КИР БУЛЫЧЕВ
АГЕНТ КФ
Археолог Фотий ван Кун был счастлив. Ощущение счастья не
зависит от масштабов события. Много лет ожидаемая победа, завер-
шение бесконечного труда, окончание длительного путешествия
могут вызвать усталость или даже разочарование. Неожиданная
мелочь может переполнить человека счастьем.
Фотий ван Кун шел в гостиницу по улице Трех Свершений. За
последние четыре дня этот путь, короткий и прямой, стал ему
хорошо знаком и привычен. Десять минут неспешной ходьбы в тени
домов, нависающих над пешеходом, как тыквы над муравьем.
Генеральный консул Ольсен, маленький, толстый, вежливый эрудит,
называл этот город огородом для великанов. "Этот тип жилища, -
объяснил он Фотию ван Куну, - сложился здесь исторически. В
период клановой вражды. Очень трудно штурмовать яйцо,
поставленное на острый конец или поднятое на сваях. Поэтому и
окна пробиты на высоте пяти метров, не ниже".
Раньше тыквы ярко раскрашивали в цвета клана, теперь в городах,
где понятие клана отмирало, - согласно моде.
Высоко над головой тыквы почти соприкасались боками, и потому
внизу, на мостовой, всегда были тень и прохлада. Когда ван Кун
попадал на перекресток, солнечный жар ударял в лицо, и, подобно
прочим пешеходам, Фотий ван Кун спешил в тень очередного дома.
Он попал в город в самый жаркий период и после прохладной
мрачности раскопок на Ар-А никак не мог привыкнуть к пыльной
духоте. Особенно тяжко было в гостинице. Гостиница была
построена в соответствии с требованиями времени и в расчете на
туристов с иных миров. Она казалась чемоданом, забытым посреди
арбузов. Кондиционирование в ней не работало, и если в
традиционных домах двойные стены сохраняли тепло в холода и
прохладу летом, то зеркальные плоскости гостиницы превращали ее
в накопитель солнечного тепла. Лучший номер в гостинице,
выделенный археологу, был одновременно и самым жарким местом в
городе.
Возвращаясь в гостиницу, чтобы переодеться и принять душ перед
лекцией, Фотий ван Кун с ужасом представлял себе, как он войдет в
раскаленные анфилады залитых солнечным светом покоев, и в этот
момент он увидел магазин.
В магазины, как и в дома, надо было забираться по крутой
лестнице. Разглядывая вывеску, приходилось запрокидывать голову.
И чтобы избавить покупателей от такого неудобства, торговцы
выкладывали образцы товаров на мостовую, у основания лестницы.
Разумеется, не самые ценные.
Фотий ван Кун уже несколько раз проходил мимо этой лавки. Но
раньше он либо спешил, либо был окружен местными учеными, так
что, видя образцы товаров, он их не замечал.
А сейчас остановился перед сделанной из папье-маше куклы в
старинном костюме из птичьих перьев. Кукла глядела из ярко
раскрашенной глиняной вазы. Фотий ван Кун догадался, что в этой
лавке торгуют сувенирами. А так как археолог не был лишен
любопытства, он поднялся по узкой лесенке, распахнул нависшую
над ним плетенную из тростника дверь и ступил в круглое
помещение.
При виде гостя хозяин лавки в знак почтения тут же натянул на
голову серебряную шапочку и широким жестом сеятеля показал на
большую таблицу-разговорник, прибитую к стене. Крайний правый
столбец не очень грамотно изображал перевод нужных слов на
космолингву.
Кивнув продавцу, ван Кун начал разглядывать товары на полках.
Полный набор для охотника за сувенирами. Куклы, горшочки и вазы,
игрушки из птичьих перьев, мраморные и аметистовые шарики для
гадания, шерстяные циновки и коврики с узорами из бисера, шары,
чтобы думать, старинные топорики с некогда ядовитыми шипами,
золотые яйца черепах и шлемы из панцирей тех же черепах,
шлепанцы для встречи гостей и сандалии для торжественных
проводов, сумочки для любовных поэм, хрустальные с нефритовыми
зрачками "глаза ласки", наборные посохи, семейка неизвестно как
попавших сюда макетиков Эйфелевой башни, коллективные
курильницы, схожие с дикобразами... Многое из этого ван Кун видел
на базаре, куда его за день до того водил консул Ольсен, и, обладая
хорошей памятью, запомнил функции этих предметов.
