трудовой коллектив, собрания, городская толпа, магазины, учреждения.
Следующий круг - мои друзья, их всего трое-четверо, и знакомые - в за-
писной книжке сотни четыре телефонов. Третья оболочка - тело мое, изнут-
ри которого я ощущаю этот мир не только на цвет, на вкус, на запах, теп-
ло или холод, но и гармонию мироздания и дисгармонию общества. Две внеш-
ние сферы переплелись между собой, маска у всех приросла к лицу, и к мо-
ему тоже, и в тусклом свете нержавеющих идей несется поток буден, раст-
ворилась, исчезла межа меж добром и злом. И только в душе, как звезда в
колодце, живет любовь и вера. Без чего мертв человек.
Ударник коммунистического труда. Кому-нести-чего-куда. Дюжина пунк-
тов, не менее - в ежегодных личных обязательствах. Досрочно, к тридцато-
му декабря... Всем вместе, нашим гуртом одержать победу в социалистичес-
ком соревновании к маю, к ноябрю, за год и снова к маю... Соблюдать гра-
фик подготовки редакционных материалов, как будто это не является моей
самой первой, прямой служебной обязанностью... На высоком качественном
уровне выдавать тексты, то есть желательно, чтоб на каждую строку ссылка
имелась, где и когда это уже было опубликовано... Участвовать в общест-
венной жизни родного коллектива, от которого я никуда не денусь... Под-
готовить реферат в семинаре политической учебы, тем более, что сам -
пропагандист... Успешно грызть гранит наук на курсах повышения деловой
квалификации... Быть первым в борьбе за звание лучшего по профессии, в
сражении за благодарность начальства, в битве за почетную грамоту, в
драке за премию... Вместе со всеми высоко нести бревно на всех субботни-
ках и воскресниках... Разгрузить вагон, перебрать сто тонн в овощегнои-
лище... Распив бутылку, ловить пьяных в добровольной народной дружине...
Благонравно вести себя в быту и на работе, чтоб ни-ни... Блюсти чистоту
в своем рабочем стойле... Специальная комиссия потом рассмотрит, комис-
сия потом проверит, комиссия потом доложит кому и куда надо. Достоин ли?
Не попался ли? Шагал ли со всеми в ногу? И в торжественной обстановке,
под знаменами и портретами, под аплодисменты выдадут удостоверение в
красных корочках - наш человек, внес свой посильный вклад, можно посы-
лать в разведку, то бишь за рубеж.
Глава шестая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава шестая
Успеть... Полтора месяца в обрез хватило, чтобы выполнить наказ кадровика.
Любая процедура, элементарная, как простокваша, таила в себе массу неожиданных
разворотов, дополнительных условий, непредсказуемых самым изощренным умом
требований. Результат никоим образом не был адекватен затраченным времени,
нервам и усилиям и зависел чаще всего от людей, равнодушных, злых, от их
настроения, зачастую бестолковых или не желающих понимать ничего другого,
кроме того, что не-по-ло-же-но, медлительно-небрежных, нередко даже истязащих
человека, которому так крупно повезло - уезжает, а то и просто бесконечно
усталых от своих неурядиц.
На водительские курсы при ДОСААФ я проник много лет назад - тогда мне
в первый раз засветила долгосрочная поездка. Попал вне очереди, за два
настенных календаря и записную книжку, по лученных от знакомых внештор-
говцев. При этом - явка всех добровольцев строго обязательна! - вступил
в общество любителей Госавтоинспекции. Через полгода обнаружил отличные
теоретические знания двигателя, успешно ответил компьютеру правила дви-
жения и с грехом пополам сдал экзамен на вождение. С тех пор за руль не
садился. Заграницей получают права на вождение личного автотранспорта за
один день. В школьном возрасте, как за парту, садятся мальчишки и дев-
чонки в кресло авто. Водить машину для них также естественно, как эски-
мосу бегать на лыжах или ковбою сидеть в седле. Мои соотечественники на-
капливают деньги на личное средство автотранспорта к тому возрасту, ког-
да кряхтя, по утрам вылезаешь из постели, когда ищешь очки, чтобы про-
честь мелкий текст, когда не слышишь шепотом заданного вопроса. Отсюда и
дорожно-транспортные происшествия, и аварии, и катастрофы.
