другую тему.
- Слушай по порядку. Ты полетишь в Танги специальным самолетом. С
тобой автоматчики. Возьмешь медикаменты, оружие, газеты, листовки. И
русских геологов с грузом. Это личный приказ бригадира. И ты, капитан,
отвечаешь головой за их безопасность. Вот их мандаты на свободное
передвижение по округу. И третий, незаполненный.
- Зачем?
- Русские наверняка пошлют с ними кого-нибудь из посольства. Кто
знает язык. Они прилетают из Дели в двенадцать двадцать.
На прощание он сделал мне хороший подарок. Он достал новенькие
майорские погоны и сказал:
- В машине нацепишь. В штабе этим не занимайся.
К прилету русского самолета я опоздал. Он уже полчаса как прилетел. В
транзитном зале толкалось десятка три пассажиров с этого самолета.
Аэропорт закрыт, чтобы желающие бежать за границу не воспользовались
оказией.
Я увидел лейтенанта в камуфляжном комбинезоне.
- Послушай, брат, - спросил я его, - кто сходит в Лигоне?
Лейтенант показал на двух человек, сидевших в креслах и тянувших
через соломинки кока-колу. У меня отлегло от сердца. Я не хотел обременять
себя штатскими, тем более иностранцами, но приказ есть приказ. Если бы они
уехали в город, моя задача бы осложнилась.
Один из русских геологов оказался стройным, подтянутым, сухим
мужчиной лет сорока, у него был крупный, как у индийца, нос и густые
брови. Он сидел спокойно, положив руки на колени. Я заглянул в мандат,
выданный Ваном.
- Господин Котрикадзе? - спросил я. И удивился, что у русского
фамилия похожа на японскую.
Старший из них поднялся.
Я прочитал вторую фамилию. Господин Ли оказался не старше меня. Лицо
у него было широкое, скуластое, он был похож на горца. В России живет
много национальностей. Возможно, что и наши родственники.
Я предложил им следовать за мной. Времени было в обрез. Пока мы шли
через зал, я объяснил, что встречаю их по поручению Революционного
комитета. Я спросил, где их документы.
- Их взял представитель посольства. Он должен быть где-то здесь, -
сказал Котрикадзе. Он хорошо говорил по-английски.
- Тогда покажите мне его, - сказал я. - Ваш груз и документы не
должны проходить таможню. Вы - гости Революционного комитета. Мы спешим,
нам некогда. Мы вылетаем в Танги.
КАНЦЕЛЯРИЯ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ ЛИГОН
(зачеркнуто).
КАНЦЕЛЯРИЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ РЕВОЛЮЦИОННОГО
КОМИТЕТА РЕСПУБЛИКИ ЛИГОН.
10 марта.
ВСЕМ, КОГО ЭТО МОЖЕТ КАСАТЬСЯ
Предъявитель сего, профессор Отар Котрикадзе, выполняет задание
Революционного комитета, имеющее особое значение для блага лигонского
народа. Профессору Котрикадзе дозволен проезд любым видом транспорта в
пределах округа Танги и Горных княжеств. Местные власти, а также старосты
деревень и вожди племен обязаны оказывать ему содействие транспортом,
жильем и любой помощью. Не исполнивший этого указа Революционного комитета
будет наказан по законам военного времени.
Председатель Временного революционного комитета бригадный генерал
Шосве Кам. Лигон.
ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ
Вот и обошлось. А мы волновались. Правда, я еще утром предвкушал
вечер в экзотическом Лигоне, шумные восточные улицы и огни реклам. А мы
улетаем через час. Но могло быть и хуже.
Пока Вспольный бегал куда-то утрясать и согласовывать, майор объяснил
шефу ситуацию. Регулярное сообщение у них прервано. Но в Танги летит
спецрейс, который захватит нас.
Видно, майор не сомневался, что мы согласимся лететь. Он прав. Отар
делает вид, что иной встречи не ожидал. Можно подумать, что его всегда
встречают мрачные майоры. Мои слоники и браслетики бряцали в сумке. Зачем
только я их накупил?
