отделением общества Охраны живой природы. Фраймонт С.Сейбин отправился в
свой охотничий домик, собираясь использовать самый первый день. По
косвенным доказательствам полиция восстановила, что произошло в домике. По
всей вероятности, он рано лег спать и поставил будильник на шесть тридцать
утра. Поднявшись по звонку, он приготовил себе завтрак, собрал удочки и
отправился на рыбалку. Возвратился он около полудня с хорошим уловом.
Убили же его после этого. Но на основании найденных улик полиция
затруднялась сказать, когда именно. Очевидно, убийство не было совершено с
целью грабежа, поскольку в кармане убитого был найден бумажник с приличной
суммой денег, на пальце остался бриллиантовый перстень, а в ящике стола
была обнаружена дорогая булавка для галстука с очень крупным изумрудом.
Сейбина застрелили с близкого расстояния из небольшого
крупнокалиберного револьвера неизвестного образца. Пуля угодила в сердце.
Охотничий домик был изолирован от других построек. Он находился
примерно в сотне ярдов от проезжей дороги, идущей извилистой лентой. По
ней проезжало сравнительно мало машин, а соседи Сейбина к нему редко
заглядывали, зная, что он любит одиночество.
В домике находился любимый попугай Сейбина, которого он всюду возил с
собой.
День за днем машины проезжали без задержки мимо, а в домике, скрытом
за высокими соснами, неистово кричал попугай над безжизненным телом
хозяина.
Лишь в воскресенье, одиннадцатого сентября, когда у реки уже
собралось изрядно рыболовов, они заподозрили неладное. Уж очень странными
были вопли попугая на фоне мертвой тишины в домике.
Первым на разведку отправился ближайший сосед Сейбина. Он поднял один
из оконных ставней, увидел руку трупа на полу и неистово кричавшего
попугая:
"Попка хочет кушать! Проклятье! Попка хочет кушать! Ты, дурак
проклятый, знаешь, что Попка голоден?"
Тогда сосед разбил окно и забрался в домик. Убедившись, что совершено
преступление, он подошел к телефону и вызвал полицию.
Как ни странна, убийца поступил с птицей весьма милостиво. Дверца
клетки была оставлена открытой, на полу стоял тазик с водой, а возле
клетки возвышалась горка зерна. Зерно еще оставалось, вода же полностью
высохла.
Мейсон посмотрел поверх газеты на Деллу Стрит и сказал:
- Хорошо, Делла, пригласи его в кабинет.
Чарльз Сейбин поздоровался с Мейсоном за руку, затем посмотрел на
газету, лежащую на столе, и заметил:
- Я полагаю, вы знакомы с обстоятельствами смерти моего отца?
Мейсон утвердительно кивнул, и, дождавшись, когда его посетитель
устроится в кресле, спросил:
- Что вы хотите от меня?
- Несколько вещей, - ответил Сейбин. - Во-первых, я хочу чтобы вы
защищали мои интересы, чтобы вдова моего отца, миссис Элен Вейткинс
Сейбин, не погубила наше дело. Мне известно, что по завещанию большая
часть собственности отца переходит ко мне, и что я назначаюсь его
душеприказчиком. Но я не смог обнаружить завещание среди его бумаг. Я
опасаюсь, что оно находится у нее. Она из тех женщин, которые способны
уничтожить документ. Я не хочу, чтобы она стала его наследницей.
- Вы недолюбливаете ее?
- Очень.
- Ваш отец овдовел?
- Да.
- А когда он женился на этой женщине?
- Около двух лет назад.
- От этого брака у него есть дети?
- Нет. У нее есть сын от первого брака.
- Брак был удачен? Ваш отец был счастлив?
- Нет. Он был _о_ч_е_н_ь_ несчастлив. Слишком поздно сообразил, какую
совершил глупость. Но он не хотел публичного скандала и не решался
начинать бракоразводный процесс.
- Продолжайте, - попросил Мейсон. - Объясните более подробно, чего вы
хотите от меня.
- Я открою свои карты, - сказал Чарльз Сейбин. - Моими юридическими
делами занимаются Куттер, Грейсон и Брийт. Я хочу, чтобы вы связались с
ними.
