ему и следует присудить приз.
Однако, к удивлению всех присутствующих. Черного Рыцаря нигде не мог-
ли отыскать. В ту минуту, как кончилось состязание, он покинул ристали-
ще, и некоторые из зрителей видели, как он медленно ехал к лесу с тем
апатичным и равнодушным видом, за который его и прозвали Черным Лентяем.
Тщетно дважды трубили, трубы и герольды громким голосом вызывали его
вперед - он не явился. Принцу Джону пришлось снова решать, кому следует
вручить приз. Теперь уже нельзя было долее откладывать признание прав
рыцаря Лишенного Наследства; потому он и был провозглашен героем дня.
По залитому кровью, усеянному обломками оружия и трупами лошадей полю
маршалы повели победителя к подножию трона принца Джона.
- Рыцарь Лишенный Наследства, - сказал принц Джон, - если вы все еще
не согласны объявить нам свое настоящее имя, мы под этим титулом вторич-
но признаем вас победителем на турнире и заявляем, что вы имеете право
получить из рук королевы любви и красоты почетный венец, который вы сво-
ею доблестью вполне заслужили.
Рыцарь почтительно и изящно поклонился, но не произнес ни слова в от-
вет.
Опять зазвучали трубы, и герольды громогласно провозгласили честь
храбрым и славу победителю. Дамы замахали своими шелковыми платками и
вышитыми покрывалами. Зрители всех сословий единодушно изъявляли свой
восторг, а маршалы проводили рыцаря к подножию почетного трона, где си-
дела леди Ровена.
Победителя поставили на колени на нижней ступени подножия трона. Ка-
залось, что с той минуты, как прекратилась битва, он двигался и действо-
вал уже не по собственной воле, а скорей по указке окружавших его людей.
Некоторые заметили, что, когда его вторично вели через ристалище, он ша-
тался. Ровена величавой поступью сошла с возвышения и только хотела воз-
ложить венец, который она держала в руках, на шлем рыцаря, как все мар-
шалы воскликнули в один голос:
- Так нельзя. Нужно, чтоб он обнажил голову.
Рыцарь слабым голосом пробормотал несколько слов, которые глухо и не-
ясно прозвучали из-под забрала. Только и можно было разобрать, что он
просит не снимать с него шлема.
Но маршалы - из желания ли соблюсти все формальности или из любо-
пытства - не обратили внимания на его заявление и, разрезав завязки шле-
ма, расстегнув латный нашейник, обнажили его голову. Перед взорами при-
сутствующих предстало красивое, потемневшее от загара лицо молодого че-
ловека лет двадцати пяти, обрамленное короткими светлыми волосами. Это
лицо было бледно как смерть и в одном или двух местах запятнано кровью.
Слабый крик вырвался из груди Ровены, когда она увидела его. Однако,
овладев собой и вся дрожа от сдерживаемого волнения, она принудила себя
выдержать роль до конца. Она возложила на склоненную перед ней голову
рыцаря великолепный венок, назначенный в награду победителю, и произнес-
ла внятно и спокойно следующие слова:
- Жалую тебе этот венец, сэр рыцарь, как награду, предназначенную
доблестному победителю на сегодняшнем турнире. - Тут она замолкла на
несколько секунд, но потом прибавила с твердостью: - И никогда венец ры-
царства не был возложен на более достойное чело.
Рыцарь склонил голову и поцеловал руку прекрасной королевы, вручившей
ему награду за храбрость, потом внезапно пошатнулся и упал у ее ног.
Последовало всеобщее смятение. Седрик, онемевший от изумления при
внезапном появлении своего изгнанного сына, бросился было вперед, словно
желая разлучить его с Ровеной. Но маршалы успели предупредить его: уга-
дав причину обморока Айвенго, они поспешили расстегнуть его панцирь и
увидели, что у него в боку зияет рана, нанесенная ударом копья.
Глава XIII
"Пусть каждый, кто искусством знаменит,
Ко мне приблизится, - сказал
Атрид, -
Пускай ко мне героя подойдут,
Которым строгий ваш не страшен суд,
И тучного быка получит тот,
Кто всех стрелке" уменьем превзойдет".
