(среди кельнеров, парикмахеров и т.д.), то только в ярко выраженных
промежуточных половых формах. Поэтому склонность и влечение к проституции
являются органической врожденной чертой женщины, такой же естественной
чертой, как и предрасположение к материнству.
Этим я не хотел сказать, что женщина становится проституткой
исключительно под влиянием внутренней необходимости. В большинстве женщин
кроются обе возможности - матери и проститутки. Прошу извинения, ибо знаю,
что это жестоко по отношению к мужчинам, нет только девственницы. Решающим
моментом в торжестве одной из этих- возможностей является мужчина, который
может сделать женщину матерью, но не актом совокупления, а одним только
своим взгля дом. Шопенгауэр заметил, что человек, строго говоря, должен
исчислять время своего существования с того момента, когда его отец и его
мать влюбились друг в друга. Но это неверно. В идеальном случае рождение
человека следовало бы отнести к тому моменту, когда женщина впервые увидели
или услышала только голос мужчины, будущего отца ее ребенка. Правда,
биология и медицина, теория искусственного подбора и гинекология за
последние шестьдесят лет, под влиянием Иоганна Мюллера, Т. Бишофа и Ч.
Дарвина, относились крайне отрицательно к вопросу о ''предопределяющем
глазе" и "предопределяющем взгляде". В дальнейшем я постараюсь развить
теорию этого явления. Здесь же и только замечу, что очень несправедливо
отрицать возможность существования "предопределяющего глаза" только на том
основании, что она несоместима с взглядом, по которому только семенная
клетка и яйцо могут образовать новый индивидуум. "Предопределяющий глаз" в
действительности существует, и наука должна стремиться объяснить его вместо
того, чтобы без всяких разговоров объявлять его невозможным. Ведь трудно
сказать, чтобы наука обладала тем огромным запасом опыта, который дал бы ей
право упорно настаивать на своем взгляде- В априорной науке, подобной
математике, я должен решительно отвергнуть мысль, что на Юпитере дважды два
равно пяти, биология же имеет дело с положениями "относительной всеобщности"
(Кант).
Если я здесь выступаю в пользу "предопределяющего глаза" и в его
отрицании вижу только ограниченность человеческого понимания, то из этого
еще не следует заключить, что я его принимаю за причину всех уродливостей
или только большей части их. Речь пока идет только о возможности влияния на
потомство без полового акта с матерью. И здесь я осмелюсь сказать следующее:
тот факт, что Шопенгауэр и Гете придерживались одного взгляда в теории
цветов, a priori устраняет вся-кое сомнение в превосходстве их взгляда перед
всеми мнениями прош-лыx, настоящих и будущих физиков. Точно также истина,
высказанная Ибсеном ("Женщина с моря") или Гете ("Wahlverwandtschaften"), не
может быть опровергнута приговорами всех вместе взятых медицинских
факультетов мира.
Человек, от которого можно было бы ожидать такого сильного влияния на
женщину, что ее дитя оказалось бы похожим на него даже в том случае, если бы
оно выросло не из его семени - такой человек должен был бы явиться самым
совершенным дополнением этой женщине в половом отношении. Если же такие
случаи чрезвычайно редки, то это обясняется невероятностью встречи двух,
столь совершенных дополнительных моментов, но ни в коем случае не служит
возражением против принципиальной возможности тех фактов, которые описаны
Гете и Ибсеном.
Встретит ли женщина такого мужчину, который одним только присутствием
своим уже делает ее матерью своего ребенка - это является делом случая. В
этих именно пределах можно допустить мысль, что судьба многих матерей и
проституток могла сложиться совершенно иначе. С другой стороны существует
бесчисленное множество примеров совершенно противоположного характера.
Женщина может в течение всей своей жизни не встретиться с таким человеком и
вместе с тем навсегда сохранить типичные черты матери. И наоборот. Такой
единственный мужчина может появиться, но он своим появлением не в состоянии
предотвратить окончательного и решительного обращения женщины к проституции.
Остается один выход: следует принять два врожденных противоположных
предрасположения, которые в различных женщинах распределены в неодинаковой
пропорции: абсолютная мать и абсолютная проститутка. Действительность лежит
между двумя этими типами. Нет ни одной решительно женщины, которая была бы
лишена инстинктов проститутки.
Я знаю, многие будут это отрицать. Они спросят: что свойственное
проститутке, можно найти в женщине, которая меньше всего похожа на кокотку?
Я пока ограничусь указанием на то, с какой снисходительностью, даже
сочувствием относится женщина к грязному прикосновению со стороны чужого
человека. Если придерживаться этого масштаба, то легко будет доказать, что
абсолютной матери совершенно не существует.
Нет также ни одной женщины, которая не обладала бы побуждениями матери.
Но я должен тут же заметить, что гораздо чаще встречал в женщинах резко
выраженные черты абсолютной проститутки, чем черты материнства, развитые до
такой степени, что совершенно вытеснили бы из нее всякое подобие
проститутки.
Самый поверхностный анализ понятия материнства приводит нас к
заключению, что желание иметь детей является главной и основной целью жизни
матери. Для абсолютной проститутки, напротив, акт оплодотворения совершенно
потерял эту цель. Таким образом всестороннее исследование поставленного нами
вопроса должно прежде всего выяснить отношение матери и проститутки к
следующим двум явлениям: к ребенку и к акту совокупления.
Мать и проститутка различаются прежде всего по характеру их отношения к
ребенку. Центром тяжести для проститутки является мужчина, для матери -
ребенок. Пробным камнем в этом вопросе может служить отношение к дочери.
