мяча, и тот не успел сообразить в чем дело, как оказалось, что он продолжает
бежать к нашим воротам уже без мяча, а мяч, словно приклеенный к ноге
Плюшкина, мчится к другим воротам.
Аргентинцам пришлось мобилизовать всю защиту, чтобы в конце концов
свалить Плюшкина с ног у самой своей штрафной площадки, и, может быть,
ситуация разрядилась бы иначе, если бы кто-нибудь из русских игроков
догадался о том, что происходит, и пришел на помощь Плюшкину, хотя бы для
того, чтобы получить от него пас. Но никто не пришел.
Зато когда надо было бить штрафной, прибежали все и забыли о Плюшкине,
который, конечно же, хотел сам ударить по мячу. Но, незамеченный, он не
спеша потрусил к своим воротам, в которых стоял вратарь, -- все остальные
забивали аргентинцам гол.
Но не забили.
Стенку из восьми игроков Железняк пробить не сумел, зато Каравелло тут
же подхватил мяч и помчался к нашим воротам. А там не было никаких преград.
Только неповоротливый Плюшкин, которого нетрудно обыграть любому. По
необычной тишине на стадионе Плюшкин догадался, что дело неладно, и,
обернувшись, увидел, что мимо него, метрах в десяти, несется Каравелло.
Какой бес вселился в Плюшкина -- не знал никто, кроме Коры.
Он в три прыжка догнал Каравеллу и в подкате отправил мяч на трибуну.
Стадион грянул аплодисментами. Аплодисменты не понравились товарищам
Плюшкина по команде. Так что, когда Хохрянский кидал с аута, он нацелился
Плюшкину в лицо. Но Плюшкин сделал вид, что так и надо, чуть отклонился,
принял мяч на голову и, подбрасывая его, побежал к воротам аргентинцев,
причем остановить его было невозможно и засудить тоже -- никому не запрещено
пронести мяч к воротам противника на голове.
Уже в штрафной Слава подбросил мяч себе под левую ногу и заколотил мяч
под перекладину.
Конечно же, не только стадион бушевал. Товарищи по команде стали
обнимать и целовать Плюшкина, исщипали его и исколотили при этом, но Слава
не обидчивый. Ему главное -- сделать дело. Президент вернулся в
правительственную ложу. "Мерседес-ладу" выкатили на беговую дорожку. А время
шло.
Товарищи по команде плохо снабжали Плюшкина мячами. Предпочитали забить
сами, хотя это у них не получалось. И вот уже весь стадион кричал: -- Отдай
Плюшкину, мазила!
Неприятно быть мазилой, но тут к кромке поля выбежали тренер и
председатель Федерации и стали приказывать игрокам играть на Плюшкина, иначе
все зарубежные контракты будут аннулированы, а московские квартиры
экспроприированы. Тогда футболисты зашевелились. Они стали нехотя и не очень
точно пасовать Плюшкину, но тот бегал как заведенный и совершал чудеса.
Стадион сходил с ума от радости и надежды. За шесть минут до конца матча
Плюшкин забил второй мяч. Счет стал 3:2 в пользу Аргентины.
Плюшкина старались свалить и покалечить все защитники Аргентины. На как
его свалишь, если он круглый?.. Покатится и опять на ногах...
Кора обратила внимание, что ее новый друг меняется на глазах.
Многие на трибунах тоже заметили это. Видно, жир был на нем наносный,
нетвердый.
И когда за две минуты до конца матча Плюшкин забил свой третий гол, то
футболист был уже втрое тоньше, чем в начале тайма.
А на самых последних секундах, когда тринидадский судья тянул к губам
свисток, но не спешил, потому что ему же не хотелось бегать по стадиону все
дополнительное время, Плюшкина все же завалили в штрафной площадке. И с
облегчением тринидадский судья назначил пенальти, но реализовал его не
Плюшкин, а Железняк. Железняку Плюшкин и подарил один из трех своих новых
"мерседесов", так как у спонсоров четвертой машины не нашлось. Стадион
ликовал, и многие рыдали. Множество людей выбежали на поле, чтобы качать
игроков.
Но большинство футболистов успели убежать, и тогда стали качать
тринидадских судей.
