несколько шагов она встретила мужа и пилотов, которые бежали
навстречу.
- Лена! - закричал издали Ольсен. - Ты успела! Спасибо...
Он плакал и обнимал ее, а пилоты побежали дальше, они хотели
тушить пожар, но это было немыслимо, и даже пожарные, колесница
которых приехала довольно быстро, ничего поделать не могли.
Пожарники ждали, пока дом догорит, чтобы залить груду тлеющих
бревен и штукатурки.
Вскоре приехали и различные городские чины. Событие было
настолько необычным, что пришлось нарушить этикет. Его
Могущество командующий войсками показался в сопровождении
группы офицеров. Командующий был встревожен и даже зол. В
последние дни он потерял лицо, потому что похищение корабля
было совершено с помощью его боевой машины и он до сих пор не
мог разыскать экипаж машины, который исчез, как в воду канул. Он
приказал арестовать все начальство парка боевых машин, но это, ра-
зумеется, не помогло, хотя под пытками, а пытки пока что обычный
метод допроса на Пэ-У, они готовы были сознаться в чем угодно.
ВараЮ, несмотря на ранний час и срочность, с которой он приехал,
был одет в полную форму - видно, он понимал, что на пожаре
окажутся высокие чины. Следом за ним явились охранники, человек
пятьдесят, и ВараЮ приказал им оцепить квартал и никого не до-
пускать к сгоревшему дому. Его эксперты тут же начали растаскивать
еще тлеющие бревна, потому что ВараЮ был убежден, что взрыв и
пожар - не случайность, сделано это теми сообщниками Пруга
Брендийского, которые не хотели, чтобы работала рация и
поддерживалась связь с "Вациусом". Он принес свои извинения за
то, что не откликнулся на первый звонок Ольсена, и сказал, что
накажет своего секретаря. Но это ничего не меняло, и Ольсен сказал
ему об этом.
От дома ничего не осталось, и Ольсену было очень жалко
этнографические коллекции, которые он собирал здесь много лет, а
также свои рукописи. Этого он уже никогда не восстановит. И в
гибели того, что он делал, было глубокое оскорбление разуму,
потому что те, кто устроил взрыв, менее всего думали о таких
абстрактных мелочах, как разум или дело рукописи консула Ольсена.
Елена Казимировна вела себя как королева, и по ее лицу можно
было предположить, что речь идет о сущей безделице - потерянной
булавке. Ей пришлось дважды отвечать на вопросы. Сначала ее долго
расспрашивал ВараЮ, которого интересовало, не проникал ли кто-
нибудь в дом - ведь заряд надо пронести, установить и спрятать.
Потом те же вопросы задавал пышно одетый генерал из свиты Его
Могущества. Отношения между Его Могуществом и начальником
стражи оставляли желать лучшего, и это было понятно - второй
серьезный инцидент за три дня, даже третий, если приплюсовать
исчезновение археолога. И преступники чувствуют себя в городе
совершенно спокойно, словно пользуются покровительством в очень
высоких сферах. Соответственно Его Могущество предполагал, что у
горцев есть свои люди в страже, что снимало с него ответственность
за события, а ВараЮ винил армию.
В общем, пришли к выводу, что бомба была подложена или под
дно дома, или на нижнем этаже, куда мог проникнуть любой; консул
и Елена Казимировна ночью оставались одни, и никто не охранял
дом. А уходя из дому, консул мог и не запереть дверь - он был
рассеян. Между его уходом и уходом Елены Казимировны прошло
минут пятнадцать - достаточный срок для поджога.
- Меня беспокоит другое, - сказал ВараЮ, наклонив к консулу
свой острый нос и глядя ему на грудь, по законам этикета. - Уж
очень точно они выбрали время. Как раз после того, как вы связались
с кораблем. Кому вы говорили об этом, кроме моего секретаря?
- Никому.
- Секретаря я задержал, и сейчас его допрашивают. Но ведь вы
сказали пилотам?
- Нет, исключено, - ответил Ольсен. - Между моментом, когда
я сказал им, и началом пожара прошло минут пять, не больше.
- Остается телефонная станция, - сказал ВараЮ задумчиво. - Я
вынужден буду вас покинуть...
Он повернулся и, не попрощавшись с Его Могуществом, поспешил
к своей машине.
