репортер, всегда в эпицентре событий. А сейчас он стоит на волшебной сцене,
и перед ним -- Могучий Марвелл собственной персоной!
Зажужжали линзы телекамеры, и у моего изображения на экране появился
визави -- темнокожий мужчина в зеленом костюме. Очевидно, он обращался ко
мне. Хотя существовал, возможно, только на телеэкранах. То есть его
генерировал встроенный в робота компьютер. Ничего не скажешь, экономный
подход.
-- А сейчас, Могучий Марвелл, скажите, каково это -- быть фокусником?
-- Да проще пареной репы, дорогой мой дружище Бариди. Вот так,
например.
Я помахал рукой (отвлекай внимание!), а другой выхватил прямо из
воздуха букет черных цветов. И сунул их под нос виртуальному репортеру.
Экранный человек в зеленом склонился, понюхал, расплылся в счастливой
улыбке.
-- Дорогие зрители, уверяю вас, это настоящие цветы и великолепно
пахнут. Марвелл, вы -- мастер своего дела, я вижу это собственными глазами.
Вам нравится быть фокусником?
-- Нравится? Дружище, я просто влюблен в эту профессию. Обожаю
путешествовать, развлекать людей.
Отворилась дверь, вошла Анжелина. Я приглашающе помахал.
-- А еще больше я влюблен в мою ассистентку Анжелину, которой нипочем,
когда ее распиливают каждый вечер и, вдобавок, на субботних утренниках.
-- Привет, Анжелина, -- сказал наш несуществующий интервьюер. --
Скажите "Здрасьте"! Скажите это миллионам зрителей, очарованным вашими
фокусами и, несомненно, вашей красотой. А теперь, не выдавая никаких
секретов, ответьте: каково это -- быть распиленной?
Анжелина восхитительно улыбнулась и пустилась в объяснения. Разумеется,
ни один ее слог ничего не сказал миллионам недоумков, которые смотрят "ящик"
среди бела дня. Зато виртуальный репортер кивал, как будто понимал каждое
слово. Когда Анжелина отговорила ровно тридцать секунд -- очевидно, на
больший срок туземные домохозяйки сосредотачиваться не умели, -- он прервал
и поблагодарил ее. И повернулся ко мне.
-- Могучий Марвелл, скажите нашим зрителям, какое событие было самым
ярким в вашей увлекательной карьере?
-- О, легко. Это случилось, когда я давал представление на далекой
планете по имени Виртшафтлих. На туманной улице за стенами театра произошла
авария. Среди пострадавших машин оказался фургон со свинобразом. Зверь
выскочил из покореженного кузова и напал на театрального швейцара --
наверное, его привела в ярость красная ливрея. Преследуемый по пятам
громадным колючим вепрем, швейцар вбежал в театр. Я не растерялся, бросился
навстречу чудовищу, закричал во всю силу легких и замахал своим плащом с
алым подбоем. И зверь повернул ко мне. Догадываетесь, что произошло затем? Я
поднял волшебную палочку и на глазах у охваченной ужасом публики совершил
"Исчезновение свинобраза". Вы верите, что чудовище сгинуло в один миг?
-- Нет, не верю.
-- Да за такие слова я бы вам свернул виртуальную шею, если бы только
смог в нее вцепиться! -- вскричал я, хватая скрюченными пальцами пустоту.
На экране это выглядело лучше, чем в действительности -- человек в
зеленом захрипел в моей хватке.
-- Милый! Спокойствие, спокойствие!
Анжелина ласково оттащила меня от жертвы.
-- Ну что ж, раз вы это так болезненно воспринимаете, то я вам, конечно
же, поверю. Ха-ха-ха. А сейчас, Могучий Марвелл и Анжелина, оставайтесь с
нами, потому что я знаю: у вас в запасе тьма-тьмущая анекдотов из жизни
фокусников для миллионов наших телезрителей.
И тут я увидел на экране другого компьютеризованного репортера -- он
стоял перед банком.
-- Сразу за моей спиной, -- вещал этот псевдожурналист, -- стоит мирный
и процветающий "Банкротт-Гейштесабвезед банк". И хотя на его названии язык
сломаешь, до сего дня он имел репутацию надежного и нынче утром готов был
открыться как всегда, и тут...