Мне предстояло обменять советские права на международные. Не попол-
нить свои знания и навыки, как, к примеру, ездить по дорогам с левосто-
ронним движением, а просто поменять одну картонку с моим фото и русским
текстом на другую с моим же фото, но с русским и почему-то французским
текстом.
Позвонил в центральное ГАИ - оттуда меня снисходительно переправили в
другое, рангом пониже. Для обмена потребовалось направление с места ра-
боты, паспорт и... справка о здоровье. Но ведь я же только что успешно
прошел придирчивый осмотр людей в белых халатах, у меня же есть такая
отличная, такая зеленая справка от тех, кто заглянул во все закоулки мо-
его организма.
Вот ее ксерокопия, которой я предусмотрительно запасся. Отличная ко-
пия! В том-то и дело, что копия, в том-то и дело, что от личная. Отлич-
ная от... не-по-ло-же-но! Справка из другого ведомства? Да что вы? У нас
своя сеть, и вам не миновать ее ячеек, у нас свои поликлиники, зря что
ли они свою зарплату получают? Это недалеко, это за ВДНХ, за выставкой
достижений "нарядного" хозяйства, а там опять на Звездный бульвар за
справкой из психдиспансера - военный билет не забыл? Еще на Страстной -
за справкой от нарколога, ухо, горло, нос, глаз... Не попали? Не успели?
Не получили? Зайдите завтра, послезавтра, через три дня, на следующей
неделе, запишитесь, куда без очереди?! Попали? Успели? Получили? Вот те-
перь к нам, но лучше не сегодня...
А чего вы так волнуетесь?
Я перестал волноваться. Я успокоился. Входил без стука, клал на стол
бумагу, на которой должна была красоваться подпись хозяина или хозяйки
кабинета, а рядом брелок, авторучку, разовую зажигалку - остатки моих
краткосрочных путешествий по земному шару. Срабатывало почти безотказно.
На последней стадии даже вежливо предложили:
- Желаете получить в запечатанном виде?
- А как же! - уверенно кивнул я, смутно представляя, что мне это
даст. Наверное даст, раз предлагают шепотом.
- Придется подождать минут десять.
И правда, через десять минут принесли. Прозрачная пластинка, в кото-
рой, как кредитная карточка, как аккредитационная карточка, мои права,
моя фотокарточка, мое лицо смотрело на меня, я - на него. Незаметно пе-
ремигнулись - не забыть прикупить побольше брелоков и зажигалок ТАМ,
легче будет жить ЗДЕСЬ.
Уплатил членские взносы в Союз Журналистов за три года вперед, за год
вперед внесли квартплату и за телефон двух квартир. Пришлось кое-что
распродать. Не беда, наживем. Наживем, живя где-то, а не здесь, наживем,
если уедем, а тысячи приехали сюда отовсюду - из разных краев, областей,
республик, кто за правдой, кто за работой, кто за дипломом - и всем ну-
жен свой угол. Те же, кто уезжает надолго, должны бронью, как броней,
защитить свою квартиру, свою жилплощадь, свое право, возвратясь, опять
жить в столице. Бронь - обычная бумажка - охранное свидетельство, кото-
рое я должен был получить как ответственный квартиросъемщик на террито-
рию, где фактически обитали Юля с Димой. От перегрузок шла кругом голова
- начальство поставило жесткое условие: едешь в рай, загодя сдай все ма-
териалы на квартал вперед. Когда? Это начальство не колышит. И тут зажи-
галкой не отделаешься.
Я попросил Алену помочь.
Оказалось, что мы с ней как отъезжающие заграницу попали в разряд
поднявшихся с насиженного места по призыву партии - возводить, претво-
рять, осваивать или в разряд подписавших контракт и за "длинным" рублем
рванувших в тайгу на лесоповал или в море на путину. Как мой сопалатник
Аркадий Комлев в стационарном отделении противотуберкулезного диспансе-
ра, который получил на Дальнем Севере дырку в легком, словно от пулевого
ранения.
Сходство в наших ситуациях, конечно, имелось, только Аркадий открыто
уехал за пачкой банкнот, для меня же этот мотив - не лейтмотив, а просто
мотив - звучит не вслух, а как бы под аккомпанемент АББА: мани, мани,
мани...
