вали. А вы - к сторожу. Всей семьей. Попроси у него березовой каши. Де-
сять порций на всех!
- Тракторина Петровна! - взмолился Марат. Сестрички дружно заплакали.
- Ладно. Уговорил. Прими все удары на себя, ты мужчина, ты рыцарь.
Добрая я сегодня!
6 В кумачовой комнате только стул стоял и зеркало висело. Ганна на
стуле сидела, на себя смотрела: сама себе нравилась.
- Оставайся у нас уборщицей, Харитина Савельевна, - предлагала Трак-
торина Петровна, подступая к Ганне с ножницами. - Нас тут взрослых двое:
я да сторож. Не справляемся.
- Мне до хаты своей надо. У меня там хозяйство, огород. Вот девочку
сдам - и айда домой. Как ее оформлю, так и...
- Девочку мы оформим быстро, - сказала Тракторина Петровна, начиная
стричь.
- Наша стрижка - это и есть документ. Мы не бюрократы. Закрой глаза.
Ганна послушно закрыла глаза. Тракторина Петровна стригла, расспраши-
вала:
- Откуда ты, девочка? Кто родители? Как осиротела?
- Сирота с рождения она, Петровна, - отвечала тетка Харыта вместо
Ганны. - На плоту приплыла, по реке, в колыбельке. На малиновой подушеч-
ке, как куколка, лежала. Я лошадку поила, смотрю - плывет, я мужиков
покричала, выловили. Она еще грудная была, всем селом выкармливали...
Сейчас кормить нечем, голод кругом, вот сдаю...
- А чего ж она-то молчит?
- Она все время молчит. Не умеет говорить.
- Кулачья она дочь! - убежденно сказала Тракторина Петровна. - Хит-
рит.
Откуда у бедняка колыбелька? А бревна для плота? Отец ейный и мать -
кулаки... На любую хитрость пойдут, чтобы кровь свою грязную вражью ос-
тавить в нашем чистеньком новом мире!
- Не было тогда кулаков. Война была.
- Война, говоришь? Ну, тогда точно буржуйская дочь! Подушечка у ней
малиновая... Дочь белогвардейца!
- Не бери грех на душу, Петровна...
- А ты не бойся. Мы документов не держим. Я про них все вот здесь
держу, - Тракторина Петровна постучала себя по голове. - Хочу - казню,
хочу - милую.
Никому не доверяю. Так что не бойся и скажи, чья она дочь. Ишь выду-
мала - плот... Врать ври, да не завирайся... Ну-ка, девочка, ответь...
- Говорю ж, не умеет она. С головкой у нее что-то. Слаба умом, - от-
ветила тетка Харыта.
- Слаба умом? - неизвестно чему обрадовалась Тракторина Петровна. -
То есть лишена разума? То есть животное. Как бы обезьяна. А из любой
обезьяны можно сделать человека. Вот и проведем над ней эксперимент.
- Она не зверь. Она человек! - возразила тетка Харыта.
- Чем отличается человек от животного? Наличием разума! Значит, она
животное.
- У нее есть ее бессмертная душа!
- Душа - это предрассудок. Души нет.
- Есть!
- Хорошо. Если есть душа, то и Бог есть? Так? Тогда почему твой Бог
дал ей душу, а ума не дал? Ответь!
- Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамить! - сказала тетка Харыта
твердо.
- Для уборщицы больно ты божественная будешь. Ну да ладно, открывай,
девочка, глаза. Правда красиво?
Ганна посмотрела на себя стриженную наголо, с выбритым крестом. Про-
вела рукой по затылку. Встала, сняла башмак, ударила им по зеркалу. Зер-
кало рассыпалось со звоном.
- Ты дочь врага народа, - с ненавистью сказала Тракторина Петровна
Ганне. - Ты - обезьяна, ты мразь, ты животное...
На дворе вдруг закричал кто-то. Повернули головы. Огромный неуклюжий
мужик бил розгами Марата. Тетка Харыта охнула, костыльками задвигала, к
дверям поползла, выползти во двор хотела. Тракторина Петровна через нее
перешагнула; у дверей, как часовой, встала:
- Не трудись, старая, стой где стояла.
- Дэтыну ж обижают, Петровна, - не понимала тетка Харыта. - Зверюга
мальчонку бьет, як же это, за что?
- То не бьют, Савельевна, то воспитуют... Мы им с Егорычем как мать и
отец.
Как мамка и папка. И кормим, и поим, и порем - все как в семье, -
торжественно сказала Тракторина Петровна. - В нашей дружной советской
рабоче-крестьянской семье! - И строго добавила тетке Харыте: - Уберешь
здесь. А за зеркало расплатишься с первой получки. Когда заплотишь, тог-
да и поедешь до своей хаты.
