людей, долгие годы полагавших себя атеистами, пришлось услышать тирады о
происках дьявола или ниспосланном господом испытании. Но это - самые
примитивные гипотезы. Выдвигалось множество более изящных, однако лично
мне, как и многим другим, и они показались несостоятельными. Я бы принял
следующие: некие неизвестные факторы, скажем, комбинация новооткрытых
химических препаратов или комбинация излучений, коих в технотронном мире
наберется великое множество, вызвали это своеобразное, оригинальное
уродство, пагубно воздействовали на детский мозг...
- Логично, - сказал я. - Увы, эта гипотеза, мне кажется, не объясняет
экспериментов с ретцелькиндами и средой... Верно?
- Верно.
- А ваша личная гипотеза? - спросил я. - Мне кажется, она у вас есть.
В таком, как наш, случае у каждого появляется собственная гипотеза.
- Моя? - неуверенно улыбнулся он. - Знаете... Вы верите в
высокоразвитые цивилизации, погибшие в давние времена в результате
каких-то катаклизмов?
- Наслышан, - сказал я. - Но не уверен, что доказательств их
существования достаточно.
- Это мой конек, - немного смущенно пояснил мэр. - Интересуюсь с
детства, знаете ли... Так вот, я считаю: то, что мы наблюдаем, - своего
рода вспышка атавизма. Почему это случилось именно у нас? А почему до сих
пор рождаются порой волосатые или хвостатые дети? Неожиданно проснулись
способности, которыми некогда обладала давно погибшая раса, - но, как мы
убедились, никакой пользы это не принесло. История повторилась в виде
фарса. Но трагического в этом фарсе больше, чем смешного. Миллиардные
убытки - не посмеешься... Постарайтесь представить, каково нам здесь -
каждый день ждать нового удара, не зная, с какой стороны он последует и
что разрушит...
Послышались легкие шаги - секретарша принесла поднос с бутылкой
коньяка и двумя пузатенькими рюмочками.
- Прошу, - мэр наполнил рюмки. - Честное слово, кажется, еще немного
и я начну пить. Кое-кто уже начал...
Я встал и прошелся по кабинету. Подошел к высокому окну, смотрел на
пустынную площадь, и думал, почему Святой Георгий так поступил со мной.
Оказывается, все (точнее, почти все) исследовано, запротоколировано,
заснято. Разработан даже план спасения от напасти. Для чего же я здесь?
Исключительно для того, чтобы допросить Регара?
- Когда начнется операция "Гаммельн"? - спросил я.
- Никто из нас не знает. Руководство МСБ заявило, что для
окончательного вердикта и подачи сигнала сюда прибудет их человек, особо
доверенный и облеченный полномочиями, кто-то из членов Коллегии. С ООН
согласовано. С тех пор мы пристально следим за теми визитерами, чье
поведение внушает... э-э, некоторые надежды. У нас был некто Лонер,
социолог, он внушал нам своим поведением некоторые надежды, но вскоре
повел себя странно и уехал. Потом прибыл крупный журналист Некер, но
вскоре стал пьянствовать и пустил себе пулю в лоб - из пистолета образца,
состоящего на вооружении войск ООН и офицеров МСБ... Завтра ожидается
фантаст Догарда - кто знает... Но еще раньше пожаловали вы, человек,
которому усиленно протежирует комиссар Зипперлейн, начальник созданной при
криминальной полиции группы "Болид", которой вменено в обязанность
сотрудничать с МСБ в деле о здешних чудесах. В первый же день вы
беседовали с покойным Некером, сегодня посетили тюрьму, наконец, только
что имели беседу с полковником войск ООН Артаном, который взял вас с
оружием, но вскоре отпустил...
- Артан вам позвонил?
- Нет. Селектор был включен, и я слышал, как вас брали.
- Играете в сыщика-вора?
- Приходится, - сказал он. - И кроме того... Видите ли, три года
назад я в течение семи месяцев занимал довольно ответственный пост в
аппарате Совета Безопасности ООН! Ушел из-за здоровья, чувствую себя
более-менее сносно лишь здесь, у моря...
- Так-так-так... - сказал я. - Мы встречались в Совете?