- В отношении вашего наследства? - спросил Мейсон.
Сейбин покачал головой.
- Моего отца убили. Я хочу, чтобы вы, в содружестве с полицией, нашли
виновного. Это первое. Второе... Вдова моего отца с ее требованиями не по
зубам Куттеру, Грейсону и Брийту. Я хочу, чтобы ею занялись вы. Вчера
после полудня я получил уведомление от полиции. Для меня это было очень
суровым испытанием. Я могу вам гарантировать, что это дело необычное, оно
прямо выводит меня из себя.
Мейсон взглянул на осунувшееся лицо молодого человека и сказал:
- Я понимаю вас.
- Разумеется, - продолжал Сейбин, - вы хотите задать мне вопросы.
Прошу вас приступить немедленно, так как я заинтересован в том, чтобы наша
беседа была как можно короче.
- Прежде всего, я должен иметь представление о фактах и получить
подтверждение своих полномочий.
Чарльз Сейбин достал из кармана бумажник.
- Это, как вы понимаете, я предусмотрел, мистер Мейсон... Здесь чек
для оплаты предварительного гонорара и письмо, удостоверяющее, что вы
действуете в качестве моего адвоката и как таковой имеете доступ ко всему,
что осталось после моего отца.
Мейсон протянул руку за письмом и чеком.
- Я вижу, - сказал он, - что вы человек предусмотрительный.
- Стараюсь, - ответил Сейбин. - Проверьте чек, считаете ли вы
предварительный гонорар приемлемым?
- Вполне, - улыбнулся Мейсон. - Достаточно щедро.
Сейбин почтительно склонил голову.
- Я всегда с интересом следил за вашей деятельностью, мистер Мейсон.
Мне думается, вы обладаете исключительными юридическими способностями и
потрясающей дедукцией. К сожалению, у меня нет ни того, ни другого.
- Спасибо, - ответил адвокат. - Прошу заранее учесть, что если вы
хотите, чтобы я оказался для вас полезным, вы должны предоставить мне
полную свободу действий.
- Что вы имеете ввиду? - спросил Сейбин.
- Я хочу иметь право поступать так, как найду нужным при любых
обстоятельствах. Если полиция предъявит кому-то обвинение в убийстве, а я
с ее выводами не соглашусь, я хочу иметь привилегию защищать подозреваемое
лицо. Одним словом, я хочу расследовать дело по-своему.
- Почему вы ставите такие условия? - удивился Сейбин. - Мне думается,
я плачу вам достаточно.
- Дело вовсе не в оплате, - покачал головой Мейсон. - Если вы
действительно следили за моими процессами, то должны были заметить, что,
как правило, развязка наступает уже в зале суда. Я могу заранее решить,
кто виноват, но доказать вину преступника мне удается лишь в ходе
перекрестного допроса.
- Ну что ж, - согласился Сейбин, - мне ясны ваши доводы. Я нахожу их
достаточно убедительными.
- И, - добавил Мейсон, - я хочу услышать от вас все то, что, по
вашему мнению, может помочь расследованию.
Сейбин уселся поудобнее в кресле.
- Говоря о жизни моего отца, - начал он бесстрастным тоном, - нужно
учитывать кое-какие моменты. Прежде всего, его брак с моей матерью был
очень счастливым. Она была удивительной женщиной. Она бесконечно доверяла
отцу и всегда оставалась уравновешенной. Поэтому он ни разу не услышал от
нее недоброго слова, она не разрешала себе распускаться и не давала
чувствам заглушить рассудок. А ведь несдержанность часто портит жизнь тем
людям, которых любишь... Естественно, отец судил обо всех женщинах по моей
матери. После ее смерти он почувствовал себя страшно одиноким. Его
теперешняя жена работала у нас экономкой. Она была расторопна,
предприимчива, незаменима, она все заранее рассчитала, все предусмотрела и
довольно легко втерлась к отцу в доверие. Понимаете, у него не было опыта
общения с женщинами. Начать с того, что по своему темпераменту она ему не
пара. Даже в ее характере он и то не разобрался. Как бы там ни было, она
ухитрилась его женить на себе. Разумеется, вскоре он уже был в отчаянии.
