Михаил Веллер
Приключения майора Звягина
Вместо пролога. СВОЯ РУКА - ВЛАДЫКА
"Делай что должен, и будь что будет".
Рыцарский девиз.
"Надежда в Бозе, а сила в руце".
Надпись на клинке гетмана Мазепы.
Леня, ты совсем не интересуешься перестройкой,- упрекнула жена из-под
вороха газет, в то время как телевизор сулил крушение Ленинграда по всем
статьям вплоть до кислородного голодания.
- Да,- флегматично согласился Звягин,- я совсем не интересуюсь
перестройкой.- Он перелистнул атлас кошек, изданный в ГДР, которой ныне
уже не существовало.- Ты знаешь, чем отличается сиамская пуховая от
сиамской короткошерстной?
- Ты аполитичен! - с негодованием констатировала жена.
- Я аполитичен,- кротко кивнул Звягин, любуясь кошачьим портретом.
- А в газетах пишут...
- Я знаю, что пишут в газетах.
- Что же?
- Все то же.
- А именно?
- Что жрать нечего. Что Союз разваливается. Что экономика впадает в
столбняк. Что вагоны не разгружены, депутаты продажны, прошлое трагично,
будущее мрачно, а вообще я не люблю коллективных неврозов.
- А что ты любишь? - поинтересовалась жена.
- Чтоб было интересно. И лечить людей. Первое - от характера,
очевидно, второе - от профессии.
- А это тебе не интересно?! - и она, с характерными интонациями
учительницы с двадцатилетним стажем, стала читать о благополучном
пенсионерстве палача, пытавшего Вавилова.
- Я бы его убила! - с прямотой звенящей юности отчеканила дочка,
появившаяся в дверях.
- М-да? - зевнул Звягин.- И как же бы ты его убила?
- Расстреляла!
- Из чего? Из косметички?
Всклубился легкий семейный спор о преступлении и наказании, причем
насколько агрессивна и непримирима была женская часть семьи, что
школьница, что школьная учительница, настолько же добродушен и покладист
был муж и отец семейства.
- Можно подумать, ты не носил офицерскую форму!
- Что выдавали, то и носил.
- Как ты можешь, с твоим равнодушием к людским страданиям, быть
врачом!
- Легко и беззаботно. Тут главное - хорошо выспаться,- и Звягин
поднялся с любимого дивана и проследовал в спальню.- Жду жену с первым
дилижансом! - крикнул он оттуда.
Утром, вскочив бесшумно (разминка, душ, кофе,- было воскресенье, и
домочадцы отсыпались), он перелистал газеты, пробежал давешнюю заметку и
задумался коротко: в глазах проявлялась улыбка угрюмая.
На "скорой", если воскресенье выпадает на середину месяца и погода
приличная - чтоб меньше автослучаев, можно и расслабиться слегка: в
свободное время, давно зафиксировано, людям реже требуется срочная
медицинская помощь. Судачили - надоело:
- У "Гостиного" болгарские по три ре пачка - всегда...
- И чуть не сотня случаев по городу - потравились все этим узбекским
виноградом.
- Продовольственные поставки в рамках джихада!..
- Я все понимаю, но почему шапок-то нигде нет!..
- И что поразительно: бензина нет - а автослучаев больше... Выехали
на вызов, шофер музыку врубил, фельдшер подремывал в салоне - молод, явно
нажрался вчера, в субботний-то вечер, несмотря на дефицит спиртного;
дефицит женщин ему, судя по темпераменту, слава Богу, не грозит.
- Гриша,- обернулся Звягин,- ты знаешь, что в старые времена
говорилось: врач не стал врачом, пока не заполнил своими пациентами
кладбище?
- То-то на кладбище очереди,- отозвался Гриша.- И это еще врачей не
хватает.
Помолчав, Звягин ответил не совсем понятно:
- Каждому - свое место,- сказал он.
- И свое время.
- Точно,- сказал шофер. Завизжали виражом под Охтинский мост.
- Увольняясь из ГБ, они меняли фамилии,- сказал Звягин, но на самом
деле не произнес вслух, а лишь подумал. Любое лишнее слово нам ни к чему.
