спасителя-механика с набором дефицитных запчастей.
- Почему вы не обратились раньше? - вился хирург.- Иностранцы прут
толпами,- скромно хвастался он: - у них операция обходится в целое
состояние.- Посмотрел Кларину карту, анализы; часы на его руке зажужжали.-
Приступим? А? Увеличиваем оборачиваемость койка-мест - по мировым
стандартам: до минимума сокращать пребывание в стационаре,- пояснил он
Звягину.
- Посмотреть разрешишь, Витя? - любопытствуя, попросил Звягин.
- С моим удовольствием. Это тебе не упавших по улицам собирать,-
поддел тот.
Удивительно просто и быстро. Нянечка свела Клару в душевую, выдала
пижаму. Померили температуру, давление, и - в операционную, где хирург,
уже в маске, кивнул анестезиологу, а рядом, тоже в маске и зеленом халате,
щурил зеленые глаза Звягин.
Сестра протерла ей, лежащей на столе, сгиб локтя и подала
анестезиологу шприц.
- Рот открой шире... сейчас мы тебе эту трубочку осторожно введем...
во-от, все, дыши на здоровье...
Электрические лучи в белом кафеле расплылись, затуманились, и она
поплыла в восхитительную страну, неотчетливую и прекрасную, а прекраснее
всех была она, Клара, и это и было тем счастьем, которое снилось в
детстве.
...Появились какие-то ощущения, ощущения эти определялись и стали
неприятными: слегка мутило, и лицо стянуло, будто заскорузла мыльная
корка. Кто-то склонился над ней и похлопал ласково по руке.
- Не разговаривай,- сказал Звягин.- Это повязка. Все отлично,
молодец.
Оставил ей в тумбочке томик Цвеига (выбирала, естественно, жена) и
кульки с апельсинами и халвой.
Завтрашним дежурством махнулся с Джахадзе и встретил Клару внизу:
- Чтоб не так стеснялась идти по улице в своей повязке,- проворчал.-
А то подумают, что нос тебе в драке разбили...
Неделю она, в повязке, вылезала из комнаты только в магазин,
сокрушаясь, что пропускает упражнения для ног и груди - чтоб не напрячь
случайно лицевые мышцы и не повредить свежие швы. Нетерпение томило ее.
- Не пугайтесь,- предупредил хирург, освобождая ее от проклятого
целебного намордника.- Прошу.
Клара осторожно и со страхом, чуть разжав веки, в щелочку между
ресниц поглядела в зеркало. Глаза распахнулись, рот раскрылся горестно:
- Охх!.. Бесформенная сизая свекла топорщилась на отекшем лице.
- Дивно! - возрадовался хирург, бережно трогая свеклу.
- Ы-ы-ыы...- безнадежно провыла Клара.
- Не смей реветь, сопли потекут! - закричал хирург.- Его надо беречь,
он еще нежный! Не "ы-ы", а пять баллов,- ярился он.- Через пару дней отек
спадет, тогда увидишь, что не "ы-ы", а "о-о"! Вот тебе для компрессов...
Эти дни она провела перед зеркалом. Зеркало исправно являло
волшебство. На пятые сутки отек спал совершенно. Швы в крыльях носа не
замечались.
Это было другое лицо; она поймала себя на самозабвенной и бесстыжей
любви к этому лицу. Пользуясь ходульным выражением - ее распирало от
счастья. Упругий ветер перемен достиг весны.
- С Восьмым марта! - поздравил Звягин, явясь с мимозами. Потянул
носом запах озона (после кварца), подергал крепления мешков на штанге,
полез с ревизией в холодильник.
- Плюс три триста! - отрапортовала Клара, после приседаний глубоко
дыша по системе йогов.- Спасибо, Леонид Борисович.
- Не сутулься! - гаркнул он.- Носки врозь! Что - скоро сказка
сказывается, да нескоро дело делается? Дело, однако, делалось. Еще как
делалось. Звягинские три листочка распухли за зиму в "дело Клары" - папку
с адресами, телефонами, рецептами и расписаниями. Он привез гримера с
"Ленфильма" к знакомому офтальмологу, и втроем они два часа подбирали
Кларе оправу для очков - такую, чтоб глаза казались больше, чтоб выглядела
украшением. Подобрали, но это был единственный образец, и Звягин перерыл
пол-Ленинграда, пока достал требуемое. Клара нацепила очки, засмеялась и
отныне снимала их только перед сном (десять часов!).