Ганна у окна стояла, глядела, как Марата бьют: от каждого удара всем
телом вздрагивала, будто те удары на себя принимала, будто не его, а ее
бьют.
- Га! - кричала. - Га!
- Прости, - обхватила ее ноги тетка Харыта. - Прости меня, Ганночка,
прости меня, доченька, за то, что я тебя сюда привезла.
Ганна села, обняла тетку Харыту. Так и сидели обнявшись.
7 Ночью в келье собрались вокруг Ганны дети. Одна девочка рыжая, Ко-
нопушка, сгорая от любопытства, спросила Ганну:
- Кто ты такая, девочка?
Ганна молчала. Смотрела ясно.
- Как тебя зовут? - спрашивала Конопушка в нетерпении. - Скажи! Чи
она немая, чи она глухая?
Ганна глядела иконно и бесстрастно.
- Я ей сейчас сказку расскажу, - сказал худенький мальчик по прозвищу
Чарли.
- Зачем? - пожал плечами толстый мальчик Булкин. - Если она глухая,
она твоей сказки не услышит.
- Вот мы и проверим, глухая или нет. Слушай сказку, девочка. В одном
доме жила мама с дочкой. Жили-жили, пришло время матери умирать...
Три сестрички - Вера, Надя и Люба - заплакали.
- И вот перед смертью позвала она дочку и говорит ей: - Об одном про-
шу тебя, дочка, - не покупай, дочка, красного пианина, не открывай, доч-
ка, красной-красной крышки, не играй на красных-красных клавишах крас-
ную-красную-красную музыку... И вот мать умирает, ее хоронят на очень
хорошем кладбище, ставят памятник, и дочка начинает жить одна. Вот живет
она, живет и забывает слова своей матери. Однажды она пошла в магазин и
увидела там красное пианино. И так оно ей понравилось, что она его купи-
ла.
Привезли ей красное пианино домой. И вот настала ночь, и решила дочь
поиграть на пианино. Подошла она к красному пианино, открыла она крас-
ную-красную крышку, заиграла на красных-красных клавишах, полилась крас-
ная-красная-красная кровь... ОТДАЙ МОЕ СЕРДЦЕ, ДЕВОЧКА! - протянул вдруг
к Ганне свою руку мальчик.
Закричала Ганна, побежала по коридорам, будто гнался за ней Тот, тре-
буя красного сердца, и сердце ее само из груди выскакивало, она его ру-
кой держала, чтоб не выпрыгнуло. Тяжело кричала: "Га-а-а-а!!!" - по-
звериному, как дети не кричат, так только звери от смертельного страха
кричат. Следом за ней бежал Марат.
Все из келий выскочили и тоже кричали, бежали за ней по мрачным кори-
дорам монастыря.
Ганна наткнулась на кого-то. Подняла глаза - Тракторина Петровна сто-
яла скрестив руки, как скала; над скалой - в глазах - молнии. Дети вста-
ли позади Ганны тяжело дыша. Тракторина Петровна Ганну за руку взяла,
всем остальным сказала:
- На улицу - марш!
8 При лунном свете бегали по двору кругами дети.
В центре Тракторина Петровна стояла, крепко Ганну за руку держала:
- Бегом марш! Быстрее! Еще быстрее! Я покажу вам, как издеваться над
Ганной!
Запомните: Ганна - дурочка! Она - сумасшедшая! Понятно? Она - не как
вы! Она
- как животное! Она - как собака. Разве можно мучить животных? Бегом!
Не обижать ее! Ганна - больная! Я пойду, а вы побегайте, подумайте. Ган-
на - стой и смотри. Я скоро приду. Марш! Марш! Левой! Марш! Марш! Левой!
- Тракторина Петровна ушла, шагая, громко командуя голосом себе и своим
ногам.
В строю бежал Чарли. Сказал Марату:
- А все же я ее проверил! Ведь не глухая! Может, она и дурой притво-
ряется?
Давай проверим!
- Тронешь Ганну еще раз - убью! - Марат показал кулак.
- Втюрился, что ли? В дуру влюбился? Да?!
Схватились, как молодые щенки, покатились по земле рыча.
Дети не останавливаясь бежали. Марат и Чарли клубком подкатились к
ногам Ганны.
Ударил Чарли Марата поддых головой. Убежал в строй.
Марат лежал у ног Ганны. Ганна присела, погладила лицо Марата, убрала
окровавленные волосы со лба.
Марат открыл глаза, благодарно взглянул на нее.
Дети продолжали свой бег. Дышали хрипло, изнемогая.