"Илиада"
Как только было произнесено имя Айвенго, оно стало передаваться из
уст в уста со всею быстротой, какую могло сообщить усердие одних и любо-
пытство других. Очень скоро оно достигло слуха принца Джона, лицо его
омрачилось, когда он услышал эту новость, затем, оглянувшись вокруг,
сказал с пренебрежительным видом:
- Что вы думаете, господа, а в особенности вы, сэр приор, о рассужде-
ниях ученых относительно не зависящих от нас симпатий и антипатий? Неда-
ром я сразу почувствовал неприязнь к этому молодцу, хотя и не подозре-
вал, что под его доспехами скрывается любимчик моего брата.
- Фрон де Беф, пожалуй, должен будет возвратить свое поместье Айвен-
го, - сказал де Браси, который, с честью выполнил свои обязанности на
турнире, успел снять щит и шлем и присоединился к свите принца.
- Да, - молвил Вальдемар Фиц-Урс, - этот воин, вероятно, потребует
обратно замок и поместье, пожалованные ему Ричардом, а потом благодаря
великодушию вашего высочества перешедшие во владение Фрон де Бефа.
- Фрон де Беф, - возразил принц Джон, - скорее способен поглотить еще
три таких поместья, как поместье Айвенго, чем вернуть обратно хоть одно.
Впрочем, я полагаю, что никто из вас не станет отрицать моего права раз-
давать ленные поместья тем верным слугам, которые сомкнулись вокруг меня
и готовы нести воинскую службу не так, как те бродяги, которые скитаются
по чужим странам и не способны ни охранять отечество, ни показать нам
свою преданность.
Окружающие были лично заинтересованы в этом вопросе, и потому никто и
не подумал оспаривать мнимые права принца.
- Щедрый принц! Вот истинно благородный властелин: он принимает на
себя труд вознаграждать своих преданных сторонников!
Таковы были слова, раздавшиеся среди приближенных принца: каждый из
них сам надеялся поживиться за счет любимцев и сторонников короля Ричар-
да, а многие уже преуспели в этом.
Аббат Эймер присоединился к общему мнению, заметив только, что "бла-
гословенный Иерусалим" нельзя, собственно, причислять к чужим странам,
ибо он есть наш общий отец, отец всех христиан.
- Однако я не вижу, - продолжал аббат, - какое отношение имеет рыцарь
Айвенго к Иерусалиму? Насколько мне известно, крестоносцы под на-
чальством Ричарда не бывали дальше Аскалона, который, как всем ведомо,
есть город филистимлян и не может пользоваться привилегиями священного
города.
Вальдемар, ходивший из любопытства взглянуть на Айвенго, воротился в
ложу принца.
- Этот храбрец, - сказал он, - вряд ли наделает много хлопот вашему
высочеству, а Фрон де Беф может спокойно владеть своими поместьями: ры-
царь очень серьезно ранен.
- Какова бы ни была его судьба, он все-таки победитель нынешнего дня,
- сказал принц Джон, - и, будь он самым опасным из наших врагов или са-
мым верным из друзей нашего брата - что почти одно и тоже, - следует за-
лечить его раны: наш собственный врач подаст ему помощь.
При этих словах коварная улыбка появилась на губах принца. Вальдемар
поспешил ответить, что Айвенго уже унесен с ристалища и находится на по-
печении друзей.
- Мне было грустно смотреть, - продолжал он, - на печаль королевы
любви и красоты: ей предстояло царствовать всего один день, да и тот по
милости этого происшествия превратился в день скорби. Я вообще не такой
человек, чтобы женская печаль могла меня растрогать, но эта леди Ровена
с таким достоинством сдерживала свою скорбь, что о ней можно было дога-
дываться лишь по ее стиснутым рукам и сухим глазам, смотревшим на безды-
ханное тело у ее ног.
- Кто эта леди Ровена, о которой столько говорят? - спросил принц
Джон.
- Она богатейшая наследница знатного саксонского рода, - отвечал аб-
бат Эймер, - роза красоты и бесценная жемчужина, прекраснейшая из тыся-
чи, зерно ладана, благовонная мирра.