("Как девочка?" - самолюбиво спросил Звягин.- "Ничего",- с мужским
глубокомыслием решил офтальмолог. Звягин хмыкнул: "Одеваться не умеет".)
Мужчине редко удается понять, как захватывающе увлекательна проблема
женской одежды. Заваленная журналами мод и книгами по истории костюма,
квартира Звягина превратилась в избу-читальню: жена и дочь обменивались
восклицаниями - и вздыхали...
- Конечно, если одеть ее в туалеты от Диора...- язвила дочь...
Если и было на свете что-то невозможное - так это смутить Звягина.
- Диор нам не по карману,- без сожаления объявил он Кларе очевидное.-
И ладно. Простое правило: носить надо не самые красивые и модные вещи, а
те, в которых ты сама выглядишь красивой и привлекательной. Лучше
прекрасная золушка, чем уродливая миллионерша, не согласна?
Клара возразила в том духе, что лучше прекрасная миллионерша. Задетый
Звягин (теоретически подковавшись до уровня едва не законодателя мод) в
ответ перекроил ее спрессованное расписание и загнал строптивицу на курсы
кройки и шитья: "Вот и шей себе что хочешь".
- Без фирменных тряпок сейчас никуда не денешься,- упорствовала
Клара.
- Лучшая одежда для таких, как ты - смирительная рубашка! - негодовал
Звягин.- Нет ничего нелепее самоходной вешалки из ателье мод! Никогда
царица Савская не надела бы брюки "диско" или короткую юбку: у нее были
кривые ноги - а худо-бедно она слыла красивейшей в мире. Для тебя
изобретены свободные сверху брюки, шея длинная - ворот раскрыть, талию
перетянуть широким поясом...
- Их никто не носит!
- А ты будешь! Или тебе это все надоело? - зловеще спросил он.
Клара ослепительно улыбнулась и поставила ноги в первую позицию.
- Не надоело, Леонид Борисович,- вкрадчиво прошелестела она.- Я буду
паинькой. Я буду ходить в казацких шароварах и перетягиваться офицерским
ремнем. Вы меня не бросите?
- Браво первая валторна! - изумился Звягин.- Теперь ты понимаешь, что
форма определяет содержание?
Она вынула из духовки горячий пирог, принесла специально купленный
высокий стакан с ледяным молоком. Выпятила грудь, присела "пистолетиком"
на одной ноге; брякнула:
- Хочу сменить работу... Не очень-то приятно, знаете, когда в тебя за
спиной тычут пальцем и пристают с расспросами...
- Отрезать прошлое,- согласился Звягин.- Потерпи до лета. А швейную
машинку - в кредит - чтоб купила с получки!
- Денег не хватит...
- Одолжу.
Весь вечер дома он просидел перед телевизором, мрачен и задумчив.
Жена ни о чем не спрашивала и пропускала ошибки в проверяемых тетрадях.
- Доигрался? - не выдержала она за ужином.- Заморочил девочке голову?
- Весна,- заступилась дочка.- Я бы на ее месте тоже в тебя
влюбилась,- нахально заявила она. Звягин хлюпнул молоком, беспечно
свистнул и подвел итог:
- Пожалуй, хватит. Собственно, немного и осталось. Ночью он сидел на
кухне и красным фломастером аккуратно зачерчивал пункты своего плана,
составленного полгода назад. Оставалось немного.
- Нормально,- сказал тренер.
- Совсем иное дело,- сказала балерина.
- Хорошо, пусть осенью приходит,- сказал начальник отдела кадров
радиозавода.
- Готовить умеет? - спросил археолог.- А лопатой работать может?
Только платим мы в экспедиции немного, учтите. И пусть принесет с работы
справку об отпуске.
Первого мая Звягин велел Кларе начать отращивать волосы: "Хватит". А
на Черное море она поедет бесплатно - в археологическую экспедицию: вода,
солнце, физические нагрузки и общество. Нет, никаких хлопот - достаточно
было зайти в Институт археологии. Клара посмотрела в сторону и сунула ему
в руки сверток.
- Это еще что? - удивился Звягин, разворачивая свитер.
- С праздником,- сказала Клара.
- Зачем?