- Да, - сказал он. - Не помню вашей фамилии, кажется, ее вообще не
называли. Но помню, как вам вручали орден - за операцию "Жером-2". У меня
хорошая память на лица, как у большинства юристов...
- У вас хорошая память. Простите за маскарад. - Я встал и щелкнул
каблуками. - Полковник Кропачев, отдел кризисных ситуаций МСБ, член
Коллегии...
Черт! Неужели я и есть тот, кто должен подать сигнал? Я - член
Коллегии. Ими были и Некер с Лонером. В таком случае, поведение Святого
Георгия легко можно объяснить. Меня послали сюда, умышленно снабдив
крохами информации, - чтобы я собрал недостающую сам, чтобы свежим,
непредвзятым взглядом осмотрел и оценил происходящее. Вроде бы все
объяснялось, однако сомнения есть...
- Значит, вы - тот, кто должен... - начал мэр.
- Не исключено, - сказал я. - Я сам еще не знаю. Не удивляйтесь, в
разведке так бывает. - Я отвернулся к окну. - Сложность нашей работы еще и
в том...
На столе тихонько засвиристел селектор, и девичий голос сообщил
удивленно:
- Господин мэр, к вам рвется советник Фаул...
- Простите, - сказал мэр. - Странно. Видите ли, полковник,
муниципальный советник Фаул очень спокойный человек, и слово "рвется" к
нему никак не применимо...
Распахнулась дверь, и советник Фаул, низенький, лысый, лобастый, как
Сократ, ворвался в кабинет с такой скоростью, словно хотел перепрыгнуть
через стол и выпрыгнуть в окно, причем его ничуть не заботило, воспарит он
над крышами или рухнет на булыжник. Однако каким-то чудом он все же
затормозил у стола, рванул замок своего черного портфеля, вывалил на
разноцветные телефоны и деловые бумаги мэра охапку желтых осенних листьев.
- Боже мой, Фаул, что это вы? - изумленно вопросил мэр и рефлекторно
потянулся смахнуть листья со стола.
- Я попросил бы вас! - рявкнул Фаул. - Я попросил бы вас аккуратнее
обращаться с казенными деньгами! С финансами муниципалитета!
- Что вы этим хотите сказать? - спросил я, потому что мэр
безмолвствовал, бледнея.
- Я хочу сказать: вот это, - он сгреб пригоршню листьев и рассыпал их
над столом, - находится во всех сейфах городского банка и его отделений
вместо неизвестно куда исчезнувших денежных знаков и ценных бумаг. И еще я
хочу сказать; я подаю в отставку. Поеду и набью морды этим чинушам в
эполетах из МСБ, которые тормозят "Гаммельн". Пусть меня судят, пусть
сажают. Морду я им набью. Окопались, зажрались, отсиживаются, благо, над
ними не каплет...
Дальнейшие его слова можно было воспроизвести разве что на крайне
непритязательном заборе, начисто лишенном чувства собственного
достоинства. Как я уяснил из отрывочных выкриков, советник Фаул восемь лет
ведал городскими финансами и решительно не понимал, чем ему ведать теперь.
Бумажные и металлические деньги превратились в осенние листья - не только
в сейфах, но и в карманах тех, кто в данный момент находился в банке.
Сейчас возле банка собралась огромная толпа вкладчиков, которую едва
сдерживает половина городской полиции и военнослужащие ООН, директора
банка только что увезла с сердечным приступом карета "Скорой помощи",
остальные служащие разбежались от греха подальше - намерения толпы
непредсказуемы...
Выпалив все это на повышенных тонах, советник упал в кресло и неумело
заплакал:
- Видите? - сказал мне мэр, растерянно вороша листья. - А понимаете
ли вы, во что превратится город с населением в полмиллиона, лишенный
казны?
- Ну, дотацию-то вам выделят... - сказал я.
- Еще одна примочка на раковую опухоль. - И мэр спросил ледяным
тоном: - Полковник, вы собираетесь действовать?
- Завтра утром ко мне придет человек из Центра, - сказал я. - Если он
подтвердит, что на меня возложены полномочия, пустить в ход "Гаммельн" -
проволочек не будет. Пока что приказа насчет должных полномочий у меня
нет, а я человек военный, вы должны меня понять. Я хотел бы взглянуть на
ваш вычислительный центр. Нельзя ли попросить у вас машину и
сопровождающего?