Отработав и вернувшись на станцию, плюхнулся в продавленное кресло
под окном и скрестил вытянутые ноги: "Основа действий что? - план. Основа
плана что? - информация. Основа информации что? - утечка на стыках.
Податливые звенья кто? - клиентура. Лучшая клиентура кто? - женщины,
разумеется. Так, майор, а теперь проведем археологические раскопки в нашей
богатой и замусоренной памяти".
Лишь через сутки, дома, облюбовав страницу в записной книжке, пухлой,
как батон, и тяжелой, как граната, он набрал телефонный номер:
- Татьяна Ильинична? Доктор Звягин беспокоит. Как здоровье? Это в
порядке вещей... Достанем, какой разговор... Нет, просто так, ничего не
нужно. От чайку никогда не отказывался. Свободен. Завтра в семь, так
точно. Посвистел "Турецкий марш", позвонил еще раз:
- Саша? Слушай, есть разговор. Да, ты упоминал как-то... Не
телефонный, безусловно. А чего откладывать.
Еще пара звонков, и он заходил по ковру взад-вперед, сунув руки в
карманы и удовлетворенно хмыкая; хмык получался с каким-то металлическим
холодным мурчаньем.
- Я об тебя руки марать не буду,- ласково пообещал кому-то Звягин.- Я
тебя ножками стопчу. В пыль! Понял?..
Лицо его приняло выражение спокойной сосредоточенности, как у
рулевого на штурвале, выцелившего точку курса на горизонте.
Татьяна Ильинична, отцветшая блондинка, принимала его в небольшой
респектабельной квартирке - полуделовой, полубудуаре хорошо пожившей дамы.
- Какие цветы! Узнаю гвардию. Офицеры и джентльмены - это одно и то
же.
Пили французский коньяк крохотными глоточками и цейлонский чай:
говорили легко, с игривостью, на подтексте не существующего, но как бы не
исключаемого флирта.
- Благодарю,- приняла она две упаковки регипнола.- Только хорошее
снотворное может гарантировать хороший сон в наше время и в моем возрасте.
Звягин отвесил комплимент.
- Так чем могу отслужить, в свою очередь? - осведомилась хозяйка с
весомостью сильного человека, привыкшего выигрывать по правилам игр этого
мира.
- Когда-то был я лейтенантом,- сказал Звягин,- и влип по молодости и
невоздержанности языка в скверную историю.
- Где и когда это было? - быстро спросила Татьяна Ильинична.
- И мне крепко помог один человек из вашего ведомства.
- Вот не знала о ваших делах с госбезопасностью.
- Недавно я наткнулся на его фамилию в газете. Причем в отрицательном
смысле.
- Кто ж сейчас положительно отзывается о КГБ.
- Поскольку по характеру своему я не люблю собак, пинающих дохлых
львов...
- Порядочным офицерам это свойственно.
- ...я бы хотел именно сейчас поблагодарить этого человека, уже
старика, пенсионера, за сделанное им добро. Чтоб не считал всех подонками.
Не люблю сливаться с обществом.
- Узнаю ваши капризы...- сощурилась Татьяна Ильинична.
- Не люблю ничего недоделанного,- ответил Звягин.
- Кто желает, но не действует, тот плодит чуму. Не знаете, кто это
сказал? Вильям Блейк.
- Мне бы ваше образование.
- Как его фамилия?
- Тогда его фамилия была Хват. Она чуть шевельнула бровью.
- В звании полковника или подполковника, очевидно.
- О нем сейчас стало известно много неблаговидного. Если правда то,
что пишут,- преступного даже.
- Меня это не касается!
Отпили чай. Она задымила тонкой американской сигареткой.
- Но я не работаю ни в кадрах, ни в архиве, милый Леонид Борисович.
- Простите, если это невозможно - вопрос снят.
- Ну... вовсе уж невозможного ничего нет. Звягин, отведя как бы в
задумчивости взгляд, повернул лицо в наивыгоднейший ракурс, подчеркивающий
резкость черт, квадратность подбородка и холодную прозелень глаз.
- Экий вы голливудский киногерой. Так бы и врезалась по уши... да с
вами ведь это безнадежно. Махнула рукой, рассыпала смех.
