волнение. Много дней.
Лестница в комнаты Андрея вела из коридора за его кабинетом.
Больше в этой тыкве никто не жил. Андрей занимал лишь один
этаж.
Верхний этаж был пуст, там гнездились сварливые птицы и по
утрам громко топотали над головой, шумно выясняя отношения.
Птицы и разбудили их, когда начало светать.
- Ты сердишься? - спросила ПетриА. - Твои мысли тревожны.
- Ты обещала мне рассказать.
Луч восходящего солнца вонзился горизонтально в комнату,
высветил на дальней, округлой стене треугольник окна, задел стол и
заиграл золотыми блестками голубого парика ПетриА.
Под париком волосы оказались короткими и шелковыми. Почти
черными.
Проследив за взглядом Андрея, девушка вскочила с постели и,
подбежав к столу, схватила парик и надела его.
- Еще ни один мужчина не видел меня без парика, - сказала она.
- Ты знаешь?
- Без парика ты лучше.
- Когда я буду приходить к тебе, я всегда буду снимать парик. Но
жена так делает только наедине с мужем.
- Ты обещала рассказать.
ПетриА сидела на краю постели, закутавшись в халат Андрея,
голубой парик казался светящимся нимбом. И она рассказала ему о
нечаянном удочерении.
Андрей не стал смеяться и не сказал, что это чепуха. За время,
проведенное здесь, он привык принимать незыблемость здешних
табу.
- Этот обычай, как бы ты ни думал, как бы я над ним ни смеялась,
выше нас. Я позавчера ездила к источнику Святого откровения. Но
источник не дал мне знака. И я решила, что пускай будет проклятие.
- Но ты же сама отлично понимаешь, что не можешь быть моей
родственницей, тем более по наследству от Переса, которого я в
глаза не видел.
- Не надо больше говорить. Это ничего не изменит. Пойми
только, что мы не можем никому сказать.
- Но я хочу, чтобы ты жила вместе со мной.
- Я буду приходить к тебе, когда можно.
- Я хочу, чтобы ты была моей женой. У меня нет никого на свете.
Только ты. Неужели ничего нельзя сделать?
- Можно пойти к оракулу Перевернутой долины. Туда надо идти
три месяца. Через горы. И там сейчас война.
- Тогда я увезу тебя.
- Может быть. Но я думаю, что добрый Ольсен не разрешит. Он
ведь боится испортить мир. А наш клан оскорбить нельзя. Он третий
клан столицы.
- Я знаю. И все же я тебя увезу.
- Наверное, если я тебе не надоем.
ПетриА вдруг улыбнулась, на мгновение коснулась его щеки
ресницами. Она была так легка и бесплотна, что ее боязно было
любить, но всегда хотелось опекать.
Месяца через два Андрей снова завел разговор с ней. Может, он
пойдет к ее отцу?
- Если он догадается, тебе никогда меня не увезти, - сказала
ПетриА твердо. - Меня спрячут в нашу крепость, в горах. Там тебе
меня не отыскать, даже если на подмогу тебе прилетят все корабли
Галактики. Все твои друзья.
- У меня не осталось друзей, - сказал Андрей.
- А тот капитан, который прилетал сюда на "Осаке"? Он был у
тебя. Вы долго говорили. Я спросила его: ты хороший человек? Он
сказал, что ты очень хороший человек. Значит, он твой друг?
- Нет, просто мы с ним когда-то летали. Сослуживцы. Космофлот
велик.
- Я знаю. У нас есть все справочники.
- Мне нелегко, милая.
- Я тоже хочу жить с тобой. И хочу, чтобы у нас были дети.
Только я умею ждать.
Этот разговор был совсем недавно. И после него Андрей решил
просить о переводе на другую планету или в Центр. Он понимал, что
его заявление кого-то удивит. Но его удовлетворят. Если будет
место. Но послать это заявление означало еще раз признать свое
поражение, еще раз не выполнить своего долга. А Андрея Брюса
растили и воспитывали как человека долга.
Оставив ПетриА в единственном небольшом зале космопорта и
отправив ВосеньУ на склад узнать, освободили ли место для грузов,
Андрей Брюс поднялся на вышку, к диспетчерам.
В стеклянном колпаке диспетчерской было жарко. В открытое окно
проникала рыжая пыль.
Оба диспетчера поднялись, здороваясь. Андрей поклонился им.
Они были знакомы. Старший диспетчер год назад вернулся с
Крионы, где стажировался.
