тех, кто с ним сталкивался. Одно дело - Галактический центр. Ему
приходилось иметь дело с существами и ситуациями куда более
драматическими и опасными, чем Пруг, в общем, мелким явлением
даже в масштабах его собственной планеты. Требовалось сочетание
экстраординарных обстоятельств, чтобы из воробьиного яйца
вылупился коршун. Но уж раз коршун вылупился, обращаться с ним
можно было лишь как с хищником. И всем участникам этой драмы
пришлось внутренне перестроиться. Хотели они того или нет. Если
можно сравнивать, а любое сравнение приблизительно, археологи
были, скорее всего, жителями города, в котором прорвало дамбу и
приходится вставать ночью, идти к реке и таскать мешки с песком,
потому что стихию нельзя уговорить или умолить. И именно серьез-
ность того, что происходило, заставила Тимофея Брауна оставить
Эльзу в подземелье, что было нарушением всех инструкций. Но
Браун знал, что волки в подземелья не заходят и по-настоящему
опасные хищники находятся на корабле. В то же время Браун
понимал, что не имеет достаточной власти над археологами, чтобы
оставить здесь кого-либо из них.
- Я прошу тебя, - Браун старался говорить сухо и буднично,
словно отправлялся на раскоп, - далеко от укрытия не отходить. -
Может, все же разрешишь...
Эльза криво улыбнулась. Ей не страшно было оставаться, об этом
она в тот момент не думала, она очень боялась за Тимофея.
- Я приготовлю ужин к вашему возвращению, - сказала она.
И все согласились, что это очень правильное решение.
Старый КрайК), лучший охотник Брендийского клана, который
попадал из духовой трубки в глаз птице, летящей под облаками, и
мог выследить горного медведя по следу, оставленному три дня
назад, услышал, как по улице ползет вездеход. Он не видел, откуда
вездеход .выбрался, и не смог найти по следам подземелье, потому
что вездеход не оставлял следов на каменных оползнях и мостовых,
но смог перебраться к подземелью ближе, чем те развалины, в
которых его оставили. Оттуда он и сообщил на корабль, что
археологи что-то замышляют.
- Хорошо, - сказал ВосеньУ, - я доложу князю.
- Хорошо, - сказал Пруг, узнав об этом. - Мы пойдем кушать.
Когда они будут близко, сообщи.
Они довольно долго, спрятав вездеход за деревьями, наблюдали за
станцией, чтобы выяснить, не оставлена ли на ней охрана. В конце
концов ожидание стало невыносимым, и Львин перебежками
добрался до купола. Остальные следили за ним, готовые бежать ему
на помощь.
Львин подбежал, пригибаясь, к окну станции и заглянул в него.
Затем поднялся во весь рост и уже смелея пошел к двери. Дверь была
приоткрыта. Он исчез внутри, через минуту вышел вновь на порог и
крикнул:
- Идите. Только не пугайтесь. Когда Фотий и Браун подошли к
станции, Львин сказал:
- Какое счастье, что Эльзы нет. Она бы умерла от горя,
Тимофей, знавший, какой чистюлей была его жена, согласился с
Львином. Мало того что на станции все было перевернуто и разбито,
словно там веселилось стадо слонов, но создавалось впечатление,
будто налетчики нарочно гадили там, запугивая ее обитателей. Осо-
бенно досталось кухне. Жалкие остатки праздничного обеда,
который так изобретательно и тщательно готовила Эльза, были
разбрызганы по комнате, а затем кастрюлями кто-то играл в футбол...
-Что ж,- сказал Браун, - теперь к кораблю. Уже темнеет, и
лучше нам подобраться поближе, пока не стало совсем темно.
Они вернулись к вездеходу и поехали к посадочной площадке, но
не прямым путем, а по длинной, похожей на ятаган ложбине, которая
должна была вывести к кораблю с фланга, где их вряд ли ждали.
Наступил теплый вечер. Из тех сказочных, мирных вечеров, что
бывают на Ар-А в конце лета. Небо, темно-синее над головой, алело
к закатному солнцу, а облака, которые слоями плыли в той стороне,
были зелеными, с очень светлыми, оранжевыми краями. Пэ-У уже
поднялась в небо, как большая луна, она была желтой, и видно было,
как по лицу ее океанов завиваются вихри циклонов. Редкие птицы,
генетическая война сильно разредила и их мир, кружились над
осторожно ползущим вездеходом, потому что, разбуженные его
гусеницами, взлетали перепуганные жуки и бабочки.