Плюшкин тоже убежал, потому что люди путали, не могли понять -- он еще
толстый или уже худой?
В темных очках и старом костюме он поднялся на трибуну, где Милодар и
Кора ждали, пока схлынет толпа, чтобы спокойно выйти со стадиона.
-- Я принимаю ваше приглашение, -- просто сказал он Коре.
-- Ни в коем случае! -- закричал Милодар. -- Завтра Кора будет в другом
конце Галактики. -- Я дождусь, -- сказал футболист. -- Нет, -- возразила
Кора. -- Не надо таких сложностей. Что вы делаете сегодня вечером? -- Только
не это? -- закричал Милодар. -- Только не это! -- закричал кришнаит. -- Это
выход! -- обрадовался футболист. -- Это невозможно! -- Милодар был
непреклонен. -- Возможно! -- ответила Кора. -- Ты поймешь это через десять
минут, -- сказал комиссар.
-- Если пойму, то попрошу прощения, -- вежливо ответила Кора, а
футболисту сказала: -- В семь возле входа в Дом Кино на Васильевской. Там,
где написано: "Ресторан".
-- Идем, идем. -- Милодар потянул Кору за руку. -- Нас уже ждут.
Кора протянула руку Плюшкину, и тот нежно пожал ее. Ладонь и пальцы
спортсмена были такими же теплыми и сильными, но потеряли мягкость.
Вместе с веселящейся, шумной толпой они вышли со стадиона и в бурном
потоке радостных людей влились в метро.
Вскоре подошел поезд метро. На нем было написано: "Финал -- Центр".
Поезд понесся без остановок. В нем было тесно, но весело. И Кора не
чуралась громких разговоров и песен, потому что чувствовала себя причастной
к исторической победе отечественного спорта.
Еще через несколько минут поезд затормозил у станции "Лубянка" и
выплеснул на платформу пассажиров.
Люди умолкали и медленно расходились в разные стороны.
Что-то странное происходило с Корой. -- Милодар, -- спросила она. --
Где мы были? -- На стадионе "Уэмбли", на финальном первенстве мира по
футболу между Россией и Аргентиной. -- На стадионе Уэмбли в Лондоне, --
сказала Кора. Комиссар снисходительно усмехнулся. -- Стадион "Уэмбли"
находится в Лондоне, -- подтвердил кришнаит. -- До встречи. Он растворился в
толпе. -- Милодар, объясни мне, что произошло? -- Ничего особенного. Мы были
с тобой на стадионе... -- Стой! Я вспомнила! Этот матч состоялся в две
тысячи втором году. В Лондоне. Но ведь сегодня... -- Да, немало лет прошло.
-- Но ведь мы с тобой были на стадионе! Они поднялись наружу и уселись на
лавочке в сквере на площади Лубянка, чтобы выкурить по сигарете. Вообще-то
Кора не курила, но сейчас она была взволнована.
-- Это была виртуальная реальность, В-Эр. Слыхала об этом? -- Конечно
же, читала. -- Но сама не испытывала? - -- Нет.
-- А я тебе показал, что это такое. Потому что тебе придется работать в
ВР. -- То есть все это нам казалось? -- Неужели у тебя ощущение
галлюцинации? -- Ни в коем случае. -- И Кора вытащила из кармана куртки
сразу две кунжутные лепешки. -- То же самое было со всеми зрителями. -- Но
они же знали, что это спектакль? -- Виртуальная реальность создается
гигантскими по мощи компьютерами, которые переносят человека в нужную ему
реальность, и эта реальность совершенно очевидна и индивидуальна.
-- Но я могу поклясться, что никто на стадионе не знал, чем кончится
матч, хотя они обязаны были это знать.
-- Иначе незачем брать за билет месячную зарплату профессора. Но в тот
момент, когда специальный поезд-транслятор подходит к перрону метро, люди
переключаются из своей действительности в виртуальную. --И забывают, где
находятся? -- Они знали лишь, что идут на грандиозный футбол. -- Но почему
никто не разочаровался? -- Зачем? Они получили, что хотели. -- Сколько же
человек на самом деле в этом участвовало?