Младший, загорелый, в клановой каске Восточных гор, похожей на
шляпу мухомора, взял со стола листок бумаги.
- Корабль второго класса, серии Гр-1, "Шквар", порт приписки
Земля, находится на планетарной орбите. Связь устойчивая. Посадка
в пределах сорока минут.
"Шквал", - мысленно поправил диспетчера Андрей. В здешнем
языке нет буквы "л" и шипящие звучат твердо. Вслух поправлять
было нетактично. Тем более горца.
- Кто капитан? - спросил он.
- Якубаускас, - сказал старший диспетчер, включая экран. - Он
ждет связи.
Длинные пальцы диспетчера пронеслись над пультом, на овальном
экране возникло рубленое лицо Витаса.
- Андрей, - сказал Витас, - я рад тебя видеть.
- Здравствуй, - сказал Андрей. - Как полет?
- Лучшая игрушка за последнее столетие. Мне сказали, что ты
здесь, и я ждал встречи.
- Через час увидимся.
Андрей Брюс спустился вниз. В зале ПетриА не было. Зал
показался пустым, хотя в нем сновали люди: прилет корабля всегда
событие, привлекающее любопытных. Прилет корабля собирает
больше зрителей, чем птичьи бои.
Некоторые узнавали агента Космофлота. Он раскланивался с ними.
Хорошо, что прилетел именно Якубаускас. Хоть он все знает, он не
будет задавать вопросов и бередить раны.
- Скажите мне, - обратился к Андрею репортер одной из двух
возникших по примеру цивилизованного мира газет, - вам
приходилось летать на гравитолете?
- Нет, - ответил Андрей, не останавливаясь. Он шел к выходу на
поле. - Гравитолеты появились только в последние годы.
- Это первый гравитолет в нашем секторе?
- Это первый гравитолет, который опустится на Пэ-У, - сказал
Андрей.
В тени здания гудела толпа. Такого Андрей здесь еще не видел. Те,
кому не хватило места в тени, расположились на солнце, маялись от
жары, но не уходили. Впрочем, их можно было понять. Еще никогда
на Пэ-У не опускался космический корабль. Здесь видели лишь
посадочные катера и капсулы, внушительные сами по себе, но значи-
тельно уступающие кораблям. Сами лайнеры оставались на орбите.
Они не приспособлены входить в атмосферу. Гравитолеты же могут
опускаться где угодно.
Когда Андрей еще не летал сам, они мечтали о гравитолетах. Тогда
проводились испытания, и вскоре был заложен первый в серии
корабль. Это было чуть больше десяти лет назад. Тогда они летали
вместе с Якубаускасом. Он был вторым помощником на "Титане". А
Брюс - старшим помощником.
Рыжая пыль ленивыми волнами ползла над полем. Зрители
терпеливо ждали. Тускло поблескивали пыльные шлемы,
покачивались модные шляпы-зонты. Пронзительно верещали
продавцы шипучки, кудахтали торговцы фруктами, глаза ел дым
жаровен. Господин Пруг, наследник витора Брендийского, самый
экзотичный тип в городе, стоял на высокой подставке, похожей на
шахматную ладью. Когда-то лицо его было обыкновенным. Потом
широко расплылось, и глаза, нос, рот затерялись в щеках. Его
молодцы в голубых, с синим горохом накидках оттесняли зевак,
чтобы те случайно не задели столь важную персону.
Наследник увидел Андрея, когда тот был в дверях, и зазвенел
браслетами, высоко воздев толстые лапищи.
- ДрейЮ, сегодня у меня ужин! Ты приглашен вместе с
капитаном!
Наследник престола хотел, чтобы весь город об этом узнал.
Андрей изобразил на лице светлую радость. Чертов боров, подумал
он, сегодня наш с ПетриА вечер. А ты его отнимаешь. Но придется
идти, чтобы Ольсен не расстраивался. Мы дипломаты. Мы терпим.
Где же ПетриА?
Консула Ольсена Андрей отыскал за углом здания, куда заглянул в
поисках ПетриА. Он оживленно беседовал с чином в черной накидке.
Лицо чина было знакомо, но должности Брюс разобрать не смог -
он так и не научился разбираться в значении кружков, вышитых на
груди. Как-то ПетриА потратила целый вечер, терпеливо и вежливо
обучая Андрея тому, что знает каждый мальчишка. Но тщетно.