Она стояла на фоне окна, сияющего майской голубизной,- стройная, мило
очкастенькая, печальная.
- Не бойтесь, это недорого, я сама связала... Давайте погуляем...
Погода хорошая, праздник... Я вас долго не задержу.
Второго мая, на дежурстве, между вызовами, Звягин играл в шахматы на
двух досках - с Гришей и Джахадзе. Гриша продул быстро и пошел на кухню
жарить бифштексы и накрывать стол.
- С хорошей девушкой ты вчера гулял по Петроградской,- по-свойски
одобрил Джахалзе, зевая белого слона.
- У каждого свое хобби,- улыбнулся Звягин.- Шах. Явился Гриша, делая
метрдотельский приглашающий жест, но вместо формулы: "Пожалуйте к столу"
врубился селектор:
- Десять тридцать два, на выезд. Черная речка, падение с высоты.
- Мат,- объявил Звягин, вставая.- Если до возвращения кто съест мое
мясо, пусть пеняет на себя - растерзаю.
Спустился по лестнице и пошел к машине - прямой, беспечный, легко
обогнав Гришу своей внешне медлительной походкой.
...В августе, вернувшись с семьей из отпуска, Звягин достал из
почтового ящика два письма от Клары.
"...Здесь так чудесно, море, солнце, рядом виноградники, ем виноград
корзинами и толстею... волосы растут так быстро... народ замечательный,
столько интересного... сделала штангу из ручки лопаты и мешков с песком...
неужели это все правда...
Помните, вы говорили, что у меня "царапучее имя"? Ну, так уж если
быть другим человеком, пусть я буду не Кларой, а Клавой,- подумаешь, всего
одна буква. Приеду обратно - сменю паспорт, и дело с концом. Это, конечно,
смешно, но у меня такое чувство, будто прежнее имя не имеет отношения ко
мне нынешней...
И вообще за мной тут один ухаживает, но пока не знаю..." "...Не
бойтесь, я не собираюсь ни о чем таком личном вам писать, но мысленно я
часто с вами разговариваю. Я перебираю прошедший год день за днем,
вспоминаю вновь и вновь, переживаю, радуюсь и немножко грущу от того, что
это все уже позади, навсегда, и никогда больше не повторится. Мне нечем с
вами сквитаться, нечем отблагодарить, что я вам?.. Мысленно я говорю вам
то, чего никогда не посмею сказать наяву,- и вы отвечаете мне то, чего
никогда не ответите... И я спрашиваю вас: "Леонид Борисович, на что я вам
сдалась? Почему вы подошли ко мне тогда, зачем возились со мной?" И вы
отвечаете - я знаю, это так:
"Каждый порой мечтает о том, чтобы кто-то, сильный, умный и добрый,
пришел на помощь в тяжелый час. Чтобы он понял твою душу, утешил горести,
сказал, что все исправимо,- и исправил. Чтобы он был надежный и
всемогущий, и с ним стало исполнимо и просто все, о чем мечтаешь. Чтобы он
заряжал безграничной энергией, неколебимой верой, которых так не хватает
человеку в борьбе с судьбой. Потому что все в жизни возможно, просто не
хватает сил, или храбрости, или денег, или знания, или желания, или
здоровья, и самому иногда не справиться.
Каждый мечтает порой о таком чуде. О везении. О помощи. О понимании.
О всесильном и любящем друге-покровителе, который рассеет беду, отведет
несчастье, с легкостью совершит невозможное. Выручит, спасет, не даст
пропасть: улыбнется, ободрит, объяснит, и все сделает. И все будет
хорошо... Это нужно человеку. Поэтому я здесь".
Скажете, что я глупая девчонка, романтичные бредни, да?.." Звягин
встал с дивана, растворил окно, засвистел было "Турецкий марш" и
улыбнулся.
Вечерние тени закрыли набережную. Оглашая Фонтанку музыкой, прошел
плоский прогулочный теплоход. Темная вода пахла осенью, моросью, дымом:
отпуск кончился.
За спиной Звягина дочка прочитала лежавшие на столе письма, подошла и
потерлась носом об его плечо.
- Просто я работаю волшебником,- полушепотом пропела она.- Папка,
сделай меня кинозвездой, раз ты все можешь, а?
- Долго вас ждать с ужином? - закричала жена из кухни. Моя в ванной
