На чужих деревянных ногах Клара прошагала из зала, натянула до шеи
вязаную шапочку и выскочила вон.
Дома поревела, померила одолженный у подруги парик, успокоилась,
развеселилась; сделала компресс из хны, намотала полотенце тюрбаном... В
таком виде и застал ее Звягин.
- Салют мужеству! - весело приветствовал он, вручая сверток -
портативный кварц.- С тебя двадцатка, доставка бесплатно.
- Где вы взяли? - Она уже видела себя загорелой среди глухой
сине-белой зимы.
- В магазине медтехники, о существовании которого ты вполне могла бы
знать. Где мой пирог? М-да, первый блин комом... Ну - собирайся!
В спортзале с грохотом рушились штанги. Полуобнаженнный атлет бросал
указания, обходя свое царство с владетельным видом, играя мускулатурой. Он
приблизился - и оказался мал и тонок в кости, как подросток.
- Раньше железом занимались? - утвердительно-хмуровато спросил он,
оценивая развернутые плечи Звягина.
- Заняться надо девушке.- Звягин не удержался от мальчишеского
удовольствия до хруста стиснуть тренеру руку. Тот поднял брови, напрягся,
крякнул, расцвел.
В комнатке наверху, оклеенной фотографиями Гераклов и заваленной
журналами, он дважды медленно обошел вокруг Клары, готовой провалиться в
своем купальнике и парике. Помычал, покивал, бесцеремонно ощупал мышцы
мозолистыми царапучими пальцами.
- Сырой материал,- удовлетворенно заключил он. В зале проверил, как
Клара трепыхнулась под перекладиной, подергала динамометр, присела с
пудовой гирей - не встать. Вернувшись с ней наверх, спросил ждавшего
Звягина:
- Почему не пошли в секцию женской атлетической гимнастики? Их сейчас
полно. Там все условия.
- Слышали именно о вас,- ответил Звягин.- Нужна консультация и
руководство для занятий дома - посещать зал не будет возможности. Нужен
максимум результата в минимум времени.
Польщенный тренер подумал, кивнул. Стал чертить и писать в тетрадке:
- Накачиваем внутреннюю поверхность бедра: длинную приводящую мышцу;
полусухожильную; нежную; портняжную. Затем большие ягодичные и икроножные.
По старой системе Уайдера: четыре серии по четыре повторения, восемьдесят
процентов от максимальной нагрузки... Прямая и косые живота... Для грудных
мышц...
Он вручил Кларе папку с вырезками из журналов и переводную со
словацкого книжку Яблонского:
- Изучишь, перепишешь, через неделю отдашь. Заниматься - через день,
без всяких пропусков! Хватит упорства?
- Хватит,- сказал Звягин.
- Завтра пусть приходит на тренировку: поставлю ей первый комплекс.
Потом, если захочет заниматься дома, раз в две недели - показываться сюда
мне. Через год будет фигура принцессы. Быстрее невозможно!
Весы, эспандер и гантели были куплены. Наклонную скамейку и стойки
для штанги сделал столяр в Жеке. Штангу же Звягин соорудил из куска
водопроводной трубы и двух мешков с песком: "Для твоих целей - в самый
раз".
- Английские морские кадеты,- сказал он,- полчаса утром стоят у
стенки, прижимаясь к ней пятками сомкнутых ног, икрами, задом, локтями,
лопатками и затылком. Так они вырабатывают безукоризненную осанку офицеров
флота. Мысль уловила? Полчаса!
Масла в огонь подлила старая балерина, ведущая хореографический
кружок в Доме культуры.
- Дружок,- ужаснулась она,- у вас походка каторжника! Вы совсем не
умеете пользоваться ногами, девочка!
- Я не балерина,- угрюмо сказала Клара, ненавидя Звягина за очередное
унижение.
- Вы женщина! - воззвала балерина, откидывая гордую седую голову.-
Разверните носки! Больше! Идите к зеркалу. Подавайте ногу не коленом
вперед, а бедром, бедром! Видите? Носки развернуты, икры сблизились, линия
бедра выпрямилась, нога стала стройной, а не кривой, вы видите?!
- Обман зрения,- ухмыльнулась Клара.
