Ввел Амурат и другие новшества -- быть может, не такие сенсационные,
как железная дорога, однако не менее существенные. Он, например, обЦявил об
отмене рабства, чем вызвал положительный отклик в европейской прессе. Закон
об отмене рабства был расклеен в столице повсюду, на самых видных местах, на
английском, французском и итальянском языках -- чтобы его мог прочесть любой
иностранец; в то же время в провинции об этом законе не знал никто, на
местные языки он не переводился, в связи с чем старая система продолжала
беспрепятственно действовать, зато опасность интервенции со стороны
европейских держав Азании больше не угрожала. Благодаря своему
несторианскому воспитанию Амурат хорошо знал, как надо вести себя с белыми.
Теперь же, став императором, он провозгласил христианство официальной
религией империи, предоставив вместе с тем полную свободу вероисповедания
всем своим подданным, в том числе мусульманам и язычникам. Кроме того,
Амурат всячески поощрял приток в страну миссионеров, и вскоре в Дебра-Дове
было три епископа: англиканский, католический, несторианский и --
соответственно -- три собора. Появились в столице и многочисленные секты:
квакеры. Чешские братья, американские баптисты, мормоны и шведские лютеране,
которые безбедно существовали на щедрые иностранные пожертвования. В
результате в городскую казну непрерывным потоком шли деньги, да и репутация
императора за границей значительно укрепилась. Однако главным козырем
Амурата против посягательств европейцев на независимость Азании оставалась
его десятитысячная армия, которая находилась в постоянной боевой готовности
и которую обучали прусские офицеры. Поначалу, правда, духовые оркестры,
военные парады и безупречная выправка марширующих гусиным шагом солдат
вызывали лишь снисходительную улыбку. Но тут на острове вспыхнул
международный скандал: иностранного коммивояжера зарезали в доме терпимости,
на побережье. Амурат приказал повесить преступников (а заодно, для
острастки, и двух-трех свидетелей, чьи показания были признаны
неудовлетворительными) на площади перед англиканским собором, однако на
родине убитого потребовали денежной компенсации, после чего на остров
высадился десант, состоявший наполовину из европейцев, а наполовину из
туземцев с материка. Амурат бросил против захватчиков регулярную армию,
оттеснил их к морю и уничтожил всех до одного. Шесть взятых в плен
европейских офицеров были повешены прямо на поле боя, а военный флот, с
которого высадился десант, вынужден был без единого выстрела уплыть
восвояси. После триумфального возвращения в столицу Амурат преподнес "белым
отцам"-миссионерам серебряный алтарь "Богоматери Победительницы".
Островитяне боготворили своего императора. Сказать "Клянусь Амуратом!"
и солгать считалось тягчайшим грехом. Только арабы не разделяли всеобщего
восторга. Амурат жаловал им дворянство, раздавал титулы графов, виконтов и
маркизов, но эти суровые, обнищавшие люди, чья родословная уходила в глубь
веков, во времена Пророка, предпочитали старые имена новым. Он выдал свою
дочь за внука старого султана--однако молодой человек к оказанной ему чести,
а также к необходимости принять христианство отнесся без большого
энтузиазма. Арабы же сочли этот брак позором. Их отцы не то что жену --
лошадь бы не взяли таких кровей! Зато индийцы охотно селились в Азании,
постепенно прибирая к рукам торговлю и промышленность острова. Громадные
особняки, где раньше жили арабы, теперь сдавались в аренду под казенные
дома, гостиницы или конторы, и вскоре "арабским кварталом" стали называть в
Матоди лишь несколько темных кривых улочек за базаром.