Майор передал нас солдату, который провел нас наверх, на галерею, где
вдоль стеклянной стены располагалось кафе. Солдат указал на столик у окна.
Официант в малиновом костюмчике в мгновение ока накрыл стол на троих. Я не
был голоден, но Отар велел мне поесть - неизвестно, когда это случится в
следующий раз. На взлетном поле одиноко стоял наш "Ил". В кафе было
прохладно и пусто, если не считать одинокой девушки через два столика от
нас. Черные прямые волосы девушки были собраны в тяжелый пук на затылке и
украшены белым цветком. Перед девушкой стоял бокал с лимонадом.
- Володя, погляди, не ищет ли нас Вспольный, - сказал Отар.
Я подошел к перилам галереи и заглянул вниз. Отар прав. Вспольный
стоял посреди пустого зала и сверкал очками. Он поднял голову, увидел меня
и обрадовался.
- Идет, - сказал я Отару, возвращаясь на свое место. Я поглядел, тут
ли девушка. Она так же сидела у нетронутого бокала. Мне ее стало жалко.
Мне всегда жалко неустроенных людей.
Вспольный был взволнован.
- Ума не приложу, - сказал он Отару. Он предпочитал беседовать с
Отаром. - Такая ситуация, и все на мою ответственность.
К девушке за соседним столиком подошла пожилая массивная женщина с
напудренным смуглым лицом. Женщина была в национальной одежде - длинной
юбке и белой блузке с широкими, пышными рукавами. Она начала что-то быстро
говорить.
- Значит, так... - Вспольный снял очки и протер их платком. - Я
связался с посольством и имел беседу с Иваном Федоровичем. Ему уже звонили
из Революционного комитета и сказали, что лигонская сторона обещает
выполнить обязательства предыдущего правительства.
- Ну и хорошо, - сказал Отар.
- Да, - вздохнул Вспольный, - за исключением того, что в горах
сложная обстановка, а мы должны вылетать. Иван Федорович специально
обратил мое внимание на это и просил довести до вашего сведения. Вы можете
отказаться от поездки.
- Мы уже об этом говорили, - сказал Отар. - И летим. Но вы можете
остаться.
- Нет, - возразил Вспольный без энтузиазма. - Если вы летите, то и я
лечу. Так Иван Федорович, кстати, сказал. А я даже собраться не успел, не
переоделся...
- Мы с вами поделимся, - сказал я. - А зубную щетку и полотенце
купим.
Не надо было мне вмешиваться. Вспольный посмотрел на меня с
укоризной. Я представил себе, какая буря бушует в сердце нашего толстяка:
в горы, в глушь, в Саратов - и без зубной щетки! Но меня сам черт за язык
тянул. Я сказал:
- Я сейчас, одну минутку.
- Володя, не дури, - сказал Отар. Он все понимал, он знает меня как
облупленного; но я уже бежал.
Человек часто совершает двойные поступки. Так и я. Вроде бы спешу за
зубной щеткой для сопровождающего лица, а при том хочу взглянуть, куда
пожилая женщина увела ту печальную девушку. В зале внутренних авиалиний ее
не было. Упустил. Вся жизнь, должен сказать, соткана из встреч и
расставаний.
Киоск, торговавший всякой мелочью, был открыт. Возле него стоял лишь
один покупатель, странно выглядевший в теплом, черном пиджаке, белой
тряпке, обмотанной наподобие кальсон вокруг ног, и черных, замечательно
начищенных ботинках. Словно он торопился из дому и забыл натянуть брюки.
Толстяк держал в руке такой же грузный, как и он сам, саквояж (вещи и
собаки часто похожи на своих хозяев), а перед ним на стеклянном прилавке
лежала груда лекарств в пачках, бутылочках и пакетиках. Я заподозрил, что
он намеревается открыть частную аптеку. А может быть, он сильно болен? Я
пригляделся. Но на лице никаких следов близкой кончины. Профиль у него был
строгий, античный, как у римского кесаря периода упадка. Если убрать
лишние подбородки и облачить его в латы, то не стыдно поставить такого
героя во главе победоносных легионов. Но когда он, почувствовав мой
взгляд, обернулся, оказалось, что фас его никак не соответствует
героическому профилю. Энергичный подбородок и линия носа терялись в массе
обвислых щек.