- Вы не торопитесь? Достаньте-ка во-он ту бутылочку из бара. А
просьба ваша - какая ерунда, попрошу из отдела послать запрос. Послушай,
Звягин,- перейдя на ты, взглянула с нагой прямотой,- я тебе нравлюсь?
Звягин мурлыкнул металлически и звякнул бокалом. "Захотелось мартышке
любви со слоном, тут-то она и лопнула,- попомнил он детский анекдот,
выходя из ночного подъезда.- Есть и другой анекдот: Так что, и это не
помогло, спросил у дамы парень в белом халате; ну, тогда вам и вправду
нужно доктора; а мы кто? да бригада маляров, работаем тут... На что только
не пойдешь ради торжества справедливости",- съязвил он над собой.
Второй вопрос решился гораздо проще; да в наше время ничего особенно
сложного в нем нет.
Саша, интеллигентнейший хрупкий молодой человек, встретил его милой
улыбкой и рукопожатием тонкой маленькой руки - деревянными тисками
каратэиста; Звягин с трудом пережал эту ручку и удовлетворенно крякнул.
- Мама только что спекла прекрасный торт. Торты - это ее слабость,
хотя сейчас удовлетворять эту слабость все труднее,- словоохотливо и
приязненно посыпал он.- Знаете, что такое торт "Горбачев"? То же, что
наполеон, только без яиц, без сахара, без масла и без муки. Вы как -
посидим на кухне или у меня?
Сели в его мужской комнате - квадросистема, книги, нунчаки.
- Ты говорил, что есть возможность кое-что устроить.
- В смысле?
- Время опасное.
- А. Пожалуйста. Что вас интересует?
- По-прежнему все есть?
- Ну, знаете, за гаубицу не ручаюсь, но насчет базуки, скажем, можно
постараться.
- Ну, это чересчур.
- Баллончик "черемухи" - для вас двести пятьдесят. Фирменный немецкий
- четыреста. Или хотите газовый пистолет? - две тысячи, маленький, легкий,
выброс пятнадцать метров.
- Чуть бы понастоящее.
- Да вот как раз можно "Кольт-магнум 53". Три с половиной.
- Это ж слонобой, тринадцать миллиметров.
- И прекрасно! Выкинет человека сквозь дверь на лестничную площадку.
- А грохоту?
- И прекрасно! Страху наведет.
- Пули с мягким кончиком?
- Не знаю этих подробностей. К нему пятьдесят патронов, по пять
рублей штука.
- Что-нибудь скромнее. И компактнее, пожалуй.
- Так, может быть, Макаров? Это возможно.
- А еще поскромнее?
- Ну, я думаю, спортивный вас не устроит?
- Хотелось бы чуть получше и посерьезнее.
- Гм. Так давайте определим, что вам требуется. Пистолет карманной
носки, компактный, достаточно серьезный, без лишних эффектов. Патронов
много нужно?
- В крайнем случае и обоймы хватит.
- То есть эта проблема снимается. Тем лучше... Вы ешьте торт, а то
кофе остыл уже... подождите, я сейчас сварю новый.
- Не надо, обожаю прохладный.
Саша пожевал торт, чуть покрутил задумчиво подвижным, тонкой лепки
личиком.
- Тогда, я думаю, вам вполне подошла бы "беретта" или что-то в этом
духе.
- Подошла бы.
- Калибр 6,35, звук несильный, начальная скорость прекрасная,
габариты и вес подходят, классическая модель, даже канонизирована в
литературе.
- Пойдет.
- Хорошо. Насколько это срочно? Звягин пожал плечами:
- Жизнь наша; обычный ответ на вопрос: "Когда должно быть сделано?" -
"Вчера".
- Ну, у нас не социалистическое хозяйство. А серьезно?
- За недельку сможешь?
- Не уверен. Вот за три могу ручаться. А возможно и раньше.
Понимаете, я ведь сам, строго говоря, этим не занимаюсь, только так, для
друзей. А человек, который этим занимается, мой школьный друг, кстати, в
одном дворе росли, вот как-то старые отношения и сохранились, мне он
всегда все устроит, сам предлагает, он сейчас в отъезде, как только
вернется, мы с ним свяжемся. Понимаете, Ленинград ведь, оказывается,
