому же местная -- и далеко не самая лучшая -- порода
блюстителей правосудия разыскивает его за побег из тюрьмы.
-- Похоже, ты забыла, что разговариваешь с непревзойденным мастером
подделки. Не вижу проблем. К утру у нас с Боливаром будут новые ксивы. А
во-вторых?
-- Мы что, оставим Джеймса прикрывать наш отход?
-- Ни в коем случае. -- Я налил еще рюмку шерри и осушил одним глотком.
-- Наш новый форс-мажорный план позволяет сбежать до его прибытия. Если мы
отказываемся от сложного расклада, по которому Джеймс теоретически занимает
место брата в банке, то зачем он вообще нам здесь нужен? Свяжемся с ним,
дадим отбой. Боюсь, что работенка за четыре миллиона кредитов в день
превращается в кошмар. Напомни, где у него первая остановка?
-- На Гелиоре.
Я схватил телефон.
-- Отправлю туда межзвездограмму. Пускай сидит и дожидается нас.
-- Абсолютно с тобой согласна.
Из Глорианиной корзины донеслось сонное хрюканье.
-- Давай возьмем пример с этого очаровательного существа и хорошенько
выспимся. По-моему, нам это не повредит.
Так мы и сделали. А утром, после завтрака, Анжелина вооружилась тугим
кошельком и отправилась на поиски нечистоплотного агента бюро путешествий.
Или это тавтология? Я же занялся подделкой документов, для чего прибег к
скрытым способностям нашей портативной рации. Настало время похвалить себя
за предусмотрительность: отправляясь на Феторр, я оборудовал в стандартном
корпусе рации тайничок. К возвращению Анжелины все было готово.
-- Есть. -- Я помахал толстым конвертом. -- А у тебя как дела?
-- Больше всего времени ушло на разборки с субчиками, которые нашли
меня привлекательной. Сейчас шестеро мирно спят, а один, боюсь, угодил в
больницу.
-- Уверен, поделом.
-- Ты и сам не представляешь, до какой степени прав. Жулик-таксист
привез меня в бар, где, по его уверениям, сшивается местная мафия. Он не
обманул. Тот, кого я отправила в больницу, -- бывший телохранитель туземного
капо. Крестный отец остался в таком восторге от расправы над его
прихвостнем, что сразу предложил пойти к нему в "торпеды". Когда я его
убедила, что не работаю на полицию и единственное мое желание -- поскорее
счистить с обуви грязь этой жуткой планеты, он связался со специалистами по
контрабанде.
-- Контрабанде чего?
-- Не уточняла. Как бы то ни было, в конце концов мы ударили по рукам.
Вот три билета на полуночный поезд на воздушной подушке. Он нас довезет до
Мтумвапорта. Это промышленный город, известный своей загрязненностью и
высоким уровнем смертности.
-- Чудненько. А зачем нам этот курорт?
-- Затем, что к нему примыкает региональный промышленный космодром. И
мы -- в списке экипажа звездолета, который отбывает завтра с грузом
сталепроката.
-- Мне это нравится! Что у нас за должности?
-- Я -- помощник кока. Вы с Боливаром -- техники в машинном отделении.
-- В пути придется вкалывать?
-- Не придется, если я вручу капитану вторую половину взятки.
Каждый из нас подготовил в дорогу одну сумку -- все остальное
необходимо было оставить. Глориана внимательно наблюдала за сборами, наконец
вопросительно хрюкнула. Анжелина нахмурилась.
-- Заберем ее с собой?
-- А что будет, когда нас хватятся? Тебе не кажется, что семейная пара,
путешествующая в обществе свинобраза, очень бросается в глаза?
-- Ты совершенно прав. Но если бросим бедняжку, ее дни сочтены.
Это не вызывало сомнений. Я посмотрел на нашу очаровательную питомицу и
явственно представил шмат сала.
-- Решим ее судьбу позже? -- спросила Анжелина.
-- Нет, не будем откладывать. Звони в зоомагазин, заказывай собачью
будку на колесиках.
В "Колоссео" мы приехали рано. Я переоделся и дождался выхода Пьюссанто
на сцену. На выступление силача я отвел тридцать одну минуту и, включив
секундомер, быстро пробрался в его уборную. Запершись изнутри, достал
компьютерные брошюрки и включил машину. Я уже знал, что имею дело с дешевой
штамповкой и ее пароль несложно обойти. На эту задачу ушло десять минут. Я
положил секундомер на виду и зарылся в файлы. В основном платежки,
бухгалтерские отчеты. Но ни единого намека на то, какое отношение ко всему
этому имеет наш силач.