- Машина будет, - сказал мэр. - Пойдемте. Я еду в банк. Фаул,
перестаньте, вы же мужчина. И соберите эти... деньги. Дать вам коньяку?
- Яду мне дайте! - заревел Фаул. - Пистолет! Адриан, можно мне дать
по шее этому полковнику?
- Боюсь, он может весьма профессионально дать сдачи, - мягко сказал
мэр. - И он ни в чем не виноват.
- Можно, я возьму листок? - попросил я.
- Только обязательно расписку! - горько захохотал Фаул. - Для
служебных целей временно заимствован банкнот достоинством... серия...
номер... Держите уж! Сейчас я понял, что деньги мусор! - Он сунул мне в
карман пиджака горсть листьев, подпрыгнул на месте и сказал: - Гоп, ля-ля!
Адриан, дружище, а не сойти ли мне с ума! Свихнуться, чокнуться,
сбрендить. Будет гораздо легче. На меня наденут балахончик без рукавов и
повезут туда, где много марсиан, пап римских и Наполеонов. А? А то давай
вместе, и полковника прихватим. Поехали, полковник? Мы все в конце концов
рехнемся здесь, так уж лучше заранее, самим... Давайте вообразим себя
святой троицей? Вам кто больше подходит - отец, сын или дух святой?
- Да никто, - сказал я. - Не мой стиль. Когда меня бьют по левой, я
бью тому по правой...
- Вот и ударьте. Санкционируйте операцию. Мы вам поставим памятник. Я
абсолютно серьезно. Проведем подписку, я первый отдам последнюю рубашку.
Хотите увековечиться в облике рыцаря, поражающего дракона?
- Мирская суета, - сказал я. - Господин мэр, у меня к вам еще одна
просьба. Поставьте полицейский пост у Льва. Право же, не помешает...
- Действительно. Сейчас распоряжусь.
- И последний вопрос. Во время катастроф и прочих чудес были...
пострадавшие физически?
- Ни одного, - сказал мэр. - Моральных травм - тех предостаточно.
Нервный шок, истерики, инфаркты, неврозы. Несколько человек в
психиатрической клинике. Пожалуй, только случай с Тампом можно подвести
под категорию "пострадавших физически".
- Ты забыл еще про этого алкоголика, про Некера, сказал Фаул. -
Который до самоубийства допился.
- Молчать! - сказал я. - Не трогайте Некера, вы, финансист!
- Ах, во-от оно что, - сказал Фаул.
- Простите, у меня тоже есть нервы, - сказал я. - Он был моим
учителем, понятно вам? Он столкнулся с какой-то фантасмагорической
дилеммой, которую не смог разрешить. Так что МСБ ничуть не легче, не нужно
никому бить морды... Многоуважаемые олдермены, разрешите вам задать
последний вопрос? Что вас больше беспокоит - сама Тайна или нарушенное
процветание вашего города?
- Можете думать о нас как угодно, - сказал мэр, - но нас заботит в
первую очередь город - мы за него в ответе. А Тайна... Да черт с ней,
честно говоря.
- Логично, - сказал я. - Поедемте?
Мы с мэром помогли советнику Фаулу собрать в портфель казенные деньги
и втроем вышли из кабинета. В вычислительный центр меня отвез детектив
полковника Артана.
В здании было пусто, неуютно и чисто" и никаких следов разрушения, о
чем я тут же сказал своему спутнику. Компьютеры выглядели невредимыми и
готовыми к работе.
- Смотрите, - сказал детектив.
Он взял из угла стул, размахнулся и запустил им в самый большой и
красивый компьютер. Я невольно напрягся в ожидании мерзкого стеклянного
хруста и дребезга.
Стул пролетел сквозь компьютер, словно он был сделан из тумана, и с
грохотом ударился о стену. Компьютер осел и рассыпался тучей невесомого
коричневого пепла, и сейчас же, словно по команде, в зале взвихрилась пыль
- рушились остальные компьютеры, рассыпались прахом. Через несколько
