остался. Там никого не было. Когда она догнала мужчин, те уже
втащили потерявшего силы Фотия внутрь. Тот был почти невменяем.
- Что с тобой? - ахнула Эльза.
- Скорее, - пробормотал ван Кун, потянулся к столу, схватил
пышку с блюда и начал жадно жевать.
- Они совсем не кормили... - сказал он. - Чего же вы сидите?
Они сейчас здесь будут!
- Его надо перевязать.
Фотий вскочил, он говорил из последних сил:
- Через две минуты они будут здесь! Забрать карты и схемы -
больше ничего! И оружие. И на вездеходе в лес, потом будем
промывать раны. Корабль захвачен бандитами. Все в плену...
И тут он, поняв, что его слова дошли до остальных, мягкой куклой
осел на руках у археологов.
- Что он говорил? Что он говорил? - спросила Эльза. - Он
бредил?
- Эльза, немедленно собирай схемы раскопок, все ленты с
данными и в вездеход, - сказал Тимофей. - Львин, на тебе аптечка
и припасы...
Львина уже не было рядом, А Эльза все не отходила. Как и другие
участники этой истории, она не могла поверить в то, что происходит
нечто вне ее опыта, вне ее понимания.
- Что случилось? - спросила она. - Он болен? На него напали?
- Разберемся потом. Если тебя не будет через две минуты на
борту вездехода - уходим без тебя.
Но Эльза и тут не ушла. Потому что она знала своего мужа ровно
двенадцать лет, она знала его и в добрые моменты, и в беде. Но
никогда не слышала этого голоса.
- Тимофей, я умоляю!
Но Тимофей словно перестал ее замечать. Он потащил Фотия ван
Куна наружу, к машине.
- Нельзя так! - крикнула Эльза. - Он истекает кровью. Его надо
перевязать.
Эльзе ни разу в жизни не приходилось попадать в ситуации,
значения которых понять было нельзя. Она была гордой женщиной.
Она не умела кланяться. Ни Львин, ни Тимофей не сталкивались с
пиратством в космосе. Но Тимофей Браун провел полгода на планете,
где песчаные ураганы налетали неожиданно и страшно, и видел, как
его близкий друг, не поверивший в то, что надо бежать, прятаться,
опоздал и погиб. Львин был альпинистом, тихим, упорным,
отчаянным, который ради победы научился отступать и не видел в
этом ущерба своей гордости. То есть у них был жизненный опыт,
опыт встреч с настоящей опасностью. И они поверили Фотию, хотя
никогда не слышали о Пруге, наследнике Брендийском, и его правах
на престол.
Тимофей втащил Фотия в открытый люк и положил на пол кабины.
Он тащил его один, спешил и потому задел ногой о приступок,
Фотий вскрикнул, не приходя в сознание.
Тут же Тимофей мотнулся обратно к люку и еле успел отпрыгнуть
- Львин швырнул в люк контейнер с медикаментами.
- Где Эльза? - крикнул Тимофей. Львин бросился к двери,
подхватил там второй контейнер, с аварийным запасом
продовольствия.
- Она идет, - ответил он.
К счастью, Эльза не заставила себя ждать. Она выбежала с охапкой
лент и блокнотов - документацией экспедиции, листки и ленты
падали на землю, Тимофей побежал навстречу ей, чтобы помочь.
Львин тащил к люку контейнер с продуктами. И в этот момент сквозь
громкий стук собственных сердец они услышали шум двигателя - к
станции шел другой вездеход. Внезапно шум двигателя оборвался.
Они замерли на секунду, затем, помогая друг другу, полезли в люк,
захлопнули его, и тут же Тимофей включил двигатель. И если бы они
могли слышать, то услышали бы, как через полминуты зашумел
двигатель и второго вездехода. Все объяснялось просто: ВосеньУ,
который вел вездеход по следам первой машины, потерял след на
каменной сыпи, но, когда он услышал, как заревел, срываясь с места,
вездеход археологов, он уже уверенно бросил свою машину
вдогонку.
Вездеход трясло. Эльза села на пол и положила голову Фотия на
колени. Львин раскрыл аптечку и обработал рану на щеке.
Браун повернул машину направо, въехал в неглубокую быструю
речку и пошел вверх по течению, хотя понимал, что это вряд ли
собьет преследователей со следа.
Черт возьми, думал он, стараясь обходить крупные камни, чтобы
машина меньше дергалась. Кто они? Взбунтовался экипаж?