9 Утром, убираясь в кумачовой комнате, тетка Харыта достала из узелка
икону.
Вытерла пыль: Божья Мать с ребеночком. Повесила в красный угол, пе-
рекрестилась. Услышала рядом:
- Убери икону! - Тракторина Петровна стояла в дверях.
- Нельзя, - кратко сказала тетка Харыта.
- Тогда я сама, - двинулась Тракторина Петровна к иконе.
- Нельзя, - заслонила ей путь тетка Харыта.
- Да почему нельзя?
- Нельзя, и все. Пасха сегодня, Петровна. Христос воскрес!
- Сказки! Не было никакого Христа. А если был... Раз его власти каз-
нили, значит, знали, за что, поняла? Властям виднее. Сними икону! В со-
ветском учреждении ей не место!
- А где?
- На свалке истории!
- Где ж она, та свалка?
- Убирайся! - не стерпев, заорала Тракторина Петровна. Потом добави-
ла, себя сдержав: - Убирайся, раз уборщица. Не лезь не в свои дела. Иди
вон, детей накорми!
10 Марат с Ганной шли по двору.
- Хочешь, я тебе что-то покажу? - спросил Марат Ганну.
Ганна кивнула.
- Марат, вы куда? Пойдем в столовую! - крикнули брату сестренки, про-
бегая.
- Мы сейчас... - Марат вел Ганну к сторожке.
Заглянули в щель. В сторожке сидел сторож и ел. Отрезал огромный ло-
моть хлеба, намазал его маслом, отрезал сало, сало положил на масло...
Откусывал, мерно жевал. Ганна оглянулась на Марата.
- Я знаю про него одну тайну... - прошептал Марат. - Ты никому не
скажешь?
Ганна покачала головой: нет.
- Поклянись!
Ганна беспомощно улыбнулась.
- Ладно, я так скажу, - решился Марат и отчетливо по слогам прошептал
ей на ухо: - Говорят, что, когда был голод, Он Ел Детей!
С ужасом посмотрела на Марата Ганна. Перевела взгляд на сторожа: че-
люсти сторожа работали как жернова. Ганна вдруг схватилась за горло,
прикрыла ладошкой рот, скорчилась: ее тошнило. Сухие спазмы сотрясали ее
тело.
- Что с тобой? - зашептал Марат. - Тебе плохо? - И, не зная, что де-
лать, бил ее по спине, словно она подавилась.
Сторож вышел на порог - огромный, небритый. Глянул на них. Они засты-
ли.
Долго глядел на них, нелепо застывших. Поглядел им в глаза. Потом
расстегнул ширинку, начал мочиться. Ганна посмотрела вниз, подняла гла-
за. Сторож слегка усмехнулся. Попятилась Ганна.
Схватив Ганну за руку, побежал Марат. За углом спрашивал:
- Ты испугалась? Тебя рвало? Ты представила, что он тебя ест?
Ганна на все его слова мелко кивала.
- Ты не бойся! Тракторина Петровна говорила, что он не всех детей ел.
Он выбирал. Он ел только кулацких детей. Чтобы польза была для общества.
А мы же с тобой - не кулацкие. Ты не бойся...
11 В столовой по столам расхаживал Чарли. Прогуливался по столам по-
ходкой Чарли Чаплина, на которого был похож. Вместо тросточки - повареш-
ка, лихо ею он покручивал да поигрывал.
- Чарли, иди к нам! Нет, к нам! К нам! К нам! - кричали дети со всех
сторон.
Чарли, стянув с головы Булкина шапку, перепрыгнул на другой стол.
- Булкин! Шляпа! - крикнули толстому Булкину.
Булкин схватился за голову. Побежал за Чарли. Падая, кувыркаясь, Чар-
ли зашел в тыл к Булкину, ударил того в зад и, спрыгнув на пол, теперь
улепетывал.
- Держи вора! - кричала Конопушка. - Лови его!
Три сестры выстраивали стулья на пути Чарли. Чарли, подбежав, легко
перемахнул через них ласточкой и - оказался в объятиях Тракторины Пет-
ровны:
пойманной птахой трепыхался в ее могучих руках. Поставив Чарли рядом
с собой, призывным, влажным, грудным голосом - каким корова-мать зовет
своих детей - Тракторина Петровна сказала:
- Пионеры! К борьбе за дело Коммунистической партии большевиков
будьте готовы!
- Всегда готовы! - грохнуло в столовой.
- Песню запевай! Поют только пионеры! Поет только левый стол! Начали!
Взвейтесь кострами, синие ночи, Мы пионеры, дети рабочих, - пел левый
стол.
Правый стол молчал. Чарли из-за спины Тракторины Петровны корчил ро-