Ван Кун медленно шел вдоль полок, понимая, что раз он заглянул
сюда, то должен что-то купить, чтобы не оскорбить продавца (это
ему тоже объяснил Ольсен). Иначе продавцу придется делать
подарок несостоявшемуся покупателю. Он искал глазами что-нибудь
не очень крупное, совершенно необычное и желательно полезное.
Ван Кун был рациональным человеком.
И тут на нижней полке он увидел игрушечных солдатиков. И в этот
момент Фотия ван Куна охватило ощущение счастья.
Улетая много лет назад с Земли, он оставил там большую, одну из
лучших на Земле коллекцию игрушечных солдатиков. С тех пор ему
не удавалось побывать дома, потому что жить приходилось в
Галактическом центре, оттуда и летать в экспедиции - Земля
слишком далека от Центра, и если ты избрал своим ремеслом
космическую археологию, то на Землю ты вернее всего попадешь
лишь к пенсии. Но страсть к собиранию солдатиков у ван Куна не
проходила. К сожалению, искусство изготовления игрушечных
солдатиков слабо развито в Галактике, и даже на весьма
цивилизованных планетах о них и не подозревают. Ван Кун научился
отливать их из олова и раскрашивать. Он проводил немало времени в
музеях и на военных парадах, фотографируя и рисуя. Если на
раскопках попадалось погребение воина, вызывали ван Куна. За
двадцать лет его новая коллекция достигла тринадцати тысяч единиц,
и если воссоединить ее с той, что осталась на Земле, то, безусловно,
Фотий ван Кун стал бы обладателем самой представительной в
Галактике коллекции солдатиков.
И вот, прилетев на несколько дней на Пэ-У с раскопок на Ар-А,
планете в той же системе, будучи бесконечно занят, Фотий ван Кун
заходит в лавку сувениров и видит на полке отлично исполненных
солдатиков.
Скрывая душевный трепет, Фотий ван Кун подошел к таблице-
разговорнику ,и провел пальцем от слов "Сколько стоит?" к
соответствующей фразе на местном языке.
Продавец ответил длинной тирадой, из которой Фотий ван Кун не
понял ни единого слова. Тогда ван Кун нагнулся, взял с полки
солдатика и показал его продавцу. Продавец крайне удивился, словно
никто из приезжих никогда не покупал солдатиков в его лавке, и,
взяв с полки блестящий, переливчатый "шар, чтобы думать",
протянул его ван Куну, полагая, что лучше покупателя знает, что
тому нужно. Ван Кун отыскал в таблице слово "нет". Продавец с
сожалением положил шар на место, подошел к таблице и показал на
цифру в левом столбце. Кун проследил глазами ее эквивалента
правом столбце и понял, что солдатик стоит дорого. Восемь злей.
Столько же, сколько коврик из птичьих перьев или обед в приличном
ресторане. Он очень удивился, но потом рассудил, что ценность
вещи определяется сложностью ее изготовления. А солдатик был
очень тщательно сделан. Он был отлит из какого-то тяжелого сплава,
а размером чуть превышал указательный палец. Его латы были из-
готовлены из кусочков медной фольги, плащ сшит из материи, а на
маленьком личике и обнаженных руках тонкой кистью была наведена
боевая татуировка. Ван Кун мысленно прикинул, сколько у него с
собой денег.
В конце концов они ему не нужны. Завтра должен прилететь
"Шквал" из Галактического центра с оборудованием и припасами
для экспедиции. По крайней мере, мрачный представитель
Космофлота Андрей Брюс твердо заверил, что корабль идет без
опоздания. "Шквал" захватит с собой ван Куна и затем спустит его
на катере на Ар-А. Неизвестно, побывает ли ван Кун вновь на Пэ-У.
Вернее всего, никогда. А солдатики одеты в цвета кланов - это уже
история, это уже забывается. Лишь в горных княжествах
сохранились такие плащи. Да и традиционное оружие: духовые
трубки, топоры с отравленными остриями, раздвоенные кинжалы -
все это постепенно переходит в музеи. Или теряется, потому что мы
всегда куда лучше бережем отдаленное прошлое, чем реалии
вчерашнего дня.
Всего солдатиков на полке было штук шестьдесят. Все разные.
Даже солдатики одного клана различались оружием и доспехами.