Невероятно. Космические пираты? Достояние приключенческой
литературы... Может, что-то случилось на Пэ-У? Он где-то читал, что
там есть изоляционисты. И тут он понял, куда ведет машину. Он вел
ее туда с самого начала, но подсознательно. К новому раскопу в
мертвом городе.
Старые раскопы, с так называемыми кладовыми, были ближе, и до
них он бы добрался уже минут через десять, чтобы скрыться в
хорошо знакомых лабиринтах. Но от этого его остановили два
соображения. Во-первых, слова Фотия о том, что надо взять с собой
все схемы и материалы раскопок. У ван Куна были с собой данные по
разным раскопкам. Если они попали в руки тех, кто за ними сейчас
гонится, значит, они знают план лабиринтов не хуже самого Брауна.
Поэтому метров через двести Браун свернул в известное ему русло
заросшего канала. Машина сразу погрузилась до половины в воду.
Дно канала когда-то было выложено плитами, на которые наплыл
толстый слой ила. Гусеницы пробуксовывали, нижняя половина
иллюминаторов стала зеленой...
Они катили по бывшей улице. Кое-где в зелени виднелись
фундаменты, а то и стены небольших строений. Затем была большая
воронка, с оплывшими краями, на дне ее зеленела вода. На краю
воды сидели три амляка, сидели сурками, ничего не делали. Один из
них поднял голову на шум машины и проводил ее равнодушным
взглядом.
Въезд в подземелье - бывшее убежище или подземный завод -
был как раз за скелетом какого-то громоздкого строения, схожего со
скелетом ископаемого динозавра. Они еще не знали, насколько
глубоко оно тянется. Браун рассудил, что это лучшее укрытие, -
масса металла вокруг скроет вездеход надежнее, чем любая крепость.
Пруг потерял след археологов в мертвом городе. Груды развалин,
переплетение ржавых металлических конструкций, полузасыпанные
воронки... в этом лабиринте не мог помочь ни один локатор. И все
же, из упрямства, из надежды на чудо, на везение, Пруг заставлял
ВосеньУ крутить по бесконечным улицам. Воины сидели молча, они
оробели. Такого города они никогда не видели. Им уже казалось, что
отсюда никогда не выбраться. Наконец, когда вездеход в третий раз
оказался на площади с громадной затопленной воронкой посредине,
он приказал остановиться.
Пруг вылез из вездехода и долго стоял, принюхиваясь. На большом
холме, образовавшемся от разрушенного холма, успокоенные
тишиной, появились амляки. Пруг знал об амляках от Фотия ван
Куна, он знал, что они неопасны, что они - жалкие выродки,
потомки гигантов. Поэтому, чтобы успокоиться, Пруг выпустил по
ним заряд автомата. С вершины холма донесся писк - так плачет
маленький ребенок. Пруг усмехнулся.
- Все равно мы победим, - сказал он. - Богиня УрО не оставит
нас.
- Богиня не оставит, - нестройно поддержали его воины.
ВосеньУ молчал. Больше всего на свете он хотел бы вернуться на
неделю назад. Хотя бы на неделю, в тихий дом Космофлота. И
никогда бы не встречать Пруга Брендийского.
- КрайЮ, пойди сюда, - сказал Пруг.
Старый могучий воин, лучший следопыт гор, выбрался из
вездехода.
- Ты останешься здесь, - сказал Пруг. - Ты будешь моими
глазами и ушами. Возьми оружие и рацию. Ты понял? Как только
услышишь подозрительный шум, как только увидишь их, сразу
сообщи мне.
- Я понял, вождь, - сказал старый воин.
- Ты не боишься?
- КрайЮ не боится.
Воину было страшно. Но худшим, чем смерть, позором было
признаться перед своим вождем в страхе.
- Господин, - из вездехода высунулся младший брат КрайЮ, -
можно я останусь тоже?
- Нет, - сказал Пруг. - Ты будешь нужен.
Вездеход медленно уполз. КрайЮ осторожно взобрался на
развалины. Он ждал. Он слушал.
На обратном пути Пруг приказал остановиться на старых
раскопках. Он знал о них по фотографиям и планам, отнятым у
Фотия ван Куна. Когда-то бомба попала здесь в подземные склады, и
перекрытия рухнули. Археологи вскрыли подземелья. Там было
много интересного именно для археологов, но то, что интересовало
Пруга, оказалось в весьма плачевном виде. В разбитых ящиках,
сплавившись в слитки металла, лежали пули, ржавые изогнутые
стволы пушек торчали из земли, бесформенные куски металла когда-
то были боевыми машинами.
