при жизни. Пожалуй, он не рехнулся и не дезертировал - гипертрофированный
профессиональный рефлекс - стремление любыми средствами раскрутить дело,
познать истину...
Десять негритят пришли купаться в море,
десять негритят резвились на просторе...
Старинная песенка. Что там с ними было? Кажется, пошли они
искупаться, и тонут один за другим, и вот уже не осталось негритят, ни
одного, спокойно плещется море, ни одной курчавой головы над волнами, и
никому нет дела, что опустел берег. В точности, как те негритята, один за
другим уходят, не вынырнув, капитан Лонер, генерал-майор Некер, комиссар
Зипперлейн. Кто следующий, господа? По логике событий следующим
негритенком должен стать полковник Кропачев, но этого никак нельзя
допустить - я просто-напросто не имею права умирать, я обязан оборвать
цепочку умертвий, выигрывать пора, побеждать.
Погода немного испортилась, началось это еще ночью, тучи уже
развеяло, но мокрый серый асфальт матово поблескивал, и я порядком
забрызгал туфли, пока шел к почтамту. Скорее, брел.
Стоял у входа и курил, отчаянно зевая. Мимо пробегали связисточки в
ярких брюках и прозрачных плащиках, метеоры с идиотской педантичностью
сгорали над крышами, по площади лениво катил бело-желтый молочный фургон.
Прошагали солдаты, видимо, из ночного патруля.
Где-то поблизости мелодично зазвонили бешеные часы - восемь утра. В
конце площади показалась низкая спортивная "багира", разбрызгивая лужи,
подъехала и остановилась в двух шагах от меня. Я распахнул дверцу, сел и
сказал:
- Здравствуй, Мадонна.
С о в е р ш е н н о с е к р е т н о.
Э к с п р е с с - и н ф о р м а ц и я. А-1.
Майор Монахова Ксения Георгиевна (Мадонна). Родилась в 2010 г.
Закончила военное училище "Статорис" (факультет контрразведки). В
настоящее время - следователь Отдела кризисных ситуаций МСБ. Семь
национальных и три международных ордена. Незамужняя.
- Почему не самолетом? - спросил я.
- Слушай, Голем, как тебе удалось расколоть Антихриста?
- Значит...
- Да, - сказала она. - Там был Длинный Генрих. Труп Дарина нашли на
том самом месте. На вилле нашли отпечатки Антихриста. Быстренько его
взяли, и он, как ни удивительно, сразу раскололся. Нервный шок. Через
слово поминает нечистую силу, которая нам якобы помогает, потому что тех
двоих он тоже застрелил, и никто больше, кроме него, не знал... В самом
деле, как тебе удалось? Кто мог дать тебе материал, которого не мог дать
никто на свете, кроме самого Антихриста?
- Послушай сказку, - сказал я. - Жил-был город, в городе была статуя
льва, и у него были глазищи, в которых можно увидеть прошлое.
- Что?
- Тот самый лев. Бесценная находка для нашей конторы, верно ведь? Но
я не уверен, что льва нам отдадут. Что его чудесные глаза не исчезнут, как
только мы его Приберем к рукам. Если верить авторитетам, подарки дьявола,
равно как и подарок фей, имеют коварное свойство рассыпаться прахом на
рассвете. Может быть, легенды о превратившемся в уголь золоте
всего-навсего повествуют о неустойчивых элементах, открытых каким-то
гением алхимии? От алхимиков всего можно ожидать, те еще ребята были.
Она посмотрела на меня как-то странно:
- Голем, с тобой все в порядке?
- Милая, со мной все в порядке, - сказал я. - За мной гонялись те же
фантомы, что и за Лонером, но я не сошел с ума. Я не сошел с ума даже
тогда, когда воскрес Некер...
- Как воскрес?
- Ну, когда труп ушел из морга, - сказал я. - Здесь, знаешь, трупы
довольно непоседливые: оживают, убегают, сводят с ума служителей морга.
Неугомонные такие трупы. Когда Некер застрелился...
- Откуда ты знаешь?
- Как это откуда? Вчера днем местная полиция составила протокол, а
вчера вечером труп Некера ожил и смылся из морга.