- Явить красоту там, где ее не было - это искусство, а не обман,-
возразила балерина.- Из уважения к вашему опекуну я поработаю с вами,
дружок.
...Идея перевоплощения открывала бесчисленные свои стороны и
овладевала Кларой все полнее и бесповоротнее. Вечерами она училась печь.
Блины горели, булки обугливались снаружи и оставались клейкими внутри. В
синем чаду искушающий джинн рисовал картины счастливого будущего:
красавица принимает влюбленных гостей за роскошным праздничным столом.
Теперь она крутилаось, как белка в колесе, и колесо это все
явственнее превращалось в колесо фортуны. Осанка, тренировка, походка,
аэробика, готовка,, питание, самомассаж, кварц, ванна, взвешивание... Она
купила самую дешевую электробритву и раз в неделю брила короткий колючий
ежик на голове: рыхлая белая кожа посмуглела, стала плотной, парик уже не
мешал на работе. Она поймала себя на том, что зеркало из врага
превращается в друга: надежда укоренилась в ней, как неистребимый репейник
на пустыре.
Приходил Звягин, валился в кресло, откусывал пирог, безжалостно волок
ее за шиворот дальше:
- Что значит - времени нет?! Вот будет у тебя муж, да дети, да
болеют, да стирать, готовить, доставать, да самой на работу - то ли
заноешь!.. Это все цветочки - дождешься ягодок.
К Новому году Клара прибавила, наконец, килограмм. Звягин
торжествовал победу: "Самое трудное - дело сдвинулось с места! Дальше
пойдет легче".
После очередного телефонного рапорта Клары жена не выдержала:
- Леня, ну зачем ты так мучишь девчонку несбыточными иллюзиями!
Раньше или позже тебе это надоест, как надоедали все твои ненормальные
увлечения, и с чем она тогда останется?.. Хорошее настроение Звягина было
несокрушимо:
- С приличной внешностью - вот с чем она останется! Если красивая
женщина отличается от некрасивой, собственно, лишь некоторыми деталями, то
каждую деталь по отдельности можно - и нужно! - привести в порядок. Это
предельно просто и очевидно.
Относительно простоты он немного преувеличивал: хорошего
протезиста-стоматолога пришлось поискать.
Громоздкий и ловкий, как медведь, стоматолог сунул Клару в кресло,
включил слепящую фару и полез ей в рот:
- Так, хорошо, правильно...- поощрительно урчал он.- Через месяц
можете сниматься на рекламу зубной пастыИ достал из стерилизатора шприц. В
животе у Клары похолодело тягуче и жутко.
- Прямо сейчас... уже?..- в панике спросила она, надеясь на первый
раз отделаться осмотром.
- Женщины вообще храбрые,- сказал стоматолог.- Недавно у меня один
здоровый мужик - увидел шприц - и потерял сознание.
Клара зажмурилась, открыла рот и судорожно вцепилась в ручки кресла.
- А что вы вцепились в кресло? - обиделся стоматолог.- У меня больно
не бывает.
Страх инквизиторской пытки сменился радостным удивлением: оказалось
вполне терпимо. Мохнатая лапа стоматолога, в которой щипцы выглядели
маленькими, действовала без видимого усилия. Звякнуло в плевательницу -
раз, два, три... четыре...
- И как вы эту гадость во рту терпели...- сочувствовал стоматолог.-
Во-от сюда мостик поставим... короночку, и здесь... эти пеньки сточим и на
штифтики поставим фарфоровые - как по ниточке ровно будет.
- Шпашибо,- прошамкала Клара, вставая.
- Не разговаривай. Через неделю подживет - н начнем... Дома она долго
скалилась в зеркало. "Как прореженный огород..." Всплакнула, но долго
плакать было некогда: упражнения для ног, аэробика, компресс на голову,
ванна,- а завтра в шесть вставать на работу.
Последующие визиты слились в цепь дней, четко делившихся на две
половины: страх и тоска ожидания - и некий блаженный хмель от того, что
все прошло небольно и хорошо. Она садилась в кресло, и в мозгу словно
открывала работу слесарная мастерская: грохот, скрип, тряска, во рту
жужжало и хрустело, пахло едким лекарством и жженой костью, аж дымилось,
губы оттягивались ватными тампонами, и вдруг проливалась на язык
прохладная струйка воды. От напряжения она забывала дышать. Стоматолог
промакивал ей пот салфеткой и успокаивающе урчал.