Вездеход археологов запеленговали в километре от корабля.
Возвращаясь после неудачной охоты на археологов, Пруг был
удивлен, что смог подъехать к самому пандусу "Шквала" и никто его
не заметил. Поэтому он приказал ДрокУ включить на темное время
прожекторы и пеленгаторы и посадить на пульте управления
ВосеньУ - на всю ночь. А рядом воина позлее, чтобы не дал
ВосеньУ заснуть.
Сам наследник Брендийский в это время как раз откушал в
обществе ДрокУ, и настроение его куда как улучшилось. Его сладко
тянуло в сон, и он дал бы волю этому благородному желанию, если
бы не остались еще дела.
Отодвинув плошки и курильницу, Пруг склонился над картой
археологических раскопок, чтобы определить дела на завтра. В этот
момент и вызвал его ВосеньУ.
- Вождь, - сказал он. - Мы видим машину, которая медленно
едет к кораблю.
- Далеко? - спросил Пруг. - Они сейчас примерно в тысяче
шагов. Едут не прямо, а лесом, стараются не выходить на открытое
место.
- С какой стороны едут?
- С той же, куда ездили вы, господин.
- Все правильно. - Пруг улыбнулся, и улыбка утонула в толстых
щеках. - Они думают просто. Их действия обычны. Хорошо, что мы
дали убежать этому сумасшедшему. Он сказал им, что мы - дикие
люди, совсем дикие, почти как звери. Что мы не знаем, как управлять
кораблем. Мы не знаем, как смотреть из корабля наружу. Они
приедут и возьмут нас спящими. Какие молодцы! А ну, выключить
лампы! Пускай будет темно! Открыть дверь, убрать часовых...
Пруг даже захлопал в ладоши от возбуждения. ДрокУ согласно
кивнул.
- Вы правы, вождь, - сказал он. - Но есть одна опасность.
- Говори.
- А вдруг они взяли оружие гигантов?
- Я и это предусмотрел, - сказал Пруг. - Поэтому я и приказал
потушить лампы. Когда враг видит, что крепость готова к бою, он
готовится к штурму и настраивает катапульты. Когда враг видит, что
крепость спит и защитники ее глупы, он смело входит внутрь. В
темном коридоре оружие гигантов не поможет.
Издали Тимофей увидел зарево над кораблем.
- Плохо, - сказал он. - Они нас ждут.
- Пускай ждут, - ответил Фотий ван Кун. - Мы подождем, пока
они лягут спать. Лес подходит к самому кораблю. Мы подползем к
люку и ворвемся внутрь.
Львин молчал.
- Нас только трое, - сказал Тимофей Браун.
- Мы освободим пленных, - упрямо сказал Фотий ван Кун.
Вездеход подполз к опушке. Тимофей снизил скорость до
минимума. И в этот момент свет погас. Корабль, угадываемый ранее
лишь по цепочке огней, вдруг стал виден - верхний абрис чечевицы
чернел над деревьями. Тимофей резко затормозил.
- Видишь, - сказал Фотий ван Кун, не скрывая сарказма. -
Дикари легли спать.
- Оставайтесь здесь, - сказал Тимофей, быстро открывая люк и
выскакивая наружу. Пригибаясь, он пробежал к краю кустарника и
остановился, вглядываясь в темноту. Он успел вовремя.
Глаза уже привыкли к темноте, и Тимофей различил, как двинулся
в сторону, открываясь, главный люк, как, словно приглашу" в гости,
выкатился, разворачиваясь, серебристый пандус. Какая-то фигура
тенью мелькнула в отверстии люка и исчезла. Корабль молчал. Он
ждал гостей. Тимофей Браун вернулся к вездеходу. Захлопнул люк.
Фотий ван Кун выжидающе смотрел на него.
- Нас ждут, - сказал Браун. - Капкан готов. Можно заходить.
- Откуда они могут знать? - возмутился ван Кун.
- У них есть локаторы, - ответил Львин. - Это логично.
- Вы их не видели! - нервно засмеялся Фотий ван Кун. - Это же
гориллы. Они не представляют, как его включить. Они же босые!
- Прожектора горели, - тихо сказал Львин. - Прожектора
потухли.
- Они открыли люк и спустили пандус, - добавил Тимофей.
- Я думаю, что нам пора возвращаться, - сказал Львин.