Я показал на зубную щетку и сказал по-английски "плиз", что означает
"будьте любезны", затем отыскал глазами тюбик с зубной пастой, надеясь,
что это не крем для бритья. Продавщица информировала меня по-английски,
что все это обойдется мне в два вата.
Я достал пятидолларовую бумажку.
- Ноу, - сказала женщина, показав на курившего метрах в двадцати
солдата. Все ясно: сегодня мы не имеем дела с иностранной валютой.
- Я помогу вам, - сказал толстяк. - Банк закрыт.
Чтобы я не заподозрил его в злых умыслах, он показал на окошко с
английской надписью "обмен валюты, чеки путешественников". Окошко было
закрыто.
Я не был уверен, что поступаю правильно, вступая в валютные сделки,
но зубная щетка была мне нужна.
- Совершенно честно, по курсу, - сказал толстяк.
На указательном пальце у него было два золотых перстня. Его пальцы
двигались с поразительной быстротой, и губы шевелились в такт - я
догадался, что он переводит доллары в ваты, стараясь меня при этом не
обмануть.
Не успел я опомниться, как у меня в руке было две купюры по десять
ват и много мелочи. А доллары исчезли в пиджаке.
- Спасибо, - сказал я толстяку. - Спасибо, - сказал я продавщице.
Толстяк поспешил в дальний конец зала. Там обнаружился наш майор,
возле него пожилая дама и грустная девушка. Майор беседовал с женщинами, а
толстяк замер в пяти шагах, скособочившись под тяжестью саквояжа.
ЮРИЙ СИДОРОВИЧ ВСПОЛЬНЫЙ
С уходом Владимира Ли возникла тягостная пауза. Отар Давидович
тщательно пережевывал салат, а у меня не было аппетита. Пожалуй, на месте
Ивана Федоровича я бы настоял на том, чтобы дать отдохнуть нашим
товарищам, прежде чем кидать их в тревожный и отдаленный район. Однако я
тут же изгнал эту мысль из головы, ибо Иван Федорович знает, что делает. Я
был легко одет, а в горах вечерами температура падает ниже нуля. В моем
распоряжении находилась лишь небольшая сумма денег, оказавшаяся в
бумажнике. Правда, Иван Федорович обещал, что деньги будут немедленно
переведены в Танги...
- Простите, - отвлек меня голос Отара Давидовича, - но хочу заверить
вас, что Володя не хотел вас обидеть. Он очень отзывчивый молодой человек.
- Я сам могу о себе позаботиться, - отрезал я. Потом спросил: -
Сколько мы там пробудем?
- По нашим расчетам, недели две. Может, месяц.
Ответ меня удивил. Оформление заграничной командировки требует знания
сроков. Это связано с валютными расходами и переговорами с
соответствующими зарубежными организациями.
- Тогда я уточню вопрос: на какой срок командировка?
- Без срока.
Я откашлялся. Зачем таиться от меня? Если лигонская сторона в курсе,
то я, как ответственный работник...
- Не поймите меня превратно, - сказал Котрикадзе. - Я не шучу.
Длительность нашей командировки зависит от бога. Точнее, от Плутона. Вы,
видно, не успели ознакомиться с деталями?
- Меня подключили лишь за час до вашего прилета.
- Мы с Володей работаем в лаборатории по прогнозированию сильных
землетрясений, и нам удалось добиться некоторых успехов. Особым образом
измеряя напряжения в различных участках земной коры, мы можем определить
очаг будущего стихийного бедствия и даже его сроки.
К столику подошел Володя Ли. Он держал в руке пакетик, который
положил на стол у моей руки. Затем как ни в чем не бывало уселся на место
и набросился на салат. Я развернул бумагу. Там была зубная щетка и крем от
перхоти.
- Спасибо, - сказал я холодно. Меня раздражают мальчишеские выходки.
- Сколько я вам должен?
- Потом сочтемся.