Начинался рассвет. Поднятые ретивыми охранниками черные
хлопья сажи лениво крутились в воздухе. Полуодетые и напуганные
соседи, что стояли, тихо переговариваясь, за линией ограждения,
начали расходиться по домам. Пожарные колесницы, разукрашенные
желтыми драконами, разводили котлы, чтобы покинуть пожарище.
Его Могущество еще раз выразил Ольсену и его супруге сочувствие в
горе, постигшем их, и сообщил, что сегодня же премьер узнает о
событии и обязательно компенсирует расходы господина консула.
Консул вежливо поблагодарил за внимание, его расходы уже никто
не компенсирует.
Старый воин КрайЮ, оставшийся по приказанию Пруга, провел
неудобную, холодную и мрачную ночь.
Он устроился на втором этаже здания, от которого остался угол,
десятиметровым зубом возвышавшийся над площадкой. Оттуда
черным пятном был виден вход в подземелье. До него было далеко,
тысяча шагов, но ближе надежного укрытия не нашлось.
Ему было холодно, к тому же внизу несколько раз проходила стая
волков. Это были крупные, сильные звери. КрайЮ не хотел, чтобы
они его заметили.
Когда утром он увидал, что археологи выбрались из подземелья, он
сразу сообщил об этом на корабль. ДрокУ ответил, что воины уже
выехали.
Ночь археологи провели в компании амляков. С рассветом новые
знакомые покинули туннель.
- Человечество не одиноко, - сказал Львин, глядя, как амляки,
осторожно озираясь, вылезают из туннеля и бредут к развалинам. -
Мы обрастаем родственниками.
Фотий ван Кун взглянул в небо в надежде увидеть звездочку
корабля, но ничего не увидел. Он поглядел на младенца с
забинтованной и заклеенной пластырем ручкой и даже протянул к
нему руку, помахал пальцами, сказал "гу-гу!", полагая, что все
младенцы любят, когда Фотий ван Кун делает им гу-гу. Младенец
заверещал, его мать возмущенно забормотала.
Они вышли на открытое место, здесь амляки начали настойчиво
объяснять Брауну, которого считали за вождя племени, что им пора
идти по каким-то своим делам.
- Осторожно с ним, -- сказала Эльза матери младенца. -
Хорошо бы ты завтра принесла его ко мне.
Эльза стала показывать знаками, что младенца надо приносить на
перевязки, мать ничего, конечно, не поняла и потащила обоих своих
детей к купе деревьев, разросшихся на холме посреди города.
Остальные, не оглядываясь, побежали за ней.
- Мы должны взять на себя заботу о них, - сказал Фотий. - Это
наш долг.
- Фотий, давай отложим благотворительность на лучшие времена,
- сказал Тимофей серьезно. - Неси ящики с патронами.
Они грузили в вездеход оружие, найденное и опробованное ночью
в подземелье. Оружие на редкость хорошо сохранилось, потому что
те, кто скрывался в подземелье, имели обыкновение очень бережно
обращаться с ним.
Это не означает, что археологи намеревались убивать воинов
Пруга. У них был другой план - успеть к "Шквалу", прежде чем
бандиты отправятся на поиски арсенала, и устроить такой шум,
чтобы те не смогли выйти из корабля.
Надолго ли они планировали эту осаду, они не могли бы сказать и
сами, но рассчитывали задержать врагов до тех пор, пока не появится
помощь. В любом случае это должно быть делом часов, в крайнем
случае дней.
Они погрузились в вездеход как раз тогда, когда вездеход ВосеньУ
уже отправился к подземелью. И если бы они задержались еще на
десять минут, то наверняка события приняли совсем иной оборот.
Если кто-нибудь мог бы поглядеть на город с птичьего полета, он
увидел бы, как один из вездеходов медленно пробирается прочь от
подземелья, в то время как другой приближается к нему.
Пока на Ар-А длилось это утро, в столице Пэ-У оно уже
превратилось в день.
Бесконечно усталый Ольсен поехал с пилотами в Школу Знаний. В
Школе Знаний, на отделении электроники, им обещали передать
приборы, которые можно использовать для восстановления связи.