Гнев Пруга сменился усталостью. Когда Фотий ван Кун говорил
ему, что оружие из арсеналов Ар-А бесполезно, Пруг относил эти
слова на счет хитрости археолога. Теперь он убедился в том, что
археолог прав.
- Но это ничего не значит, - сказал он, трогая носком золотого
башмака изогнутый ржавый ствол.
- Простите, господин? - не понял его ВосеньУ.
- Здесь плохое оружие. В другом месте хорошее оружие.
Пруг показал в сторону мертвого города.
- Мы возвращаемся? - спросил ВосеньУ.
- Воины! - воскликнул Пруг, который любил, чтобы все знали,
что он блюдет древние обычаи. - Завтра мы найдем большие
богатства. А сегодня вы можете взять все, что вам нравится в этом
доме. И широким жестом он направил воспрянувших духом воинов к
куполу археологов.
- Что им здесь нужно? - спросил Львин, стоя у входа в
подземелье и глядя, как мелкий дождик стучит по неровным плитам
и мостовой. - Чего прискакали?
- Они верят в арсеналы Ар-А, - сказал Фотий ван Кун.
Эльза принесла им по куску пирога.
- Я правильно сделала, что взяла пирог, - сказала она. - По
крайней мере, поедите как люди. Ты говоришь, что они дикие?
- Относительно, - сказал Фотий ван Кун. - Ведут себя как
варвары. А знаете, я там, на Пэ-У, нашел солдатиков. Боюсь, что они
их потеряют.
- А, солдатиков! - понимающе откликнулся Львин.
- Ну что же мы стоим! - вдруг взорвался Фотий. - Я же
повторяю! Они варвары! Они на все способны!
Несмотря на то что он побывал в руках у горцев, за часы,
проведенные на воле, он как бы забыл о собственном ужасе и
унижении. Сейчас он горел желанием немедленно отомстить Пругу.
- А что ты предлагаешь? - спросил Тимофей Браун.
Он аккуратно доел кусок пирога, собрал крошки на ладонь и
высыпал их в рот.
- Я? - Ван Кун уже знал, что надо делать. - Мы сейчас едем к
кораблю. Как только стемнеет, берем его штурмом. Снимаем охрану
и освобождаем наших. Это так очевидно!
- Корабль стоит на открытом месте, - сказал Браун. - Вход
только один. Разбойники вооружены.
- А что? Стоять и ждать? Да? Стоять и ждать? А они там
избивают их! А тебе все равно? - разбушевался ван Кун.
- Спокойней, Фотий, - сказала Эльза. - Ты же знаешь, какой
Тимофей разумный. Он обязательно что-нибудь придумает.
Но Браун ничего не мог придумать. Кроме того, что отсиживаться
глупо. Но, наверное, сначала надо вернуться на базу, поглядеть,
уехали ли они с нее, а там запастись всем необходимым. Они бежали
так быстро, что многое забыли.
- Так поехали, - сказал Тимофей. - Выводи вездеход, и
поехали.
- Пожалуй, Эльзе лучше остаться здесь, - сказал Тимофей. - И
одному из нас.
- Я бы поехала с вами, - сказала Эльза.
- Нет, дорогая. - Браун был тверд, и Эльза кивнула. Она
привыкла ему подчиняться, потому что была той счастливой
женщиной, которая уже двенадцать лет убеждена, что ее муж -
самый разумный и серьезный человек в Галактике. Если это и было
не так, то Эльзу с ее позиции не смог бы сбить никто.
- Кто останется с Эльзой?
Он посмотрел на Львина. Маленький бирманец отрицательно
покачал головой.
- Я не хотел бы оставаться, - сказал он. Львин знал, что Браун
умен и рассудителен. Но в отличие от Эльзы он мог ставить под
сомнение окончательность его решений.
Браун хотел было сказать, что он сильнее Львина, что он лучше его
обращается с оружием и водит машину. Но эти аргументы были
условны и неубедительны. Просто Браун не представлял себе, как он
останется здесь и будет в бездействии ждать. Ему было страшно
оставлять Эльзу. Но куда опаснее брать ее с собой. Они уже знали,
что живут с Пругом и его спутниками по разным законам. Настолько
разным, что даже нет точек взаимопонимания. В мире без войн, в
мире установленных законов Пруг был вызовом не только
галактическому обществу вообще, но и комплексу морали каждого из