- Антон, ты только не волнуйся, давай все обсудим, что-то мы друг
друга не понимаем... Некер не мог быть мертвым вчера вечером. Вчера
вечером он приехал к нам, в окружной город, и застрелился в час ночи.
- Все сходится, - сказал я. - Труп ожил, потом поехал к вам и там
застрелился вторично.
Я рассказал ей все подробности, показал свидетельство о первой смерти
Некера, то донесение, которое Зипперлейн получил в тюрьме, о появлении
живой и невредимой Аниты Тамп. Только тогда из ее глаз исчезли тревога и
недоверие, и она честно призналась:
- Я уж думала, что и ты...
- Отпадает, - сказал я. - Давай приказ.
Она вручила мне по всем правилам оформленный приказ, поручавший мне
дать сигнал к началу операции "Гаммельн", когда я решу, что это
необходимо. Прилагались соответствующие коды и номера запечатанных
пакетов, которые должны были вскрыть командиры войсковых частей.
- Итак? - спросила Ксана.
- Теперь я должен взяться за Регара. Пока я до него не добрался, не
считаю себя вправе принять решение. Будь Регар сам Люцифер... Роланд
где-то и в чем-то ошибся. И я должен понять, в чем и где.
- Ты уж постарайся, - сказала она. - Знал бы ты, что творится в
Центре...
- Да, Ксана, - вспомнил я, - ты же у нас одно время училась точным
наукам, а мне сейчас позарез необходима научная консультация. Как ты
думаешь, что бы это могло означать?
Я протянул ей похищенный в детской рисунок.
- Где ты это взял?
- Ну, не сам же нарисовал. Ты ведь помнишь, что в длинном списке моих
достоинств способностей к рисованию нет.
- Помню... Знаешь, это весьма похоже на трехмерное здание,
находящееся в четвертом измерении. Или - точка зрения обитания
четырехмерного пространства на трехмерный объект. Если по Стергу и
Берешу...
Она произнесла несколько фраз, в которых я не понял ни словечка. Час
от часу не легче. Теперь еще и четвертое измерение, как будто мало нам
того, что уже стряслось в трех... Упаси бог, проведает какой-нибудь
журналист, и по свету отправится гулять новая сенсация - ретцелькинды
явились к нам из четвертого измерения.
Но шутки в сторону. Как мне объяснили, дети склонны рисовать то, что
видят. Вряд ли мальчишка перерисовывал иллюстрацию из трудов этих самых
Стерга и Береша...
- Удачи тебе, Голем, - сказала Ксана.
И вот уже светло-синяя "багира" отъезжает, мчится, распугивая
голубей, по дармоедской привычке упрямо ожидающих посреди площади щедрых
туристов, а я стою посреди площади и смотрю машине вслед, в кармане у меня
приказ, наделяющий нешуточными полномочиями, ответственность такая, что
голова идет кругом, вот уже не видно машины, и я снова один, вокруг
тишина, а я настолько привык не доверять тишине, что это стало больше чем
привычкой. И я вдруг отчетливо, неправдоподобно четко сознаю, что боюсь
встречи с Даниэлем Регаром. Боюсь, и все тут. Потому что впервые играю на
чужом поле, чужими фигурами, и правила игры мне неизвестны, а быть может,
у нее вообще нет правил, или они меняются в ходе игры. Были люди не глупее
меня, столь же ловкие, умелые, преданные, дисциплинированные, но они
погибли, приблизившись к этому человеку...
Нырять так нырять... Я пересек площадь и вошел в кабину видеофона,
исписанную изнутри именами и номерами, - традиция, идущая от росписей
древних на стенах пещер. Вспыхнул экран. Алиса чуточку рассерженно
воззрилась на меня, дожевывая бутерброд...
- Привет, - сказал я. - Куда это ты исчезла? Торопишься куда-нибудь?
- На лекции.
- А помнишь, ты обещала познакомить меня с человеком, который все
знает о здешних чудесах?
- Адам, но сейчас не получится, - сказала она с искренним сожалением.
- Даниэль в обсерватории и будет только вечером, поздно вечером. У них
важный эксперимент по программе МГГ.