- Где в настоящее время находится миссис Сейбин? - спросил Мейсон. -
В газетах вскользь упомянуто, что она путешествует.
- Да, два с половиной месяца назад она отправилась в кругосветное
путешествие. Она получила телеграмму вчера на пароходе в районе Панамского
канала. Пришлось нанять самолет, так что завтра утром ждут ее возвращения
домой.
- И она попытается захватить власть? - поинтересовался Мейсон.
- Полностью, - ответил Сейбин таким тоном, который отметал все
сомнения, могущие возникнуть на этот счет.
- Конечно, как у единственного сына, - заметил Мейсон, - у вас
имеются определенные права.
- Одна из причин, - устало ответил Сейбин, - побудивших меня приехать
к вам, несмотря на траур, это необходимость предпринять решительные
действия, мистер Мейсон. Она умная женщина, хорошо осведомленная о своих
правах, а враг беспощадный и не слишком разборчивый в средствах.
- Понятно, - кивнул Мейсон.
- У нее есть сын от первого брака, Стивен Вейткинс, - продолжал
Сейбин. - Знаете, такой маменькин осведомитель. К его физиономии навечно
прилипла приветливая улыбка завоевателя человеческих сердец. Методы
политикана, характер ужа и беспринципность уличной девки. В течение
некоторого времени он жил на восточном побережье. А уж оттуда направился в
центральную Америку. Там он встретился со своей матерью и завтра вместе с
ней прилетит сюда.
- Сколько ему лет? - поинтересовался Мейсон.
- Двадцать шесть. Мамаша ухитрилась протащить его через колледж. Он
смотрит на образование как на волшебное слово, которое даст ему
возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его матушка вышла
замуж за моего отца, он стал получать значительные суммы, считая это само
собой разумеющимся. С тех пор он относится с презрением к тем, кто не
может похвастаться большими доходами.
- Скажите, - спросил Мейсон, - лично вы имеете хоть какое-нибудь
представление, кто убил вашего отца?
- Никакого. А если бы у меня и возникли подозрения, я бы постарался
их сразу же вытеснить, пока у меня не появится очевидных доказательств,
мистер Мейсон. Я хочу, чтобы все было по закону.
- Есть ли у вашего отца враги?
- Нет. Если не... Я вас скажу кое-что, что, возможно, будет вам
полезно, мистер Мейсон. Про один факт полиции известно, про второй нет.
- Что это за факты? - спросил Мейсон.
- В газетах об этом не упоминалось, - заявил Сейбин, - но в домике
отца находилось несколько предметов женского нижнего белья. Я думаю, что
их там специально оставил убийца, чтобы скомпрометировать отца, настроить
против него общественное мнение и, наоборот, вызвать симпатии к вдове.
- Что еще? - спросил Мейсон. - Вы упомянули, что второй факт полиции
не известен?
- Возможно, это очень важный момент, мистер Мейсон, - ответил Сейбин.
- Наверно, вы обратили внимание на газетное сообщение о том, что отец был
нежно привязан к попугаю?
Мейсон кивнул.
- Казанову отцу подарил года четыре назад его брат, страстный
любитель попугаев. Отец всюду возил его с собой... Но только попугай,
которого нашли в домике возле тела отца, вовсе не Казанова, ЭТО СОВСЕМ
ДРУГОЙ ПОПУГАЙ.
В глазах Мейсона отразился неподдельный интерес.
- Вы уверены? - спросил он.
- Абсолютно уверен.
- Откуда вы это знаете?
- Прежде всего, - ответил Сейбин, - этот попугай неприхотлив к еде. А
Казанова был невыносимым гурманом.
- Весьма вероятно, - заметил Мейсон, - что тут дело в перемене
обстановки. Ведь попугаи иногда...
- Прошу прощения, мистер Мейсон, - перебил Сейбин, - я еще не все
рассказал. Этот попугай все время сквернословит. К тому же, у Казановы на
правой лапе не хватало одного ногтя. У этой птицы все в порядке.
Мейсон нахмурился.
- Черт возьми, но зачем кому-то вздумалось подменять попугая? -