Она подсчитывала, во что ей обойдутся новые зубы. Черная касса,
продать новые сапоги, подзанять... ничего, рассчитается.
- Какая ерунда! - гремел Звягин, гоняя ее в магазин за молоком.-
Дубленка стоит дороже, чем все твои акции по перевоплощению! Кончался
январь - темный, морозный, радостно-трудный.
- Вот так! - довольно рявкнул стоматолог, навинтив на штифт последний
белоснежный фарфоровый зуб, и щелкнул по нему ногтем. Взял со стеклянного
столика с инструментом зеркальце и поднес Кларе:
- Устраивает?!
Она не могла насмотреться. Зубы сияли - ровные, белые, плотные,
кое-где с крохотными щербинками - неотличимые от настоящих.
- Миллион за улыбку! - взревел стоматолог и выключил спою слепящую
фару.- Сияй на здоровье. "Ах",- сказали девочки в цехе. Клара сияла.
"Подождите..."
- Подождите,- скромно пообещал Звягин домочадцам,- я ее еще устрою
работать диктором на телевидение.
- Лучше в немое кино,- посоветовала дочь, гладя школьное платье.
- У нее голос, как у нашего коменданта гарнизона, помнишь? - пояснила
жена.- Или это телефон так искажает?
- Я уже свел ее с преподавательницей художественного слова из
театралки,- парировал Звягин.- Голос отличный, просто она не умеет им
владеть.. Научится. Защебечет птичкой!..
Клара "щебетала птичкой" сорок минут перед сном в ванне - больше
времени в сутках не оставалось. Гортань, связки, диафрагма, дыхание...
"Даже низкий и хриплый женский голос может быть красивым и обаятельным,-
повторяла она услышанное,- если правильно пользоваться им: говорить
негромко, без резких пауз и ударений, выработать легкое грудное
придыхание, снижать иногда к полушепоту..."
- Зачем вы меня провожаете, Леонид Борисович? - спросила она "с
легким грудным придыханием", когда по заснеженному бульвару Профсоюзов они
шли к косметической клинике (подошла ее очередь на операцию).- Вы тратите
на меня уйму времени...
- Ах, молодость! - мушкетерским тоном отвечал Звягин.- Прогулка с
девушкой - что за отрада для старого солдафона, заскорузлого от чужих
страданий эскулапа. А главное,- добавлял он,- жена меня к тебе не ревнует.
Вот когда станешь выглядеть так, что заревнует,- все, больше времени не
найдется.
- Совсем? - скрипнула Клара несчастно.
- Тогда уже у тебя не найдется времени для меня - человека
немолодого, женатого, некрасивого и неинтересного.
- Это вы некрасивый и неинтересный?! Звягин лукавил. Навязав Кларе
свою волю (так он считал),- он относился к ней с ревностью собственника,
сродни ревности художника к своему творению. И, не полагаясь полностью на
непостоянный женский характер, провала своей затеи допустить не мог:
подстраховывал каждый шаг. В тайной глубине души будучи убежден в
безграничности человеческих возможностей - он был невысокого мнения о воле
и характере большинства людей. "А ошибаться,- пожимал он плечами,- я
предпочитаю в лучшую сторону".
Хирург, склонив голову на бочок, по-петушиному посмотрел на Клару
сначала одним глазом, потом другим. Прыгнул вперед и внимательными
пальцами стал мять ее лицо.
- Но-ос, нос-нос-нос... Ну и шнобель! - забормотал он. Схватил
рентгеновские снимки, завертел, глядя их на свет. Задумался, замычал,
раскинул альбом с фотографиями:
- Будет вот так. Согласны?
Слева красовался профиль с устрашающим тараном поболее Клариного,
справа - то же лицо с носом... ах, с чудесным, нормальным, заурядным носом
- не нос, а мечта... Другие фото впечатляли столь же.
Клара в головокружении представила себя роботом, дождавшимся наконец