Большинство арабов предпочитало не переезжать в новую столицу, где во
нее стороны от императорского дворца разбегались улицы с построенными как
попало, налезающими друг на друга лавками, домами миссионеров, казармами,
посольствами, одноэтажными виллами и хижинами туземцев. Да и сам дворец,
занимавший огромную территорию, обнесенную неровным укрепленным частоколом,
отнюдь не являлся чудом архитектуры. Вокруг большого, во французском стиле,
особняка -- дворца как такового -- расположились веенозможные пристройки,
служившие кухнями, помещением для прислуги и конюшнями. Кроме того, на
территории дворца находились деревянный сарай, который использовался под
караульное помещение; огромных размеров крытым соломой ямбар, где
устраивались банкеты и светские приемы; восьмиугольная часовня с куполом и
большой, обшитый деревом каменный дом -- резиденция принцессы и ее двора.
Между домами, нередко на самом видном месте, были к беспорядке свалены жбаны
с горючим, сломанные повозки, пушки, боеприпасы; под ногами хлюпали вылитые
прямо на землю помои, иногда валялась облепленная мухами туша осла или
верблюда; после дождей по улицам города разливались зловонные лужи. Часто
можно было видеть, как колонии скованных в цепи арестантов что-то роет -- то
ли ровняют землю, то ли копают яму для стока воды, -- но, если не считать
нескольких эвкалиптов, посаженных по кругу перед дворцом, при жизни старого
императора ничего для придания городу столичного вида сделано не было.
Вместе с Амуратом в новой столице поселились многие его солдаты; вскоре
к ним присоединились и некоторые туземцы -- прельстившись утехами столичной
жизни, они порвали с традиционным укладом и тоже подались в Дебра-Дову.
Одняко в большинстве своем население города было интернациональным. По мере
же того, как Азания, про которую говорили, что это "страна открытых
возможностей", притягивала к себе все больше и больше искателей счастья,
сЦезжавшихся сюда со всего света. Дебра-Дова и вовсе утратила свой
национальный колорит. Первыми на остров приехали индийцы и армяне, которых с
каждым годом становилось все больше. За ними последовали австралийцы, евреи
и греки, а спустя некоторое время в Азалию потянулись и более
представительные эмигранты из цивилизованных стран: горные инженеры,
старатели, плантаторы, подрядчики -- все те, кто неустанно ездит по свету в
поисках дешевых концессий. Некоторым из них посчастливилось, и они увезли из
Азании небольшой капитал; большинству же не повезло, и они, навсегда
оставшись на острове, слонялись но барам и сетовали со стаканом виски в
руках на то, как несправедливо обошлась с ними страна, которой "заправляют
эти черномазые".
Когда Амурат умер и обЦяснять его затянувшееся отсутствие придворные
больше были не в состоянии, императрицей стала его дочь. Похороны Амурата
явились значительным событием в истории Восточной Африки. Из Ирака отслужить
заупокойную мессу прибыл несторианский патриарх, в похоронной процессии шли
представители европейских держав; когда же императорские гвардейцы приложили
к губам трубы и над пустым саркофагом полилась траурная мелодия, толпы
туземцев ванда и сакуйю разразились истошными рыданиями н стонами, измазали
себя с головы до ног мелом и углем, стали топать ногами, раскачиваться и в
исступлении хлопать в лядоши, выражая таким образом глубокую скорбь по
умершему повелителю.
Потом, когда скончалась и императрица, из Европы прибыл Сет -- законный
наследник азанийского престола.
В Матоди полдень. Море неподвижно, как па фотографии; неподвижно и
пусто, только у причала несколько рыбачьих лодок. Над старым фортом
безжизненно повис императорский стяг. На набережной ни души, конторы
заперты, на окнах -- ставни. С веранды отеля убраны столы. В тени мангового
дерева, свернувшись калачиком, спят двое часовых, их винтовки лежат поодаль,
в пыли.
"Его величеству королю Англии, Мы, Сет, император Азании, верховный
вождь племени сакуйю, повелитель племени панда и гроза морей, ьакалавр
искусств Оксфордского университета, приветствуем тебя, английский король. Да
будет мир дому твоему..."