Длинную, как анаконда, очередь в Банном переулке Лена отстояла впус-
тую - требовалось мое личное присутствие. Пришлось мне отправиться по ее
стопам из пункта А в пункт Б, точнее, из пункта ЖЭК в пункт Банный, где
я встал в затылок очереди, которая за три часа стояния обернулась ко мне
лицом, искаженным страданием, страданием по принципу: человек человеку -
друг, товарищ и брат, то есть здравствуй, брат, проходи, друг, слушаю
вас, товарищ. В конце концов получил я бронь, но при этом подумал: зачем
искать сюжет современной трагикомедии, мелодрамы, фарса, наберись терпе-
ния, выслушай здесь натерпевшихся, ищущих крова, ибо кто ты без крова?
Перекати-поле...
Тем более странным было ощущение, что все основные дела переделаны и
что даже заказаны билеты - мы на листе ожидания "Аэрофлота".
Лист ожидания...
Ровно пятьдесят дней я не виделся с кадровиком, не тревожил его по-
пусту и вот с чистой совестью явился в его кабинет.
- Здравия желаю, товарищ начальник! - бодро отрапортовал я. - Рядовой
Истомин упражнение закончил.
Кадровик покосился на меня:
- К пустой голове руку не прикладывают. Садись пока. Или сейчас не
принято так говорить, лучше присаживайся... Значит, так... Тут одна бу-
мага получена...
И замолчал. Я опустился на стул.
- Из... - я показал большим пальцем на потолок.
- Нет, - отрицательно мотнул головой кадровик. - Оттуда не шлют ника-
ких бумаг, оттуда информируют. По этой линии все в порядке, решение
есть, можешь ехать...
Пронесло, подумал я об Алене, не докопались до ее пребывания в погре-
бе под немцами: - Я готов.
- Готов, готов, он готов, видите ли. Ты-то готов, ясно, что рядовой
Истомин упражнения закончил. Всегда готов. Как пионер... И что за люди,
почему сразу не предупреждают?
- О чем я вас не предупредил? - встревожился я.
- Да не ты, дружок твой, Николай Иванович Марченко, попросил еще на
годок продлить ему пребывание в стране. Не кого-нибудь попросил - посла.
Тот поддержал просьбу, но с такой формулировкой, что понимай как забла-
горассудится, хотите продлевайте, хотите - нет.
Он замолчал.
- А если продлят... - неуверенно начал я.
- ... то псу под хвост все наши с тобой старания. Через год снова
здорово, заново тебя оформляй. Опять справка о здоровье, анкеты и все
остальное - считай, что рядовой Истомин и не приступал к упражнению. Ну,
удружил он тебе.
Какой он мне друг, вдруг враждебно подумал я о Николае, о Мыколе, как
мы его звали в редакции. Действительно, не мог что ли сразу известить -
ну, обождали бы год без этих мытарств. А ведь меня во Францию планирова-
ли, в Париж и сняли... Что-то я опять хочу в Париж...
- Безнадежно? - безнадежно спросил я у кадровика.
- Давай попробуем... - закряхтел он. - Я со своей стороны руководству
такой шар закачу, что, де мол, послу отказать нельзя, кто ж ему откажет,
но, с другой стороны, есть у нас и свои планы, очередь на выезд, и что
Марченко место ждет, но полгода еще можем обождать. У тебя с начальством
хорошие отношения?
- Хорошие, - попытался я сам для себя ответить на этот нелегкий воп-
рос. - Но и у Николая тоже...
- Резонно, - со вздохом согласился кадровик. - Мыкола, хитрый хохол,
смиренно всегда себя держал. А с секретарем партбюро?
- Вот с ним точно хорошие, - обрадовался я.
- Поговори. Объясни ситуацию.
- А если полгода, то ничего не устареет?
- Нет. Только на визу опять придется посылать. Но это поправимо.
Глава седьмая
--===Колония===--
К О Л О Н И Я
Глава седьмая
Так мы с Аленой оказались на листе ожидания длиной в полгода. Нельзя сказать,
что все вернулось на круги своя, но мы, не сговариваясь, перестали даже
упоминать, не то что обсуждать или строить какие-либо планы по закордонной