- Ну что ж, - сказал я. - Подождем до вечера. Когда к тебе приехать?
- Часов в девять вечера.
- Отлично. Двадцать один ноль-ноль, у тебя.
Экран погас. Я вышел из кабины, постоял-подумал, купил в автомате,
заменившем прежних старушек с кульками, пакет вареной пшеницы и рассыпал
ее перед голубями. Дармоеды с радостным клохтаньем накинулись на добычу.
Убивать время я отправился в первый попавшийся кинотеатр, где три с
половиной часа посвятил псевдоисторической драме из времен якобитских
мятежей в Шотландии. Пообедал и отправился в другой кинотеатр. Там кормили
фантастической лентой с добрыми роботами, злыми галактическими баронами и
очаровательной принцессой, которую два часа то похищали, то освобождали.
Потом побродил по городу и зашел в третий кинотеатр. Там смотрел
сентиментальную историю с вольными цыганами, злыми жандармами, похищенной
в нежном возрасте девицей знатного происхождения и благородным гусаром.
Одним словом, на ближайшие год-два достаточно...
Время близилось к расчетному, но я вновь зашел в кабину и набрал
номер.
- Привет - сказал Конрад с экрана. За его спиной было окно, а за
окном виднелся броневик. Какой-то из постов кордона.
- Ну как? - спросил я.
- Вечеринка, похоже, начинается. Между прочим, Дикий Охотник в
настоящий момент находится в доме Регара. Дом мы оцепили, осторожненько и
глухо. Ты уж там не лезь на рожон, в случае чего давай сигнал, и мои
бармалейчики мигом наведут глянец.
- Учту.
- Может, не будем мудрить? Взять их всех, и беседуй со своим Регаром
в уютной камере?
- Нет, - сказал я. - Он мне нужен в естественной обстановке...
Взял такси и подъехал к дому Алисы ровно в двадцать пятьдесят девять.
Алиса стояла уже у калитки, сразу же села в машину. Я искоса глянул на
нее. На ней было нарядное розовое платье с кружевами. Руки лежали на
круглых коленях и не знали покоя, пальцы ни на миг не успокаивались -
теребили друг друга, подол платья, вертели перстень с зеленым камнем. Она
страшно нервничала - из-за моей предстоящей встречи. У меня создалось
впечатление, что меня раскрыли с момента моего появления тут. Имея в своем
распоряжении льва (и кто знает, еще что?), это было не так уж трудно
проделать...
Мы прибыли. Дом был старый, окруженный запущенным садом. У калитки
стояли десятка полтора автомобилей, из распахнутых окон доносились музыка
и гомон. Неподалеку, на углу, у распахнутого канализационного люка стоял
красный пикап с белой надписью "коммунальная служба", и четверо молодцов в
комбинезонах искусно притворялись, что обследуют трубы. Других постов я не
заметил, но это не значит, что их не было - Конрад человек опытный и
обстоятельный, воюет давно. Наверняка вон на том чердаке, в том вон доме,
и там, и там...
Ага. На вершине замыкавшего улицу холма показался броневик и нахально
остановился на самом виду. Что ж, резонно. Иногда самый лучший способ не
привлекать лишнего внимания - выставить себя в полной форме напоказ. Пася
кого-нибудь на станции, неопытный оперативник прикинется ожидающим поезд с
любимой девушкой рассеянным аспирантом, а опытный натянет полицейскую
форму и будет провожать встречных-поперечных цепким взглядом.
Прикидываясь ужасно галантным, я взял Алису под руку и убедился, что
она дрожит. Ах, как много эта девочка знала и сколько нехорошего
предчувствовала...
Никто не обратил на нас внимания, когда мы шли через комнаты, где
танцевали, пили, шумели. Похоже, здесь собрались давние и хорошие
знакомые.
И вдруг я наткнулся на тяжелый и острый, как наконечник пики, взгляд.
В углу сидел Дикий Охотник и смотрел на меня весело, дерзко,
приподнял бокал. Я вежливо раскланялся. Не мог брать его в этом
столпотворении и гаме, не зная, кто с ним еще и сколько их. И он это