Он диктовал с рассвету. На столе секретаря аккуратной стойкой были
сложены письма, свидетельства о присвоении дворянских титулов, списки
амнистированных, постановления о лишении гражданских и имущественных прав,
приказы по армии, инструкции по работе полиции, заказы в европейские фирмы
на автомобили, спецодежду, мебель, завод электроаппаратуры, а также
приглашения на коронацию и официальное сообщение о государственном празднике
в ознаменование победы.
-- А новостей с гор по-прежнему нет. К этому часу мы могли бы уже
получить донесение о победе.
Секретарь записал эти слова, затем, слегка склонив голову набок,
перечитал их и косой чертой перечеркнул написанное.
-- Мы бы знали, если б победа была одержана, правда, Али?
-- Правда.
-- Что же случилось? Почему ты мне не отвечаешь? Почему у нас нет
никаких сведений?
-- Откуда мне знать? Я -- человек маленький, слышу только то, что
говорит на базаре простой люд. Ведь вся знать покинула город. А простой люд
говорит, что армия вашего величества не добилась победы, которую ожидает
ваше величество.
-- Болваны! Много они понимают! Я -- Сет, внук Амурата. Поражение
исключено. Я жил в Европе. Мне лучше знать. И потом, у меня есть Танк. Это
не война Сета против Сеида, это война Прогресса против Варварства. И
прогресс должен взять верх. Я видел военный парад в Олдершоте, Парижскую
выставку, посещал Оксфордское дискуссионное общество. Я читал современных
писателей: Шоу, Арлена`, Пристли. Что знают обо всем этом твои базарные
сплетники?! На моей стороне вся мощь Эволюции, моими союзниками являются
женская эмансипация, вакцинация, вивисекция. Я -- Новое время. За мной --
Будущее.
-- Обо всем этом мне ничего не известно, -- сказал Али. -- Но на базаре
говорят, что гвардейцы вашего величества перешли на сторону принца Сеида.
Помните, я докладывал, что им уже несколько месяцев не платили жалованья?
-- Они получат причитающиеся им деньги. Это говорю тебе я. Как только
война кончится, им заплатят. Кроме того, я повысил их в знании. Все солдаты
по моему приказу произведены в капралы. Неблагодарные свиньи. У этих
придурков устаревшие представления о жизни. Ничего, скоро у нас не будет
больше солдат. Только танки и аэропланы. Как сейчас принято. Я сам видел.
Да, кстати. Ты передал мои распоряжения о медалях?
Али перелистал бумаги:
-- Ваше величество заказывали пятьсот "Больших крестов Азании" первого
класса, столько же -- второго, семьсот -- третьего, а также эскиз медали
"Звезда Сета": позолоченное серебро и эмаль на разноцветной ленте...
-- А что с "Медалью победы"?
-- Относительно "Медали победы" я никаких указаний не получал.
-- В таком случае пиши.
-- Приглашение королю Англии?
`Майкл Арлен (1895 -- 1956) -- английский писатель, автор модного в
свое время романа "Зеленая шляпа" (1924).
-- Король Англии подождет. Записывай, как должна выглядеть "Медаль
победы". На лицевой стороне -- голова Сета, для этого можно использовать мою
оксфордскую фотографию -- ты же понимаешь, у меня должен быть современный
вид, европейский: цилиндр, очки, стоячий воротничок, галстук. И подпись:
"SETH IMPERATOR IMMORTALIS"'. Скромно и со вкусом. А то многие медали моего
деда чересчур вычурны. На обратной стороне -- женская фигура, символ
Прогресса. В одной руке у нее аэроплан, в другой -- какой-нибудь небольшой
предмет, олицетворяющий высокий уровень современной технологии. Что это
будет конкретно, пока не знаю... Подумаю... Возможно, телефон... Посмотрим.
А теперь пиши:
"В ювелирный магазин "Маппин энд Уэбб", Лондон. Мы, Сет, император