-- Глупенькая, все зрители на стадионе были настоящими. Этот сюжет
виртуальной реальности настолько популярен в России, что раз в месяц
болельщиками полностью наполняют стадион в Лужниках. -- То есть они знают,
что идут в Лужники, и думают, что идут на Уэмбли.
-- Видишь, уже сложность! И не первая, и не последняя. -- А толстый
Плюшкин? -- Он умер от старости полвека назад. -- Значит, матчи проходят
по-разному? -- Общий результат -- четыре -- три в пользу России остается без
изменений. Но в пределах этого счета возможны варианты.
-- Но ведь я переживала, меня толкали, я пила пиво, слышала шум, я там
была! -- Конечно же, ты там была. -- И еще сто тысяч человек? -- И еще сто
тысяч. -- И президент?
-- Какое-то число людей -- миражи, голограммы. Это футболисты, судьи,
президент.
-- Значит, ты хочешь сказать, что сто тысяч человек могут купить билет
на матч, который состоялся сто лет назад, забыть по дороге туда, в каком
году они живут, провести два часа в неведении о конечном результате матча и
вспомнить обо всем лишь по дороге домой? -- Вот именно, умничка! -- А вы
сами все знали?
-- Я не был закодирован. Я же находился на работе. -- А почему меня
одурачили? -- Потому что я хотел показать тебе убедительность виртуальной
реальности, создаваемой компьютером. -- Одурачить сто тысяч человек! -- Не
одурачить, а показать им суперзрелище! Ты же знаешь, что есть люди, которые
ходят на этот матч каждый месяц, -- и таких тысячи. Это их главное
развлечение в жизни. -- Гнусный наркотик!
-- Почему? Человек получает заряд хорошего настроения на весь месяц
вперед. Это как любовь. Пока ты целуешься, зуб не болит. К наркотику
привыкают, а виртуальная реальность, как хорошая книга, как фильм. Полюбил
его -- смотри снова. Не удалось посмотреть -- тоже не беда.
-- В кино ты сидишь в зале и не участвуешь в действии. -- В хорошем --
участвуешь. Ты можешь поставить себя на место героя. -- Но тебя не могут
побить.
-- С виртуального стадиона ты тоже вернешься живым. Фирма гарантирует.
-- Значит, участие кажущееся? -- Нет, участие настоящее.
Пальцы Коры нащупали в кармане куртки что-то мягкое. Она вытащила
кунжутную лепешку, ту, что получила на стадионе от кришнаита. -- Наверное, я
зря провожу жизнь в метаниях по Галактике, -- произнесла Кора. -- Рискую
жизнью, даже иногда погибаю, сама убиваю людей. Зачем? Можно пойти на
стадион...
-- Ты бы сбежала с этого стадиона, как только догадалась, что он --
игрушка, перец в пресной жизни. Твой стадион не для зрителей, а для истинных
спортсменов. -- Не утешайте меня, комиссар, -- запротестовала Кора. Она уже
поняла, что ей не суждено провести выходные в родной деревне.
У входа из старой подземки их ждал серый с синей .полосой служебный
флаер ИнтерГпола, вызванный Милодаром по интуитивной связи...
Пришлось перебежать к нему, прикрываясь футбольными программками. На
улице моросил тоскливый осенний дождик.
Комиссар достал из кармана два скромных белых пакетика.
-- Здесь семена для твоей бабушки. Все-таки сдержал обещание!
Через шесть минут флаер примчал их в санаторий "Узкое", раскинувшийся
за Палеонтологическим музеем на окраине Москвы. Там, под одним из прудов,
находилась тайная база московского сектора ИнтерГпола.
Спустившись по бетонной трубе и миновав стальные двери, они оказались в
белом коридоре. Потолок кое-где протекал. Стены давно пора бы покрасить. Но
Кора не стала говорить об этом комиссару. Она все еще ломала себе голову,
зачем он ее сюда пригласил. Они вошли в кабинет комиссара. Ничто не
указывало на то, что он находится под прудом в запущенном парке, если не
считать таза в углу, в который капало с потолка. Мягкие ковры и низкие
кресла придавали кабинету восточный экзотический уют.
-- Присаживайся, Кора, -- произнес комиссар, -- чувствуй себя как дома.
Это был опасный знак. Комиссар никогда не добрел перед своими агентами,
если им не угрожала смертельная опасность.