- Мы утешим ее скорбь, - сказал принц Джон, - и заодно улучшим ее
род, выдав замуж за норманна. Она, должно быть, несовершеннолетняя, а
следовательно, мы имеем королевское право располагать ее рукой. Что ты
на это скажешь, де Браси? Не желаешь ли получить землю и доходы, соче-
тавшись браком с саксонкой, по примеру соратников Завоевателя?
- Если земли окажутся мне по вкусу, невеста мне наверняка понравится,
и я буду крайне признателен вашему высочеству за это доброе дело, - от-
вечал де Браси. - Оно с избытком покроет все обещания, данные вашему
верному слуге и вассалу.
- Мы этого не забудем, - сказал принц Джон. - А чтобы не терять даром
времени, вели нашему сенешалю распорядиться, чтобы на сегодняшнем вечер-
нем пиру была эта леди Ровена. Пригласите также и того мужлана - ее опе-
куна, да и саксонского быка, которого Черный Рыцарь свалил нынче на тур-
нире. Де Бигот, - продолжал принц, обращаясь к своему сенешалю, - поста-
райся передать им наше вторичное приглашение в такой учтивой форме, что-
бы польстить их саксонской гордости и лишить их возможности отказать нам
еще раз. Хотя, клянусь костями Бекета, оказывать им любезность - все
равно что метать бисер перед свиньями!
Сказав это, принц Джон собрался уже подать сигнал к отбытию с риста-
лища, когда ему вручили маленькую записку.
- Откуда? - спросил принц, оглянувшись на подателя.
- Из-за границы, государь, но не знаю откуда, - отвечал слуга, - это
письмо привез сюда француз, который говорит, что скакал день и ночь,
чтобы вручить его вашему высочеству.
Принц Джон внимательно посмотрел на адрес, потом на печать, скрепляв-
шую шелковую нить, которой была обмотана свернутая записка: на печати
были изображены три лилии. Принц с явным волнением развернул письмо и,
когда прочел его, встревожился еще сильнее. Записка гласила:
"Будьте осторожны - дьявол спущен с цепи".
Принц побледнел как смерть, сначала потупился, потом поднял глаза к
небу, как человек, только что узнавший, что он приговорен к смерти. Оп-
равившись от первого потрясения, он отвел в сторону Вальдемара Фиц-Урса
и де Браси и дал им поочередно прочесть записку.
- Это значит, - сказал он упавшим голосом, - что брат мой Ричард по-
лучил свободу.
- Быть может, это ложная тревога или поддельное письмо? - спросил де
Браси.
- Нет, это подлинный почерк и печать самого короля Франции, - возра-
зил принц Джон.
- В таком случае, - предложил Фиц-Урс, - пора нашей партии сосредото-
читься в каком-нибудь сборном месте, например в Йорке. Через несколько
дней, наверно, будет уже слишком поздно. Вашему высочеству следует прек-
ратить эти забавы.
- Однако, - сказал де Браси, - нельзя распустить простолюдинов и ио-
менов без обещанных состязаний.
- Ну что ж, - сказал Вальдемар, - еще далеко до ночи, пускай стрелки
выпустят в цель несколько десятков стрел, а потом можно присудить приз.
Тогда все, что принц обещал этому стаду саксонских рабов, будет выполне-
но с избытком.
- Спасибо, Вальдемар, - сказал принц. - Между прочим, ты мне напом-
нил, что я должен еще отплатить тому дерзкому простолюдину, который ос-
мелился вчера оскорбить нашу особу. Пускай и вечерний пир пройдет своим
чередом, как было назначено сначала. Даже если это - последний час моей
власти, я посвящу его мщению и удовольствиям: пусть новые заботы прихо-
дят завтра.
Вскоре звуки труб вновь собрали зрителей, начавших было расходиться.
Вслед за тем было объявлено, что принц Джон ввиду неотложных дел вынуж-
ден отменить завтрашний праздник. Тем не менее ему не хотелось отпускать
добрых иоменов, не испытав их искусства и ловкости. Поэтому он соблаго-
волил распорядиться, чтобы назначенное на завтра состязание в стрельбе
из луков состоялось теперь же, до захода солнца. Наилучшему стрелку по-
лагается приз: рог в серебряной оправе и шелковая перевязь с великолеп-
ной вышивкой и медальоном святого Губерта, покровителя охоты.
Сначала более тридцати иоменов явились на состязание. Среди них были