Экран расширился, чтобы показать пробитый фасад. Компьютер поохал и
поахал, а заодно выдал звон бьющегося стекла.
-- Преступление свершилось средь бела дня, и не где-нибудь, а здесь, в
симпатичном пригороде Феторрскории. Только что кругом царили мир и
процветание, и вдруг...
Громыхнул чудовищный взрыв, раскатилось эхо, снова зазвенело стекло.
-- ...Случилось ужасное. В банк не вломились -- из него выломились.
Очевидно, ночью жуликам удалось проникнуть в хранилище денег, и при этом они
не только обошлись без взлома, но и протащили с собой бронированные
мотоциклы. Отличная работа! Держу пари, вы сейчас представили, какова была
физиономия у менеджера, когда он повернул штурвал и отворил дверь хранилища!
Если приглядитесь, вы его увидите -- он лежит в банке, и ему смазывают йодом
ссадины. Грабители промчались по нему и по коридору и вылетели через
стеклянную витрину на улицу. И мгновенно растворились в транспортном потоке.
Сейчас полиция ищет их по всему городу. Следите за нашими выпусками, и мы
познакомим вас с новыми поворотами потрясающего сюжета. Это великолепно
организованное преступление. Грабители сбежали при свете дня и унесли с
собой всю добычу.
По пятам за ними гналась полиция, однако им удалось благополучно
скрыться в промышленной зоне. Они перескочили через высокую стену по заранее
приставленному пандусу.
Камера мельком показала толпы у барьерных лент, сдерживающих людей
полицейских, давку и суматоху. Вдруг из банка вышел седовласый офицер
полиции в мундире и направился к репортеру. А тот, не моргнув глазом, знай
себе трещал:
-- Есть новые сведения! На месте преступления обнаружена новая улика! И
эта улика, возможно, выведет полицию на след грабителей, позволит их
обнаружить и опознать. Капитан, скажите, что туту вас?
-- Улика. Обнаружена в хранилище денег. И очень красноречивая улика!
-- Так что же это?
-- Ключ к разгадке.
-- Да, мы это уже поняли. -- Неужели я уловил раздражение в электронном
голосе? -- Не соблаговолите ли сказать миллионам наших зрителей, что за ключ
вы держите в руках?
Я увидел громадные ручищи, вокруг них нервозно суетилась камера,
пытаясь увидеть, что они прячут.
-- Металлическая улика, --сказал полицейский. И наконец показал ее. --
Как видите, я держу в руках вещь, похожую на резную фигурку из какого-то
металла. Это фигурка грызуна, скорее всего мыши.
Камера наплывала, пока предмет не закрыл весь экран.
-- Капитан прав. Да, он прав. Это самый настоящий металлический грызун.
Для мыши он слишком велик, должно быть, это крыса. Да, дорогие зрители,
сейчас вы видите очень четко.
Действительно, мы видели очень четко.
-- Дорогие зрители, перебейте меня, если я не прав. Но я уверен... что
это фигурка... крысы из нержавеющей стали!
ГЛАВА 10
В ту минуту я был крайне рад, что камера смотрит не на меня.
Наверняка моя физиономия выражала крайнюю степень изумления и
непонимания. Проще говоря, с выпученными глазами и отвисшей челюстью я
здорово смахивал на идиота.
Что происходит? Я бросил взгляд на Анжелину -- она была ошарашена не
меньше моего. Но быстрее пришла в себя. Тыльной стороной ладони поправила
прическу и изобразила на лице абстрактный интерес. Что бы ни происходило,
нам это добра не сулило. Должно быть, кто-то из тех, кто промышляет
грабежами банков, славно потешился на мой счет. Стальная крыса? Подсказка
для полиции? Скорее предупреждение мне.
Впрочем, как только я это понял, вернулось самообладание. Я дослушал до
конца с видом расслабленным и беспечным. Ухитрился даже без сучка, без
задоринки показать несколько простеньких карточных фокусов.
-- Итак, дорогие зрители, близится к волшебному концу наше интервью с
магической супружеской четой. С той самой, что демонстрирует свои чудеса по
вечерам в "Колоссео", в очаровательном пригороде нашей обожаемой
Феторрскории, в приюте театрального искусства, спорта и просто хорошего
времяпрепровождения.