Если женщина не завидует сравнительной молодости и красоте своей дочери, ее
успехам у мужчин, вполне отождествляя себя с нею и радуясь ее поклоникам,
как будто своим собственным, только такая женщина может быть названа
матерью.
Абсолютная мать, все помыслы которой сосредоточены только на ребенке,
становится матерью через любого мужчину. Замечено, что женщины, которые в
детстве много внимания уделяли куклам, любили детей и охотно ухаживали за
ними, не особенно разборчивы в отношении мужчины. Они берут себе в мужья
первого попавшегося молодца, который в состоянии ее кой-как обеспечить и
расположить к себе ее родителей и родствеников, когда же такая девушка
становится матерью, то каков бы ни был ее муж, она никогда о другом мужчине
не думает (конечно, в идеальном случае). Для абсолютной проститутки, даже в
детском ее возрасте, дитя является синонимом ужаса. Впоследствии она
пользуется ребенком только как средством создать обманчивые идиллические
отношения матери к ребенку, отношения, которые всецело рассчитаны на то,
чтобы растрогать мужчину и привлечь его к себе.
Она - женщина, которая ощущает сильнейшую потребность нравиться всем
мужчинам. Но так как абсолютной матери не существует, то можно в каждой
женщине найти, по крайне мере, следы этой потребности, которая
распространяется на всех без исключения мужчин в мире.
Здесь мы подошли только к формальному сходству между абсолютной матерью
и абсолютной кокоткой. Строго говоря, они обе не предъявляют никаких
требований к личности своего полового дополнения. Одна берет любого мужчину,
который ей может быть полезен в ее желании иметь ребенка, и когда этот
ребенок уже налицо, ей другого мужчины не надо: только в этом смысле ее
можно назвать "единобрачной". Другая же отдается первому попавшемуся
мужчине, который может доставить ей эротическое наслаждение: он является для
нее самоцелью. Здесь, таким образом, сходятся эти две крайности, и мы имеем
основание надеяться, что исходя из этот мы проникнем в сущность женщины
вообще.
В самом деле: всеобще распространенный взгляд, которого я раньше сам
придерживался, взгляд, что женщина - однобрачна, а мужчина - многобрачен,
следует считать крайне ложным. Как раз наоборот. Нас не должен вводить в
заблуждение тот факт, что женщины иногда подолгу выжидают и, где это
представляется возможным, выбирают того мужчину, который может сообщить им
высшую ценность - мужчину благороднейшего, известнейшего, "первого среди
всех". Этой потребностью женщина отличается от животного, которое вообще не
стремится приобрести какую-либо ценность ни перед самим собою, ни через себя
(как мужчина), ни перед другими, ни посредством других (как женщина). Но
только дураки могут с восхищением говорить об этом явлении, которое
убедительнейше говорит нам о том, насколько женщины лишены самоценности. Эта
потребность несомненно жаждет удовлетворения, но в ней мы никак не видем
нравственной идеи моногамии. Мужчина в состоянии всюду раздавать свою
ценность, он может перенести ее на женщину, он может и хочет ее подарить. Но
он никак не может, подобно женщине, приобрести свою ценность в качестве
подарка от другого человека. Женщина поэтому старается приобрести для себя
возможно больше ценности, останавливая свой выбор именно на том человеке,
который в состоянии ей дать наивысшую ценность. У мужчины же в основе брака
лежат совершенно другие мотивы. Первоначально он является для него
завершением идеальной любви, исполнением его заветных желаний, хотя бы очень
уместно было бы и спросить, действительно ли это так. Далее, он насквозь
проникнут исключительно мужской идеей верности (которая предполагает
беспрерывность, умопостигаемое "я"). Очень часто приходится слышать, что
женщина добросовестнее соблюдает верность, чем мужчина, что для мужчины
верность является бременем, которое он сам, несомненно по свободной воле и в
полном знании, взвалил на себя. Он может иногда отказаться от этого
самостеснения, но он вечно будет чувствовать в этом поступке вину свою.
Когда он нарушает супружескую верность, он при этом лишает слова свою
умопостигаемую сущность. Для женщины же измена является интересной,
пикантной игрой, в которой принимает участие не идея нравственности, а мотив
безопасности и доброго имени. Нет ни одной женщины, которая в мыслях никогда
не изменяла бы своему мужу и которая вместе с тем ставила бы себе это в
упрек. Ибо женщина вступает в брак, полная трепетного, бессознательного
желания, и нарушает его, так как она лишена вневременного "я", полная таких
же ожиданий и так же бессмысленно, как и заключила его. Мотив верности
заключенному договору -принадлежность одного только мужчины. Связующая сила
раз данного слова - вещь, недоступная пониманию женщин. Все факты, которые
обыкновенно приводят в доказательство верности женщины, мало говорят против
высказанного взгляда. Такая верность является или результатом интенсивной
половой связи (Пенелопа), или она представляет собой женскую покорность,
покорность собаки, бегущей по пятам, покорность, соединенную с цепкой
привязанностью, которую можно сравнить с физической близостью,
характеризующей женское сострадание (Кэтхен фон Гейльброн).
Мужчина создал моногамию. Своим источником она имеет идею мужской
индивидуальности, которая в потоке времени остается неизменной, именно
поэтому она для своего полного завершения вечно требует одной и той же
сущности. В этом смысле установление моногамии кроет в себе какую-то высшую
идею. И для нас становится вполне понятным, почему она включена в число