Если взять все деньги, что хранятся в гостинице, то хватит.
Как настоящий коллекционер, привыкший не испытывать судьбу,
ван Кун достал кошелек и выяснил, что с собой у него есть тридцать
три эля. То есть можно было купить четырех солдатиков.
Ван Кун отобрал четырех солдатиков в наиболее характерной
одежде, осторожно отнес их на прилавок и положил рядом тридцать
два эля. Тут он заметил, что продавец явно напуган.
- В чем дело? - спросил ван Кун.
Времени у него уже было в обрез. Через полчаса его ждут в Школе
Знаний.
Продавец ответил непонятной тирадой, отделил одного из
солдатиков, затем взял восемь элей и остальные деньги отодвинул
ван Куну.
- Ну уж нет, - сказал ван Кун, который был упорным человеком.
- Это честные деньги, мне ничего лишнего не надо. Сейчас вернусь,
возьму остальных, - и он показал жестом, что намерен забрать всех
солдатиков.
Неизвестно, понял ли его продавец, но в конце концов он забрал
деньги, достал коробочку, устланную птичьим пухом, положил туда
солдатиков, закрыл сверху бумагой. Он спешил и старался не
смотреть на покупателя.
Ван Кун отыскал в таблице слово "спасибо", произнес его и,
осторожно неся коробочку, пошел к выходу. От тростниковой двери
обернулся и увидел, что продавец уже снял серебряную шапочку и
вытирает ею лоб.
- Скоро вернусь, - сообщил ему ван Кун.
Фотий ван Кун был счастлив. Счастье коллекционера -
совершенно особый вид радости, доступный далеко не всем. Чувство
это в чистом виде бескорыстно, так как настоящий коллекционер с
одинаковой интенсивностью будет радоваться приобретению
грошовому или бесценному - важна не стоимость, а факт
обладания. Не так много нашлось бы в Галактике людей, способных
разделить радость ван Куна. Но такие люди существовали, хоть и
разделенные световыми годами пути. Ван Кун, не замечая пыли, ви-
сящей над городом, раскаленных пятен света, встречных прохожих,
глядевших на него как на экзотическое существо, спешил к
гостинице. Если бы разумный человек сказал ему, что солдатики,
стоящие в магазине, никуда не убегут и их можно отлично купить
вечером, а то и завтра, ван Кун бы даже не улыбнулся, и, несмотря на
то что он был нормальным, лишенным излишней мнительности
человеком, он бы ускорил шаги, заподозрив вас в желании
перекупить солдатиков.
Строя в воображении трагические картины, в которых безликий и
безымянный конкурент уже входит в лавку, чтобы скупить
солдатиков, ван Кун промчался по холлу гостиницы, пробежал два
пролета лестницы наверх (лифт пока не работал), вспомнил, что не
взял у портье ключ, вернулся обратно, снова вознесся по лестнице на
четвертый этаж, задыхаясь, обливаясь потом, повернул ключ, вбежал
в номер, осторожно положил на кровать коробку с солдатиками,
начал быстро раздеваться, чтобы принять душ. Притом он
продвигался к письменному столу, чтобы достать оттуда деньги.
Он выдвинул верхний ящик. И удивился. Кто-то основательно
покопался в ящике письменного стола.
Будучи аккуратистом, Фотий ван Кун принадлежавшие ему вещи
всегда раскладывал так, чтобы разделяющие их линии были строго
вертикальны. Говорят, что однажды, на межзвездной
археологической базе Афины-8, он упал в обморок, потому что на
стене, вне пределов его досягаемости, криво висела репродукция с
какой-то картины. Полчаса Фотий ван Кун глядел на нее не
отрываясь, все более бледнея, а затем с ним приключился обморок.
Тренированному глазу Фотия ван Куна достаточно было
мгновения, чтобы понять: в его бумагах рылись и некто, складывая
их обратно, не смог соблюсти прямых линий между папками и
листами. Более того, преступник выкрал бумажник с деньгами и
документами археолога. И, что было для Фотия самое неприятное,
разворошил и рассыпал заветную коробку с лекарствами.
В иной ситуации Фотий ван Кун внимательно бы изучил, не
исчезло ли что-либо еще, вызвал бы администратора гостиницы,
позвонил бы по громоздкому синему, похожему на старинную
швейную машинку телефону в генеральное консульство. Но в тот