Оставалось десять минут. Потея, я залез в другую директорию. Пора
убираться. У меня по шее бежали мурашки. Не от страха -- от сквозняка!
Я резко развернулся. В дверях стоял Пьюссанто. Жуткие глазки пылали. Он
затворил за собой дверь. Вот он, кошмар наяву! Я заперт вместе с монстром!
-- Убью! -- лаконично пообещал он и ринулся в атаку.
С одной стороны, этой горе мышц недоставало проворства, но с другой,
уборная была невелика. Единственное окошко загораживали толстые
металлические прутья. Я отскочил назад, запрыгнул на сундук и ласточкой
сиганул через стенобитную башку и ручищи со скрюченными пальцами. Еще в
прыжке угодил отмычкой в замочную скважину. Рванул дверь на себя...
И тут ее захлопнула огромная, как свиной окорок, рука. Каменные пальцы
жестоко вонзились в мою шею. Оторвали меня от пола, затрясли, как пыльный
коврик. Я перхал, я не мог говорить, я задыхался. И вдруг Пьюссанто выронил
меня.
Я успел судорожно глотнуть воздуха, но в следующий момент на грудь
опустилась тяжеленная ножища. Сразу вспомнилось, как силач перекусывал
стальной прут, как крушил головой кирпичную стену.
-- Я могу объяснить, -- прохрипел я наконец.
-- Валяй.
-- Я не тот, за кого себя выдаю...
-- Полицейский шпион!
Нога нажала, и я зажмурился, боясь услышать треск ребер.
-- Нет! Я... Частный сыщик!
-- Кто тебя нанял?
Я понял, что ситуация совершенно не подходит для вранья и уверток.
-- Банкир! Очень богатый делец по имени Имперетрикс фон Кайзер-Царский.
-- Врешь!
Он надавил сильнее, и у меня потемнело в глазах. Словно издали
донеслись слабые крики: "Нет! Нет!" Снова и снова... Неужели это мой голос?
И вдруг отлегло. Могучая рука подняла меня и бросила в кресло.
Постепенно в глазах прояснилось, и я увидел, что чудовище спокойно сидит
передо мной. Потом оно заговорило:
-- Ну что ж, не слишком могучий Марвелл, на сей раз фокус не удался. В
комнате у меня спрятан необнаружимый "жучок". Поэтому я всегда узнаю, если в
мое отсутствие сюда проникает незваный гость. И сегодня я раньше времени
покинул сцену, чтобы посмотреть, кто это вторгся тайком в мое жилище.
-- У тебя вдруг прорезалось красноречие.
-- Верно. Но никто об этом не узнает, если вздумаешь лгать.
Температура упала градусов на десять. Он улыбнулся.
-- Мы поняли друг друга, а потому расслабься и выкладывай, что тебя
сюда привело.
Я выложил. Как на духу. Ну, разве что не коснулся ярких страниц своей
биографии до работы на Кайзи. Межзвездный частный сыщик, вот кто я такой.
Пьюссанто кивал и слушал. Когда я закончил, он, по-видимому, решил
спокойно обдумать мои слова. Наконец снова кивнул.
-- До чего же нелепо, Джим, выглядит твоя история. Расскажи кому
другому, он бы ни за чтб не поверил. Но я верю. Потому что я, ведя
расследование на этой планете, тоже натыкался на следы твоего работодателя.
Да, здесь творятся нечистые дела, и насколько я, изучив их лишь
поверхностно, могу судить, твой приятель Кайзи принимает в аферах живейшее
участие. Да будет тебе известно, я ГНУС.
-- Ошибаешься! Да я съезжу по носу любому, кто тебя так назовет.
-- Не гнус, а ГНУС. Галактического налогового управления следователь.
-- Фискал!
Поистине, я вижу дурной сон.
-- В таких мирах, как этот, где процветает уклонение от уплаты налогов,
моя профессия -- самая что ни на есть полезная. Без налоговых кодексов в
космосе воцарилась бы анархия. А Феторр -- родина невероятно жадных, даже
героических в своей жадности, неплательщиков. И возглавляет список