- Ну ладно, - говорил Ольсен, споря с самим собой, -
допустим, они знали, что у меня в консульстве есть станция. И Пруг,
предусмотрительный донельзя, приказал подложить заряд...
Возможно?
- Возможно, - ответил Салиандри, - но почему тогда они не
взорвали вас с самого начала? Откуда им знать, в какой момент ваша
станция выйдет на связь с космосом? Нет, ваш ВараЮ прав - искать
надо на телефонной станции. Времени у них было мало, но до-
статочно. Город небольшой.
Школа Знаний была тыквой вдвое больше прочих. От нее тянулись
низкие бетонные корпуса лабораторий.
Профессора Школы Знаний в синих тогах с зубчатым знаком
Высокого Знания уже ждали их под боком тыквы. Профессорам при
этой церемонии делать было нечего, но сам факт обращения
Космофлота к Школе Знаний за помощью был символическим актом.
Школа Знаний была одним из наиболее твердых союзников
Галактического центра. Не будучи кланом, она ощущала себя кланом
нового типа - кланом без родственных связей, и для Школы Знаний
исчезновение археолога, который был ее гостем, было глубоким
оскорблением.
- Что это? - спросил один из пилотов. - У нас нет времени для
торжественных собраний.
- Нет, - сказал Ольсен, который лучше всех понимал, что
происходит. - Но если мы будем терпеливы, то получим все, что
нам надо.
Повелитель Школы Знаний, седые завитые усы которого, к вящему
изумлению пилотов, лишь чуть не доставали до пола, старый друг
Ольсена, встретил его с. распростертыми объятиями. Он рыдал и не
скрывал слез. Он был настоящим мужчиной - лишь женщины
скрывают слезы. Ольсен тут же прослезился. Как он потом объяснил
пилотам, сделал он это лишь для соблюдения этикета, но в самом
деле это было большим облегчением - что можно поплакать на
плече человека, который понимает глубину твоего горя и разделяет
это горе.
Затем всей процессией, очень напоминавшей похороны, только без
покойника, они проследовали в лаборатории.
Пилоты немало удивились, увидя богатства, что хранились без
действия, в расчете на будущие открытия и будущих местных
Ньютонов. Даже Ольсен не знал, что удалось накопить ученым
мужам на складах. И пока Ольсен в окружении стенающих
профессоров рассказывал о масштабах бедствия для него лично и
местной филологии и этнографии, пилоты, как мальчишки в мага-
зине игрушек, отчаянно и со всевозрастающим оптимизмом
копошились в гостеприимно открытых складах.
Когда часа через три перегруженная машина Ольсена,
сопровождаемая школьной колымагой, плелась к космодрому,
торжествующий Писаренко, второй помощник, сообщил консулу:
- Починим ли? Да мы из этого добра соорудим три рации.
Капитан "Вациуса" Инвуке высох еще более за последние часы.
Связь с Пэ-У прервалась, и все попытки вызвать планету ни к чему
не приводили. Он собрал на мостике своих помощников и штурманов
корабля.
- У консула Галактического центра, с которым я успел
поговорить, есть подозрение, что корабль "Шквал" уведен
похитителями к планете Ар-А в той же системе. Окончательной
уверенности у него нет. После этого сообщения связь прервалась по
неизвестной причине.
Помощники капитана и штурманы сидели неподвижно,
вытянувшись на низких стульях. Несмотря на то что крионцы любят
повторять, что они презирают условности и чужды этикету, в
обыденной жизни ими руководят строжайшие правила поведения,
которых они попросту не замечают и даже отрицают их существова-
ние. Поэтому ни один из штурманов (за исключением второго) и
помощников никогда не откроет рта, пока капитан корабля не
разрешит ему это сделать.
Они сидели неподвижно, как статуи, в своих одинаковых серых
мундирах со знаками Космофлота, вышитыми их женами, они сидели
под портретами великих капитанов планеты, одинаково худых,
серьезных и даже мрачных.
- У нас есть два пути: изменить курс и следовать к, планете Ар-А
либо продолжать движение к планете Пэ-У. Я полагаю, что нам
следует в этих обстоятельствах продолжать движение к планете Пэ-
У, стараясь вновь добиться с ней связи. Увод корабля к планете Ар-А
является на настоящий момент лишь допущением, причем
неподтвержденным. Выход же из строя второй рации за столь