- Ни за что! - воскликнул Фотий. - Я остаюсь. Я один пройду
внутрь! Дайте мне пистолет.
Тимофей сидел, положив руки на рычаги управления.
- Идет война, - сказал он, будто не слыша криков Фотия. - В
войне нужно оружие.
- У нас нет оружия, - сказал Львин.
- У нас есть оружие, - ответил Тимофей. - В подземелье.
Просто нам не приходило в голову, что оно когда-нибудь вновь
сможет убивать.
- По крайней мере, оно не должно попасть им в лапы, - сказал
Львин.
- И мы так все оставим? - спросил Фотий, уже сдаваясь.
- Мы ничего так не оставим, - сказал Браун. - Но сейчас мы
возвращаемся в город.
Пруг наблюдал за тем, как
зеленая точка вездехода на экране
локатора, постояв несколько
минут неподалеку от корабля,
медленно поползла вдаль.
- Догадались, - сказал он
разочарованно. - Не надо было
сразу выключать лампы. Вызови
КрайЮ.
ДрокУ включил связь.
- Ты не спишь, КрайЮ? -
спросил он.
- Я не сплю, - ответил
далекий голос.
- Эти люди на машине сейчас
возвращаются в город. Ты
услышишь их. Они едут медленно.
Ты должен понять, куда они
прячутся. Ты понял?
- Я понял.
- А теперь спать, - сказал
Пруг Брендийский. - Всем спать,
кроме тебя, ВосеньУ. И закрыть
вход в корабль. Если кто-то из них
остался рядом, я не хотел бы,
чтобы он залез внутрь. Завтра
большой день.
Через час КрайЮ сообщил на
корабль, что выследил, как
машина археологов спряталась в
большую черную дыру.
Корабль Космофлота "Вациус", изменив курс, шел к планете Пэ-У.
Связи с планетой все еще не было, но капитан "Вациуса" знал, что
через день или два они войдут в сферу действия планетарной связи.
А такая станция была в консульстве Галактического центра. И если
консульство цело, то они получат необходимую информацию.
Эльза смотрела, как вездеход переваливает через пригорок и
скрывается среди скелетов зданий. Даже когда он совсем исчез и
стало очень тихо, она продолжала стоять у входа в подземелье и
смотреть в ту сторону.
Ей еще никогда не приходилось оставаться здесь одной. Совсем
одной. Нет, бывало, конечно, что она оставалась одна на станции,
если дежурила по кухне или накапливалось много камеральной
работы. Но это было иначе. Она была дома. Она могла закрыть за
собой дверь и, если нужно, связаться с Тимофеем. А тут еще так
глупо получилось: все были одеты по-домашнему, никто не надел
рацию - браслеты тяжелые, граммов по двести - кто их будет
носить дома? А когда бежали со станции, попросту забыли о них.
Некогда было думать...
Когда вездеход отъехал далеко, мир разрушенного города,
испуганный вторжением людей, стал постепенно оживать, будто не
хотел замечать, что Эльза осталась здесь.
По мостовой, изрытой дождями и ветрами, среди травы,
пробивающейся между плит, пробежали вереницей серые зверьки -
целая семейка, мал мала меньше, летучие крысы тяжело поднимались
из-за огрызков стены, наступало их время - сумерки, они беззвучно
кружили над Эльзой, словно разминаясь после дневного сна. На
обваленной каменной башне возник силуэт волка, и Эльза
вздрогнула, отступила в тень входа в туннель.
Но этот короткий страх, хоть и быстро миновал, родил в Эльзе
настороженность, осознание того, что ее некому защищать и что она
должна стать такой же осторожной и тихой в движениях, как
остальные обитатели города.
Самое разумное было заняться делом - готовить ужин к
возвращению археологов и забыть, что те поехали к врагам. Именно
к врагам, а это означало, что есть люди, которые могли избивать
милейшего и нервного Фотия ван Куна, которым нужны какие-то
арсеналы или сокровища... можно провести всю жизнь на раскопках,
вскрыть множество погребений или раскопать несколько умерших
городов, но так и не осознать, что эти предметы могут иметь какую-
то иную, кроме научной, ценность. Даже видя их в музее, под
стеклом, мягко освещенные, на бархате, вспоминаешь лишь хмельное
чувство удачи, которое пронзает, если вдруг из серой спекшейся
земли, из черных прогнивших стволов, из каменного крошева
блеснет точкой обещание чуда, камень или обломок металла,
появится горлышко амфоры или стеклянного сосуда...