Вдали, у грузовых ворот, стояла пустая платформа. На нее лезли
стражники в высоких медных шлемах, рядом суетились грузчики в
желтых робах их гильдии. Там же стояла и ПетриА. Каким-то
образом она почувствовала взгляд Андрея и подняла тонкую
обнаженную руку. Счастливая, подумал Андрей, ей никогда не бы-
вает жарко. И кожа у нее всегда прохладная.
- Все в порядке? -деловито спросил консул.- Ты говорил с
кораблем?
- Там капитаном Якубаускас, - сказал Брюс. - Мы с ним когда-
то летали вместе.
- Наверное, придет приказ о моей смене, -- сказал Ольсен,
щурясь. Глаза его были воспалены: у него была аллергия на пыль. -
Мы с Еленой Казимировной очень надеемся.
- Будет жалко, если вы улетите,- сказал Андрей.-Я к вам
привык.
- Я тоже, я тоже, но ведь двенадцать лет! У меня три тонны
заметок! Я должен писать А я занимаюсь разговорами. Вместо меня
прилетит настоящий, энергичный, молодой специалист. Вам с ним
будет интересно.
- Во-первых, мне и с вами интересно, - сказал Андрей. - И
сомневаюсь, что в Галактике можно отыскать специалиста лучше вас.
Во-вторых, я сам собираюсь улетать.
- Ни в коем случае! Вы так мало здесь пробыли.
- Если вы все улетите, это будет значительная потеря для Пэ-У, -
вежливо произнес чин в черной накидке.
- Но я же недостаточно инициативен, - сказал Ольсен горько.
Фраза о недостаточной инициативности была вставлена каким-то
чиновником в последнее инструктивное письмо. Ольсен его всем
показывал. Не будь этого письма, никуда бы он отсюда не улетел. Он
был на Пэ-У своим. Даже умудрился получить белую мантию Высо-
кого знания в школе Озерных братьев. При желании он мог бы
расширить свой костюм таким количеством кружков и
треугольников, что местные генералы лопнули бы от зависти. Все в
городе его знали, и он знал всех, кто собой хоть что-нибудь
представлял. Его можно было разбудить среди ночи и спросить, кто
был Верховным в Интуре, за океаном, триста двадцать лет назад, и
он тут же сообщал не только имя Верховного, но и его основные
двенадцать титулов, а если нужно, то мог назвать и первый клан его
главной наложницы.
- Что слышно об археологе? - спросил Андрей, глядя краем
глаза, как платформа поползла к месту посадки.
- ВараЮ лучше меня скажет, - ответил консул. И тут же Андрей
вспомнил, кто этот чин, - начальник городской стражи, чей
орлиный профиль он только вчера видел в газете.
- Если это простое ограбление, - сказал ВараЮ скучным
голосом, чуть покачивая большой узкой головой, как птица,
примеряющаяся клюнуть, - то мы его скоро найдем.
ВараЮ провел ладонью у лица, отпугивая злых духов, и добавил:
- Его труп, вернее всего, всплывет в озере.
Большое мелкое озеро начиналось на западных окраинах города.
Кварталы рыбаков сползали в него с берега, и свайные дома уходили
далеко в воду. Между кварталами были причалы. Озеро было
грязным, заросло тростником и лишь в километре от берега станови-
лось глубоким, и там в сильный ветер гуляли волны.
- Но откуда взяться грабителям в центре города, днем? Разве это
обычно?
- Это необычно, - согласился ВараЮ. - Но так проще для
следствия.
Он помолчал немного, поглядел на небо, потом сказал:
- Я послал агента в клан Западных By. И на озеро, к причалам.
- Почему в клан? - спросил Андрей.
- Не исключено, что он шел мстить этому клану.
- Вы в это верите?
- Я не верю, я проверяю, - сказал ВараЮ. - Для меня это
неприятное дело. Я не хочу, чтобы люди из Галактики прилетали
сюда вмешиваться в наши дела.
- Он здесь четыре дня, никогда не был здесь раньше. Все время он
проводил в Школе Знаний. - Ольсен повторял аргументы Андрея.
Ему было жарко. Он вынул платок и вытер лицо. Платок стал
рыжим. Ольсен осторожно сложил платок, чтобы рыжие пятна оказа-
лись внутри, и спрятал в карман.
- Но он с Ар-А, - сказал стражник.
- Но это при чем? - сказал Андрей.
- Они нашли сокровища гигантов. А это опасно.
Третью планету (Пэ-У - вторая) археологи назвали Атлантидой.
Человеческая фантазия ограничена и питается нешироким
спектром легенд и общих мест. Известия о планете происходили в