В голове робота померк свет. Из груди выдвинулся металлический лоток с
листом бумаги. Репортер вручил его мне.
-- Стандартная платежка. Подпишитесь здесь, поставьте инициалы тут и
тут. А теперь вы, леди. Спасибо.
Он выдернул у Анжелины лист, и на его металлическом бедре со щелчком
поднялась маленькая панель. Манипулятор робожурналиста извлек тонкую пачку
банкнот. Аккуратно разделил ее надвое и вручил одну половину мне, другую --
Анжелине.
-- Стандартный гонорар. По сто восемьдесят кредитов. До свидания.
Он отворил дверь и скрылся с глаз. Анжелина тщательно заперла ее и
повернулась ко мне.
-- Объяснения имеются?
-- Если бы. Я понял только одно: кто-то невзлюбил меня, и дело не в
моей паранойе.
-- Как нам с этим быть?
-- Со стальной крысой? А разве мы можем что-нибудь сделать?
-- Можем. Улететь с этой противной планеты.
-- Нет. -- Меня вдруг охватила ярость. -- Он, или они, или оно, или
она... Кто бы или что бы ни играл в эти игры, ему это с рук не сойдет. Если
мы сейчас улетим, то так и не узнаем, что за чертовщина творится на этой
планете. Вдобавок мне нравится зарабатывать по четыре миллиона в день.
Последняя фраза заставила Анжелину приподнять бровь.
Я обдумывал свои слова, пока шагал к бару и доставал бутылку
"Цубанишамалийского кислого сусла" и бокал. Вернее, два бокала. Один
предложил ей. Она отрицательно покачала головой.
-- Нет, спасибо. Не понимаю, как ты можешь пить эту кошмарную муть. Мне
белого вина, если не возражаешь.
Я открыл бутылки, налил. Мы чокнулись и выпили.
-- Дело не в деньгах, -- заявил я по некотором размышлении. -- Дело в
моей репутации, вернее, в угрозе престижу. Кто-то решил покуражиться над
биографией старины Джима диГриза. Необходимо разыскать шалуна и положить
конец гнусным проделкам. Я глубоко оскорблен, хуже того, оскорблена вся моя
семья. И мне это не нравится. Но кто же нас подставляет?
-- Кайзи, -- уверенно произнесла Анжелина.
-- Не исключено. Либо вмешались некие темные силы, разоблачить которые
он меня нанял. История знает немало случаев, когда охотник и дичь менялись
ролями. -- Я глянул на часы. -- Пока не начались новые приключения, я
займусь нашим единственным подозреваемым -- Пьюссанто. До представления
времени еще уйма.
Прежде чем искушать судьбу, я подошел к двери, ведущей за кулисы. Там
престарелый охранник читал голокомикс-ужастик. Перелистывание страниц
сопровождалось пронзительными воплями и демоническим смехом.
-- Я ищу Пьюссанто. Вы давно его видели?
-- Не-а. Вышел подкрепиться. Четыре или пять раз в день лопает.
-- А вы не знаете, когда он вернется?
-- Через часок. У него на каждую заправку около часа уходит. Видал я
однажды, как он рубает. Словами не передать!
-- Отлично, спасибо. Поищу его попозже.
Но это была ложь. По ряду вполне очевидных причин я решил с ним
разминуться. Дверь его уборной была на замке. Я громко постучал, но не
дождался отклика. Памятуя, как Пьюссанто перекусывал стальной прут, я,
прежде чем войти, воспользовался электронным подслушивающим устройством.
Тишина. Ни топота, ни вздоха. Затем я проверил, нет ли охранной
сигнализации. Лишь после этого взялся за отмычку. Без труда одолел замок,
вошел, запер за собой дверь и уставился во тьму.
Нашарив на стене выключатель, я заморгал от резкого света. Типичная
артистическая уборная: ширма, диван со сломанными пружинами и крепкими с
виду подпорками, стальные прутья, наковальня, две бочки пива, подвешенная к
потолку копченая свинобразья туша. У туши отсутствовал изрядный клок мяса и
